[Диана]

Говрю сразу, - дальше героиня покинет это местечко и навсегда. Я не хочу писать о школе, это ведь всего лишь начало!!!

Скрытый текст - Глава 2:

Глава вторая.
Каждый день я вставала и шла на занятия. Как ни странно, учебников таскать совсем не приходилось – все брали в библиотеке или все рассказывали преподаватели. Но все это было приятной, мелкой и не самой важной стороной дела – пока на м дже домашних заданий не задавали. А просто рассказывали. Учеба мне давалась даже больше, чем легко. Я иногда просыпалась и ловила себя на мысли, что урок, который нам рассказывали днем целиком остался в моей голове.
Каждый день я вскакивала по будильнику чуть свет и отправлялась гулять на улицу – в студенческий городок. Там располагались коттеджики тех студентов (в основном из старших классов), которые не смогли или не захотели жить в общежитии и сняли себе отдельное жилье. Я сама надеялась на это - наблюдать каждый день с утра моих соседок без косметики – это страшно. А жить в деревне – это было бы даже больше, чем прекрасно.
Я быстро проходила мимо длинной череды уютных одноэтажных домов и бегом убегала в парк. Осенние желтоватые листья тихо шуршали на ветвях, а я под этот нежный звук сонно прохаживалась по аллее. Мне всегда по утрам зотелось спать – а все опять же из-за моего неприятного соседства. Ариадна до глубокой ночи гуляла со своим парнем, который тоже где-то здесь учился (на старшем курсе), а потом пересказывала Рут. Длилось это все примерно до двух часов ночи. Рут сама пока не имела парня – так, мелочи. Зато теперь она всерьезно вознамерилась покорить Одана. После второго пролитого на моего бедного знакомца стакана чая в столовке он уже всерьез обозлился. Рут, как только увидела нас вместе (знаете, надо как-то поддерживать старые занкомства), то это стал веским поводом относиться ко мне с недоверием. Тем самым часы моего сна еще сократились, а остальные неприятности меня не волновали. В последнее время я научила себя воспринимать жизнь как сторонний наблюдатель – помогло.
Итак, я очень отвлеклась. Когда я гуляла так по утрам, мне хотелось задержать время подольше. Я ходила всегда с поднятой головой, чтобы смотрть на бесконечно красивое кружево листьев.
А потом – сразу на лекции. Немного об учителях. Наши преподаватели оказались в большинстве своем людьми довольно милыми. Они рассказывали нам о том, какую пользу возможно сдеалать с помощью магии, и какой вред. Рассказывали, какие заклятия есть в мире, и многое-многое, что нам так нужно и важно. Я меня все учителя просили немного задержаться после уроков. Они видели, что я вся свечусь от силы. (Мне Одан рассказывал – он это почему-то видит. Говорит, что у меня аура светится бриллиантовым светом.) Учителя меня расспрашивали, потом объясняли. Я иногда даже не слушала – я знала, что должна быть очень осторожна.
Нас учили истории магии. Мои однокурсники ненавидели этот предмет, а я обожала – из-за его необычной, тайной силы. Я сама видела, как происходит распад общества, даже не распад – а какая-то перемена, сбрасывание старой кожи. А так как на истории нам рассказывали также и почему происходят всякие инциденты с магией, мне было вдвойне важно это знать. Я до сих пор не могла никак понять, почему все так хотят власти, хотя недостойны её, почему они хотят богатства, когда ничего не сделали для этого, ничего того, что было бы полезно другим. Когда они хотят мести одному, жертвуя для этого сотнями. Я не понимала. Учительница истории мне сама по себе очень нравилась – она была добрая, хорошенькая и в очках с легким синим затемнением, которое подсвечивало серо-зеленые глаза, которые всегда смотрели с неизменным уважением и умом, но никогда – с унизительным пренебрежнием или преклонением.
Учительница по языку была милой, но чересчур доброй. Или мне казалось? Ну, нельзя её за это судить. У преподавателя заклинаний был очень вредный характер, он никогда не давал исправить ошибку, у учителя концентрации был спокойный характер, но мне он не нравился, потому что редко говорил правду кроме как на уроках, и всегда говорил загадками, намеками, порой совершенно неуместными. Короче, у учителей были свои достоинства и не достатки, я порой злилась на них, иногда наоборот, но все равно – они мне казались не самой главной частью пейзажа. Каждый день я слушала нудные рассказы, или же очень интересные, мне ставили оценки. Но все это как-будто не было очень важным. Я училась, и постепенно составляла мнение о людях (напомню – и не только о них).

