Второй рабочий день. Прежде всего пришлось понять, что время у богов не такое, как у людей. У человека день, у богов полминуты. У человека год, у бога полтора дня. Или что-то вроде того. Вся человеческая жизнь в восемьдесят лет, для бога примерно полтора месяца. Для тех, кто прожил сто лет, примерно два месяца. Что можно успеть за полтора божественных месяца, если считать, что первые две недели собственной жизни ты только обучаешься быть человеком и работать мозгами? Ну, возможно успеть можно много. Но надо быстрее шевелить этими самыми мозгами, чтоб потом быстрее шевелить руками. И если с руками и ногами проблем нет, то мозги быстро шевелиться не любят, они в основной массе инертны. И в этом вся проблема.
То, что первый рабочий день занял у Чары год, так это её трудности. У ведьм время ограничено телесной оболочкой, как и у всех людей. Боги такого неудобства не имеют. Но зато ведьмы могут завязывать такие событийные узлы, которые не могут предугадать боги. Но для этого надо научиться создавать эти узлы, понятные хотя бы для себя. Это тоже проблема. До сих пор всё, что Чара делала, выскакивало на внутреннем когнитивном диссонансе. На чётком понимании неправильности происходящего. Как это можно пустить себе во благо?
Что там говорила Гея? Сны. Ей должно быть интересно их смотреть. Значит её сны не должны повторяться. Это дикость смотреть каждый день один и тот же сон. Значит надо так строить жизнь, чтоб она не повторяла окружающие, но в тоже время соответствовала заданным стандартам самой Геи.
Кошмар. А как это сделать? Жизнь вокруг удручающе одинаковая. Человечество последние сто лет работало в поте лица, чтоб «всё было, как у соседа». В результате многие народы лишились самоидентичности. Все носят одну и туже одержу, одни и теже причёски, едят одну и туже пищу, обсуждают одни и теже новости, имеют одни и теже мнения. Упрощение катастрофическое. Бр...
– Не упрощай. Не у всех, – ответила Гея. – Есть люди, которые думают не одинаково, и живут не одинаково.
– Почему таких мало?
– Догадайся.
– Это неправильно.
– Исправь.
– У меня не получится.
– Все так говорят. А ты возьми и исправь. Хотя бы вокруг себя.
Опять вокруг себя. Чара огляделась. Творческий Хаос это конечно хорошо. Но если его не упорядочивать, можно в нём погрязнуть, как в болоте.
– Сначала Порядок, потом исправление неправильностей, уязвимостей, недочётов. Это сохдаст Хаос. А после этого можно опять наводить Порядок. Всё должно быть правильным. Только относительно чего?
– Относительно тебя, – ответила Синяя Гусеница и в который раз дунула на Чару дымом. – Вот вроде простая истина, но почему не можешь её запомнить?
– Наверное потому, что к этому ещё не привыкла. Основную массу людей учит совершенно другому. Будь как все, думай как все, живи как все, мечтай как все и будет тебе счастье.
– Природу не обманешь. Нормальность искажена. Но её можно почувствовать. Те, кто её чувствуют, кажутся сумасшедшими.
– Казаться сумасшедшим, не значит быть им.
– Люди привыкли казаться людьми. Это не значит, что они являются людьми.
– А кем тогда они являются?
– Большой вопрос, – ответила Синяя Гусеница. – Впрочем, мне это не интересно.
– А знаешь, что я поняла? Что с Магией даже многие боги не дружат. Она непонятна для них. Непредсказуема. Они её боятся. Борятся с ней, как Тор, например. Убивают в виде Змея Йормунганда. А потом сами же без неё и умирают. Когда в жизни нет сумашедшинки, жизнь становится обычной. Надо каждый день делать что-нибудь немножко сумасшедшее. Тогда Гее будет интересно смотреть обо мне сны. А мне самой будет интересно жить.
– Как знаешь, – ответила Синяя Гусеница и испарилась.
Магия любит приманить разные формы. С ней интересно разговаривать. Её интересно ждать. И жить с ней гораздо интереснее, чем без неё.
