В участке творилась суматоха. Все сотрудники, занятые своими делами, непроизвольно косились на настенные часы или же на циферблат своих наручных устройств. Итан Сэвэнти, генеральный директор транспортной компании «СэвэнЮ» должен приехать со своим адвокатом Стеном Логаном с минуты на минуту. Суперинтендант Боб Честерфилд находился в самом скверном расположении духа. Ещё бы! Вот новость прокатилась по следственной группе ведущих дело антиквара-коллекционера Джаспера Форда, когда все осознали отсутствие инспектора Хьюстона с инспектором Хазардом. Ладно последний, он бывало, приходил слишком рано или заваливался на работу после ночной гулянки со своей женой, не раз уже делались попытки поставить Хазарда на место, но удавалось это только старшему инспектору Мире Вар, однако, ненадолго. Но Хьюстон! Чтобы инспектор Хьюстон не пришёл на службу! Что-то должно было случиться из ряда вон.
Все систематически отсортированные документы по делу находились на рабочем месте Хьюстона и Хазарда. Они не разъединили свои столы после коллективного бухгалтерского штурма с офицером Чоко. Мира Вар собирала нужные рапорты с протоколами от предыдущих допросов других людей на столе Хазарда. Она не могла не заметить голубую тетрадь с исследованиями психики Хьюстона. Но так же как многие пытающиеся познать что-то глубокое из любопытства, они также не решаются заглянуть слишком глубоко. Хьюстон обязательно бы процитировал что-нибудь из библии на тему знаний в такой обстановке. В то же время за столом Хьюстона восседал Боб Честерфилд, барабаня пальцами, нервируя окружающих. Запрет на курение в главном зале распространялся на всех, правда Хазард им пренебрегал, так же как начальник участка. Но сегодня он курил больше обычного. Одну сигарету за другой. Вся эта ситуация выводила его из себя. Он прекрасно понимал, что они со старшим инспектором способны провести допрос Итана Сэвэнти по всем правилам и нормам, вся информация по расследованию находилась в общем доступе. Но дело с самого начала ввели Хьюстон с Хазардом!! Из-за приходи вышестоящего начальства он выдернул парней назад на службу! Условный допрос, проведённый их участием, мог вывести на новые зацепки хотя бы микроскопические намёки для дальнейшего расследования!! Тогда он лично бы напал на жирных мешков правительственный наверху, с требование не закрывать дело! Твари взбаламутили болото, а затем решили не поднимать кости со дна!! Тьфу!!!
Устало откинувшись на стул, шеф полиции повертел сигарету в руках, всматриваясь в огненный кончик. Хоть пресловутая крыса попалась!! Кто бы мог подумать, что ей окажется сам же Анджи Пресстон!!! Их доверенное лицо от участка по связям с общественностью!! Удар в спину!!! Боб Честерфилд, проговорив с ним больше двух часов, решил не писать на него в Отдел внутренних расследований. Пресстон служил у них в участке много лет, но зарплата несоразмерна мала по сравнению с нагрузками, а внезапно заболевшая мать, требующая несколько операций и обеспечение должного послеоперационного ухода, заставили Анджи Пресстона пойти на крайность. Даже страховка не могла покрыть все расходы. Связав его с людьми способными ему подсобить, Анджи Пресстон заплакал от признательности вперемежку с острым чувством стыда, как мальчишка, прося прощения. По-отцовски похлопав того по спине, несмотря на его возраст, Боб Честерфилд отпустил молодого человека отсыпаться в закусочной. Тем не менее он не мог не вспомнить слова Марио Пьюзо[1] написавшего великого «Крёстного отца»: Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны — и предадут ещё. Не факт, что Пресстон не сорвётся ещё раз, несмотря на все своё искреннее раскаянье. С другой стороны, наблюдая за ним Боб Честерфилд сможет с его помощью ловить прочих крыс, которые могут появиться на его месте. До чего дело дошло!! Он на собственном корабле отлавливает крыс!! Судно ведь не тонет, так какого дьявола?!
Бросить взгляд на наручные часы, Боб Честерфилд отметил время. Четыре часа дня. Пора выдвигаться. Подозреваемый со своим адвокатом приехали минут двадцать назад. Пусть посидят подольше, гниды проклятые!! Была бы его воля запер их с отбросами на несколько суток, быстро бы спесь спала с этих индюков надутых!! Из его мыслей вырвала ставшая рядом с ним Мира Вар, сжимающая в руках папки с необходимым, как они посчитали нужным материалом. Что же, раз эти двое его так подставили, он скажет им много чего лестного, как только они появятся!! О нет!! Двухчасовой беседой, как с Пресстоном они не отделаются!! Суперинтендант поднялся из-за стола Хьюстона. Потушил сигарету в пепельнице Хазарда. Окинул взглядом центральный зал. Не смог не подметить переговаривающихся между собой участников спецгруппы возле «доски смерти». Они периодически кидали опасливые взгляды на суперинтенданта со старшим инспектором. О чём они там говорят?!
— Не обращайте на них внимание, сэр. Они определённо обсуждают последствия поступка своих руководителей, которые могут отразиться на них. В конце концов, они подвели всю команду.