Лязгнула металлическим замком дврь комнаты. Это Ариадна пришла со свидания. Я накрыла голову одеялом, и попыталась заснуть.
На следующее утро я проснулась, и немного не могла придти в себя после ночи. Спала плохо, а вставать все равно пора. Будильник настойчиво светился в мягком свете солнца сквозь изумительные светло-янтарные занавески и подавал отчаянные сигналы. Я с трудом выпуталась из одеяла и стянуа со стула форму. Белая кофта и черные брюки поволочились вслед за мной в ванную. Там я немного освежилась, оделась и вышла. Схватила теплую кофту на молнии, специально для прохладного утра, сумку с парой тетрадок и вышла из комнаты. Светильники узцмленно мигнули и погасли – это совершщенно дикое электричество как всегда все напутало. Оно должно ыбло выключаться на ночь и реагировать на присутствие человека. Мои соседки и парни из соседнего корпуса радовались этой смешной нелепости, а меня она немного изумляла. Тихонько прокралась мимо дежурной преподавательницы и вышла на улицу.
«Как хорошо!»
Только и успела подумать. Сначала, выбравшись из душного помещения, прохлада меня порадовала, а потом стали мерзнуть руки. Я, вялой походкой добралась до парка, немного прошла, но поняла, что еще сплю. Увидела впереди скамейку, практически доползла до нее и легла. Хотелось закрыть глаза и заснуть пары до третьей, но понимала, что нехорошо пропускать занятия. А тридцати минут мне и так хватит.
- Спишь?
Я услышала голос и вздрогнула – господи, кто это? Нужно было подняться, но я знала, что не могу – иначе позвоночник сложится просто пополам. Только повернула голову и увидела сочувственный взгляд Марвада.
«А, это он… Наверное, у его родителей слегка не в порядке с головой – дать мальчику такое имя.»
- А? – тихо простонала я.
- Все ясно. Ты каждый день здесь? Я меня окна сюда выходят. Каждый день тебя здесь вижу.
Я почувствовала легкий стыд, на щеках выступил горячий румянец.
- Да нет, просто проветриваю голову перед уроками.
«Невпопад ответила.»
Я посмотрела во внимательные узкие глаза Мара, и поняла, что он не смеется надо мной. Я вспомнила, что до сих пор валяюсь на лавке и быстро поднялась. Этот мальчишка вызывал во мне странные чувства – он был не сорвиголова, как другие, не идиот, не трус, не корыстолюб, не ябеда. Не ледник, как Одан. Хоть характер Одана иногда даже очень мне нравился. И все равно, Марвад со своими восточныыми чертами лица казался мне немного… Я не могла разгдать его. Он стал ко мне как-то уж слишком внимателен – а я упустила момент, когда. Возможно, это реакция на новость о моем редком уровне. Я не знала.
- Тебе спать не дают?
- Ага.
- Мне тоже. А ваш Одан – это просто робот какой-то. Ты знаешь, что он спит по пять часов в сутки?
Да, они ведь с Оданом соседи по комнате! С ними еще этот, коротышка… Морилан, что ли?
- Знаю. Он может долго не спать вообще. Двое суток где-то.
- А… Знаешь, у меня был друг, который однажды сторожил что-то у своих родителей… Так вот, он просидел там без отлучки почти трое суток, - сказал Мар.
- А может, он спал все это время?
Я поднялась и пошла по аллее. Сон весь куда-то ущел.

Пустая аудитория, с какими-то фантиками, летающими от свозняка, навеяла на меня самые мрачные воспоминания. Верней – эмоции. Я чувствовала пустоту, совершенно неуместную. Я бросила сумку на свой стол в первом ряду и села на стул. Мар приземлился где-то позади меня. Скоро и все наши подкатят.
- Камал, у тебя ручка есть?
Я пошарила в сумке и протянула Мару ручку.
- Держи.
Вроде бы, такая обычная фраза, а впечатление от неё… Плохое, в общем.
