Показать сообщение отдельно
  #11  
Старый 14.06.2017, 17:43
Аватар для Cassidy
il buono
 
Регистрация: 05.11.2010
Сообщений: 2,189
Репутация: 1012 [+/-]
12000. Осталось 30000.
Скрытый текст - Глава 2 (2):
Женя бросил окурок на землю и придавил его подошвой. Он прошел мимо Толяна, уставившегося на подъезжающий автомобиль, и забрался в Ланос. Достал сверток из-под заднего сиденья, откинул тряпки и, убедившись, что револьвер на месте, сунул его в пакет с деньгами.
Мерседес остановился перед ними, и обе передних двери открылись. Наружу вышли двое мужчин. Лысый старик с седой щетиной на отвисших щеках и бородатый кавказец с темными очками на большом носу. Лысого звали Николаем, но в своих кругах он был просто Петровичем. По случаю жаркого дня старик сменил привычный черный пиджак на светлую рубашку с короткими рукавами. Арсен как и всегда был в своем спортивном костюме. Придурок пытался лузгать семечки и жевать зубочистку одновременно. Выглядели они оба по-бандитски, и Женя почувствовал, как напрягся Толян. Парень, который помог ему обчистить магазин, был просто жалок, но вот Арсен вызывал в нем самое настоящее отвращение.
Петрович производил совершенно иное впечатление, и дело было даже не в их давнем знакомстве. Вообще-то вывести его из себя было делом сложным, но как он до сих пор терпит рядом с собой этого тупого гопника?
— Классная рубаха, - улыбнулся Женя.
— Проблемы были? - спросил старик своим хрипловатым голосом.
— Никаких, - ответил парень и протянул пакет.
Петрович не шелохнулся.
— Сам ему отдашь. Нас уже ждут.
— Толяну когда заплатят? - Женя опустил пакет.
— Переживаешь? - морщины выстроились лесенкой на блестящем лбу. За спокойными, почти грустными глазами Петровича блестела закаленная опытом сталь.
— На одной лошади выбирались, - пожал плечами Женя.
Старик коротко кивнул и полез в нагрудный карман рубашки.
— Вы где так тачку засрали? - подал голос Арсен и выплюнул зубочистку.
— На Дерби в Индианаполисе, - без тени улыбки ответил Женя.
Кавказец облизнул губы, снял очки и сунул их в карман. Тупые и злобные черные глаза могли сказать, что шутки или сарказм их владельцу не по душе. Возможно потому, что Арсен попросту их не понимал ввиду дефицита извилин. Таким всегда казалось, что шутят исключительно про них.
— Никогда не понимал твою америкосовскую болтовню. Ты педик, чтоли?
— Интересный ход мыслей, - Женя издевательски ухмыльнулся. - А что, подыскиваешь говномеса для своей черной дыры?
— Ты сейчас договоришься! - прошипел кавказец сквозь зубы.
— Завязывайте нахрен, - бросил Петрович, отсчитывая оранжевые банкноты из пачки. - Не сейчас.
Арсен сплюнул себе под ноги.
Отвратительный тип. Гопник, отжимавший мобилки у студентов, дорвавшийся до серьезных дел. Наверняка по цепочке родственных связей, других предположений у Жени не было.
Петрович шлепнул банкноты на капот Ланоса.
— Спасибо, - тихо сказал Толян.
— Повремени с бухлом, - сказал Петрович, глядя ему в глаза. - Пропьешь их завтра.
Толян растерялся.
— Да я не…
— Хорошенько ее отмой, - оборвал его старик. - И не забудь про фару. Тебе позвонят, если понадобишься.
Толян кивнул. Вид у него был испуганный и по-прежнему жалкий. Петрович умел заставить человека нервничать одним своим присутствием.
Они сели в Мерседес. Петрович с Арсеном спереди, Женя сзади вместе с пакетом, который сразу же затолкал под сиденье. Машина рванула с места, подняв густое облако пыли, заставив Толяна раскашляться.

