Деревянный манекен равнодушно принимал мои удары. Меч, щит, копье, кинжалы — за целый день я использовала все виды оружия для борьбы с выдуманным противником. Он должен был сопротивляться! Он должен был бороться со мной! Но вместо этого лишь безучастно поглощал всю мою ярость.
Приближалась зима, но амазонки жаждали боя. Слишком долгое время мы не вели войн, и слой пыли на наших доспехах увеличивался с каждым днем. Мне нужен был враг. Пусть сейчас это безликий манекен из дерева, но когда-нибудь он должен превратиться в лютого противника. Только как найти повод для войны? Как раздуть пламя из потухшего костра? Нужен был четкий план.
Я зарычала. Словно подгоняемые моей злостью, на манекен посыпались удары. Бессмысленный бой, в котором заранее нет победителя. А мне нужна была победа, мне нужно было сохранить свой лагерь и свою власть. Несмотря на то, что безумно хотелось уйти.
В тренировочном лагере я была одна. На лес уже опустились сумерки, и амазонки зажигали огни рядом со своими шатрами. Наверное, я пропустила ужин. Но возвращаться ко всем я не спешила.
Я крепче сжала рукоять, перевела дыхание. Я смогу. Никто не свергнет меня, у амазонок не может быть другой королевы. Но если будет поединок, у моей соперницы не останется шансов выжить.
За своей спиной я различила тихие шаги. Поступь мягкая, почти не слышная и дыхание, как будто затаенное… кто-то до сих пор робел передо мной.
— Тебе пора уже быть смелее, моя дорогая, — я обернулась. Кейра, словно спохватившись, по своему обычаю, опустилась на колено:
— Моя госпожа… вы не звали меня, но… вас не было на ужине, я переживала и всюду искала вас.
— Не стоит, Кейра, вставай. В нашей застоявшейся жизни крайне сложно сохранить навыки ведения боя, мы должны всегда быть в форме. Если мы сами не ведем войну, это не значит, что завтра нам ее не объявит кто-то другой, верно? — я вновь принялась сокрушать равнодушного противника ударами.
— Конечно, моя госпожа, — моя помощница поднялась. — Вам требуется помощь?
— Возьми свой меч, — я смахнула капли пота со лба и отошла на пару шагов от манекена. — Нам не помешает размяться.
Кейра не сразу взялась за рукоять своего меча, но, опустив взгляд себе под ноги, плавным движением достала его из ножен.
— Я никогда не была в бою, моя госпожа…
— И это, безусловно, мое упущение! Ну же, давай! Атакуй меня!
Кейра вздохнула. Ее ноги, словно, вросли в землю, она опустила глаза. Я ждала. Пусть она медлит, но она должна повиноваться! Я ей приказала биться, и у нее нет выбора. Итак, первый шаг, потом еще шаг… медленно и бесшумно она передвигалась по полю нашего странного боя, я не трогалась с места. Пусть попробует, пусть ощутит вкус первой победы, а дальше… она попросит драки сама.
Она замерла в шаге от меня. Ее огромные глаза поглощали мою черную и порядком истрепанную душу в свой чистейший омут. Если бы она родилась за пределами лагеря, она бы никогда не взяла в руки оружие. Но ей предстояло биться.
И она атаковала легко. Она подступила сбоку и попыталась попасть в тыл, но я блокировала выпад. Что ж, хитро… она не победит меня силой, но легкость шага и незаметность — ее сильные стороны.
Кейра в два шага обогнула меня со спины и едва задела острием правое предплечье, я впервые замахнулась, но она смогла увернуться. Она уклонилась и, предвидя мой новый выпад, прокувыркнулась по земле. Она отдалилась от меня и теперь заставляла за собой охотиться.
Что ж, у девчонки, определенно был талант к бою… и чем дольше она водила меня за нос, тем расплывчивей в окрепнувших сумерках становились ее черты. Я, словно, в прошлое попала. В прошлое, в котором на моем счету было лишь одно поражение.
Я отражала ее еще неокрепшие удары, но ответных старалась не посылать. Кейра тяжело задышала, и каждая новая атака стоила ей немалых усилий. Я терпеливо выжидала ее борьбу усталости с азартом, и позволяла предательской улыбке накрыть мои губы. Когда-то и я была на ее месте, когда вместо нее напротив меня стояла Анна…
— Думаю, на сегодня достаточно, — одним ударом меча я переборола ее. Кейра выпустила меч и упала на землю. Дыхание сбивалось, и она часто хватала ртом воздух, будто его уже и не оставалось совсем. — Славная тренировка. Нам следует продолжать, моя дорогая. Совсем немного, и перед тобой раскроются все дороги.