Высокие окна, отражающие люминисцентный свет ламп, некстати включенных, пререломлли сияние небесного светила. Пятнадцать минут мы сидели молча – я смотрела в окно, а Мар – не знаю. Однако зыбкая тишина оказалась нарушенной грубыми возгламаи, треском раскрываемой двери и ввалившейся туда толпой учеников. Среди разноцветных голов мелькнула крашеная полосками головка Ариадны и рыжевато-белая копна Рут. Там были наши модные тусовщики – Джед, Ярмана, и красотка которой поклонялись практически все наши ребята – Аласта. Мне она не нравилась. Я не понимала почему – то ли дело было в её ненастоящести, фальшивости, или в её сногсшибательной кукольной внешности, которой я немного завидовала. И все равно – мне показалось, что как только эта разноперая толпа вошла в аудиеторию, эта спокойная, особенно сосредоточенная, учебная атмосфера рухнула. Внезапно, и совершенно неожиданно прозвенел звонок, зовущий к началу. Одан влетел в аудиеторию, когда звонок еще не отзвенел – он был как всегда идеально пунктуален. А я знала, почему он выбирает это время – в этот момент все рассаживаются по местам и не обращают внимания на всех входящих, будь то даже учитель. Одан бросил свой кейс на стол рядом со мной и сел сам.
«Как всегда – спасается от женского общества. Кстати, хороший прием.»
- Привет.
- Привет.
Я лениво поглядела назад. Сейчас первый урок – учителя, естественно, опаздывают. Но для моих одноклассников не было правила, что после начала урока нужно вести себя тихо, или хотя бы находиться на своем месте. Наша элитная группа как всегда расположилась на парте нашей самой модной «приме» Аласте-второй. Оказалось, что это смешное имя само по себе очень популярно. Сама вторая Аласта была страшна, как наша жизнь. Однако её странная особенность окружать себя людьми действовала магически. Я у нее интреса не вызвала, Одан на неё просто плюнул с высокой колокольни, Марвад ей не понравился (пока – она сама на посиделках в женском туалете рассказывала), а те, что уже образовали свои группировки, пока не желали сливаться с её «элитой». Но и без того она вовлекла в свое сообщество больше трети курса. Мне было глубоко противно на них смотреть. Они стояли и смеялись над чем-то, а Аласта была как всегда во главе угла. Она рассказывала какую-то дикую историю, бурно жестикулируя и воспроизводя какие-то телодвижения в прохожд между рядами.
- … он так ко мне подошел, и сказал: «А можно с вами познакомиться?» А такая: «Пацан, а что, понравилась?» Он такой: «Да». Ну вот, мы пошли, потанцевали… Наглый такой, вообще…
И лениво потянулась.
- Кстати, мы теперь ходим заниматься гимнастикой вместе. Только он в старшей группе. Иногда у нас занятия ведет. Ну такой крутой в общем! Не то что Сатман – он меня так бесит, у-ужас! Такой вообще стал идиот.
Она поправила узкие брюки, еще больше подчеркивавшие короткие ноги.
Хлопнула дверь и вошла учительница. Госпожа Гёрнал оглядела класс, вздохнула и села за стол, просматривая какие-то бумажки. Потом поднялась:
- Здравствуйте.
Мы всем классом поднялись и кивнули головами, в знак приветствия. Я услышала шепот сзади и оглянулась – оказывается, Аласта-вторая не посчитала нужным для себе этот знак учтивости. Она сидела и копалась в своей кожаной сумке, украшенной стразами и какими-то бусинами.
«Какая безвкусная сумка! Вырви глаз.»
А её поступок показался всему классу каким-то героизмом.
«Ну и что – зачем лишний раз демонстрировать, что ты невежественная и неотесана? Илиотизм какой-то.»
В душе я лелеяла надежду, что госпожа Гёрнал накажет её как-нибудь. Я чувствовала, что ненавижу её. Уже.
- Э –эй, Аласта Помпей, тебе не кажется, что мы немного не совпадаем уровнями?
- Конечно, я ведь выше. Сижу.
Госпожа Гернал преподававшая мои любимые направленные разряды, посмотрела, хмыкнула, и продолжила урок.
- Камала! – услышала я отчаянный шепот сзади.
Я обернулась и увидела круглое лицо Джеда – он строил из себя идеального ученика и сидел на второй парте. Это было как индикатор сопсобностей и желания учиться. Например, Аласта и Рут сидели гдe-то очень далеко.
- Что?
- Передай Одану. От Рут.
Я приняла ручку, с туго затолканым в колпачок клочком бумаги.
- Тебе, – сказала я. И протянула ручку Одану. Он не читая выбросил ручку назад.
«Бедная Рут.»
Госпожа Гернал еще немного покапалась в кипах работ, сданных учениками, которые валялись у нее на столе, встала и начала объяснение.
