7
К середине следующего дня море, наконец, закончилось. Глубина снизилась сперва до уровня икр, затем до щиколотки, а потом мы побрели по зыбкому грязевому болоту. Еще несколько стадиев спустя, влага окончательно ушла вглубь грунта, и дно моря превратилось в соленую пустыню. Плотный, хрустящий солевой наст трескался под нашими ногами. Носоглотку жгла мельчайшая соленая пыль, рассеянная в воздухе.
Остовы сухогрузов встречались все чаще, словно чайки, обозначая для нас направление, в котором лежит суша. И все же, прошло еще немало времени, прежде чем мы, совершенно изможденные, привалились, наконец, к выветренному бетону портового мола.
- На моих картах это место обозначено, как Новоград-Лунный. - заявил мастер Фуко.
- Богатый, должно быть, был город?
- Должно быть.
Хотя некогда сразу за молом, должно быть, начинался морской порт, сейчас от него остались только присыпанные песком бетонные фундаменты. По всей видимости, после того, как океан ушел из Новограда, его жители разобрали здания и ставшую уже ненужной инфраструктуру. Некогда богатый город превратился в скопище ям и фундаментов, напоминающий чем-то место проведения археологических раскопок. Лишь где-то далеко на севере, в нескольких стадиях пути (опять брести по песку!), виднелись строения.
Это были высокие кособокие дома из саманного кирпича и строительных отходов. Жалкие, почти трущобы. В новой цивилизации не было видно и следа того величия, что было присуще строителям кораблей. Жители обитаемой части Новограда выглядели падальщиками, побирающимися на трупе кого-то неизмеримо более великого.
Кривые улочки были почти безлюдны. Час сиесты, когда все прячутся от послеполуденного жара. Мы брели по жилому району в поисках какого-нибудь общественного здания, в котором можно будет присесть отдохнуть. На улице было тихо. Слышно было, как ветер шелестит бумажным и полиэтиленовым мусором, груды которого заполонили проезжую часть. Тихонько клокотала вода, или иная жидкость в жестяных канализационных трубах, которые вились прямо по внешним стенам домов. Поскрипывал на крыше ближайшего здания флюгер, замеряющий скорость ветра.
В подворотне, на куче мусора, играли чумазые дети. На лавке неподалеку, валялся в полудреме пьяный оборванец. Возможно, он был родичем кому-то из этих детей, но это не смущало ни первых, ни второго.
- Как они так живут? – возмущенно фыркнул я.
Фуко ткнул пальцем в детей.
- Ха. Здесь все не то, чем видится, Протектор. Приглядитесь к их лицам. Что вы видите?
Я пригляделся. У каждого жителя Сина на глазах были маленькие, плотно прилегающие очки.
- Это что такое?
Фуко подошел к пьяному, снял с его глаз очки, и предложил мне.
Я, недолго поколебавшись, надел. И тотчас же все вокруг преобразилось. Уродливые строения вдруг стали изящными и величественными небоскребами, сухие пустоши вокруг – пышущими сочной зеленью садами, куча мусора – детской площадкой, а оборванцы на улицах обрели некое неуловимое внутреннее величие, уверенный и достойный вид.
- Эти люди живут не в той реальности, к которой вы привыкли, протектор! – сказал Фуко, отнимая у меня волшебные очки – Она дополнена. Забудьте все то, что привыкли слышать о Сине, живя в среднем мире. Здесь все совсем иначе!
Одетый в вышитую рубаху старик, благородного вида, бредущий нам навстречу, поднял взгляд на флюгер, нахмурился, затем посмотрел на нас, и что-то сказал. Язык был очень непривычный, состоящий из множества отрывистых коротких слов, часто, кажется, дублирующих друг друга. Я отметил также, что этот человек очков не носил.
- Что он говорит? – спросил я у Фуко.
Вместо него, мне ответил Сивовус.
- Что сухой ветер несет бурю из степи. Будет смерч. Предупреждает нас. Это мунспик. – пояснил он, после недолгой паузы – Аналитический язык. Удобно болтать о всякой чепухе.
- Сивовус у нас специалист по языкам и письменным системам. – пояснил Фуко.
Старик, тем временем, рассмеялся, оглядев нас, и принялся спрашивать о чем-то, тыкая скрюченным пальцем в наши вещевые мешки.
- Он спрашивает, не беженцы ли мы из среднего мира, и просит показать наши вещи.
- Наши вещи? Но зачем это ему? – удивленно спросил я.
Сивовус перевел мой вопрос. В ответ – короткое слово.
- Обмен.
Это было уже интересно. Не столько из необходимости, сколько из любопытства, я сгрузил свой наплечный мешок на деревянный тротуар, распустил шнуровку, и принялся выкладывать скарб.
