[Wendy Wicca]

Скрытый текст - День 1. Факир был пьян и фокус не удался:

— Пост-травматический психоз. — сказал первый доктор. — И начальная стадия шизофрении.
— При поступлении участковый поставил ей «сотрясение мозга».
— Участковые врачи всегда лгут.
Я поёрзала в кресле и улыбнулась первому доктору. На его бэйджике красовалась надпись MD Home. У второго — MD Hopkins.

Скрытый текст - Доктора:

— Итак, Уильямс, — Хоум иронически скривился, — расскажи-ка нам, как ты сюда попала.
Хоть кому-то интересно! Я была почти рада.

— Ну, сперва меня убил Маньяк… Я стала призраком, угодила на тот свет, и меня отправили в Чистилище… Я там вмуровала Маньяка в лёд. А потом мне подарили собственный мир, я стала энткой и надрала задницу дракону… Ну а сейчас я знаете кто? – я ухмыльнулась в их вытянутые морды. — Дриада-призрак! Хотите посмотреть, что я умею?

Соскочив с неудобного кресла, я с наслаждением размялась.
— Я хожу сквозь стены, становлюсь невидимой… Хоп! — я закрыла глаза ладонями и, хихикая, зашла за спины докторам. Правда, они продолжали следить за мной взглядом — наверное, смех выдал...

— Ещё я повелеваю растениями! Вот ваша пальма – она подчиняется мне! — Я схватила горшок с пальмой. Подданная оказалась тяжеловата, и вместо красивого полёта на листьях, как я задумала, рухнула на стол доктора Хоума. Горшок с землёй разбился и ствол обрушился на голову коротышки.
— Санитары! — не своим голосом взвыл Хоум, ища тревожную кнопку под грудой земли. А Гопкинс взглянул на меня с интересом — как на редкое насекомое, которое можно назвать его именем.

— А ещё я со временем научусь летать! — Я вскочила на стол, топча ногами груду земли и окончательно погребая кнопку Хоума. — Может, время как раз пришло?
Раскачавшись на потолочном вентиляторе, я прыгнула в окно. Сейчас выбью стекло и улечу из больницы — вот бы они удивились! Увы, хитрый Гопкинс оказался быстрее: в прыжке он перехватил меня и повалил на кушетку, выкрутив руки.

Тем временем доктор-коротышка, наконец, нашёл свою кнопку и в кабинет ворвались санитары. Меня засунули в смирилку и в два счёта связали рукава за спиной. Затем всадили в запястье целый шприц какой-то дури — от неё закружилась голова и потемнело в глазах.
Последнее, что помню — Гопкинс засекает время на часах. А дальше я провалилась в сон…

Скрытый текст - Ночь. Эстетика Смерти:

Часы показывали без четверти полночь. Я подлезла под жёлтую линию с надписью «Police line – do not cross» и незаметно скользнула в тёмное окно. Ещё шаг – и я у цели.
На той неделе мы с ребятами заключили пари — кто больше снимет мертвецов, преступлений, и прочей гадости нашего мира. Кто-то устроился санитаром в морг, кто-то ездил снимать святые мощи. Но меня не переплюнет никто. Я перехватила частоту полицейской рации и подслушала, где произошло новое преступление Маньяка! Художника смерти, извращенца-виртуоза. Это будут лучшие фотографии в моей жизни!

В дверях раздались шаги, и мне пришлось юркнуть за занавеску. В полутёмную комнату вошёл симпатичный молодой блондин с седой прядью. Огляделся, как мне показалось, даже принюхался…
Клянусь, я ничем себя не выдала — но внезапно он развернулся в мою сторону с пистолетом и рявкнул: — Выходи с поднятыми руками, мать твою! — Я рванулась к выходу, но блондин поймал меня за локоть и развернул лицом к себе.
Чёрт, а ведь он и правда симпатичный, даже если меня сейчас пристрелит…
— Что ты тут забыла, юная леди? Не хватает острых ощущений?
— Я… Мистер полицейский, я просто хотела сделать несколько снимков…
— … и продать в желтые газетенки?
— Нет, я… Понимаете, я изучаю смерть. Меня привлекает эстетика небытия, тайна смерти… А маньяк, который это делает... Про него говорят, что он своего рода художник!

На лице блондина появилось странное выражение, как будто я с размаху наступила ему на больную мозоль.
— Во-первых, я не полицейский. Я из специального подразделения одной очень серьезной конторы, и зовут меня Эдвард Эдвардс. — Мистер наконец отцепился от моего плеча и потрепал по голове, как котёнка. — А во-вторых... Поверь, детка, в смерти ничего красивого нет. Только вонь, грязь и кишки.
О-о, да вы, мистер, прямо как моя бабушка… «Как ты можешь такое слушать», «как ты можешь такое носить…»
— Венди Уильямс, очень приятно... — я сделала книксен. — А понятия красоты у каждого свои! Зажравшемуся обществу потребления непонятны тёмные романтики, которые...
— Хорошо, юная леди, будет тебе эстетика, — перебил меня Эдвардс. — Будешь хлебать эту эстетику ситечком. Но не говори, что я тебя не предупреждал!
Вот! Наконец-то он меня понял! Я с нетерпением сжала фотоаппарат, пока он искал выключатель...