— Пф!! — шумно выдохнул из себя последние остатки дыма Боб Честерфилд. — Ты тоже считаешь это мёртвым номером проводить нам с тобой этот условный допрос?!
— Честно сказать, да, — не стала отрицать очевидный ответ старший инспектор. — Пусть мы в курсе всех событий и имели, как все общий доступ к информации, вся аналитическая работа находиться в головах ведущих дело детективов.
— Заканчивай эту шарманку!! — злобно пошёл к допросной Боб Честерфилд, Мира Вар отставала от него всего на шаг, стараясь слышать все, что говорит её начальник и в тоже время иметь обзор по всему периметру в случае опасности, несмотря на пребывание в одном из самых безопасных мест города. — Что сделано, то сделано!! Сражение проиграно, Вар!! Но это не значит, что мы проиграли войну!! Наша война бесконечна!! Круговорот, как змей, пожирающий свой хвост!! Уйду я, на моё место сядет другой, но суть не поменяется!! Если только наша планета не взлетит к чертям собачим!! — на этой громкой ноте, сотрясающей участок, шеф полиции открыл дверь допросной, собираясь войти.
Боб Честерфилд замер в дверях. Четверо мужчин воззрились на ворвавшегося в допросную суперинтенданта. Сэвэнти-Старший в идеально сшитом по нему итальянском костюме, удостоил его всего секундным вниманием, а затем вернулся в исконное положение. Свен Логан чуть дольше задержался на суперинтенданте участка, но тут же принялся что-то строчить в своих бумагах. Ничего лестного, это точно. Только Хьюстон с Хазардом, оба потрепанные и грязные продолжали взирать на своего шефа, который глазел на них в ответ. Его губы сжались в одну сплошную белую линию, но сжатая со всей силы ручка двери с глазами навыкате свидетельствовали о его желании кинуться на двух инспекторов немедленно.
— Вы что-то хотели, шеф? — взял на себя инициативу Хазард. Хьюстон продолжал смотреть на шефа, теперь тот глядел только на него. Они словно мысленно переговаривались между собой. Хотя Хазард подозревал, что Пингвин про себя обливает их бранью на чём свет стоит, а Хьюстон в свойственной ему манере красноречиво помалкивает.
— Ничего, — процедил сквозь зубы Боб Честерфилд, переключившись на Хазарда, ударив его взглядом, как хлыстом. Он выдавил из себя улыбку, но лучше бы не улыбался. Жутко. — Как только закончите допрос, пройдите ко мне в кабинет. Оба, — за его спиной маячила Мира Вар, сильнее сжавшая папки, Боб Честерфилд не дав ей ничего сказать, медленно закрыл дверь. Тихий щелчок замка сработал в комнате оглушительней громкого хлопка.
— Так вот, — вернулся к допросу Итана Сэвэнти Хазард, уставившись в свои закорючки, нарисованные на чистом листе. Он делал вид, что что-то записывает исключительно для адвоката Сэвэнти-Старшего, пусть побеситься малость, — я спросил у вас: знали ли вы жертву антиквара-коллекционера Джаспера Форда. Вы это подтвердили, цитирую: «Да, знал. Я его клиент. Приобретал у него мебель», правильно? — поднял глаза Хазард от листочка. Иногда повторение их же собственных фраз вызывают раздражение у допрашиваемого, но не в случае этих двоих. Итан Сэвэнти кивнул, как маленькому ребёнку не смогшего понять с первого раза, Свен Логан хмыкнул насмешливо с намёком на жалкие потуги инспекторов добиться какого-то результата таким эффектом.
— Что вы можете рассказать о жертве? Что он за человек, с вашей точки зрения? Вы считали его своим другом? Или врагом? — упорствовал Хазард, пытаясь расшевелить Итана Сэвэнти, который ни в грош его не ставил, а если оказывал какую-то заинтересованность происходящим, то едва бросал мимолётные взгляды на Хьюстона, скрестившего руки на груди и чего-то ожидавшего, уставившись на какую-то только ему видимую точку на столе.
— Инспектор Хазард, — взял слово адвокат, — давайте по существу. Этот допрос ничего не изменит в вашем деле, вы прекрасно осведомлены об этом. Мой клиент является, точнее являлся клиентов мистера Форда. Он покупал у него мебель. У вас есть ещё вопросы? Вы опрашивали других клиентов жертвы? Почему такая повышенная заинтересованность именно к мистеру Сэвэнти? Этот допрос не более чем условность, так как дело официально закроют завтра, как только федеральный судья появится на своём рабочем месте, — отложил ручку Стен Логан, сцепил пальцы между собой и облокотился на стол, поддавшись вперёд к инспекторам, чуть улыбнувшись приглашая к доверительной откровенной беседе.
