- Вы уверены, что с Вами всё в порядке? – уточнил у меня для верности мужчина в лазарете.
- Не до конца. Голова всё ещё кружится и руки дёргаются.
- Ну.. и в кого Вас угораздило превратиться? Давай по порядку.. Что видел, что делал и как прошел день?
- Смутно… все как в тумане…
- Ясно… - сказал мужчина и обратился к коллегам, - тащите сюда аппаратуру, погрузим его в состояние сна и загипнотизируем. Сами всё выясним. Что рот-то открыл? – он вновь обернулся ко мне, - успокойся, это не больно, спи, давай!
Повелитель мух.
Сказать по правде, история не из приятных – мало того, что я оказался черт знает где, так еще и произошло одно любопытное событие…. Хотелось бы мне узнать поподробнее об этой кусачей твари, но всему свое время. Сейчас могу сказать только то, что, наверное, досталось мне меньше остальных. Я всего лишь почувствовал лёгкий укус в области запястья. Посмотрев на него, я увидел муху изумрудного цвета, смахнул ее, и она исчезла в то же мгновение. А после этого голова моя закружилась, и мне показалось, что я сплю. Из самых запомнившихся событий:
Мои глаза…
У меня сформировались фасеточные глаза — основной парный орган зрения насекомых, ракообразных и некоторых других беспозвоночных, и стало характерно цветовое зрение с восприятием ультрафиолетовых лучей и направления поляризации линейно-поляризованного света, при плохом различении мелких деталей, но с хорошей способностью различать мелькания и мигания света в пять раз выше, чем когда я был человеком.
Глаза мои стали неподвижными, расположились по бокам головы и стали занимать почти всю её поверхность. Они были расположены на капсуле головы в глубоких впячиваниях кутикул, называемых глазными капсулами. Кольцо из кутикулы, охватывающее глаз извне, теперь удерживало его на головной капсуле. Глаз теперь состоял из особых структурных единиц — омматидиев, имеющих вид узких, сильно вытянутых конусов, сходящихся своими вершинами в глубине глаза, а своими основаниями образующих его сетчатую поверхность. Каждый омматидий имел очень ограниченый угол зрения и «видел» только тот крошечный участок находящегося перед глазами предмета, на который было направлено продолжение оси данного омматидия; но так как омматидии тесно прилегали друг к другу, а при этом их оси расходились лучеобразно, то сложный глаз охватывал предмет в целом, причем изображение предмета получалось мозаичным (то есть составленным из множества отдельных кусочков) и прямым (а не обратным, как в нашем, человеческом глазу).
Рот мой представлял собой хоботок, а конечности – членистые лапки с цепкими волосками на них.
Скорость моего передвижения составляла теперь больше 5 метров в секунду, и я мог хорошо обозревать предметы величиною 2,25 сантиметра. Человек же в аналогичных условиях увидел бы промелькнувшую тень. Одна секунда для мухи довольно большой срок, за это время она рассмотрит массу подробностей, недоступных нам. Проблема состояла лишь в том, что привыкнуть было довольно сложно – я не мог различать красные и фиолетовые тона. Любимым моим цветом вдруг стал желтый, а голубая и зеленая окраска стали вызывать раздражение.
Человек о вкусе судит на основании показаний языка, а муха в тех же целях использует ноги. Их, кстати, не 8, как утверждал великий древний грек Аристотель, а всего 6, но зато какие! Они не только носят муху во время пеших прогулок по любой поверхности, но и используются для других дел, не менее важных, чем передвижение. Передняя пара ног выполняет также роль языка. Надо признаться, что муха ногами в 100—200 раз лучше анализирует пищу, чем человек языком.
…Дальше всё опять в тумане и помню я лишь некоторых встреченных в течение дня существ.