- Ребята, я вас заранее предупреждаю, скоро будет первая контрольная, готовьтесь.
Она энергично взмахнула руками и в воздухе показалась таблица с нашими именами, и клеточками, которые пока оставались пустыми.
- Это ваш табель оценок. Пока он пустует, но после первого экзамена окажется немного заполнен. Вам будет поставлено три оценки: за практику, на знание теории, и на вопросы по разным предметам. Готовтесь, готовтесь. – она сурово посмотрела на болтающий и посмеивающихся девчонок на задних партах и приступила к объяснению.
На уроке на меня набредает такое состояние, которое сложно назвать расслаблением или же напряжением. Я верчу в руках какой-то предмет, и думаю иногда на темы, которые слабо касаются урока. Например, какая на улице погода, что буду делать вечером, сколько задано на завтра и т.д. Слушаю, раскрыв широко уши, только когда о-очень интересно. На уроках госпожи Гернал почти всегда.
- Первое правило направленного колдовства, это, как я вам уже и говорила, точное, кратко и правильно сформулированное желание. Короче, - всегда нужно занть, чего хочешь. Опять же, возникает проблема – в тот момент, когда ты создаешь внутри себя направленную энергию, то она должна выйти из тебя в тот момент, когда другая мысль не пришла тебе в голову. Я знаю, что с одной стороны это кажется полным бредом, - учительница грозно посмотрела на опять шумящих «говорунов», - но вам этот анекдот очень поможет. Скажи, чего тебе в данный момент хочется?
Этот вопрос она адресовала мне.
- Ну… Не знаю даже. Чтобы урок поскорее закончился.
Учительница улыбнулась:
- Хорошее желание. Как ты можешь это сделать?
«Было что-то такое? Корректирование времени? Что???»
- Я могу откорректировать время.
- Нет, это не возможно. Другие ответы.
Я раздосадованная, принялась крутить ручку. В то же время я прислушивалась, желая услышать правильный ответ. И все равно, каждый прокол так злил меня! Просто до ужаса.
- Можно направленным рязрядом исправить вашу память, потом сотворить звуковую иллюзию. – услышала я тонкий голос Аласты-первой.
«Какая она умная!»
- Хорошо. Итак, продолжаем. Главное, что вам прпидется запомнить, прежде чемвы приступите к практическим работам – вы всегда должны думать о том, что может сотворить ваше колдовство. Особенно это касается тебя, Камала.
Я посмотрела вверх, и похолодела под пристальным взглядом учительских глаз. Я также я почувствовала на своей спине еще десяток пар глаз, которые глядели на меня.
«Теперь шепчутся, обсуждают, почему это именно меня касается.
Гернал слишком как-то строго на меня посмотрела. Интересно, почему? Не может быть, чтобы она вспомнила про то происшествие в Модгине… Хотя, прошло всего пол-года. Это маленький срок. Неужели она…»
Кодекс, - по магии? – совсем прекрасно. И как это вообще можно принимаь?
« О чем они вообще говорят?»
Однако чем больше я старалась, тем меньше до меня доходили въедливые голоса учителницы и учеников… Все стало таким далеким… И только то, что я чувствовала тогда. Почему сейчкас мне больнее?
«Не плакать…»
Я успокоилась, как могла, и стала стараться слушать. Минуты текли очень медленно, но при разборе главы восьмой кодекса мага мне удалось немного поспать. А конкретно – подумать о своем. На перемене – рвану в библиотеку. Я там еще ни разу не была. Надо бы посмотреть на здешнюю библиотеку. Интересно, она меньше, чем была в моем доме?
«Жалко, что там я не успела ничего толком изучить. Порой кажется, что библиотеки- протсо отвратительная вещь. Там всего слишком много, знания становятся широкими, но совершенно поверхостными. Надо быть просто страшно внимательной, чтобы все запомнить и ничего не упустить…»
Краем уха я расслышала домашнее задание – восемьдесят старниц кодескса мага, седьмая глава «Направленной магии» и подготовка к экзамену, - и пулей вылетела из кабинета. Издалека услышала, как меня позвал Марвад, но не оборачиваясья пошла прочь. А хожу я быстро.