Вот гнида. Хазард потёр глаза, прогоняя тяжесть в веках. Как же он устал! Поездка обратно оказалась ещё хуже, чем туда. Он слишком завёлся от произошедшей стычки, в последнее время ему не доводилось вытаскивать свою бритву из рукава. Все проводимые задержания с проникновениями заканчивались арестами без сопротивления. Как так?! Мелкие недоросли, играющиеся с оружием и ножами вперемежку с наркотой, тут же бросали свои пистики, как обозвал пистолет в своих руках Кучерявый, так как стрелять по бутылкам не то же самое, что в живого человека, истекающего кровью, кричащего от боли. Как только он забрался в машину, на него обрушилась успокаивающая мелодичная пытка, не соответствующая его состоянию. Эти флейты со скрипками и барабанами сводили его кости вместе с внутренностями. Где кантри?! Где потрясающие голоса любимых, обоготворяемых им исполнителей с бурлящей музыкой самой жизни, не знающей ни минуты покоя?! В этот миг Хазард поймал себя на осознании, что никогда не ездил в машине Хьюстона! Он сейчас даже не вспомнит, какая машина-то у него была вообще. Ведь в самом деле: пробыв напарниками несколько лет, Хьюстон первое время ездил на место преступление сам, как Хазард. Получается, в его машине без перерыва играла классика, как у него кантри? Или же он ездил в полной тишине, так как психует постоянно в машине Хазарда, требуя выключить музыку?
Эти думы с различными переменными окончательно разбили Хазарда, когда они наконец-то въехали в город. А уж в участок ввалились полными раздолбаями, помятыми и грязными со стороны, особенно все, конечно же, обратили внимание на Хьюстона в запылённой обуви, которую он не довёл до бесящей чистоты. Иногда Хазард ловил себя на том, что приди он в полицейский участок в одних трусах или без них, никто ничего не заметит. Досадно.
С тяжёлой гудящей головой, Хазард пододвинул бумаги в сторону Хьюстона, предоставив ему дальше вести допрос. Сейчас он не сможет спрашивать то, что они хотели узнать. Сэвэнти-Старший тут же повернул голову в сторону Хьюстона. В нём он видел соперника своей величины. Не в финансовом плане, а на умственном уровне, способного потягаться с ним знаниями вперемежку с прошедшими жизненными испытаниями. Адвокат также переключил свой цепкий взгляд со вниманием на инспектора Хьюстона. Он наслышан об этом человеке, да и вообще об их тандеме. Инспектор Хазард ведёт себя по клоунски, но он может дать фору многим прожжённым ловкачам. А об инспекторе Хьюстоне ходят странные слухи по поводу его воздействия на окружающих. Свен Логан не мог не признать правдивость этих слухов. Находиться в одном замкнутом помещении с этим субъектом гораздо неприятнее, чем со многими отморозками.
Хьюстон даже не взглянул в бумаги. Он постепенно воспроизводил в уме все материалы дела. Его что-то смущало в проделанной работе. В каком-то моменте они или их подчинённые, за которых они отвечают в этом расследовании, поторопились. Проявили инициативу. Сделали все правильно, соблюдая последовательную хронологию сбора и анализа данных, но из-за этого они с Хазардом ударились в теорию... Теория! Точно. Стар. Машина!
— Какую машину вы водите? Её номер? — сделал свой ход Хьюстон.
— Майбах 62s. 4681, — ответил Сэвэнти-Старший. Вторая его полноценная реплика после начала допроса.
— Она у вас одна?
— С какой целью вы интересуетесь машиной моего клиента? — тут же насторожился адвокат Свен Логан, но Хьюстон не ответил на его вопрос, не став концентрировать на этом внимание. Он уже знал ответ. Он тут же переключился на следующие:
— Где вы были в ночь убийства мистера Джаспера Форда?
Свен Логан уже собирался спикировать на Хьюстона, но повелительный взмах руки Итана Сэвэнти не дал ему ничего сказать. Он медленно опустил её на ногу. Сидел он нога на ногу, лицом к своему оппоненту. Если до этого оно не отражало никакого беспокойства с интересом к происходящему, так как разговаривал за него адвокат, то теперь его рот скривился от неудовольствия. Скорее от разочарования, подумал Хазард не переставая наблюдать:
— Я ожидал большего, инспектор, — заговорил Сэвэнти-Старший. — Правда... Я вам отвечу. Двухдневная командировка в Сингапуре как раз в день убийства Джаспера, — он с минуту помолчал. Ему не привычно говорить о жертве в подобном ключе. Впечатление такое, что он являлся не более чем кусочком в его небоскрёбе. Но без этого кусочка его империя может вполне функционировать. — Езжу в аэропорт на своей машине. Всегда. На территории есть, да будет вам известно, частная парковка для vip-клиентов. Одна из основных услуг, это личное парковочное место, закреплённое за человеком с возможностью оставлять транспорт на несколько суток. Вы можете проверить все, что я сказал, благо ваши полномочия позволяют осуществить задуманное. Конечно же, с официальными бумагами. А теперь позвольте откланяться, — встал из-за стола Сэвэнти-Старший, показывая всем присутствующим о своём намерении закончить допрос. Никто из инспекторов не пытался его остановить. Он не понимал, какую бомбу только что кинул ищейкам. Хьюстона не выдал ни один мускул, скорее он ещё сильнее замкнулся, из-за чего никак не отреагировал на несоблюдение правил проведения допроса, позволив уйти триумфаторам генеральному директору транспортной компании Итану Сэвэнти, а также его адвокату-лучшему другу Стену Логану, который дождался официального завершения беседы словами Хазарда проговорившего все необходимые для записи фразы.