...Вонь. Грязь. Кишки. Двадцать метров кишок. Мёртвые неподвижные глаза, глядящие на меня. Из разных углов комнаты.
Наверное, меня тогда стошнило, но я этого не помню. Я просто закрыла глаза и сползла по стенке. Обморок — не такая уж и плохая штука…

Скрытый текст - День 2. Добро пожаловать в реальный мир, мисс Уильямс!:

Скрытый текст - :

Кошмар прервался на самом интересном месте — я очнулась в больнице.
Села на кровати, поудобнее устраиваясь в смирилке. В палате, кроме меня, были толстуха, обнимающая плюшевого зайца, и хитро зыркающая бабулька. Ни великанов, ни драконов. Под кроватью нет скелета предшественницы. В окне не мрачный замок, а серый осенний сквер. Всё было подозрительно… обыденно!

— Что за дурдом! Где же чудеса и приключения?

О Дьявол! До нее дошло, слышал, Амурчик?

Венди, дорогая, это и есть дурдом... Мы больше не в Чистилище.

Забыл добавить: «ваш К. О.».

Мне эти намёки категорически не понравились.
— Я что, больше не призрак, не энтка, не дриада? Здесь нет маньяка, лабиринта…

Маньяк есть, но в этой ветви реальности — он тебя только изнасиловал и порезал. А ты от стыда и страха сошла с ума и лежишь в дурдоме.

— Попался! Дыра в твоей логике! Почему тогда существуете вы двое?

Ангел устало вздохнул.
Потому что в этом мире ты страдаешь раздвоением личности…

*Кх-кхм!*

Растроением. Ты можешь нас слышать лишь как части собственной души…

Зря стараешься. Дурочка чокнулась окончательно.
Давай, детка, полетаем из окна!

Прекрати! Она же сейчас может и поддаться!

О, Дьявол! Ангел учит беса его работе…

Я не позволю погубить эту невинную душу самоубийством!

Ты такой падкий на троллинг, Даниэльчик. Просто няшка!
Стрельни в меня стрелой, Амур, я почти влюблён в тебя…

— Заткнулись, флудеры! Я админ в этом чате!!! — рявкнула я во весь голос, так что стёкла задрожали. Соседи по палате посмотрели на меня, как на психа. Вы не представляете, каково это — когда психи смотрят на тебя, как на более сумасшедшую.

— Итак, я застряла в «ветке реальности». И чем это плохо?
Это иллюзия, не настоящий мир. Здесь, тебя до конца жизни будут держать в психушке. А Эдвардсу будет ещё хуже… Его обвинили в нападении на тебя, и считают Маньяком.
— Кому-кому? А, так это же красавчик из моего сна!
Не из «сна», а из флэшбека, вообще-то… Наш долг – выбраться отсюда и вытащить его.
— Ну, это я раз плюнуть… — Я вскочила с постели и подошла к дверям. — Сейчас эта дверь отведёт нас прямо к Эдвардсу!

Ой, что щас будет… Где мой попкорн?

Раскачиваясь на мысках, я запела:

Дверь открой - и выйдешь прочь
Дверь открой - и впустишь ночь
Всё соединяет дверь,
что из двух сторон.

Ты и я - две стороны
У невидимой стены.
Между нами только дверь,
шаг - и вышла вон!

Зажмурившись, я шагнула в проём… и приложилась лбом о дверь, которая и не думала превратиться в портал к Эдвардсу!
Бабка и толстуха смотрели на меня с диагнозом в глазах.

Восхитительно. Я чуть не расплакался!
Тебе надо продавать билеты на это, детка.

Венди, дорогая… Магия здесь тоже не действует.

Скрытый текст - Ночь. Мёртвые и живые:

Клетчатый плед, который Эд накинул мне на плечи, и горячий грог немного привели меня в чувство. О Маньяке мы больше не говорили — нам и без того хватало общих тем... Эдди оказался знатоком кельтского фольклора, и всю ночь развлекал меня рассказами своей родины. Дурнота давно прошла, но уходить не хотелось - я почти таяла в его присутствии, и он, кажется, это замечал - но пока не реагировал...

— А вот это что за замок? - я ткнула пальцем в одну из фотографий на стене.
— Замок Огилви. С ним связана одна тёмная история. Если хочешь, расскажу. По глазам вижу, что ты такие любишь, мисс Эстетика Смерти. — Он добродушно улыбнулся.