Кейра кивнула и запрокинула голову, устремляя взгляд в небо. Сегодня его покрывали тучи, но огни нашего лагеря отражались в нем армией горящих лун.
Я протянула помощнице руку. Завершение дня удалось на славу, и мы обе заслужили отдых. После первого боя Кейре не помешало бы посетить шатер Эррэйи, и я уже загорелась идеей, как ее туда завлечь, но мои мечтания прервал шум.
Кейра резко поднялась с земли и схватилась за выроненный меч, мы переглянулись. Лагерь тренировок находился за моим шатром, чуть вдали от Главного костра и ровно на противоположной стороне от Древа Мудрости, амазонки не пошли бы сюда просто так после захода солнца. Время тренировок было на рассвете.
Шум голосов на месте сбора воительниц становился громче, и вскоре его разбавил звук обнажающейся стали, амазонки что-то выкрикивали… Неужели я просчиталась насчет своей власти? Неужели Берта была права насчет восстания, и оно начинается уже сегодня?
Загудел рог тревоги. Я поймала на себе потерянный взгляд своей помощницы. Ее тонкие брови начинали сдвигаться, я должна была выйти ко всем.
— Пошли, Кейра, — я толкнула деревянную дверцу, замыкающую низкую ограду тренировочного лагеря, но девушка меня опередила:
— Моя госпожа, — она посмотрела на меня очень решительно, — я должна идти вперед. Если будет бой, вы не должны принимать первый удар…
— Не глупи, Кейра, — я даже зарычала, — я иду первая, ты следишь за всеми амазонками, поняла меня? Если ты увидишь хоть один подозрительный взгляд, и если нам придется разделиться, иди к Эррэйе!
Не дожидаясь ее ответа, я направилась на шум. Голоса становились громче, гул тревожного рога повторился. Если у нас появится враг, это будет моим спасением. Кто бы ты ни был, если ты пришел с боем, спасибо тебе.
Амазонки выстроились в два ровных ряда стеной щитов, заслоняющих свои жилища. Кто-то из них бросал боевой клич, и остальные подхватывали его разрозненным хором. Другие амазонки ударяли мечами о щиты и выкрикивали что-то неразборчивое. Сливаясь с боевым кличем соплеменниц, общий гул превращался в неразборчивую кашу. Лишь лучницы на башнях замерли в безмолвии, готовые к выстрелу. И стрелы их были направлены ровно в центр, на Главный костер.
С моим появлением все звуки стихли, я подняла руку, Кейра держалась на шаг позади меня. Я овеяла взглядом свой лагерь, но не нашла ни капли подвоха. Мои амазонки покинули свои жилища с одной лишь целью — вступить в бой. И для его начала им нужна была только моя команда.
Я вышла к своему шатру. По обе руки от меня стояли стройные ряды воительниц с беспристрастными лицами, без единой эмоции. Напротив — лучницы с башен бездвижно ожидали моего слова, но прямо передо мной резвился, обдавая жаром с самого центра, Главный костер лагеря. Что произошло, и кто с кем собирался биться, по-прежнему оставалось загадкой. Я нахмурилась.
— Амазонки! — я заговорила жестко. — Что произошло? С чего этот шум и рог тревоги?
Поднялся ветер. Он трепал волосы и холодил кожу морозным прикосновением. Я поочередно овевала взглядом воительниц. Никто не изменился в лице, никто не шелохнулся. Я сделала шаг вперед.
Языки пламени потянулись ко мне, и только сейчас я ощутила дрожь. Но то ли от холода пошли мурашки, то ли от неизвестной опасности? Впрочем, меня страшила лишь опасность свержения моей власти. Но никто не выходил вперед, и никто не давал ответа на мой вопрос, и ко мне подошла Кейра.
— Моя госпожа… вам нужно обойти костер с другой стороны… кажется, там человек…
Я жестом приказала Кейре возвращаться к моему шатру и зашагала к пламени. Его языки играли уродливыми тенями на серой земле, но чем ближе я подходила, тем четче различала среди них еще одну тень.
Темная фигура, скрючившись от ветра, стояла перед костром на коленях. Запястья и ступни уже были связаны грубой веревкой, но незнакомец и не оказывал никакого сопротивления, принимая участь пленника.
На миг оторвав взгляд с него, я вновь глянула на своих воительниц. Ни намека на сомнения — они все без исключения желали воевать с забредшим путником, лишь потому что он был мужчиной. Что ж, пусть наблюдают спектакль. Я приблизилась к страннику и, сложив меч на его шею, как можно жестче проговорила:
— Назови себя, путник. Кто ты, и зачем пришел к владениям амазонок?