Весь участок видел, как из допросной вышел Сэвэнти-Старший прямиком направившийся к выходу. Свен Логан задержался за ним буквально на несколько минут, дождавшись копию записи допроса от вышедшего из студии офицера. Сержант Янгер протянула диск адвокату, тот вежливо поблагодарив, ушёл вслед за своим клиентом. Грациэлла Янгер не переставала хмуриться. Она все ждала, пока заявившиеся в последний момент инспекторы соизволят выйти в зал. Как и вся опергруппа.
Боб Честерфилд присев на край стола со скрещёнными на груди руками дымил драконом, чуть не извергая пламя изо рта. Но взгляд его выполнял эту функцию, прожигая дверь насквозь. Как только он запер дверь, то тут же кинулся на подчинённых. Вот о чём они шушукались все это время!! Эти двое явились в участок в то же самое время, когда подозреваемого посадили в допросную!! Пока, значит, он сидел у себя в кабинете, думая, что мурыжит их нервы ожиданием, Хьюстон с Хазардом проводили допрос, как положено, пока он клял и проклинал их, на чём свет стоит!!
Но вот Хьюстон с Хазардом показались. Все сразу подметили чрезмерную собранность инспектора Хьюстона и разбитость Хазарда. Второй даже не скрывал своего вялого состояния, я тут же плюхнулся на свой стул, еле-еле закурил, выпуская из себя дым. Хьюстон встал рядом с ним, ожидая, пока все соберутся вокруг них. Ожидаемое действие от людей, зависящих от их команд мозгового штурма. Правда, большая часть сослуживцев прожигала инспекторов недовольным взглядом вперемежку с недоумением. Только суперинтендант собирался кинуться в атаку, как Хьюстон грубо прервал его на месте:
— Потом. Сейчас у нас есть возможность предоставить Фемиде преступника. Я кратко изложу вам события, подвившие нас пренебречь своевременной явкой на службу. Если вам нужно, шеф, мы заполним все необходимые бумаги.
Суперинтендант проглотил такой финт со стороны Хьюстона. Ну надо же!! Парни всё-таки чего-то добились!! Так и быть, пусть оправдаются перед беседой тэт на тэт!! В это же время Кейси Чоко успела принести Хазарду воды с таблеткой, которую он с благодарностью принял, заставив девушку смутиться. Сонный Анджи Пресстон, растолканный стоявшей рядом с ним Мирой Вар, вооружился блокнотом с ручкой. Ему пришлось облокотиться о чей-то стол, чтобы не упасть. Тейлор Стар вместе с Грэйс Стэмпэр стояли в ожидании дальнейшего развития события. Грациэлла Янгер сжимала какой-то журнал в руке, продолжая хмуриться себе самой, проявляя нетерпение. Ей хотелось что-то срочно сказать инспекторам, но из-за собравшейся вокруг толпы, замкнувшей кольцо, ей сейчас к ним не протиснутся. Послушать о похождениях двух чудаков собралось пол-участка.
Хьюстону не хотелось говорить. Он с надеждой взглянул на Хазарда, но тот продолжал сидеть, до сих пор приходя в себя от пережитого культурного шока, под дирижёрством таксиста Ника Джасса. Где же после этого надежда моя? И ожидаемое мною кто увидит?[2] Хьюстон вкратце поведал об их поездке. Он не стал пока акцентировать внимание на том, как они вышла на этот домик. По мимике суперинтенданта и старшего инспектора Хазард уже сообразил, что разговор на эту тему предстоит отдельный. Хьюстон рассказал о стычке между наркоманами-подопытными и обнаруженной химической лаборатории.
— Значит, вот как?! — не стал дослушивать инспектора Хьюстона Боб Честерфилд. Сотрудники участка отошли от него подальше. — Вы, бараны упёртые, сделали работу за все отделы!!! Слышите?! За все!! За все кроме своего!!! За Налоговую службу — раз!! За Наркоотдел — два!!
— Но ведь... — попыталась защитить свою работу офицер Чоко, но Хазард вовремя дёрнул её за рукав, приказывая замолчать.
— Но за свой отдел, отдел убийств вы ничего не сделали!! Вы не нашли душителя!! — выплеснул накопившийся стресс больше на Хьюстона, чем на остальных Боб Честерфилд. Безмятежным Буддой выслушал все это Хьюстон. Мира Вар принесла воды. Пока начальник участка жадно поглощал воду, обливаясь потом, все ждали его отмашки продолжать незапланированное собрание. Все знали, что шеф холерик, так что всех новеньких в первую очередь учили адаптации к перепадам настроения начальника участка.
— После задержания, — продолжил Хьюстон, после того, как успокоившийся Боб Честерфилд махнул рукой, — я показал им фотографии водителя Питера Моррилла и жертвы Джаспера Форда. Что с водителем? Подали заявление в розыск?
