[Klara_Hummel]

4 глава. Продолжение

Скрытый текст - Вероника:

— Моя королева! Кого я вижу! Что привело тебя сюда?
— Желаешь испить вина со мной? — я остановилась у входа и подняла вверх глиняный кувшин и два кубка. Эррейя подошла:
— Давно не виделись, — она улыбнулась и приняла у меня подарок, я прошла внутрь. Здесь было просторно и темно. Мы расположились на широкой лавке, устланной шкурами, в самом краю шатра.
— Я… полагаю, что-то случилось? — Эррейя разлила вино и протянула мне кубок. Я пригубила:
— Нет, Эррейя, пока нет…
Свечи потрескивали по краям, но здесь всегда было жарко. Не стыдясь страсти, девушки любили бывать здесь, и сейчас звуки наслаждения доносились отовсюду. Я замерла, вслушиваясь. Стоны и тихие крики смешивались с дымом благоуханий, разум затуманивался от одного лишь присутствия за стеганым полотном, разделяющим жилище амазонки и зал сладострастий. Я сделала глубокий вдох.
В шатре Эррейи тоже стоял туман. Мы были рядом, но я едва могла различить черты лица моей собеседницы. Она носила украшения на голое тело и повязывала волосы атласной тканью, струившейся по ее тонким плечам. При моем появлении она накинула шелковую тунику, но я не переставала ее разглядывать, и она спросила:
— Я могу погасить свечи и благоухания, если желаешь.
— Нет, пусть горят.
Я опрокинулась назад всем телом и закрыла глаза. Сладкий аромат пропитывал кожу и попадал внутрь, томные голоса и стоны словно пронизывали и мое тело тоже, я спросила:
— Как ты... живешь?
— Я живу по твоей воле, Вероника, ты это знаешь, — она тоже отпила из кубка, — отсутствие битв не страшит меня.
— Мне радостно это слышать, Эррейя, но, боюсь, не все амазонки согласны с нами.
Эррейя сделала вдох, словно собиралась что-то ответить, но вдруг выдохнула. Она улыбнулась, и, откинув назад волосы с атласными прядями, тихо сказала:
— Вслушайся в эти звуки, Вероника. Наполни свою грудь этим сладким дурманом и спроси себя, счастливы эти девушки или нет?
— У них нет ничего другого, они вынуждены быть здесь лишь потому, что родились амазонками.
Эррейя осторожно коснулась моей руки:
— Уж не сомневаешься ли ты в себе, моя королева?
— Мы давно не воевали, и вряд ли в ближайшее время выйдем на тропу войны, амазонки вновь могут начать бунт.
Вдруг Эррейя поднялась:
— Тебе нужно расслабиться. Ложись.
— Что? — я поднялась следом и уставилась на давнюю подругу.
Не меняя улыбки, она взяла у меня из рук кубок и поставила его на пол вместе со своим, подошла ближе. Я не сводила с нее глаз.
— Ты напряжена, — она коснулась моего плеча, — ты должна довериться мне.
Одним движением руки она освободила меня от платья и вновь указала на скамью:
— Ложись, Вероника, я позабочусь о тебе.
Я не тронулась с места. Дыхание участилось, и я уже не чувствовала дурмана, но Эррейя не желала мне зла. Осторожно вышагнув из упавшего платья, я разместилась на скамье.
— Очень хорошо, моя дорогая. А теперь говори, — Эррейя опустила руки в стеклянную емкость с прозрачной жидкостью и подошла ко мне. Я закрыла глаза.
Мягкие руки опустились на мои плечи и проскользили по спине. Горячее масло обжигало кожу, но сильные руки Эррейи тушили едва зарождающийся пожар, и вскоре я ощутила горячую лавину на всем своем теле.
Ее руки скользили, разжигая огонь в остывшем в рутине теле, ее пальцы находили замершие точки и вновь наполняли жизнью, масло обжигало, пряные запахи сводили с ума. Я не заметила, как отвлеклась от повседневных дум, и теперь грезила, чтобы эта ночь не кончалась.
От жгучей, пылающей и в то же время сладкой боли выступили слезы, и я едва слышно вскрикнула. Эррейя коснулась моей шеи.
— Ты здесь одна, — она шептала, — никто не услышит тебя. Ты можешь быть слабой здесь, ты можешь быть, какой желаешь…
— Я королева, Эррейя, и имею любые привилегии, кроме этой, — я перевернулась и схватила ладони девушки, она замерла. С ее рук капало ароматное масло мне на живот, и, осторожно высвобождаясь, она продолжила массировать мое тело.