Плечи мужчины не покрывал плащ, но он склонил голову, и лицо его скрывала тень от костра. Приближение ночи также не давало мне видеть прибывшего. Я ощущала лишь его дрожь от ветра: вероятно, он проложил неблизкий путь и теперь искал пристанища. Но что его привело именно к нам? Он не мог забрести сюда случайно, наш лагерь глубоко спрятан в путаном лесу Расколотой Низменности, и это была его ошибка, которая сегодня будет стоить ему жизни.
Но вместо ответа мужчина лишь поднял взгляд. Мне хватило и доли мгновения, чтобы убрать меч с его плеч и отойти на шаг.
— Здравствуй, Вероника. Не откажусь от ужина, если позволишь.
— Гд-де… Анна? — я спросила одними губами, но теперь дрожь выдавала меня.
— Так ты пригласишь гостя в дом?
Я застыла. После недолгого замешательства я обошла Ларса и вновь оказалась напротив него. Я достала нож и разрезала веревки:
— Поднимайся.
Он и вправду дрожал. Где ему предстояло бывать, что встречать на пути, мне оставалось лишь предполагать, но в первую очередь мне нужно было объяснить ситуацию амазонкам.
Ларс поднялся, и я убрала меч. Девушки, глядя на меня, стали оборачиваться друг на друга и в нерешительности опускать оружие. Я вновь подняла руку:
— Амазонки! Ларс — наш гость, мы рады ему в любое время, и его приход требует особого приема. Сейчас вам следует вернуться в свои шатры и продолжить приготовления к ночи. Кому-то из вас предстоит нести стражу, кому-то идти на охоту, кому-то укладывать детей. Нет необходимости трубить в рог, нет причин проливаться крови сегодня. Кейра, позаботься об ужине для меня и нашего гостя. Остальным — приятной ночи.
Мгновение девушки мешкали, но все же нехотя засеменили по разным палаткам. Лучницы убрали стрелы и продолжили ночное бдение за пограничной территорией лагеря. Кейра скрылась где-то между шатров, и я вновь подошла к Ларсу. Он, как будто, и вовсе не сводил с меня глаз, я нахмурилась:
— Надеюсь, твоя история порадует меня.
— Это неважно.
Порыв ветра подхватил его слова, и по моей коже побежали мурашки. Волосы разлетались и закрывали лицо, я махнула Ларсу:
— Идем, я угощу тебя ужином.
Мы зашли в шатер. Он расположился за столом, как и в прошлый раз. Я отошла в сторону. Я разглядывала его, ища перемены, но не могла понять, что именно изменилось.
Теперь он был один. Теперь у него не было цели пути, и оттого не находилось оправдания его нахождению здесь. Но что же произошло? Где Глаз Дракона? Где принцессы? И, самое главное, где Анна? Что, если они все же сразились, как завещали их родители? И если Анна погибла в бою, то сколько осталось жить мне самой?
Руки предательски задрожали. Моя жизнь теперь могла и вовсе не зависеть от моих решений. Если Анна в одиночку пошла бороться со всем миром, то шансы выжить испарялись с каждым днем. Нужно было срочно что-нибудь выпить.
Но я оставалась безучастна. Ларс, как будто, и не смотрел на меня вовсе. Он уставился перед собой и также не проявлял никакого интереса. Я ждала.
Звуки в округе утихли, и тишина сводила с ума. Тысячи вопросов выстраивались в голове в тесную очередь и, перебивая друг друга, вводили меня в смятение.
— Зачем ты здесь? — я скрестила руки на груди и подошла ближе. Он посмотрел мне в глаза. Грязь с дороги еще покрывала его лицо, доспех и дорожный мешок покрывала не то зола, не то сажа. Он, определенно, был не здесь. И поэтому мой вопрос обретал еще более веские основания быть заданным.
Он не ответил. В шатре появилась моя помощница и поставила перед нами два больших блюда с мясом, наполнила кубки с вином и застыла в двух шагах от стола.
— Спасибо, Кейра. Жди снаружи.
Она вышла, и я расположилась за столом напротив Ларса. В шатре горели свечи, и в их освещении наши тела вытягивались в странные переплетения. Тени дрожали. Я принялась за еду. Горячим потоком полилось вино внутри, и свежее мясо стало самым желанным блюдом за сегодняшний день.