Общество Эротического Кластера, в своей безвозмездной щедрости, снабдило нас небольшим запасом гороховых галет. Людям показалось излишним давать нам с собой в дорогу обильные запасы еды – это было бы достаточно странно с учетом того, что мы держали путь не куда-нибудь, а в Син. Тем не менее, именно это незамысловатое яство вызвало наибольший интерес старика. Схватив парочку галет, он принялся их грызть, жизнерадостно хихикая. Я же, тем временем, изучал планетянина. Здешние жители сильно отличались от людей Эротического Кластера. Наш новый знакомец был стар – в среднем мире это редкость, мало кто доживает до седых волос, здесь же, в мире нижнем, я успел повстречать немало морщинистых и седых людей. Сложно было сказать, связано это с тем, что условия нижнего мира благоприятствуют долгой жизни, либо же, напротив, с тем, что люди здесь стареют рано. Сразу же обращал на себя внимание могучий каркас мускулов – ноги, как каменные столбы, широкие плечи, узловатые сухожилия и суставные сумки, просматривающиеся под тонкой хлопчатобумажной футболкой. Этот человек, даже в старости, был очень силен. Гравитационный колодец с детства закалял его тело, предавая его всем мыслимым испытаниям, и я не сомневался, что при желании, впади он в ярость, он смог бы сломать меня – любого из нас – как соломинку.
Наш новый знакомец, тем временем, загреб своей большой, как лопата, ладонью горсть галет, и пошел через дорогу на другую сторону улицы, жестом велев нам следовать за ним.
На первом этаже здания напротив располагалось большое общественное помещение со стеклянной витриной. Фуко, следуя за стариком, вскользь отметил, что это бакалейная лавка.
Они ненадолго скрылись в лавке. Покуда я собирал вещи обратно в мешок, историк, и его новый знакомый уже вернулись. Фуко тащил громадную корзину ярких плодов. Ничего похожего в среднем мире я не пробовал, но выглядели они весьма аппетитно.
Сивовус хмыкнул.
- Еда. Они, конечно, полагают, что все спустившиеся в нижний мир сделали это только ради еды.
Я сдержанно улыбнулся. Если бы только здешние жители знали о нашей миссии!
- Спроси его, пожалуйста, где мы можем отдохнуть с дороги. И поспрашивай на счет проводников.
Сивовус принялся что-то втолковывать старику, Фуко же, тем временем, впился зубами в сочный фрукт. Или то был овощ? Я тоже взял попробовать.
Совсем вскоре мы уже вереницей шли по улице за нашим провожатым. Модаг – именно так звали старика, утверждал, что буквально за углом есть странноприимный дом, в котором нас охотно примут. По его словам, сможем мы там отыскать и провожатых.
Мы свернули на длинную улицу, изгибающуюся между скособоченными десяти-двадцатиэтажными домами из саманного кирпича. Хотя их нижние этажи и были побелены известью, и украшены росписью и рельефами, верхние выглядели так, точно в они любой момент готовы обрушиться на головы прохожим.
Подозреваю, что периодически так оно и случалось.
Под конец, улица стала идти с небольшим уклоном вниз. У места, на котором она должна была сливаться с идущей ортогонально, улицу поперек перегораживало нечто, что я поначалу счел будкой со множеством окон, и массивными антеннами на крыше. Однако, достаточно скоро я разглядел колеса под полом странного домика. Это было какое-то транспортное средство, вроде лодки, но предназначенное для путешествий по суше.
- Это троллейбус. – пояснил Фуко.
Мы обошли троллейбус, перегородивший улицу таким образом, что между глинобитной стеной ближайшего здания, и его корпусом оставался проем в локоть шириной. Обойдя его, и выйдя на другу сторону, мы тотчас же поняли, зачем так было сделано.
Улица заканчивалась довольно большой округлой в сечении площадью, не имевшей других выходов. Площадь была равномерно заполнена припаркованными телегами – сейчас пустыми, но очевидно, потенциально способными везти немалый груз. А по периметру площади, в тени, опустив головы в мешки с кормом, стояли…
- Священные животные! – завопил Десентэтьен, рухнув на колени.
– Мы поклоняемся вам! – вторил ему Фуко.
Наш провожатый рассмеялся, и что-то рассказал Сивовусу.
- Эти удивительные создания зовутся волами! – перевел тот – Их мускульную силу используют для того, чтобы сдвинуть с места груженные телеги.
В дальней части площади располагалось общественное, судя по ярким стеклянным витринам с неоновой подсветкой, здание. По всей видимости, именно туда-то мы и держали путь. Возле его входной двери рычал, трясся, коптил, и яростно вибрировал переносной угольный электрогенератор. Обе створки дверей были украшены аляповатыми идеограммами. Левая гласила «Драничая «Монмартр», а правая сообщала «Питейное заведение».
Я уже собирался, было, войти, как вдруг, мое внимание привлекло нечто отвратительное, лежащее на подстилке близ входа в «Монмартр». Бесформенная, искореженная гора плоти. Щетина редких волос. Конечности, вывернутые под невозможными углами, деформированные, бессмысленно болтающиеся в воздухе. Кислая, мерзкая вонь, вызывающая ассоциации со рвотой. Перед подстилкой с существом стояла деревянная плошка для подаяния.
Я настороженно приблизился, было, но Модаг схватил меня за руку, и оттащил в сторону. Он что-то сказал.
- Осторожно! – перевел Сивовус – Это мутант. Хочешь тоже таким стать? Они плюются кислотой.
В моей руке все еще оставался сочный плод. Фрукт Сина. Я посмотрел на него теперь уже совершенно другим взглядом. Сплюнул на тротуар сладкий сок, и выбросил недоеденный плод в урну.
Фуко, поймав мой взгляд, поставил корзину с фруктами на землю, пинком пододвинул ее к плошке для подаяний.