Я села поближе и осторожно подпихнула его коленкой. Да положи ты уже руку на колено, болван! Не догадывается...

Скрытый текст - :

Чувствуя себя полной дурой, я продекламировала, закрыв глаза:

Скрытый текст - Старый замок:

Я — древний замок, я — старик.
Сто поколений повидал.
И славный род меня воздвиг,
И славный — сокрушал.

Я был когда-то штурмом взят,
И в пропасть рушились мосты —
Но даже пламенем обьят,
Был полон суеты.

И кровь лилась, лилось вино,
И смерти крик, и страсти крик...
Всё это кончилось давно,
Я — брошенный старик.

Я словно высохший скелет,
В глазницах окон — ветра стон...
В своей могиле, сотни лет
В забвенье погружён...

— Отличные стихи! — удивился Эдвард. — Бёрнс?
— Уильямс! — я показала язык. — Экспромт на тему...
Он покачал головой и впервые в его взгляде пропала снисходительность, появилось... уважение? Интерес?
— Ты полна сюрпризов, Венди.
— Ещё как! — выпалила я и поцеловала его. В губы.

Эд не отшатнулся, ответил на поцелуй, даже слегка приобнял. Но даже на верху блаженства я чувствовала между нами стену, которая не позволяет ему ответить как следует… Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я оторвалась от него и посмотрела в глаза.
— Сколько тебе лет, девочка? — он спросил с безобидной усмешкой, но я вспыхнула как морковка.
— Столько не живут! — отрезала я. — Достаточно, чтобы влюбиться — значит, в самый раз! — Я с досадой вырвалась из его рук и уставилась в пустоту.
И тут я заметила Её. На столике стояла фотография девушки едва ли старше меня. В подвенечном платье и перечёркнутая траурной ленточкой.
Вот так «повезло» тебе, рыжая... Влюбилась в безутешного вдовца, который годами тоскует по покойнице...

— Это всё она, да? Ты до сих пор любишь только её? Что, является во снах и умоляет не забывать?
— Дело не только в Элси. Со мной опасно связываться, детка. Меня окружает смерть, а люди, к которым я привязываюсь, имеют нехорошую тенденцию умирать быстро и болезненно. Так было с ней, и я не хочу...
— Я — не она, — перебила я. — Она мёртвая, а я живая... Мне наплевать, что у тебя было прежде — я живу сейчас...

Ладонью я толкнула Эда в грудь, опрокидывая на спину, вспрыгнула на него верхом и придавила к кровати. Мужчина не сопротивлялся, лишь удивлённо покачал головой, ошеломлённый ходом событий.

— Я — маньячка! Сейчас я тебя изнасилую... и съем! — я наклонилась и клацнула зубами перед носом Эдди, безумно ухмыляясь. И тут он впервые на моей памяти расхохотался, да так, что я невольно начала подпрыгивать у него на животе! Из его глаз окончательно пропала Элси Маккаммон, там поселилась Венди Уильямс.

— Иди ко мне... маньячка! — Он обнял меня за плечи и повалил рядом с собой...

***

... Домой я возвращалась уже затемно. Был морозный ноябрьский вечер, в Лондоне наконец-то пошёл снег. Но мне было не холодно — я пылала, довольная, как удав. Потому что, хотите верьте, хотите нет — а это был мой первый раз.
Надо поспешить, пока предки ничего не заподозрили... Я буквально вбежала в парадную, когда двери лифта уже закрывались.
— Подождите-подождите! — крикнула я и с разбегу впрыгнула в уходящий лифт. — Шестнадцатый...

Скрытый текст - День 3. Как конфетку у ребёнка:

Когда рубашку сняли, на руках остались красные следы от ремней. Чтобы убедиться в этом, мне пришлось целый день не чудить. Далось нелегко, но кажется, доктор Хоум поверил.
— Вот видите, сэр! Я совершенно выздоровела, — очаровательно улыбнулась я.
— Все психи обманывают врачей, Уильямс. Ты — не исключение. — Хоум поводил у меня перед глазами молоточком и скорчил ироническую моську. — Если я сказал «шизофрения», значит, она и есть!
Он вышел за дверь, я тут же прильнула к ней ухом — и была вознаграждена за терпение...

— Маленькая мисси не спрашивала о моем пациенте? – это был доктор Гопкинс.
— Делает вид, что всё забыла. Типичная симуляция нормальности шизофреничкой.
— Я тебе завидую. Интереснейшая пациентка!
— Твой кадр не хуже. Где он теперь?
— В западном крыле, за полицейским кордоном. Сидит в рубашечке и масочке, бредит о зайчиках и несет милую чушь о своей невиновности. Но по глазам видно: сам не верит. Ничего, через часик он у меня запоёт ангельским фальцетом Фаринелли…

— Отлично! — прошептала я. — Теперь я пойду в это крыло…

…и скажу: «Дяденьки полицейские, отпустите моего убийцу!»
«Нет-нет, я уже не сумасшедшая!»