3

Они припарковались на служебной стоянке крупнейшего в городе строительного супермаркета. Парковка была забита машинами, за стеклянным фасадом, словно пчелы в улье сновали люди с тележками и работники в зеленой униформе.
Бизнес у владельцев супермаркета явно шел хорошо, и кто-нибудь из относительно просвещенных людей наверняка задавался вопросом: зачем этим и без того небедным людям помышлять незаконными делами? Женя, старавшийся не примерять на себя розовые очки, навскидку сказал бы, что из-за банальной жадности. Но он чувствовал, что это не все. Почти все люди, владевшие крупными предприятиями в этой стране, начинали свой нелегкий путь в девяностых, когда атмосфера была накаленней, а методы наглее и жестче. Большинство из них, как ни гадко признавать, начинало совсем как этот кавказец на переднем сиденье.
“Их дело свинец, - подумал Женя. - Бритвы, утюги и биты”.
И, несмотря на то, что девяностые давно миновали, эти люди свое дело помнили. Он вспоминал школьные стрелки, разбитые носы, выбитые зубы и железную веру в свое славное будущее. Перегон угнанных машин, проколотые шины на стоянке забегаловки, ментов, с радостью сжирающих поданную взятку. Где-то поверху плыл сегодняшний жирдяй, стоящий на четвереньках перед сейфом и напуганные женщины. Славное будущее? С каждым днем, он все больше осознавал, что гордиться ему нечем. Понятия, воспитанные с детства, все больше теснили собственные принципы. Ведь люди вроде Толяна или Арсена окружали его всю жизнь, с чего он вдруг стал испытывать к ним такое отвращение? Ему хотелось верить, что он, просто напросто, взрослеет. Наконец-то.
— Выйди, покури, - сказал Петрович Арсену, заглушив двигатель. Секунду кавказец смотрел на старика, потом хмыкнул и вылез из машины.
Женя достал пакет из-под сиденья, тоже вылез и пересел на переднее сиденье. Он достал из кармана пачку своих Мальборо. На такой жаре курить совсем не хотелось, но он уже начинал нервничать. Впервые за этот день.
— Волнуешься? - словно прочитав его мысли, спросил Петрович.
— Нет, с чего бы, - Женя чиркнул спичкой о коробок и поднес огонь к кончику сигареты.
— А стоило бы. О чем ты думал, когда садился с ним за карточный стол?
— Я не знаю, - честно ответил он, разглядывая приборную панель. - Не думал я, что так все сложится.
— У Степаныча людей хватает. Должников он обычно ставит на счетчик, либо ломает им пару пальцев и только потом ставит на счетчик.
Женя не нашелся с ответом и промолчал.
— Ты молодец, - продолжал Петрович. - Ты справился, тебе, возможно, простят твой долг. Но знаешь, что будет дальше?
— Ну и что ж, блин, будет дальше? - спросил Женя и посмотрел старику в глаза. Сердце внутри екнуло из-за беспокойства, которое он в них увидел.
— Тебе предложат еще какую-нибудь работенку. Может быть, выбить дерьмецо из такого же должника, как и ты, может быть, поджечь ларек какого-нибудь азербайджанца, отказавшегося платить за крышу. Тебе это нужно? Ты хочешь в это лезть?
Быть может, пару лет назад Женя бы ответил “Почему бы и нет?”, но теперь… Что-то в нем изменилось. И это что-то он еще до конца не понимал.
— Знаешь, - Петрович отвернулся и посмотрел перед собой. - Батя бы твой для тебя такого не захотел.
— Откуда мне нахрен знать, чего бы он там захотел? - не выдержал Женя. - Ты не тем же самым занимаешься? Не ломаешь людям кости? Не поджигаешь их машины?
— Нужно тебе нормальную работу найти, - словно не замечая его слов, сказал Петрович.
— Зеленую кепку носить в супермаркете? - усмехнулся Женя.
— Хотя бы и так, - кивнул Петрович, по-прежнему глядя вперед. - Все лучше, чем гробить свою душу.
— Ты в проповедники заделался, дядь Коль? - его все больше бесил этот спокойный хрипловатый голос. - Так может сам исповедуешься? Скажешь, что старый уже! Скажешь, что такого дерьма наелся, что другим теперь не пожелаешь! Давай же, хрен ли молчишь? Начинай уже свою лицемерную проповедь!
Петрович размахнулся и ударил кулаком в приборную панель, оставив на ней глубокую вмятину. Он посмотрел на Женю холодными как лед глазами и проговорил сквозь зубы:
— Я такого наелся, пацан, что на три жизни хватит, а ты сейчас бежишь по измазанной говном дорожке.
— Да я по ней еще младенцем ползал. Заливай свою хрень Арсенчику, он тупой и может проникнуться. Нам уже пора.
С этими словами Женя потянулся к двери, но рука Петровича капканом сжала плечо.
— Посиди еще немного, - старик ослабил хватку. - Пожалуйста.
Женя отпустил ручку и вытер ладонью мокрый лоб.
— Ладно, - голос его был уже спокойней. - Говори. Я слушаю.
— Да все я уже сказал, - Петрович убрал руку с его плеча. - Мне не насрать, что с тобой будет. Но жизнь твоя, делай с ней что хочешь. Только прошу тебя хорошенько думать, прежде чем на что-то решиться. Будь то сраный покер или подвернувшаяся работенка.
Они какое-то время молча смотрели друг на друга. Наконец, Женя улыбнулся.
— Я сейчас о рыбалке думаю, Петрович.
Старик сначала удивленно вскинул брови, а потом крякнул, выдавив смешок.
— Ну, парень…
— Не беспокойся обо мне, - сказал он Петровичу. - Я постараюсь больше не вляпываться в такое дерьмо.
— Очень на это надеюсь, - медленно кивнул Петрович. - А теперь пошли. Нас ждут.
Женя сунул окурок в пепельницу над подстаканником и вылез из Мерседеса в послеполуденную жару.

