Бьофорд родился как колония-поселение для диссидентов, не принявших власть короля Леннарта, но недостаточно воинственных и достаточно многочисленных, чтоб быть перевешанными. К тому же они умели торговать. Шли годы и диссиденты забывали старые обиды и с головой ныряли в коммерцию. Бьофорд сделался просто поселением. А когда заимел широкие улицы и вторую площадь – то и городом.
Хельмут Задоштоп все вехи истории Бьофорда помнил, как будто они сменились только вчера.
Позавчера же он услышал от Стакки Бо Травника, хорошую весть. Новость состояла в том, что Магнус Бородач снова объявился в городе. Неделю назад Магнус через того же Стакку намекал на большой куш за непыльную, для прожжённого авантюриста, работёнку. И даже дал время подумать.
Сначала Хельмут подумал наспех – а зачем оно ему надо? Но день за днём мысль о лебединой песни – приключении на посошок всё крепче увязала в голове. И в итоге костоправ выдумал себе, будто должен остаться в памяти отпетого люда севера самым несомненным ловчилой и везунчиком.
Вот оттого-то сейчас Хельмут стоял перед дверью и под вывеской харчевни «Гнутая Острога» и собирался с духом. Повернуться и уйти – жизнь, покой и удобство. Открыть и зайти – опасности, испытания, тяготы и, может быть – смерть. А может слава и богатство.
Была ни была! Хельмут скорчил злобную мину, надул щёки, втянул живот – внутрь.
В уютном полумраке «Остроги» уже подобным образом набивали себе цену два-три бродяжника. Диковатый мечник, надменный лучник и… Старый знакомец, Вольф. Старый только фигурально, на самом деле Хельмут видел деньки, когда головорез ещё только свернул на скользкую дорожку. Лекарь подмигнул «однополчанину», а подходить пока что не стал.
Свинцовый карандашик в руке Магнуса выписывал дуги в насыщенном алкогольными парами чаду, пока старый вербовщик слюнявил палец и листал тетрадку. Вот карандаш, наконец, опустился и подчеркнул и имя «Хельмут». На той же страничке хирург увидал Вольфа, а прочие были совершенно ему незнакомы.
Задоштоп кивнул, крякнул для пущей молодцеватости, постучал себя по кадыку.
-- А сыщется ли в достопочтенном салоне для благородных девиц что-нибудь покрепче имбирного?
__________________
— Где мои драконы?!
|