|
Погоня, по все видимости, отстала. Сделанный выстрел, по всей видимости, больше напугал самих преследователей. Хруст веток сзади стих, голоса стали совсем неслышными, и вот уже вокруг беглеца сгустились только звуки ночного леса. Здесь, в северных широтах, лес был смешанным, хвойные перемежались густо разросшимися широколиственными деревьями и кустарниками. Под ногами стало хлюпать лесное болотце.
Подступившие к Арихаде части имперских войск на штурм так и не решились, а потом начался развал, и они стремительно покатились назад, почти все – неорганизованно, распавшись на кучки беглецов. Какие-то боевые действия тут велись, в прогалине он увидел завалившийся на бок имперский бронеход, устаревшую огнемётную машину. Борт был проломлен снарядом, башня выкрутилась к земле, огнемётный раструб уткнулся в согнутый ствол дерева. Ржавчина уже густо лежала на броне.
Местность пошла вверх. Со склона вдруг открылась панорама лесов. Где-то вдали рыжий огонёк сиял среди этого погружённого в темноту пространства. Дальний костёр, или свет в окне какого-то здания, лесной сторожки? Огонёк мигнул, но не пропал.
*********************************
- Может, вы и правы, - Гаран крутил в ладонях кружку с чаем, - но у меня идея. Правы вы в том, что директором должен быть чиновник, администратор. А учитель должен учить. Если повесить на учителя управление, и точно выйдет ерунда. Пусть администраторы администрируют, создают условия, а вы нам подскажете, как построить учебный процесс. А из новой школы и новое общество пойдёт! – он потёр лоб и другим голосом сказал:
- А вообще-то важна ещё самодисциплина. Я и своим говорю: мы не железные. Хоть несколько часов, а если есть возможность, спать. А то как сонные зверьки будете днём, когда надо работать, воевать, действовать. Поэтому мы тут ещё немного посидим, а потом я где-нибудь лягу. А представляете? – он пошевелил длинными пальцами, - я ведь музыкант. Эти пальцы на клавиши нажимали, а теперь на спусковой крючок. Но надеюсь вернуться к прежней профессии! Знаете что страшно? Что не получится. Что так и закрутимся в этой круговерти войны. Её нужно как-то останавливать. Обеспечить порядок, самоуправление, снабжение. А кругом хаос. Честно, до сих пор робею на митингах, - признался он.
****************************
Машина остановилась резко, так что Гаг ткнулся плечом в борт. Сквозь дрему он услышал голоса. Потом тонко взвился голос военврача, забасил что-то шофёр. И что уже совсем не понравилось Гагу, так это металлический звон затвора.
Не поднимая полога спереди (дурацкий фургон, тентован посередине, перед кабиной пустое пространство, как на кибитке), он скользнул к заднему борту и легко выпрыгнул на дорогу. Выброшенный в лес автомат он так и не поднял, не было времени искать. А зря не поднял. Он выглянул из-за борта.
Дикоборазы. Серая пехотная форма. Грязные по уши. Один сержант, что ли? Карабин наизготовку, имперский, трофейный.
- Да нам плевать. Баки полные? Нам нужна машина, - услышал он слова сержанта, - а ты не дёргайся, здоровяк. На тыловых харчах отожрался, медицина? Я и сам водить умею.
- Там эпидемия, а тут ампулы, вакцина, вы понимаете?! – закричал военврач, - дорога минута, каждая минута!
- Разговаривать с ним… - кто-то ещё щёлкнул затвором. Тонко взвизгнула медсестра.
Карабин – это хорошо. А вот короткий автомат, который был у стоящего рядом с сержантом невысокого солдата, лучше. Гаг, прокравшись вдоль борта, стремительным броском вырвал его из руки дикобраза и, оттолкнув того в сторону, прямо на солдат, вскинул ствол.
Солдат было шестеро.
- Опа… - он быстро окинул всех взглядом, поводя оружием. – это у нас так проявляется воинская дисциплина в доблестной алайской армии? – Гаг ещё копировал сдержанность Гепарда, почему-то вспомнив и Корнея, но из груди рвались совсем другие слова.
|