Народ Виндов, детей Семара.
Деадей подул на глиняную чашу, которую держал в руках, и над ней заклубился голубой пар, настолько густой, что казалось, его можно зачерпнуть ладонью прямо из воздуха. Старейшины рахманов, несколько высоких сухопарых старцев с бронзовым загаром (это на берегу Холодного то моря!) и пронзительной синевой глаз, синхронно кивнули первожрецу. Деадей поднёс чашу к губам, лишь на секунду замешкавшись, словно опасаясь, что всё это какой то обман, и что рахманы пустят в ход своё колдовство, и сделал глоток.
- Благословенные воды Ирия просветят твой взор, первожрец Солнечного бога, именуемого среди виндов Семаром.
Деадей тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, и недоуменно огляделся. Представители виндов – знатные гости, оружные десятники и многие иные – тревожно вглядывались в лицо первожреца, видно опасаясь теперь того же, чего боялся сам Деадей до того, как сделал глоток. Но он лишь обвёл всёх взглядом, и, пригладив бороду, поклонился рахманам. Неожиданно низко, явно по достоинству оценив дар…
Праздник длился ещё долго. Сами рахманы вскоре ушли – лишь сам первожрец провожал их, а затем долго смотрел с тоской вслед тающей в осеннем морском тумане ладье, нагруженной камнями с берега и покрытой зелёными плесневыми разводами, до такой степени она была древняя. Удастся ли ему ещё когда нибудь увидеть этих удивительных людей – не знающих порока, увядания разума, нужд и низости?
Гости, восседающие на скамьях вокруг огромного костра, всё веселились, пели песни, рассказывали легенды своих родов и пили. Сам Деадей неслышно прошёл в свой шатёр, стараясь никому не попасться на глаза. Однако у входа его поджидал Остур. Главы посольства виндов хотели услышать от Деадея пояснений – относительно странного дара рахманов, их возможных намерений,… да и состояния самого первожреца.
Уже войдя в шатёр, первожрец заговорил, внезапно и без вступлений:
- Мир с рахманами - ценнейший дар, воевода, даже если нам больше не суждено будет их увидеть.
- Не означают ли эти слова, что буть они нашими врагами, нам бы худо пришлось? Не производят они впечатления ратников…
- Не в силе дело, Остур. Это божьи люди. Ты можешь смотреть на солнце, как на меня сейчас? Сможешь, помня, что это лицо самого Семара? Они не устыдились бы взглянуть в глаза Семару, даже окажись он перед ними. Это люди огромной праведности – и через это они имеют огромное могущество.
- Будет ли это могущество нашим подспорьем.
- Думаю, нет. Что им до нас, до наших городов и наших войн… ты видел их – они босы, одеты в одни рубахи до пят, да и питаются лишь водой да ягодами. Нам нечем их прельстить. Но они подарили мне нечто…
- Да, и об этом я тоже хотел спросить.
- Воды Ирия. И нечего тут добавить. Помнишь, что я говорил про Солнце? Подобный напиток – как благословение, как признание заслуг. Сам по себе он не делает таким, как они. Но если человек уже был подобен им, глаза его откроются. Я не почитаю себя даже близко достойным зваться рахманом – но воды Ирия открыли мои глаза… рахманы ни их могущество не станут нам помогать. Но их мудрость – если она служит правому делу – к нашим услугам.
Скрытый текст - Действия::
- Начать строительство шахтного посёлка на востоке, рядом с серебряной жилой. Полученный металл предоставить ремесленникам, товар пустить в оборот, чистую прибыль в варах - в казну.
- Возвести так же город на севере от Скара, на Холодном побережье. Но перед этим направить гонца с дарами (тканями, снедью и напитками) к рахманам (2000 варов).
- В Аркуме построить винодельни.
- Поручить Деадею провести на севере, на месте будущего города, обряд во имя Семара, куда позвать и рахманских старейшин, чтобы они благословили строительство (5000 варов). Заключить мир с племенем, пообещать не посягать на их свободу и традиции, и позволить посещать новый город (назвать Рахнор) когда те пожелают.