— Сегодня утром, — сдерживал зевоту Анджи Пресстон, прилизывая непослушный хохолок. — Пока все безрезультатно. Выезжали на его адрес регистрации. Там пусто. Он ушёл в тот самый момент.
— Этих троих должны привезти в наш участок для дачи показания на химика, — чуть пришёл в себя Хазард, уже даже начав привычно скалиться. — Позвони по этому номеру, — он протянул записанный номер телефона отходившей от него Кейси Чоко. — Убедись, что их привезут.
— Химик значит, — протянула офицер Стэмпэр. — Кто он?
— О, наш старый знакомый воришка, дорогуша!
— Да ладно!
— Фред Драйк? — уточник Тейлор Стар, вспоминая имена в прочитанных им допросов людей. — Тот самый укравший брошь-ордер?
— Он самый, — подтвердил Хазард. — Я ещё в первый раз приметил его чрезмерную разношёрстность. Парень не знает, чем хочет заниматься, к чему у него душа лежит. Однако книг по химии, достаточно сложных даже для простого самоучки у него предостаточно. К тому же Чесун, Кучерявый и Рыжик узнали его на фотографии, что я им показал. Рыжий дал ему прекрасные физические характеристики!
— Вы и им прозвища придумали? — включилась в разговор сержант Янгер.
— Грациэлла, их имена записали приехавшие патрульные...
— Которые, вас чуть не подстрелили, — поддела она его.
— Что верно-то верно. Но я недоговорил. Пока я спешил на помощь к Хьюстону, я прошёл через кухню. Срач там полный, но примечательный...
— Пустые коробки от пиццы «ПиццыМира», — закончил за него Хьюстон. — Я заметил их в камине. Они засовывали туда мусор. На всю округу «ПиццаМира» есть только в нашем городе. Косвенная улика крайне слабая.
— Оставим пиццу в покое, — взяла слово Мира Вар. — Что с оружием? Вы обнаружили склад?
— Пф! — прыснул Хазард от смеха. — Я вас умоляю! Кучерявый бахвалился перед Рыжим о целой горе оружия в их домишке. На деле же оказалось два патрона в дробовике и целая обойма в браунинге. Спросите его, откуда он достал стволы! Он, забрызгивая вас соплями, признается, что стащил их у своего отца!
— Подводя итоги, поездка в охотничий домик дала нам ответ на вопрос, куда жертва вкладывала свои отмываемые деньги!! Причастность нашего самого первого свидетеля нашедшего труп в этом деле: он непросто ему пиццу доставлял, он ещё ему готовил!!! Замешанность ударившегося в бега водителя транспортной компании «СэвэнЮ» Питера Моррилла в их торговле!! Все это замечательно, господа!! Действительно замечательно!! Но я так понимаю, выражаясь словами Хазарда, клубнику вы припасли нам напоследок?! — свёл все рассказанное в несколько предложений Боб Честерфилд для пущей разборчивости окружающим.
— Офицер Стар, — позвал Хьюстон. Из толпы вышел Тейлор Стар, немного неуклюже волнуясь в ожидании. — Так как вы у нас по частности техники, вам последнее задание. Свяжитесь с аэропортом. Затребуйте у них видеозаписи с частной парковки для vip-персон за два дня. Лучше с субботы до понедельника. Найдите машину Майбах 62s. Номер 4681. Машина принадлежит Итану Сэвэнти. Вы должны подтвердить, как он приехал, оставил машину на несколько суток из-за командировки в Сингапуре, а также его отъезд из аэропорта на этом же самом транспорте.
— Я подготовлю официальный запрос, — тут же взялась за дело Мира Вар. — Также подам запрос на все документы, подтверждающие его командировку. Идёмте, офицер Стар, — распорядилась старший инспектор. Тейлор Стар не мог сдержать волнения. Несмотря на кропотливость работы, какая ответвлённая задача!
— А вы, сержант Янгер, выясните какую машину водит Джерри Сэвэнти.
— Непременно. Но прежде я хочу вам кое-что показать.
На этом собрание закончилось. Все потихоньку расходились по своим местам: кто недоделал ещё свою работу; кто-то поехал по заданию, задержавшись только из-за желания услышать добытую информацию. Боб Честерфилд ушёл в свой кабинет, перед этим жестом показывая двоим инспекторам немедленно идти за ним. Кейси Чоко с сожалением вернулась к работе за компьютером, ей хотелось побыть с инспектором Хазардом подольше. Грэйс Стэмпэр также удалилась, по дороге подбирая со столов чужие степлеры. Кто успевал заметить воровство, быстро отнимал у неё свой канцтовар, оставив её без добычи. Сержант Янгер ждала, пока вернётся в эту реальность инспектор Хьюстон. Застывший посередине великан смотрел, почему-то на Анджи Пресстона, не перестающего строчить в своём блокноте. Также на него неотрывно смотрел Хазард, целиком восстановившийся. Грациэлла Янгер заметила, как тот заполняет свою голубую тетрадь. Как же ей стало ещё не понятнее, что здесь происходит, когда поднявшийся с места Хазард подошёл к Анджи Пресстону и... обнял обалдевшего детектива, он что-то проронил ему, сержант не услышала, но сказанные слова высветили на лице Анджи Пресстона ещё большее непонимание. Однако после того как вместо ушедшего в столовую Хазарда, а не в кабинет начальника участка, занял Хьюстон, сержант вздрогнула, как от пощёчины. Хьюстон не сделал ничего такого с детективом Пресстоном, он попросту встал напротив него, постоял, а затем сочувственно, по-другому этот жест Грациэлла Янгер не могла истолковать, похлопал того по плечу. В этот самый момент она увидела, как что-то сломалось в Пресстоне. Надлом случился такой сильный, что он осунулся, весь усох, сжимаясь в одно мгновение. Вся его элегантность в этот момент показалась крайне смехотворной. И жалкой.
