– Чертов кошак! Будь ты проклят!
Черное небо вспороли две голубые вспышки и ударили вниз. Через несколько секунд раздался звук грома, налетел порыв ветра.
Баюн пошатнулся и начал медленно отступать от толпящихся возле тела убитой предводительницы пиратов. Те неверяще смотрели на скорченное в судороге тело. «Так не бывает!» «Не может быть!» «Нельзя так просто взять и перегрызть горло Сорте Стрега!» «Ублюдок.» «Да кто он такой?»
Баюн поспешил покинуть место схватки. По доскам за ним тянулась прерывистая красная полоса. Уссурца мутило и подташнивало.
Ульдерига моргнула и недоуменно закрутила головой. Привычный вид окружающего мира неожиданно сменился черной пустотой, ватной и непроницаемой. А спустя всего один удар сердца пустота раскрасилась пятицветным спектром. Алые нити мечей, золотисто-желтые нити монет, голубые нити чаш, зеленые нити посохов, белые нити мироздания слепяще-яркими полосами постоянно сменяли друг друга, сплетаясь по спирали и образуя более сложные узоры Судеб. Цвета были настолько яркие, что ей резало глаза, и во всем этом буйстве красок образовался черный провал – обрыв нитей Судьбы Луизы Кораддини. Из этого провала потянулись несколько Черных нитей, начиная оплетать нити судьбы уссурца.
Дышать было тяжело. Разноцветный воздух казался вязким и ядовитым для дыхания. На миг накатила паника, но Ульдерига постаралась не поддаваться ей. В конце концов, она знала, что происходит. Ведьма произнесла смертельное проклятье, и сейчас Черные нити смерти опутывали цель. Такие нити нельзя оборвать, но опытные Сорте Стрега могут натягивать или ослаблять их, правда, только для самих себя. Нельзя прикасаться к чужой черной нити. Это азы, которым учила ее Наставница *подставьте имя*. К черной нити прикасаться нельзя, но сейчас, пока она еще не успела вплестись в узор, можно попробовать дернуть за нити судьбы уссурца. Если повезет, если очень повезет, то у нее может получиться вырвать их из под влияния проклятья. Если же нет… что произойдет, если она окажется неосторожна, Ульдерига тоже прекрасно знала. Каждый раз, влияя на мироздание, Сорте Стрега рискует собственной Судьбой.
Баюн поспешил сбежать с Акулы, что не представляло сложности для юркого зверя, формой которого он пользовался.
На палубе Альбатроса, залитой кровью и покрытой копотью, он нашёл Лусию – девушку, к чьей врачебной помощи уже не раз довелось прибегать. У ее ног лежал раненый Джакозо, лицо его покрывала свинцовая бледность, он постанывал с закрытыми глазами, вытянувшись на палубе в полный рост. Джакозо тяжело дышал, и с каждым вздохом с его потрескавшихся губ слетали капельки крови. Около раненого хлопотал один из матросов, помогая Лусии.
Несколько минут уссурец молча сидел рядышком, сожалея, что люди, созданные по образу и подобию Теоса, употребляют свой ум и способности, чтобы убивать друг друга.
Закончив перевязку водаччианца и устало вздохнув, Лусия опустилась на колени перед следующим раненым и, без паузы на передышку, продолжила заменять судового врача. Она предпочла бы, чтобы Баюн был в человеческой форме, но тот наотрез отказался перекидываться и демонстрировать даме нижнее бельё. Забавная стеснительность, учитывая репутацию молодого человека. Лусия приказала принести ножницы, чтобы выстричь и обнажить изуродованный бок барса, а затем использовала чистое полотно и все, что требовалось для перевязки.
Четверть часа спустя, когда последняя отчаянная волна пиратов ворвалась на палубу Альбатроса, Лусия все еще занималась раненым, не обращая внимания на звон оружия и грубые крики. Однако громит, притаившаяся в засаде на мачте, проявила серьёзную озабоченность. До сих пор причастность Эссильт к событиям касалась в основном хитрых планов и попыток сохранить собственное здоровье, но при виде опасности, угрожающей молодой кастилийке и раненым под ее присмотром, авалонка заметно разволновалась.
В пылу сражения за жизнь боцмана защитники пропустили момент, когда человек восемь пиратов, возглавляемых угрюмым типом в черной рубахе и красной бандане, прорвались к юту с другой стороны. Только тяжело раненый Джакозо поднялся и остался стоять с дрожащим в руке клинком в полувызывающей позе, а безоружный матрос, помогавший Лусии, испуганно отпрянул в сторону. Баюн, все еще лежавший у ног кастилийки в форме барса, обернулся и взглянул на приближающийся сброд.
Офицер, командовавший группой пиратов, приказал головорезам убить здесь всех немедленно. Позвякивая пистолетами и метательными ножами в подвязках, и сжимая перчаткой эфес сабли, он первым преодолел несколько шагов, отделявших пиратов от раненых членов команды.