Пчела
Столкнулся с ней утром. Впечатлений масса. Тело каждой пчелы делится на 3 части — голову, грудь и брюшко. Опорой тела служит его наружный экзоскелет. Снаружи тело её было покрыто волосками, которые выполняли функции органов осязания и защищали покров от различных загрязнений. Части её тела были соединены между собой тонкими эластичными перепонками, а на голове были расположены 2 больших сложных и 3 простых глаза. Сложные глаза состояли из большого количества фасеток и были расположены по бокам головы, а простые — на темени. Спереди рот пчелы прикрывала узкая хитиновая полоска — верхняя губа, а с боков расположены верхние челюсти — жвалы. Сильно сдвинутая нижняя губа вместе с парой нижних челюстей образовывали хоботок. Брюшко делилось на 6 сегментов.
Крылья представляли собой тонкие, эластичные пластинки, по которым проходили жилки, представляющие собой затвердевшие участки полых трубок. Роль точки опоры для крыла играл столбик — вырост плейрита. Снаружи от столбиков лежали длинные плечи; от места прикрепления к мембране сегмента до столбика — короткое плечо. Основную роль в полёте играли непрямые мышцы, заполнявщие полость тела: сокращение этих мышц изменяли кривизну сегментов груди. Мышцы прямого действия действовали непосредственно на крыло через сухожилия и хитиновые пластинки. В полёте передние и задние крылья соединялись в единую плоскость мелкими крючками на переднем крае задней пары крыльев, направленными вперёд. Когда насекомое приземлялось, эти крючки разъединялись, и крылья складывались вдоль тела.
Пчела летала со скоростью до 65 км в час, совершая при этом 200—250 взмахов крыльями в секунду.
Жалящий аппарат пчелы был расположен на заднем конце брюшка и состоял из двух ядовитых желёз, резервуара для яда и пильчатого жала длиной 2 мм и диаметром 0,1 мм. На жале были расположены зазубрины, из-за которых жало застревает в коже позвоночных, являясь причиной потери жалящего аппарата при ужалении и смерти пчелы. Поэтому я старался не раздражать пчелку, чтобы не дай Бог не стать причиной ее смерти. Мало ли как она реагирует на мух. Да и мне не хотелось бы получить смертельную дозу пчелиного яда для человека.
Драка.
Прекратив общаться с пчелой, я наткнулся на драку нескольких муравьев.
Как мне однажды рассказывали, колония муравьев не имеет более свирепых и опасных врагов, чем колонии "чужаков". Муравьи отличают своих сожителей по муравейнику от муравьев того же вида - даже от муравьев своих кровных родственников, которые были похищены в виде куколок. Каждый член «семьи» узнает всех остальных членов и что все они принимают участие в общей защите. Семья муравьев имеет свой общий, только ей свойственный запах. Нежеланных гостей встретят «в жала и жвала» и насмерть забрызгают кислотой.
Драка муравьев длилась долго – почти до обеда. Помню, что в детстве мы стравливали муравьиные группы из разных муравейников – одна из войн длилась больше месяца. Драки похожи на перетягивание каната, кто кого затащит ближе к своему муровейнику, чтобы свои помогли затащить еще дальше внутрь и там добить. Если численность муравейника маленькая, то и маленькая плотность муравьев союзников на поверхности - мало шансов, что драку заметит кто-нибудь из своих. Тогда муравей менее агрессивен и избегает "перетягивания каната".
И это даже не смотря на индивидуальный поединок было жутко – я покопался в воспоминаниях. Жвалы, жала, яд - оружие активной обороны и нападения. Одни муравьи могут жалить врага, другие - только кусают врага острыми челюстями, а затем обрызгивают ранку ядом. Могут точным ударом челюстей обезглавливает муравья-чужака. Муравьи способны маневрировать - и выжидать, и отступать. Одиночки, если они окружены противником, навлекают на себя множество «чужаков» и в схватке с ними погибают.
Было страшно, но спустя несколько часов, которые я прятался в тени, я решил вылететь во двор, где познакомился с другими мухами. Но тут же одну из них прямо на лету поймал еще один хищник.
Кесарь.