— Ты женщина, Вероника, и все зависит от тебя, в каком качестве в первую очередь ты себя видишь…
О, мудрая Эррейя! Ты в праве мне давать советы, мы были равны с тобой, и сейчас я пришла к тебе сама. Ты можешь дать мне то, что я утеряла в бесконечной гонке за безупречными победами, за войнами и жестокостью. Возможно, когда-нибудь я смогу открыться тебе, но сегодня я близка к тебе лишь телом…
Я вновь позволила ей себя касаться. Поддаваясь ее плавным движениям, я прикусила губу, чтобы сдержать вздох.
— Я… отменила слежку за Вилормом, Эррейя. Настала пора отпустить его.
— Время идет, и мы движемся вперед. Мы не можем стоять на одном месте, это верно. Он не мог любить тебя, Вероника, как бы страстно ты не желала его…
— Я всегда была, прежде всего, амазонкой, чем женщиной…
— В отличие от Оррсан…
Ее руки застыли на моей груди, я взглянула в глаза девушке. Она говорила что думала. Атмосфера дурманила и не позволяла лгать. Да, пожалуй, это было единственное место, склоняющее к откровенности, и если в моем лагере где-то говорили правду, то я сейчас находилась здесь. Находилась впервые со дня моей коронации.
— Продолжай, Эррейя, — я отвернулась, глядя в сторону, и ее руки вновь продолжили бег по моей коже.
— Что слышно об Анне? Она до сих пор представляет угрозу твоей власти?
— О чем ты?
— Амазонки были рады ее возвращению, помнишь? Она ушла, и теперь мы вновь не знаем о ней ничего. Если ты опасаешься за власть, то, в первую очередь, должна думать о ней.
— Я не знаю, где она, если ты об этом. Но я прекрасно понимаю, что ей незачем возвращаться сюда. Даже если она где-то рядом, к нам она не сунется. Она слишком не привыкла вести командную игру…
— Все меняется, Вероника, — Эррейя остановилась. — И я уж очень не хочу терять тебя. Ты, как никто другой, заслужила это место.
— Спасибо, Эррейя, — я села. — Хорошо, что я зашла к тебе. Можешь заглянуть ко мне на досуге, мы продолжим этот разговор.
— О, моя дорогая, безусловно, — Эррейя протянула мне кубок. — Более того, я могу привести в твой шатер мужчину.
Я сделала глоток из кубка, за стеной послышались стоны, и я улыбнулась:
— Если это будет не Ларс, можешь не стараться.
— Ларс? Чужеземный рыцарь покорил королеву амазонок?
— Он слишком непонятен мне, Эррейя. Я бы предпочла держать его поближе к своей постели.
— О, я понимаю, — Эррейя вытерла руки. — Так не разослать ли разведчиц по окрестностям?
— Пока в этом больше риска, чем необходимости, подруга. На время мы не будем высовываться из лагеря, и будем наблюдать изнутри, кто сам к нам наведается. Иногда добыча сама приходит в логово приманки, — я поставила пустой кубок. — И, возможно, эта добыча будет самой лакомой из ранее пойманных.
— Твоей мудрости нет предела, моя королева, — Эррейя подошла и протянула мне платье. Я вдохнула дурманящий аромат и сделала глоток прямо из кувшина. Жар от свечей играл внутри моего тела, кожа отражала огонь, красная жидкость пробуждала страсть и какое-то глубинное, сокрытое под маской холода, желание. Я протянула кувшин подруге:
— Пей, Эррейя. Сегодня я не тороплюсь. Позовем остальных.
Вместо того, чтобы отпить, Эррейя плеснула вино на себя, выделяя на липкой тунике свои формы. Она улыбнулась мне, но я подошла к выходу. Одним движением руки я раскрыла плотные полотна ее укромного уголка и остановилась. Заметив мое замешательство, она взяла мою руку и вывела в истинный шатер сладострастия.
Здесь царил дурман. Десятки парочек, не найдя уединения, разместились в одном большом пространстве. Всюду были раскиданы одеяла, лоскуты ткани, предметы одежды, кубки и расколотые чашки — здесь амазонки были свободны.
— Вот видишь, — Эррейя мне шепнула, — разве они несчастны? Они только и ждут, чтобы ты присоединилась к ним.
— Так пойдем же, — я первая сделала шаг и, подаваясь порыву, потушила свечи. На миг все застыли, я разлила вино по кубкам, и ночь заиграла новыми красками.
Я позволила себе быть одной из многих.

Скрытый текст - Вилорм:

На почетном пьедестале Зала Трофеев теперь лежала книга. Самый главный трофей, доставшийся Черному Орлу после взятия Белого Ястреба. Тяжелые страницы ее потускнели от старости, но знания, что она в себе таила, не были подвластны времени.