Судя по тому, что нижний этаж был сплошь в кабинетах для учителей и всяких администативных помещениях, библиотека могла находиться и там. Я вышла на «главную магистраль» - основной коридор и пошла к дальней стене с весящим на стене в рамочке расписанием а рядом – планом университета. Волны народа, сккатывающегося с разных лестниц сметали все на своем пути, образуя мощный поток. Большая часть, конечно, неслась на крыльях голодного желудка завтракать в столовой. Я там есть не могла – эта пища, сделаная в очень оригинальной форме… Описать эти квадратные котлетки очень… хм, интресного зеленого цвета просто невозможно. Да и не стоит.
Какая-то долговязая девчонка рухнула на меня, и я ударилась виском об стену. Потом она торопливо извинилась и побежала вперед. А я чуть не села на пол – так замелькало перед глазами и закружилась голова. Но потом встала и посмотрела на желтоватый лист плана. Черные змеи четких коридоров и витиеватых переходов вились по бумаге каким-то запутаными нитками, но я смогла разглядеть в слабом свете электричества тонкую косую надпись – библиотека. Она на первом этаже… Рядом с кабинетом директора. Хорошо.
«Там какая-то такая щупленькая дверь… Может, помещение просто большое? Но вообще там рядом сразу учительская идет…»
Я удивилась и пошла в дальний конец коридора. Сосчитать, сколько раз толкнули, наступили на ногу, и т.п. просто невозможно. А мне и не особенно хочется – это все приходящее. Я остановилась перед старой, немного кривой и рассохшейяся желтой дверью, нелепо смотревшейся на мощной стене. Не стучась я вошла.
Едва вошла, мой взгялд упал на пол, где валялись в страшном беспорядке какие-то тоненькие недостойные брошюрки в бумажных преплетах. С трудом отведя взгляд…
Конструкции из крашенных металлический и деревянных деталей гнулась под небольшим весом стопок каких-то книжечек. Правда, попалась полка со значительными толстыми книжищами, с золотой печатью университета на корешке. Но эта полка была всего одна-единственная. И, как я поняла, там стояла в основном классика, книги по истории и огромный толмуд – «Кодекс мага». Больше ничего, заслуживающего внимания, не было. Только какие-то подшивки старых школьных газет, и какие-то бесполезные справочники.
«Это называется – школьная библиотека??? Частные собрания больше!!!»
Я посмотрела на все это, и не найдя (Ура!) никакой библиотекарши в огромных очках, я ушла, так, что никто и не знал, что я там была.
- Э – эй! Постой.
Вдруг, какая-то тень метнулась и встала передо мной. Это оказалась тонкая девчонка, видимо, со старшего курса. Быстрые сияющие глаза и волосы с проблесками рыжины цвета юного каштана взволнованно сияли.
- Ты в библиотеку хотела, да?
- Ага. Вот и дохотелась. – От возмущения даже тихо говрить не получалсь, почему-то переходила на крик.
- Так она ведь не здесь!
- Как? Я на плане смотрела…
- Ты с первого курса, так? Библиотека вообще не находится в школе. Все уже давно это занют – просто не пользуюся той, настоящей, только в крайних случаях.
Вдруг прозвенел звонок – а я не помнила, в какой кабинет мне нестись.
- Так, ладно – после уроков перед главным входом, хорошо? Пока.
И незнакомнка улетела прочь. Я подхватила сползшую с плеча сумку и помчалась на второй этаж – кажется, сейчас у нас язык.
«Да уж. С ума сойти.»
Я примчалась в кабинет, и толкнув дверь, влетела в кабинет. Никто меня не заметил – как всегда, в начале урока тусня еще не кончилась. Я села на свое место, и заметила, что Мар на этот раз приземлился прямо за мной.
«Он меня преследует, что ли? Никак от него не отделаться.»
И учительницы как назло не было. А этот шум немного бесил.
- Где ты всю перемену прошаталась?
Одан, не снимая очков, поглядел на меня.
- В билиотеке. Это просто позор! – я и не заметила, как опять заговорила слишком громко. Мар с задней парты так на нас посмотрел…
- Там же вообще ничего нет, - зачастила я громким шепотом.
- Ты тоже уже была там?
- А ты что…
- Да. Протаскался только зря. – Тонкие губы Одана сжались от злости в тонкую ниточку.
«Ну и что мне теперь делать? Не знаю, какбуду учиться. Надол же что-то читать!»
Погруженая в эти думы, я достала толстенную тетрадь по языку. Зачем мы его вообще учим? Нужен он мне. Ну, тем кто из флидов еще ладно, но ведь я-то… Дурдом какой-то. А теперь сиди и просиживай лишний час.