Наиболее часто представление о богомоле совпадает с его «молитвенной» позой, в как бы стоячем положении, со сложенными в верхней части брюшка передними ногами. Ноги эти выполняют хватательную функцию, обладают острыми шипами и имеют способность раскрываться как перочинный ножик. Богомол молниеносно выбрасывает их вперед, ловко захватывая добычу. Как и случилось. Я быстро ретировался и спрятался за камень, чтобы рассмотреть убийцу с безопасного расстояния.
Если богомол неподвижен, его практически невозможно заметить в природной среде. Присутствие богомола может выдать только передвижение. Я с новым зрением очень долго искал его и смог найти только по своему новому ощущению ненависти к зеленому цвету. Передвигалось насекомое очень медленно, однако, я слышал, что в случае явной опасности, оно способно переместиться на безопасное расстояние довольно быстро, и вновь замереть на месте.
Я вспомнил, что богомолы ловят только движущиеся объекты, неподвижные предметы они как будто не видят (подобные повадки характерны еще и для многих пауков). Но на движущуюся добычу они реагируют моментально. Кажется, ученые проводили эксперименты, в ходе которых, насекомые бросались даже на бегущее по белому экрану цветное пятно. Поэтому я боялся даже пошевельнуться.
По скорости поедания мухи было заметно, что Богомол довольно прожорлив. Начал трапезу богомол с мягких частей, преимущественно с брюшка, а потом перешел к более жестким органам, в частности к голове. В результате, от мухи остались лишь огрызки ножек, более мягких насекомых, как я вспомнил, богомол поедает полностью.
Когда он почти закончил обед, я, было, заметил новую группу мух и решил держаться вместе, но и тут не успел сделать что-либо, ибо узнал о новом враге мух.
Бокоход.
В нашем сознании слова "паук" и "паутина" неразлучны. И вправду, для множества пауков охота прямо-таки немыслима без ловчей сети. Сеть-воронка, сеть-трубка, сеть-сачок... Но, как выяснилось, далеко не все пауки пользуются на охоте шелковой снастью.
Яркие венчики цветов, с человеческой точки зрения, это прекрасное зрелище. На взгляд пчел и бабочек, это стол, уставленный лакомствами - пыльцой и нектаром. А по мнению пауков-бокоходов, головки цветов - неплохое жилье и в то же время охотничье угодье. Сидящему на цветке пауку заранее не угадать, с какой стороны появиться добыча. По неписаному охотничьему закону добыча не должна заметить охотника раньше, чем он ее. Поэтому пауки обычно прячутся в цветке. Но даже открыто сидящих бокоходов нелегко заметить: маскирует окраска. Муха, которую он схатил, оказалась не из удачливых.
Внешнее сходство дополняется соответствующим запахом. Мухи обычно не в силах устоять перед такой приманкой. Излишняя доверчивость стоит им жизни.
Бокоходы близоруки; муху, например, они могут разглядеть лишь с трех сантиметров и то, вероятно, в общих чертах. Но и этого хватило.
Полетел-ка я обратно в дом… Здесь становится опасно… эй.. что это?
НЕТ!!! НЕТ!!! Я НЕ ХОЧУ ЭТО ВСПОМИНАТЬ!!!
Возвращение.
Голова окончательно перевесила и я потерял равновесие. Упав на пол, я почувствовал судорожное покалывание во второй паре рук, а через мгновение меня ослепила вспышка и зрение мгновенно пришло в норму. Резкой волной света мне пронзило глаза, а уши вновь стали слышать звуки по-человечески. Потом я увидел кота, который отпрыгнул от меня и, шипя, пятился к стенке. Раздался грохот и треск ломающейся мебели.
Я развернулся – и в эту секунду увидел, как двери комнаты рассыпаются в щепки и с криком: «Он здесь, в лазарет!» ко мне поспешили лекари.
Врач отошел. После разговора со мной, писарь увидел, что доктор вышел из лазарета и поспешил за мужчиной в белом халате.
- …и ни слова ему о том, что тварь, которой он был, была двухметровой… и так натерпелся.