Ларс с едой не спешил. Он сделал глоток из кубка и теперь перевел взгляд на меня. Лишь сейчас я увидела мелкую дрожь по всему его телу. Он до сих пор не мог согреться.
— Где ты был? — я спросила тихо, но ответа уже не ждала. И Ларс принялся за еду. Я поддержала его и опустошила все свое блюдо за раз, поднялась. Я отошла от стола за спину мужчины и расстегнула ремни на доспехе. Он давил на меня тяжестью, тело просило свободы. Я сняла сапоги. Какую бы цель не преследовал Ларс, находясь здесь, я должна быть уверена в своих силах.
— Спасибо, — он закончил с едой и поднялся. — Если ты позволишь, я бы хотел выспаться…
— А что, если не позволю? — я обернулась. Короткая туника едва ли доходила до колен, и если Ларс молчит, у меня были другие средства разговорить его. — Для всех моих воительниц ты враг, и на все мои вопросы ты отвечаешь молчанием. Какой прок тогда мне ограждать тебя от опасности?
— Тебе самой не помешало бы оградиться, — он отвечал сухо. — Совсем скоро к твоему лагерю будет проложен подземный ход из Мирсула. Тысячи верующих в Создателя или Драконов, раскрошивших небо, ринутся к твоим владениям. И среди этого напора, чтобы выжить, тебе придется подчиниться воле Уркулоса.
— Что это за сказки, Ларс? Мирсул слишком обособлен от нас, мне совсем неинтересен их быт, их войны и заботы. Думаю, Уркулосу точно так же неважно, как у меня дела.
— Это верно, Вероника. Но ему далеко не безразлично место падения Драконов в Расколотой низменности, и, видишь ли, их разделяют горы, и попасть сюда возможно лишь через подземный ход… скоро его достроят.
Ларс не двигался, он, будто прирос к земле, и я подошла ближе.
— Так ты здесь… чтобы предупредить меня?
— Я лишь говорю, что знаю, Вероника. Ты можешь расценивать мои слова как угодно.
Он говорил, а тело не переставало дрожать. Видно, ветер в лесу разгулялся не на шутку. Огражденные частоколом, мы почти не были подвержены его капризам, но сегодня даже наш лагерь не стал исключением для его визита.
— Ты… мерзнешь, — я нахмурилась и взяла его руку. Ледяная… даже находясь здесь, перед костром, испив вина и отведав горячего мяса, Ларс продолжал дрожать. — Кейра, зайди!
В шатре тотчас появилась моя помощница, и я распорядилась:
— Распорядись приготовить ванну для нашего гостя! Он прошел неблизкий путь.
— Как прикажете, моя госпожа.
Она вышла, и я снова повернулась к Ларсу:
— Если это правда, я буду биться. Никто не смеет врываться в мой дом без приглашения. И если ко мне идет армия, я подниму свою.
— Тебе нужны союзники, Вероника. У твоих сил против Мирсула нет шансов.
Вдруг он сам сжал мою руку, и я заглянула ему в глаза. То же самое. Ни капли страха, ни капли лжи и сомнения… все же Ларс был прежним. Но что-то повлияло на него.
— Где Анна? — я позволила ему касаться себя, но мне нужны были сведения.
— Она может быть где угодно, наши пути разошлись в Мирсуле. Мне остается надеяться, что с ней все в порядке.
— В порядке, Ларс, в порядке, — я сама убрала руку и отошла. Мне нужно было найти ее. Она должна быть в поле моего зрения. Я отдам приказы завтра.
— Получается, Глаз Дракона в Пещере? Вы направились в Мирсул после этого?
— Да, Вероника. Мы завершили задание Изабеллы, но не уберегли ее дочерей. Принцессы мертвы…
— Получается, Белый ястреб обезглавлен…
Ларс сделал шаг мне навстречу:
— Я думал, ты всегда в курсе всего, что происходит. Твоя разведка разбросана по самым отдаленным уголкам леса, разве нет?
Я вздохнула:
— Я свернула ее. В Белом ястребе теперь правит Черный орел, я не слежу за ними, у меня… нет цели теперь.
— У меня тоже, — Ларс опустил голову. — Но что же произошло, что заставило тебя отменить слежку?
— Это… неважно. Скажи мне лучше, кто убил Гурия?
— Виноват только он, Вероника. Видишь ли, Анне сложно удержаться, если перед ней живая цель…
Я ухмыльнулась. Да, это верно. Мои предположения оправдались, и теперь я подошла к Ларсу еще ближе. Он устал. Его глаза свинцовыми тучами тянулись вниз, его одежду покрывала грязь, от тела разило холодом за версту. Сколько он шел? Что встретил на пути? Где-то совсем рядом со мной был проложен подземный ход, и он грозил мне гибелью. Как я могла упустить это? Моя неосторожность однажды может сыграть со мной злую шутку. И как странно, что меня предупреждал Ларс!
