|
Сон был таким сладким и приятным, что просыпаться не хотелось совершенно. Марвин сопротивлялся, сколько мог. В голове назойливо зудел комариным писком ехидный голосок. Слушать и тем более вникать желания не было. Марвин перевернулся на другой бок и зарылся головой в свернутую куртку. Не помогло.
Постепенно слова начали проникать в сон, хитро, мелкими шажками, тишком. Сначала там, во сне, в разговоре о свадьбе, когда Марвин спросил "А какое у тебя приданное?" Рианн ответила писклявым "Потоп, пожар, чума!", потом, во время скачек за традиционно сбежавшей невестой его собственная лошадь проржала "Просыпайся, пока не съели!"
Марвин сдался. Лучше какая угодно реальность, чем говорящие таким противным голосом лошади и не понимающие серьезности момента невесты. Видение быстро истаяло, любоваться стало нечем и Марвин открыл глаза.
Темнота. Пятно, которое двигалось. Легкое шуршание. Кричащий камень, исполнив своё, заткнулся, а спросить, что происходит, можно было лишь вслух. Марвин решил что не доставит наделённому душой камню такого счастья и продолжал наблюдать.
Какой-то зверёк тащил мясо. Надо было подвесить на дерево или пожарить и сьесть, так что сам виноват. Но виноват или нет, а утром есть будет нечего.
- Привет, - сказал Марвин, отчего-то не чувствуя себя глупо. С камнем говорит - отчего не поговорить и со зверем? - Могу с тобой поделиться.
В темноте блестели огоньки глаз. Марвин осторожно поднялся и сел. Он ждал хоть какого-то ответа.
|