Кое-как оторвав себя от стола, Анджи Пресстон не видя ничего и никого вокруг себя, вышел из участка, натыкаясь на все что только можно. Некоторые коллеги проводили его взглядом, не понимая, что случилось, но тут же возвращались к работе, слишком поглощённые своими завалами.
— Что вы с ним сделали? — напала на инспектора Хьюстона сержант Янгер, сдерживая душившие её слезы. — Вы и Хазард. К чему все это?!
— Было бы лучше, если бы люди поели из того, что добыли сегодня у врагов своих?[3] — ответил вопросом на вопрос Хьюстон.
— Чт...
— Показывайте, что хотели показать.
Грациэлла Янгер признала поражение. Ничего. Рано или поздно она отыграется. Ей просто нужно дольше проработать под началом этого человека, прежде чем она поймёт его сущность. Она начала понимать маниакальную манию инспектора Хазарда фиксировать свои наблюдения с результатами экспериментов над своим напарником. Но она не опустится до подглядывания! Она своими методами добьётся своих результатов.
— Недавно, — заговорила сержант Янгер, взяв себя в руки, — офицер Чоко показывала мне распечатки. Вы помните из доклада офицера Стэмпэр про семидесятилетнюю женщину Марту Милли, фотографа?
— Помню.
— Так вот, — поёжилась Грациэлла Янгер. Черт, опять начинается! — распечатки, которые она мне показала, связаны с ней. Эта женщина перестала выставляться лет двадцать назад. А в тех распечатках рассказывалось о её новой выставке! В этом журнале полноценная статья. Она специализировалась на пейзажных экспозициях. Но посмотрите на эти фотографии и тему выставки! — сержант отдала инспектору журнал, ей же самой пришлось обхватить себя руками. Читай, читай быстрее!
Хьюстон прочитал. Просмотрел некоторые из снимков. Он понял, к чему клонила сержант Янгер. В статье приводилось интервью Марты Милли представляющей новую выставку называющиеся «Преступники, как место преступления». В ней художница, а по-другому она себя не называла, «делала акцент на места совершения жестоких, безнравственных, унизительных расправ над людьми, чтобы показать, как само место выбора совершения нечеловеческого поступка олицетворяет самого убийцу.» В статье столько воды с пространными выражениями, что Хьюстон часть пробежал глазами, но вот снимки уже с этой фразой вызывали интерес. Марта Милли представила для журнала несколько своих новых работ. Пляжный домик, детская площадка, крыльцо богатого дома, лестничная площадка. Крыльцо определённо принадлежало дому жертвы. По этому поводу в интервью ничего не написано, но, само собой, напрашивается вопрос. Раз она сняла машину автомеханика Грэга Сикса, а теперь, как выясняется ещё крыльцо жертвы, не могла она снять самого убийцу, но оставить этот снимок себе, сделав его главным программным номером своего возвращения?
— Я вас понял, сержант. Спасибо, — он вернул ей журнал, а сам пошёл к выходу из участка.
Грациэлла Янгер проводила его взглядом, пока инспектор не скрылся. Вот же оба дают! Один ушёл есть, второй покинул участок! Не берегут они суперинтенданта! Его так удар хватит от злости!
— Куда Хьюстон ушёл? — подкатил к ней Хазард. Сытый и довольный, он пружинистой походной передвигался по главному залу, готовый любить весь мир. Но свою жену все же больше.
— Ушёл, — кисло проинформировала его сержант Янгер.
— Ясно, — нисколько не обиделся на такую подставу Хазард. Ведь сейчас все шишки за самоволку достанутся ему. — Звёздочка с Защитником провозятся несколько часов, узнаю пока, когда на допрос можно будет вызвать Джерри Сэвэнти.
На этой ноте он ушёл в кабинет начальника полиции, готовый ко всему. В это же самое время Хьюстон стоял на крыльце участка. Засушливое лето продолжало доказывать своё право творить с людьми все, что оно захочет. Город вымирал от редеющих рядов, отчаянно спасавшихся бегством в страны с прохладным спасением. Тем же кому повезло меньше пытались доказать, что они имеют право находиться под её покровительством. Однако таящие в руках мороженки, головные уборы с двухлитровыми бутылками воды показывали обратное. Хьюстон не любил жару. Эта нелюбовь не имел ничего общего с физической составляющей. Нелюбовь к лету крылась в глубоких личностных...