- Мал, дай листочек!
Я скрипнула зубами и шлепнула на задний стол двойной листик. Скоро в тетрадке ничего не останется. А тетерадка очень хорошая – с черными циклическими кругами. Я её в Модгине покупала. Тут вдруг открылась дверь, и весь класс как по команде оглянулся на дверь. Но это оказался наш местный «авторитет» - Александриш. Такой же популярный, как и Одан,но характером был гораздо хуже. Ему повезло, что он знал еще с детства большую часть учишихся на нашем курсе – и поэтому он своим положением был обязан прежде всего наличием количества друзей. Они делали его имидж, престиж и популярность. А еще говорили, что он каким-то боевыми исскуствами занимается, так что на него вешались просто пачками. Но ему, в отличие от моего друга, это очень нравилось. Можно сказать, что это вскружило ему голову, ведь он никогда не являлася на урок вместе со всеми, а приходил последним, дефилируя по аудиетории у всех на глазах. Перед моим носом, самое главное, прохаживается.
«И улыбается еще так мерзко. На лице написано: «Я уверен, что вы все сохнете по мне». Фу.»
Вошел Алекс и вслед за ним влетела на длинных тонких ногах, еще больше подчеркиваемых узкой юбкой, наша учительница. На фоне мощного, широкого Алекса госпожа Вигран смотрелась как былинка на ветру.
- Дети, здравствуйте!
«Дети… нам всем здесь по тринадцать, а то и больше…»
- Садитесь, - и тоний, пронзительный глас лекторши потонул в громком шепоте, который наполнил класс. Эта учительница, совсем молодая, неопытная, и не умеет орать так, чтобы уши закладывало. Я этот метод ненавижу, потому что сама всегда молчу, но вполне понимаю учителей, которые так делают – в нашем случае двух мнений быть не может, и действует на нас только старшный крик. «Клин клином».
Я поглядела сначала на несчастную преподавательницу, потом огялнулась назад, на курс. Все сидеи, и слабо обращали внимание на нее. На этот раз Ариадна была героиней дня.
- Мы гуляли по городу. Зашли в магазин. Представляете, там какой- то мужик украл у меня сумочку! Во–обще! – писклявила она, растягивая слова.
- Ко-ошмар! – поддакнула Рут. И тут же жалостным взглядом поглядела на Одана. =- У меня вынули косметичку, так там и деньги лежали! А моя мама…
Во всем классе существовало две группы – это крутые, и так, отстой. Я относилась к отстойникам. (Ха-ха!) Меня это все время очень забавляет – а они-то кто такие! Так. Группа идиотов, которые объединились, так как каждый по отдельности ничего из себя не представляет. Такие, как я, отстойники, сидели сейчас и листали правила по языку, что-то повторяли. А наша элита сейчас обсуждала что-то. Я не слышала почти ничего, но их восторженный тон наводил меня на мысли.
И я вся передернулась, когда поняла, как далека от них. За дни, проведенные в университете, я поняла, что у меня есть чувство юмора, в моем случае довольно желчного. Я умная, у меня хорошая память. И мои таланты в магии… Они достаточны, чтобы быть главой такой группировки, как у Аласты. Однако ничего подобного. Я всегда хожу одна, общаюсь с Оданом, и то редко. Марвад бродит за мной, так как не нашел ничего лучшего, чем со своим вторым уровнем втереться в доверие к самой мощной ведьме на курсе.
«А по сути – ты дурочка. У тебя должны быть подруги. Это ведь неестественно, быть одной в твоем возрасте. Вон они, сидят и обсуждают кто на нашем курсе самый симаптичный. Хо, Одан лидирует… И они более счастливы, чем ты со своим мешком мозгов и сосредоточенности. Не хочешь так, как они?»
Меня насквозь пробрало то, что опять одна моя половина знает все, и никак не может вторую заставить поступать правильно. Правильно ли? Опять эти сомнения.
Лениво посмотрев на доску, я заметила длинный список заданий и стала делать. Это единственное, что не давало мне совсем уйти в глубокий астарал.
«Не нужно тебе то, что так требуется им всем. Понимаешь, не нужно. Не открыть этим кючом колдовскую дверь. Нужен другой. Ты не нашла его пока. Только пока. И подруга у тебя почти есть – эта девчонка, которая сегодня встретилась в библиотеке. Она может стать твоей подругой. И если она интересуется книгами… Это будет очень хорошо.»