Без магии — ты ему не поможешь. Нам нужен Артефакт, раньше это были часы… Поищи, он не мог оказаться далеко!

Обшарив палату, я не обнаружила в ней и следа часов. Но словно в издевательство, меня преследовало назойливое тиканье! Я пошла на звук, и он привёл меня к кровати толстухи-идиотки, пускающей слюни на плюшевого зайца. А в пузо этого зайца были встроены…

О, Дьявол! Отобрать конфетку у ребёнка –
вот дело для настоящего героя!

Я попыталась осторожно вытянуть зайца, но тётка всё-таки проснулась.
— Мама! Плохие дети обижают! — взвыла великанша, вскакивая во весь рост. Только сейчас я поняла, какая она здоровенная - сумо занималась, наверное... Не успела я и пикнуть, как меня схватили и швырнули о стену. Я медленно стекла на пол, шипя от боли и осознавая, что сейчас меня будут месить пудовыми кулачищами…

Бабулька с хитрецой наблюдала за нами. И тут меня осенило.
— Ты вОда! — крикнула я толстухе, и швырнула зайца через всю палату бабке. Та мигом поняла игру и в прыжке поймала грызуна. Идиотка рванулась к ней, сметая всё на своём пути, а я взобралась на подоконник. Когда вОда была уже близко, пенсионерка перекинула зайца мне.
— Всего хорошего, дамы! — я сделала книксен и выскочила на карниз, захлопнув окно под носом у психов.
Снаружи было холодно и промозгло. Завывал осенний ветер, метал брызги мокрого снега, пропитывая мою и без того не шибко-то тёплую ночнушку… В миллиметре от моих босых ног начиналась бездна.

Хм. Если ты сейчас сорвёшься –
это засчитают за самоубийство?
Я буду рад видеть тебя у нас в аду.

— Помалкивай, балласт, — прошипела я сквозь зубы, прижимаясь спиной к холодной стене. Стрелка часов вела меня, как компас. Приставным шагом, вправо. Ещё шаг. Ещё. Свериться с часами — теперь они указывают … вниз! Зажав зайца в зубы, чокнутое привидение заскользило по водосточной трубе. Руки онемели от холода… если не разобьюсь — умру от воспаления лёгких!
Наконец, я нырнула в форточку и …. остолбенела.

Посреди комнаты стоял Маньяк. Вернее, нечто среднее между Джейсоном и Кейси Джонсом: в маске хоккейного вратаря, со скальпелем в руке, голый по пояс. Судя по всему, это была операционная, и тут собирались много оперировать — повсюду валялись тела под наркозом.
От страха я схватила первое, что подвернулось под руку — стойку от лампы. И, не выпуская зайца из зубов, прокричала:
— У меня есть… магический заяц! И я не побоюсь им воспользоваться! — Получилось немного невнятно, но угрожающе.

«Джейсон» замер на мгновение, а затем опустил оружие и бросился ко мне.
— Венди? Живая! Он тебя не убил, девочка!
— Эд? — Я не поверила бы ушам… но глазам пришлось поверить! Это было его тело, его светлые волосы, а из прорезей маски смотрели знакомые глаза с ироничной искоркой. Не помня себя от радости, я бросилась ему на шею, и мы начали целоваться прямо сквозь прорезь для рта. Никогда не пробовали? Попробуйте, оно того стоит. Главная проблема – не застрять!

— Нам надо уходить. Я знаю укромное местечко…
— Погоди. Надо уходить, но не только из больницы. Это все вокруг — я развела руками, — ненастоящее! Это глюк! Оно слишком обычное, потому что фальшивка! Нам нужно вернуться в наш безумный мир и найти путь домой.
Эдди, за что я его ценю, соображал быстро.
— Вот этот заяц — магический артефакт? Я так понимаю, нужно соединить с моим… — Блондин принял у меня зайца, немного покопался с ним, и наконец присобачил свой скальпель на место недостающей стрелки.
— Будь что будет, — прошептал он и сдвинул стрелки вместе.
Пейзаж за окном померк, засияли незнакомые звёзды... промелькнул лабиринт под снегом, мой зелёный мир, студия с софитами… Мы взобрались на подоконник и распахнули окно.

— Именем психиатрии, откройте! — сзади уже ломали дверь.
— Если я ошиблась — мы разобьёмся в лепёшку. — вздохнула я. — Не жалеешь?
— О том, что умру не кастрированным идиотом? — он рассмеялся. — Да, этого мне точно будет не хватать!
Дверь в операционную рухнула.
— Прощай, жестокий недо-мир! — крикнула я, и мы, взявшись за руки, шагнули в окно.