Он стоял на крыльце минут двадцать, смотря вдаль. Сотрудники участка на автомате здоровались со старшим по званию или же проходили мимо просто кивая. То, что он никак не реагировал на них, нисколько никого не смущало. Раздался телефонный звонок. Хьюстон взял трубку только с третьего раза. Его сильно поглотил пищащий звук в ушах. Этот противный звук, вылезший из подсознания...
— Дай я угадаю, — услышал он голос Хазарда в трубке, — ты стоишь у участка или где-то поблизости, подключившись к вселенной. Насколько далеко ты ушёл?
— На крыльце, — нехотя признался Хьюстон.
— Недалеко! — прыснул от смеха его напарник. — Пока ты там перемалывал вечные вопросы бытия Пингвин на меня не орал! Представляешь? Когда я зашёл в его кабинет, он вёл жёсткие переговоры с адвокатом Сэвэнти-Старшего. Сразу к сути: Джерри Сэвэнти прибудет на допрос вместе с адвокатом своего отца завтра утром. Пингвин хотел упрятать мальчишку здесь и сейчас, но из-за неверной тактики подхода, по моему мнению, адвокат ощерился. А после того как начальник положил трубку, увидев меня, сидящего напротив него все это время, удивлённо спросил — Что я здесь делаю?! Ему по-настоящему нужно что-то делать со своими приступами гнева...
— А ты не мог без всей этой воды просто сообщить мне время допроса? — не смог скрыть раздражения Хьюстон от чрезмерной словоохотливости Хазарда
— Дай подумать... Нет! — на этой ноте он положил трубку не попрощавшись.
Хьюстон не мог не вспомнить слова Шекспира из «Гамлета»: Краткость есть душа ума,\А многословье — бренные прикрасы. Это про Хазарда. Завтра утром. У него есть время проверить наводку сержанта Янгер, а перед этим надо сделать ещё два звонка. В первую очередь ему нужно решить вопрос с владельцем бильярдного клуба. Ещё один провисший хвост в их деле, оставшийся без ответа. Его показания одни из ключевых. Но он говорит одно, а Хьюстон совершенно уверен в противоположности его слов. Ему нужна помощь. И он знал, кого может попросить добыть ему необходимое:
— Да? Кто говорит? — взяла трубку после нескольких гудков Тэмми Монтгомери.
— Это инспектор Хьюстон.
— Хьюстон... — протянула женщина, — Да. Я вас помню. Давайте к делу, инспектор, — тут же без церемоний по-деловому взяла быка за рога женщина. Судя по немного раздражённому голосу с истерическими интонациями, она занята каким-то делом и его звонок оказался некстати. Звук каких-то работ на заднем плане подтверждали это.
— «Можете рассчитывать на моё полное содействие в этом деле». Ваши слова. Мне нужно ваше содействие, — также не стал ходить вокруг да около Хьюстон.
— Вот как? — немного заинтересовалась Тэмми Монтгомери. — Что же от меня требуется?
— Вы знаете Стэна Мэртленда?
— Владельца бильярдного клуба «ДжиУайт» я знаю, — перебила Хьюстона женщина, не дав ему договорить. — Мы с ним учились. Он хороший друг семьи. Вам нужно, чтобы я у него что-то узнала, — не спросила, а утвердила намерения Хьюстона Тэмми Монтгомери.
— Мне нужно, чтобы он рассказал, какие на самом деле его связывали отношения с Джерри Сэвэнти, сыном генерального директора транспортной компании «СэвэнЮ».
— Он говорил, что ходил в полицейский участок.
— Это так, но он определённо врёт. Он закрывал глаза на выкрутасы сына Итана Сэвэнти...
— Я вас поняла, — перебила она его опять, не дав закончить. Раздражение в её голосе обострилось, шум на заднем фоне то увеличивался, то стихал. Кто-то что-то кричал другому. Эти крики выводили Тэмми Монтгомери из себя. — Когда он вам нужен?
— Желательно к сегодняшнему вечеру.
— Да будет так. Но не забывайте инспектор, — сталь появилась в её голосе, — я помогаю вам только из-за своей дочери, но это не значит, что и я не могу к вам обратиться в ответ. Услуга за услугу.
— Не забывай услуг, тебе оказанных, но забудь про те, которые ты сам оказал, — процитировал Хьюстон Публилия Сира[4].
— Именно. Он будет у вас вечером, — на этой ноте Тэмми Монтгомери отключилась.
Хьюстон не сомневался, что она сдержит своё слово. Стэн Мэртленд будет вечером в участке под предлогом, что вспомнил незначительную деталь или его загрызла совесть. Неважно, какое оправдание он выберет, главное, что он выложит истинную информацию, как антиквар-коллекционер попадал в клуб. Именно в этом клубе завязалось партнёрство, Хьюстон не сомневался в этом.