4

Когда они шли через торговый зал, каждый из встречавшихся на пути консультантов произносил неизменное “Здравствуйте, Николай Петрович”. Люди сновали туда-сюда с корзинами и тележками, набитыми банками краски, цементом, грунтом для цветов. На высоких стеллажах выстраивались паллеты с коробками, связки труб, плитка и панели. Женский голос из мощных динамиков возвещал о том, что пятнадцатипроцентная скидка на линолеум будет действовать до конца недели.
Петрович окликнул Арсена, который стоял у дальней кассы и болтал с низенькой девчушкой со светлым хвостом, торчащим из-под зеленой бейсболки. Наверняка приставал к ней со своими тупыми борзыми шуточками.
Втроем они подошли к двери, у которой стоял человек-шкаф, одетый в простой темно-серый пиджак. Бычью шею почти закрывала черная водолазка, с уха свисал прозрачный проводок. Он поздоровался с Петровичом и услужливо открыл перед ними дверь.
Длинный тускло-освещенный коридор протянулся метров на десять. Непримечательные двери в кабинеты выстроились вдоль стен, а в самом дальнем конце, под полукруглой аркой блестела табличка на еще одной. Женя прочел надпись и облизнул пересохшие губы.

БОГАТЫРЕВ ИВАН СТЕПАНОВИЧ
ДИРЕКТОР

Петрович три раза стукнул в косяк костяшками пальцев и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь. Вслед за ним зашли Арсен с Женей.
Кабинет был большим, на высоком потолке в центре висела большая хрустальная люстра, которая слепила после темноты коридора. Вдоль стены, на диване, сидели мужчины. Кто-то курил, кто-то что-то пил из стаканов, но все они молчали, не сводя глаз с вошедших. В конце кабинета, за большим дубовым столом восседал седовласый мужчина, который тоже внимательно разглядывал гостей. К ним подошел еще один бугай, который вполне мог оказаться братом шкафа из торгового зала. Петрович расставил руки, а охранник принялся ощупывать его своими огромными ладонями. Он выудил из кармана старика ключи с брелоком от Мерседеса, посмотрел на них, спрятал обратно в карман. Потом подошел к Арсену. Из его карманов он достал пакетик с семечками и пачку Парламента. Потом положил находки в руки кавказца и двинулся к Жене, который протянул ему пакет. Бугай положил его на кресло у входа и прошелся по Жениным карманам, груди, животу...
— Придержи коней, качок, угости сначала пивом, - сказал Женя, когда великанские пальца прошлись по его заднице и вытащили из кармана пачку Мальборо и мятый коробок спичек.
Седовласый за столом хихикнул. Хороший знак.
Бугай молча вернул Жене его добро и принялся за пакет. Деньги с документами не привлекли его внимания, но он достал сверток с Кобальтом, развернул его и едва взглянув отнес оружие к директору.
Степаныч взял револьвер и откинул барабан.
— Не пришлось, значит, пострелять, а? - почти промурлыкал он своим высоким голосом.
— Не пришлось, - согласился Женя.
— Ну, подойдите, - Степаныч поманил их рукой. - Подойдите, чего как неродные?
Бугай отдал Жене пакет и занял свое место в кресле у двери. Петрович подошел к столу и поздоровался с боссом за руку, а Арсен принялся жать руки сидящим на диване. В конкурсе по лизанию жоп этому типу не было бы равных. Женя встал по правую руку Петровича и начал ждать, когда начальник заговорит.