Казалось бы, должна быть довольна. Но нет… Что я вообще за человек такой? Не могу жить, как все нормальные люди. Трудности мне подавай, приключения. Сейчас злиться начну. Плохо, что на себя. Мне не с кем поговорить даже. Может, письмо написать? Кому…
«Хелиге? Нет.»
И действительно, кому? Одан вот он здесь, да он и не поймет всех моих девчоночьих тайн и проблем. Что я слушаю разговоры Рут и Ариадны по ночам, самой противно, но еще более противно от того, что мне в эти моменты чтобы с ними что-то такое произошло, что уничтожило бы их глупую радость. Как собака на сене, прямо таки. Одан не поймет, почему мне так паршиво, когда они все смеются, а я стою и не понимаю, над чем они ржут. Ада аж горло срывает от такого смеха.
Сзади раздался страшный, надсадный ржач Ады. Она, видимо, опять придумала что-то такое, над чем можно посмеяться. Темы, которые они предпочитали, мне даже вспомнить страшно.
«Она что, смеяться не умеет? Скоро мы будем любоваться на её гланды, которые вылетят от напряжения. Гадость, но все же лучше, чем ее смех.»
Ина – тоже не кандидат. Она не поймет всего того, что чувствую я. Она никогда в такой ситуации не оказывалась. Когда злишься на всех просто от того, что они не понимают и не принимают элементарных правил. Или я слишком правильная? Не знаю… Может, у меня синдром отличницы? Я читала о таком – это когда человек все и вся делает идеально, не может выходить за рамки дозволенного. И даже ведь не знаешь, что с этим делать.
Сквозь плотную стену мыслей я слышала, что учительница начала что-то говорить, но я не стала слушать. Опять что-нибудь на счет того, что мы очень плохо себя ведем, и прочее… Как я от всего этого устала! Какой толк вести себя хорошо, если все равно каждые день выслушиваешь всякие замечания, крики, оскорбления даже бывают. Почему я не могу вести себя так же, как они?! Они нарушают все правила, и наказания им не следует! И стоит мне совершить малейший проступок, все!..
От злости я сжала ручку в кулаке. Хруп!.. Пластиковая обшивка треснула…
- Что с тобой?
Одан повернул голову, и, одновременно быстро что-то строча в тетради, посмотрел на меня поверх очков. Серые глаза стали почти черными в плохом, неприятном свете. Цвета мокрого пепла.
- Ничего, - сказала я, и внезапно успокоилась. Какая разница? Я должна научиться быть сдержанной.
Одан хмыкнул и отвернулся. А я, назло всем, взяла и повернулась назад. Посмотреть на мой любимый класс. Они ведь, по сути, не такие уж и плохие. Они не виноваты, что я им совсем не интересна, как и они мне. При чем тут то, что они меня ни в грош не ставят. Им на меня плевать.
Аласта, её подруга, Джен, и новоприобретенная, Таяна, сидели кружком, и что-то обсуждали. Ариадна и Рут уже отсоединились от их общества, когда хит-парад мужской части нашего класса закончился. Они тоже сидели, и разговаривали. Изредка что-то писали.
Таяна взгялнула на меня и стала о чем-то шушукаться с Джен. Джен оказалась довольно милой девчонкой, но… Она в точности как и Таяна, были никем, и поэтому они с Тай приосединялись к каким-то большим сборищам. А так… Если они без Аласты – вполне ничего, а Аласта Помпей была хоть и гадиной, но умной. В какой-то степени. Я не хотела быть ей ни врагом, ни другом.
Мальчишеские собрания тоже разделились на два лагеря – на лагерь Джеди и на лагерь Алекса. Были еще несколько мелких групп, но о них и говорить не стоит – они, как одноклеточные существа, передвигались по большому организму и то сливались в некие соединения, то опять распадались. Говорить об этих людях было бесполезно. Пожалуй, только Марвад не принадлежал ни к одной из этих групп – он плавал совершенно свободно. Ну, и Одан.
Сейчас Джед временно переместился к Алексу – они сидели и играли в морской бой. Детский сад. Интересно, долго это еще продолжится.
«Глупость какая-то. Сейчас сидят, и общаются друг с другом почти с удовольствием. Все так замечательно. А потом опять – драка без видимого повода. Неужели они действительно хотят каждый раз дать в морду, когда тузят друг друга? Ведь нет же. Но выполняют это с чувством выполнения собственных обязанностей. Они бы учились еще получше, с таким же рвением.»