Остался последний момент, прежде чем он вызовет такси. Нику Джассу он не будет звонить. Отпросившись с работы на сутки специально на целый день, он рассчитывал после возвращения отдохнуть от небольшого устроенного Хьюстоном приключения. Возраст с ногой периодически напоминали о себе, насколько бы здоровым он себя ни ощущал. Теперь Хьюстон решал, как ему поступит с фотографом Мартой Милли. Она не отдаст снимок. При условии, конечно, что она его сделала. Хьюстон не мог вспомнить, откуда вычитал эту фразу: Чем выше ограда, тем больше желание взглянуть, что за ней скрыто. Она прекрасно отображала женское любопытство. Старушка сняла в первый раз, но как профессиональный фотограф способный пробыть в одном положении несколько часов для удачного кадра, как она могла упустить возможность дождаться финала? Хьюстон отталкивался от её активизации после нескольких лет застоя именно тем, что сделав кадр или кадры, через несколько дней прочитав газету, она сопоставила данные и поняла, какую золотую жилу обнаружила. Золотой фонтан идей наконец-то облил её дождём! Так что не дающая покоя предстоящая выставка Марты Милии, да ещё с таким интригующим название не безосновательна.
Хьюстон знал одного человека, который опять же, сможет помочь ему получить снимок. Но в отличие от Тэмми Монтгомери, где отношение построено на услуге за услугу, его друг-итальянец мебельный магнат Валерио Эванджи протянет руку утопающую, со свойственной ему манерой сдержанного флирта, если такая существует вообще:
— Il mio caro amico![5] Как я рад тебя слышать! Come è la tua vita personale, amico?[6] Жду не дождусь нашего с тобой особого дня, где мы с тобой разопьём по бутылочке Бароло, обсуждая женщин с работой под навесом моего виноградника!
— Ciao[7], Валерио. Все остаётся в силе, как всегда.
— Certo![8] Я всегда беру выходной в наш с тобой день, освобождая себя от всех дел. Представляешь? Anche una donna partono da me in secondo piano, haha![9] Я давно тебя знаю, amico[10], могу сказать, что ты звонишь не обсудить мои новые торговые точки, открывающиеся через несколько месяцев в Дании и Голландии.
— Поздравляю, — для видимости ответил Хьюстон. — Мне нужен твой совет. Касательно женщины.
— Anche così?![11] Я весь в твоём распоряжении! Non tirare![12]
— Мне нужно добыть улику у семидесятилетней женщины-фотографа. Я уверен, что за просто так она мне её не отдаст. Её зовут Марта Милли. Специализировалась на пейзажных композициях. Не слышал о ней?
— Ммм нет. Non mi ricordo[13]. А фотографов я знаю немало, знаешь ли... Mezzi donna più anziana[14]... — Валерио Эванджи прикидывал кое-что в уме. — Ho quello che ti serve![15] Свяжусь с тобой через несколько минут. Vi assicuro, dopo che non è qualcosa che si dà la prova, ma anche per sposare trascinare me stesso, haha![16] Я скину тебе информацию на твою почту. Dieci minuti più tardi, un amico, a tempo![17] — на этой весёлой ноте итальянец отключился.
Хьюстон глубоко вздохнул. Хорошо. Сейчас он вернётся в участок, распечатает все, что ему необходимо, а затем поедет к Марте Милли домой. Развернувшись, Хьюстон пошёл обратно, в голове Хьюстона заиграли мелодии из оперы «Великая дружба» Вано Мурадели[18]. Эта опера заняла особое место в истории советской музыки. Несмотря на актуальность сюжета (опера посвящена дружбе народов многонациональной страны) и на определённые достоинства с её опорой на народную песенность, «Великая дружба» подверглась необоснованно суровой критике якобы за формализм. Музыка продолжала звучать в его голове, до самого отъезда на такси к дому женщины-фотографа. Валерио не обманул. Марта Милли продаст себя с потрохами за распечатку в его кармане пиджака. Чтобы он без него делал!
[1] Марио Пьюзо (15 октября 1920 — 2 июля 1999) — американский писатель итальянского происхождения, критик, сценарист и беллетрист.
[2] Иов 17:15.
[3] 1-я Царств 14:30.
[4] Публилий Сир — римский мимический поэт эпохи Цезаря и Августа, младший современник и соперник Лаберия.
[5] Мой дорогой друг! (итал.).
[6] Как твоя личная жизнь, приятель? (итал.).
[7] Привет (итал.).
[8] Конечно же! (итал.).
[9] Даже женщины отходят у меня на второй план, хаха! (итал.).
[10] Друг (итал.).
[11] Даже так?! (итал.).
[12] Не тяни! (итал.).
[13] Не припоминаю (итал.).
[14] Женщина постарше значит (итал.).
[15] У меня есть то, что тебе нужно! (итал.).
[16] Я тебя уверяю, после такого она тебе не то что улику отдаст, но ещё жениться на себе потащит, хаха! (итал.).
[17] Десять минут, друг, засекай! (итал.).
[18] Вано Ильич Мурадели (24 марта (6 апреля) 1908 — 14 августа 1970) — советский композитор и дирижёр. Народный артист СССР (1968). Лауреат двух Сталинских премий второй степени (1946, 1951). Член ВКП(б) с 1942 года.