— Ты знаешь, что это за оружие, пацан? - спросил Степаныч, вертя и разглядывая револьвер, словно давно потерянную и удачно нашедшуюся вещицу.
Женя знал, что модель эта называется “Кобальт”, но чувствовал, что вопрос не об этом, поэтому покачал головой.
— Жил да был на свете один мусор, - Степаныч улыбнулся, обнажив золотые зубы. - Порядочный и честный, насколько хватало запала, и насколько позволяли времена. Однажды напоролся он на нехороших дядек. Мент был крутой, как вареные гвозди, что и говорить, таких сейчас не сыщешь. Да, Андрюш?
Женя обернулся. Он только сейчас обратил внимание на человека, сидевшего на краешке дивана с бокалом бурой жидкости в руке. На его груди был значок, а на плечах погоны. Полицейский растерянно кивнул, чуть улыбнувшись.
— И ввиду вспыхнувшего в нем чувства справедливости, - подолжал Степаныч. - Отмудохал мусор этих дядек, что мама не горюй. По-настоящему отмудохал, один из комы так и не вышел. Двое других получили срок за деяние, за которым их застал этот доблестный служитель правопорядка. Один из этих дядек оказался непростым и времени даром не терял. Откинувшись с зоны окрепшим и поумневшим, принялся он искать того мусора, что убил его лучшего друга, и упек его самого в столь недружелюбные места. Мусор, как оказалось, уже успел выйти на пенсию и даже построить дом, в котором счастливо жил со своей овчаркой Машей… Или Дашей… Не важно. В награду за службу и получил он этот револьвер. Повесил его в рамку, а сам на охоту ходил, грибы собирал, кур разводил.. Жил как в сказке наш бравый герой и совсем позабыл о том нехорошем случае с тремя нехорошими дядьками...
Жене не хотелось слушать продолжение этой истории, совсем не хотелось, но Степаныч не собирался затыкаться.
— ...И дядька свободный нашел тот дом. Дождался темноты, и разнес овчарке Даше череп. Потом словно хитрый лис передушил всех птиц в курятнике и забрался внутрь мусорского жилища. Былые годы миновали, и не был уже мусор таким крутым, как дядька его помнил. Он почти не сопротивлялся, когда его связывали, почти не кричал, когда нехороший дядька укорачивал ему пальцы напильником. И в самом конце рассыпался он, как дырявый мешок картошки, когда дядькин молоток воткнулся ему в темечко. Револьвер этот дядька снял со стены, прежде чем сжечь дом вместе с дерьмом, в которое превратился наш доблестный мусор. Оружие долго путешествовало совсем как тот Винчестер из старого фильма. И сегодня вот с его помощью ограбили один магазинчик. Ты чувствуешь иронию, пацан?
Капля пота щекотно сползала по Жениной щеке. Он медленно кивнул.
— Оружие, некогда принадлежавшее одному из немногих доблестных ментов, теперь служит инструментом для мелких ограблений, - Степаныч хихикнул. - Как тебе, а? Револьвер отлично вписался в твой маскарад, правда?
— Вписался, - тихо ответил Женя. Ему бы удивиться для приличия, да как-то обстановка не располагала.



Последний раз редактировалось Cassidy; 27.11.2017 в 18:00.
Ответить с цитированием