|
Происходящее Казарнаку не нравилось, ох, как не нравилось! Костяшки пальцев на копье побелели – с такой силой сжимал. Спаретра, напряженная, как тетива, была рядом, обменялись лишь взглядами, не словами, но и без слов было ясно: вмешаться – значит пропасть.
«Не слишком ли много ты взвалил на кольцо, - спрашивал дулеб сам себя, - не слишком ли много узрел в нем знаков?» Увы, вопросы оставались без ответа.
Толпа гомонила, бурлила, пенилась предвкушением зрелища. Сняв бурдюк с пояса, Казарнак сделал глоток воды, плеснул в лицо. Будто бы сам собой, в руке блеснул метательный нож, заиграл на солнце чешуей лезвия. Если понадобиться, Казарнак вступит в бой, вступит без промедления, но доводить до того не хотелось бы. Сражаться с толпой, все равно что сражаться с бурным потоком – сметет, не заметит. Оставалось надеяться, что посеянный Фаркашем план даст добрые всходы.
|