Ведьма посмотрела на часы. Занятно. Некоторые божественные дни могут продолжаться год. А некоторые божественные дни можно сократить до нескольких собственных часов. Остальное освободившееся время человеческого дня можно потратить на всякие приятности для себя. Вернее, для своего бренного тельца. Как-никак ему ещё придётся поноситься по её собственным неотложным делам. А значит холить и лелеять это тельце нужно обязательно. Когда в следующий раз его ещё выдадут?
В третий рабочий день Чара решила посетить Карин.
– Ты собираешься воевать против богов? – удивилась наставница.
– Не воевать, – поправила Чара. – А идти против некоторых правил некоторых небожителей.
– Это опасно.
– Зато интересно.
– Как знаешь, – ответила Карин словами Синей Гусеницы.
– Я буду осторожна.
– Не переборщи. Боги не любят, когда их оставляют в дураках.
– Я не собираюсь тягаться с ними в знаниях. Это невозможно. Но некоторые установленные правила неправильные. И мне это не нравится.
– Например?
– Например, что судьбу человека плетут только Норны.
– Ещё Дисы.
– А ещё эгрегоры. Сейчас в основном эгрегоры. Это неправильно. Как может мёртвая программа плести судьбу для живого человека?
– По римскому праву, до тех пор пока ты не заявил о себе, как о живом человеке, ты считаешься мёртвым. Даже если живой. Это правило действует до сих пор. По умолчанию. Для всех рабов. Люди сами называют себя рабами, так чему удивляться.
– Да, помню. Рабы бога, рабы любви, рабы системы. Мне это не нравится. Я живая. И молчать не буду. И плести судьбу буду так, как посчитаю нужным.
– Чтоб идти против системы, тебе нужны помощники.
– У меня есть инструменты.
Карин не стала задавать вопрос, просто подняла бровь в ожидании ответа.
– Руны, – ответила Чара. – Изредка заклинания и колдовство. Но в основном руны. Ставы, формулы. Изумительный инструмент.
– За всё надо платить, – напомнила Карин.
– Да знаю я, – скисла Чара. Утверждение было неприятно, будто она первый день в Академии в качестве нерадивой ученицы. – Обязательно. Подарки, подношения, презенты.
– Руны это не только инструмент людей, но и богов. В первую очередь богов. Использовать их против себя они не позволят.
– А я и не буду. Есть гораздо более интересные занятия, чем пытаться победить непобедимое. Можно работать сообща.
– Глупая идея.
– А я всё же её попробую осуществить.
– Мало кому это удавалось.
– Может потому, что мало кто это пробовал? Боги, насколько помню, очень придирчиво своих посредников выбирали. Слишком большой отсев был. Вот на границе времён система и дала сбой. Почти все люди стали считаться мёртвыми. Они согласились на рабство по разным причинам. Не понимая, что таким образом их сразу отрезают от благ, которые даны им при рождении. Это неправильно. Хочу это исправить, хотя бы для себя.
– Пока не докажешь, что ты умеешь справляться с Хаосом, других адептов тебе и не доверят. Не мечтай.
– Буду мечтать. Плоха та ведьма, которая не хочет стать магом и познакомиться с Одиным. Впрочем, я с ним уже знакома. Хоть и не маг.
– Не рассказывай об этом никому.
– Не собираюсь. ОО это не поймут.
– Боги любят тишину. Норны, что плетут судьбы, тоже любят тишину. Если хочешь плести свою судьбу, делай это тихо. И раз уж решила, не отступай от задуманного. Если бросишь это занятие, тебе никогда его больше не доверят. Если ты несколько божественных часов не можешь быть верным своему слову, ты не достоин ни работать с богами, ни следовать зову разума, ни иметь собственные инсайты. Станешь усреднённой единицей без права на голос и ресурсы. Работа по часам, отдых по расписке.
– Нет. Я больше в эту клоаку не вернусь. И усреднённой единицей тоже больше никогда не буду.