Символы, тайные знаки, странные переплетения букв — Вилорм не мог разобрать ни слова. Слишком непонятным и запутанным казался текст, слова, как будто были переставлены местами, буквы перепутались в словах. Что-то магическое, это точно, но кто из магов смог бы разгадать смысл?
После смерти Диара место командующего магами пустовало, да и сложно было найти кого-то, кто хотя бы приблизительно мог иметь опыт и знания Диара. И Вилорм никого не приглашал. Ему нужно было самому изучить книгу, понять ее суть, принять ее знания.
Жизнь замка, словно и вовсе проходила мимо него. Сефер пытался тренировать новобранцев, Силант, по-прежнему, пропадал в разведках, Пульхий занимался экономикой и хозяйственной стороной вопроса. Жизнь текла как обычно, но Вилорм с каждым днем отдалялся от нее все больше.
Что ему дала победа над Белым Ястребом? Потери, убытки, смерть сына… Глаз Дракона ушел из его рук, и теперь его промах грозил уничтожением всей Расколотой Низменности. Благодаря Оррсан, благодаря ее мудрости и всепрощению мир до сих пор существовал, до сих пор он дышал этим воздухом, он мыслил и строил планы — пусть он растерял прежний запал, но он был жив.
Долгие дни он уже проводил здесь, пытаясь прочитать послание предков — он уверен был, что именно они оставили эту книгу, но ничего не выходило. Сбивались мысли, дрожали руки, переворачивая один за другим тяжелые листы, а перед глазами до сих пор стоял угасающий взгляд Гурия.
Злость сменилась равнодушием к окружающему миру, и теперь Вилорм был уверен в своей хладнокровности к убийце. Разведчики до сих пор прочесывали местность в поисках улик, но доселе возвращались лишь с молчанием.
Зачем он пошел туда? Что и кому он хотел доказать? Ох, и юношеское упрямство… он хотел быть лучше, это точно… или казаться взрослее в глазах своего отца. И оттого темной тучей перекрывала собой скребущее желание мести своя собственная вина.
Он виноват, он и никто больше. Он не видел, что Гурий уже достаточно зрел.
Строчки перед глазами размылись, и Вилорм часто проморгался. Всю прошлую ночь, а также пару предыдущих он провел здесь, почти не выходя из зала, и искал, искал, искал… но что именно? Он не мог себе ответить.
Но если эта книга принадлежала Белому Ястребу, то он, тем более, должен овладеть теми же сведениями, что и его враг. Пусть теперь Белый Ястреб под его началом, в мыслях он всегда останется врагом, или, по крайней мере, до тех пор, пока жива Изабелла.
Он не испытывал к ней какой бы то ни было неприязни, но она была королевой вражеского замка, и все личные счеты между ними отходили на другой план. Когда-нибудь она должна будет умереть, но сейчас она нужна живой. Очень вероятно, что она может стать ключом к открытию смысла этой книги.
Древний текст. Кожаная обложка. Неизвестные символы. Тайна покрывала книгу, и чем дольше Вилорм пытался составить верные слова, тем сильнее становилось его желание познать ее суть.
От тщетных попыток чтения хотелось бежать вон, но мужчина лишь подходил к окну и овевал глазами внутренний двор. Суета, связанная с захватом Белого Ястреба, стихла, и теперь там было практически пусто. Холодный ветер трепал черные знамена, и последние листья опадали с деревьев по его печальному позыву.
Вилорм сложил руки за спину и отошел от окна. Его окружали великие награды, с трудом вырванные из рук врага им самим и далекими предками, но главной наградой, конечно, всегда была Оррсан. Она смиренно глядела на него, но сейчас, конечно, упрекала за слабость, за неспособность смириться с неизбежным, за бездействие и слепое доверие подданным. Он правитель и не должен никому доверять, он выше других, он никогда не растеряет свою власть.
Вилорм лишь покачал головой. Непослушные, черные, как смоль, пряди падали на глаза, но он не поправлял их. Они скроют от внешнего мира его истинное лицо, а он все увидит самостоятельно. Нужно лишь время.
Он прошел еще вдоль пьедесталов с древними трофеями и вернулся в центр. Открытая на случайной странице, книга молчала. С мгновение Вилорм не смел ее касаться, лишь разглядывая внешний вид, но, уже не в силах браться за расшифровку знаков, он резко захлопнул обложку.
Облако пыли взмыло вверх, Вилорм невольно поморщился. Эту книгу, как будто, до него и не открывали вовсе. Но нет, конечно, нет. Ей владел Белый Ястреб, непонятно лишь, почему бедствовал, когда перед ним открывались все пути магии.
