Пролог. Ом-Ютель.
---
О, Сарагар полон этого! Ты берёшь на рынке кувшин вина и слышишь в довесок, что святые от аскезы сильнее святых от мира. Старьёвщица точно знает - шестая душа важнее пятой! Банщик рассуждает о чистоте Спирали, а водоноша поёт о каре терниями и клыками...
А вот оливки там и впрямь хороши.
- Госпожа Тармавирне, странница Чогда.
---
Погода стояла мерзкая.
Весна опоздала, засмотревшись на неспокойные вулканы, пышущие пеплом и серной взвесью. А может, простудившись на расползавшихся с полюсов ледниках. Крестьяне уже подсчитывали убытки от побитых заморозками виноградников и перемотыживали кукурузные поля под овес и картофель. Солнце пряталось за плотной, сыплющей холодным дождем пеленой облаков, а когда всё же выглядывало, мелких мистиков пугал его лик, алый и днём, в оспинах пятен. Иногда в небе видели странные вспышки и свечение, пробивавшееся даже сквозь тучи. Тогда люди старались не выходить на улицу, накрепко запирали ставни и двери. Жгли жертвенные огни и вздрагивали от доносившихся ночами снаружи воя и скрежета. Дальние общины слали князю вестников с просьбами помочь зерном. И бойцами: варвары и мутанты осмелели и подбирались к населённым краям всё ближе.
Люди кодексов и жрецы читали летописи тысячелетней давности, перебирали ветхие пророчества. Храмовые таверны и Дома Дебатов сотрясались от бесконечных, бесплодных, как облучённые земли споров: вернулись те Тёмные века или настали новые? Ваши боги гневаются или наши? Чьи пороки и грехи всему виной? Говорили и о том, что Ядоземье расползается, что свет внешних оазисов угасает, а сами они замолкают один за другим. Что князь послал воинов разгромить культ Последнего Покаяния. Опять. И восстание оборотней. Очередное.
Уже сезон дул южный ветер.
Холодный. Рожденный тундровыми морозами, вскормленный стылыми туманами на поросших ледяными манграми отмелях. Он летел над мрачными лесами юга, выл в обсидиановых скалах и ущельях Огненного Хребта. Прорывался даже через эти горы, когда-то защищавшие северные княжества от ужасов искалеченных великой войной земель.
Свирепый. Словно варвар-завоеватель, разорявший сады и плантации, гнавший перед собой беженцев. Напитанный гарью, как от вулканов Хребта, так и сожжённых его горцами деревень на равнинах.
Злой. Побираясь по лабиринтам разрушенных городов из бетона, бронзы и потускневших кристаллов, над всё еще светящимися ночами кратерами и остеклованными пустошами, он вбирал поразивший их яд. Злую магию, злые частицы и злое излучение. С ними приходил дикий, отравленный фон в страну, ныне называемую Северный Нгат. Люди болели. И изменялись.
Было, впрочем, и место, куда яд еще не мог попасть. Где ветер бессильно разбивался о Контур. Этот энергетический купол все еще защищал истинно чистую область - Укуль, страну Сиятельных магов и их высокого, вымирающего искусства. Проверявшие снаружи целостность экрана волшебники из Ордена Щита ежились от холода, подпитывали души незапятнанной магией из кристаллов-накопителей. Пили очистительные эликсиры. И молились украдкой. В такие ночи в завываниях ветра слышалось обещание - когда-нибудь он одолеет и эту, последнюю преграду.
---
Город, жемчужина Северного Нгата, древний, славный, гордый, Ламан-Сарагар, двуединый, он мок под моросящим дождём.
Ламан, иначе называемый Верхним городом, этот остров посреди реки, скалистый и густо, каменно застроенный, страдал особенно. Здесь один за другим гасли волшебные фонари. Вначале на набережных и улицах, а потом и на центральной башне - возведённой еще до великой войны. Полуразрушенной, но всё ещё вызывающей благоговение своей высотой. Теперь так уже не строили. За наискось сточенную временем верхушку её уже давно прозвали "Клык".
Светильники должны были гореть ещё долгие годы, нуждаясь лишь в очистке колпака и медитации мага-наладчика раз в треть сезона. Так обещал союзникам-ламанни Орден, затребовавший за установку огромные деньги, порезанную пошлину на какао, да ещё младшего княжича в послушники. Разноцветные огоньки, сами по себе зажигавшиеся вечером, недолго радовали горожан: столкновения с суровой реальностью земель вне Контура капризная роскошь не выдержала. Как и наладчик, пластом лежавший в орденском лазарете. Жуткое отравление дикой магией. Без амулета в дождь вышел. У местных от фона кружилась голова и накатывала тошнота. Сиятельный, выходец из благословенных краев, спёкся уже в каких-то ста шагах от подворья.
На Нижний город и Заречье, до сих пор цеплявшиеся за старое, варварское название Сарагар, фон действовал куда слабее. Сарагараи гордились тем, что не любят магию, а она не любит их. На их кварталы с деревянными домиками, торговыми лавочками, мастерскими, земляными пирамидами-святилищами и трущобами, опустилась промозглая тьма, кое-где разгоняемая факелами стражи. Стражу осьмидневку как вывели на улицу всем составом, невзирая на издержки, погоду и графики патрулей: на проводах отданного в послушники княжича опять поцапались партии союзников и коренных. Даже несмотря на то, что дворец тщательно готовился к церемонии. Благоприятная дата для неё была рассчитана по обоим календарям, как лунам Сиятельных, так и солнцу варваров. Пригласили все сколько-нибудь значимые кланы, забив людьми древний стадион города по верхние, уже выкрошенные ступени. Озаботились тем, чтобы обе партии сидели и рядом, создавая видимость единства, и при этом разделённые рядами с княжьими людьми. Во всеоружии, на всякий случай.
Не помогло. Одной неловкой фразы бритоголового жреца-ламанни о подсчёте душ хватило, чтобы Сарагар опять пошел на Ламан. Делегацию Ордена пришлось выводить боем. Затем бунт выплеснулся на улицы. И на этот раз разгром с запасом превзошел прошлогодний, когда их город продул команде Нгардока в мечемяч.
Сегодня улицы Заречья наконец опустели. Усиленная княжьими людьми стража отбила вычищенные склады, обнесённые лавки и подпаленные орденские подворья. Клановую верхушку частью вколотили обратно в чувство, частью подкупили льготами, и организованные отряды расточились, оставив партизанить самые фанатичные шайки.
Можно вернуться к обычным заботам. Например - к ловле оборотней. В Верхнем городе как раз один объявился. И молва уже успела обгрызть и разобрать его по всем искажённым косточкам: когда озверевает человек известного клана ламанни, это всегда восхитительная ирония судьбы. Особенно если это клан Тулли - известные святоши, из ближайших союзников законтурных. Тем более, если несчастного угораздило перекинуться в рогатого демона, а не в обычного волколюда. Да ещё аккурат к церемонии проводов, с приглашенными на неё орденцами-Сиятельными. Эти мастера магии особенно любят поговорить о чистоте Спирали. Говорят, это кара, посланная клану Тулли за грехи. Было заявлено, что оборотень жестоко избил старшего жреца их родового святилища.
На аптекарской улице нашли труп с вырванным когтями горлом.