Я писала, и буквы вились в тетрадке, как плющ. Я плохо понимала, что пишу, но это, кажется, было сочинение. Не уверена, но когда я писала о каком-то вымышленном счастливом дне моей жизни, то что-то навеяло такую грусть… Осталось только едко улыбнуться про себя – вспомнились слова нашей учительницы, которая говорила о том, что мы всегда должны писать правду. Я учительницу любила, но правду писать – просто рука не поднималась. Это ведь все мое, мои мысли, возможно, даже чувства. Зачем я открываю их другим? Это бессмысленно.
«А что по-твоему имеет смысл? Тебе около четырнадцати лет, а ты уже отучилась доверять людям, раскрывать свои чувства. Станешь постарше, будешь такой же дубиной, как Одан. Что в этой жизни имеет смысл?»
Кожа на пальце мучительно болела, натертая жесткой резинкой на ручке. Я бросила ручку, и с ужасом посмотрела на кожу, отслоившуюся от мяса, и на желтовато-алую кровь, вытекающую из ранки. Я положила ручку и стала постепенно складывать вещи. Поскорее бы звонок! Уверена, эта грешная мысль посещает всех, находящихся в этом классе едва ли не каждую минуту.

Через пятнадцать минут я выскочила на перемену. Как обычно, после второго была большая перемена – все лениво гуляли по узким коридорам на втором этаже. Кое-кто спустился на цоколь.
Уроки тянулись медленно, и довольно тоскливо. Учителя елейно увещевали нас с тем, что со второго месяца обучения у нас начнутся более сложные практические занятия – я ждала этого, так как все то, чему нас учили сейчас, я уже сто лет как умела.
По окончании трех пар (пока нам не давали по восемь часов) я вылетела на улицу. Солнце светило, но то уходило за тучу, то пряталось в нескольких деревьях, которые росли вокруг школы. По сведениям, полученным от Ариадны и Рут, а ими – он друга Ады, это были груши. Весной они цвету даже красивее, чем вишни.
Предварительно закинув домой сумку, я искала в толпе радостно выравшихся из храма знаний учеников ту девочку. Почему-то я непроизвольно постоянно искала в кармане кошелек – почему? Не знаю.
Солнце светило, девчонка не приходила, а мне же было и без того отлично. Я вышла за школьные ворота и пошла по дороге в поселок студентов, среди которых было больше из богатых семей – они свободно могли снимать для себя целые дома.
Я шла, и мне было так здорово! Какое-то изумительное спокойствие, эйфория накатили на меня, и все!.. Сегодня пятница, и сегодня такая хорошая погода! Думаю, если бы пошел дождь, я бы расстроилась. Мысли текли неспешно, так, что я и не заметила, как солнце проползло за горой и вышло снова. Я посмотрела на ослепительный диск, зажмурилась. И немного шла, так сказать, в слепую. Впереди меня виднелись размытыми пятнами дома, но больше там было света. Спокойного. Красивого. Из-за сильно прищуренных глаз я не видела практически ничего.
- Ой!
Я услышала чей-то голос, и раскрыла глаза пошире. Теперь хоть свидела что-то. Я остановилась, потому что натолкнулась на какого-то высоченного парня, который выбирался из-за плохо открывающейся ржавой калитки. Теперь он немного прижал и меня, а я не давала его калитке открыться, так, что он не мог выйти.
- Ой, извините. – Я неловко отскочила. Это нелепое проишествие вторглось в мой мир, тихий и спокойный, только что выбравшийся на ружу.
Пацан вышел и закрыл калитку (которую и не стоило закрывать, так как, думаю, они открыть-то её вряд ли сможет теперь). А я стояла и смотрела, просто как дура. Потом подняла голов, мельком посмотрела на его лицо и пошла дальше. Кажется, я даже на него немного плечом налетела.
«Да уж. Что-то с тобой совсем не то.»
«А лицо у него очень необычное. Не странное, как у Одана. Необычное. И коже смуглая, а не как у Одана – цвета бледной поганки. И глаза – яркие, синие.»
Минуту подумала о нем, пока шла, а потом забыла. Это было минутное впечатление, не стоившее внимания.
Я шла по улице, и пустота в душе куда-то улетучивалась. Больше я никого на пути не встретила, и была очень этому рада. Мне было так хорошо одной! Что завтра? Уроки, конечно. Пойду в парк с учебниками. Или в беседке посижу… Там даже стол есть…