Странный вопрос вдруг нашел ответ в одном неосторожном взгляде. В нижней части обложки, почти у корешка, стояла зеленая печать с гербом. Налларос… эта книга принадлежала магам Наллароса! Но каким образом она оказалась в Белом Ястребе?
— Ты предатель, Диар! — Вилорм пробасил, тыча указательным пальцем в книгу. — Как ты посмел скончаться без моего ведома??
Риск компромисса с Изабеллой только ради книги не оправдался бы ни каким другим его знанием, или знанием этой старухи, но книга каким-то образом попала во вражеский замок, и теперь выяснение всех обстоятельств этой передачи становилось чуть ли не главной его задачей. Если это подарок морского города замку, это снимало все беспокойство, но если Белый ястреб каким-то образом тайно завладел ей, это не сулило ему, а теперь еще и Черному орлу, ничего хорошего.
— Если бы только захотел, Налларос захватил бы Белый ястреб одним щелчком пальцев… но он этого не делал… что же произошло?
Вилорм всей тяжестью тела навалился на пьедестал с книгой и впился глазами в обложку. Сам текст уже и вовсе не интересовал его. Куда важнее было узнать историю взаимоотношений Наллароса и Белого ястреба. Опасность могла прийти откуда и когда угодно, и подготовиться к ее приходу нужно было немедля.
— Нет… не сейчас, — он лениво перелистнул страницу, — я слишком устал, чтобы расплетать древние интриги. Я хочу лишь найти Ларса, я хочу лишь, чтобы он получил по заслугам…
Внезапно Вилорм отпрянул. Первую страницу книги покрывали все те же незнакомые значки с магическими знаниями, но рядом… рядом с каждой строчкой угольным грифелем кто-то подписал перевод. Кто-то очень тщательно изучал эту книгу, в ней таились знания, и что-то подсказывало, что не одну сотню лет уже жила эта книга.
Вилорм сглотнул слюну и оглянулся, убеждаясь, что он до сих пор здесь один. Лишь после этого, хмурясь на каждом новом слове, он принялся читать:
В эпицентре войны,
В самом сердце огня,
Наблюдателем был
Он и мира желал.
Но интриги Господ
Тяжелей, чем свинец,
Он решил, что умрет
И положит конец.
Он на гору взошел,
Глянул с гордостью вниз,
Пробудился Дракон,
И все знаки сошлись.
Три великих ума,
Три несчастных судьбы,
Он четвертою стал,
Как упал со скалы.
И Драконы слились
В небесах, и в бою
Раскололи весь мир —
Бой закончен вничью.
Ни к чему не привел
И смертельный протест.
Жить хотел, но подвел —
Это юмор божеств.
Он теперь среди них,
Он теперь только дух
Силы всех четверых
Вдруг сложились в одну.
Этот мир обречен,
Три великих ушли.
Ну а он заточен
В камне грешной земли.
Вилорм дочитал и резко захлопнул книгу. Перед глазами так и всплыл пустующий коридор в подвале замка. Духи покинули его, сам дух Смертника, если он и вправду там обитал, скрылся где-то за стенами Черного Орла. Эта книга, даже если и принадлежала когда-то Налларосу, создавалась и уж, тем более, появилась на свет явно не там. Здесь ее место, в Расколотой Низменности, и каким бы образом она не перемещалась за долгие годы существования, ее место здесь.
— Сожри меня дух Смертника, а мое место где? Что я должен еще сделать? ЧТО?
Его голос раскатами перемещался по залу, Вилорм резко убрал упавшие на лицо волосы и засеменил перед окном.
— Ты мне поможешь! — вдруг он обернулся к статуе. — Ты будешь хранить меч вечно, поняла меня? Даже если пробудятся остальные, даже если все окажется здесь, в Расколотой Низменности, ты будешь хранить его!
Статуя не ответила. Она лишь глядела на него пустыми глазами, и едва заметная, смиренная улыбка покрывала ее лицо. Вилорм прислонился к стене. Силы едкими мурашками покидали его тело, он запрокинул голову.
— Если бы я только получил его… Слишком много лишнего, слишком много войн, слишком много пустых смертей, я не этого хотел…
И после — тишина. Он один, он здесь, и никто не ищет его. Он не нужен его людям, но замок по-прежнему в его власти, а, значит, он должен показаться своим воинам, придворным советникам и прислуге. В нем еще есть силы бороться, и все они должны ему помочь. Иначе кому, как не ему, они все будут благодарны за спасение?

10183 знака
Итого за 2 неделю 21085 знаков.