— Тебе нужен отдых, — я коснулась его груди. Мои ладони пропитались холодом и теперь собирали всю грязь с его доспеха. Я развязала лямки. — Снимай его, скоро будет готова ванна.
Ларс медлил. В прошлую нашу встречу мы разошлись довольно холодно, несмотря на то, что я должна благодарить его за спасение от до сих пор неосознанной опасности. Я могла предложить свое общество на ближайшую ночь, он мог отказаться. Но до этого я должна была завоевать его. Впрочем, о доверии не могла и мечтать.
И я коснулась его тела. Узкие прорези между пластинами доспеха позволяли мне дотронуться до него сбоку, и я провела ладонью до его бедра. Он не сводил глаз с меня, и я в ответ не опускала взгляда. Но когда я коснулась его пояса, мои пальцы ощутили прикосновение жесткого пергамента, и я потянула свиток. Не меняя выражения лица, Ларс перехватил мою руку, и мы застыли, глядя друг на друга, в безмолвном противостоянии за свиток.
— Что это? — заметив в его взгляде легкое недоумение, я задала резонный вопрос.
— Отпусти его, Вероника. Я должен сам разглядеть его…
— Ванна готова, моя госпожа…
Кейра влетела в шатер порывом, но сразу рухнула у входа, завидев нас в странном положении.
— Простите меня, госпожа, — она залилась краской, и я прикрикнула на нее:
— Кейра, уйди!
Девчонка вскочила и прытью бросилась бежать из шатра, Ларс выхватил свиток:
— Ну, так что, Вероника? Проводишь гостя в купальню?
Я выругалась:
— Прошу, за мной…
Ларс все же скинул свой доспех в моем шатре, спрятал свиток в недра походного мешка и направился к выходу. Я поспешила его опередить.
Купальня располагалась недалеко от моего жилища, мы обошли его с другой стороны и направились скрытой тропой. К ночи похолодало еще сильнее, но меня бодрил этот холод в предвкушении горячего пара. Ларс шел следом. Что у него было в голове, и какие планы насчет своего ночлега он вынашивал, мне оставалось лишь гадать, но сейчас его ждало расслабление после долгого дня.
— Заходи, — я остановилась возле пестрого шатра, в темноте кажущимся потухшим от огней представления цирковым домиком. — Внутри ты можешь сбросить вещи и окунуться в горячую воду.
Вместо ответа Ларс внимательно посмотрел на меня и зашел внутрь.
— Наслаждайся…
Я потопталась на месте. В воздухе над шатром стоял пар. Горячая вода, нагретая в огромном котле, стремилась ввысь. Как и многие амазонки, я любила добавлять в воду благоухания, настои полевых трав, молоко, цветы… Я принимала ванну в одиночестве, в то время как остальные забивались тесным строем в воду и устраивали массовые помывки. Для всех девушек это было настоящим весельем — плескаться, брызгаться, смеяться над собой и другими, настоящий ритуал! Но мне нужны были размышления, и, значит, нужен был покой.
Но сегодня ситуация была другая. Ларс не должен был предаваться раздумьям в моей купальне. В его голове могло твориться что угодно, и даже на время оставить его одного мне казалось равноценным устранению всей моей защиты. Обернувшись через плечо и не найдя никого из амазонок поблизости, я зашла в купальню.
Прячась в многочисленных полотнах перед входом, я глазами нашла Ларса. Он стоял ко мне спиной и не спеша заходил в воду. Крепкое тело, сильные руки, упругие ягодицы — он весь притягивал мой взгляд, и я не смела отвести глаз.
Ларс опустился в воду. Он прошел несколько шагов вдоль ванной и окунулся с головой в горячую воду. Он умылся и, оказавшись в тишине, замер в центре ванной. Я ничем не выдавала себя, он не мог меня видеть, и я наблюдала.
Ларс опустился на ступень, что опоясывала ванну по всему ее периметру, и закинул голову. Глубокий вздох мужчины нарушил тишину ночи, но больше он не издавал ни звука. Мгновения покоя… я до безумия любила их, и Ларс, наверняка, за несчетно долгий период впервые оказался один. Я дала ему возможность быть в тишине, я дала ему возможность выстроить в ряд мысли, но оставить одного… нет, это было не в моей власти. Но я могла гораздо больше…
— Прости, Ларс, и все же я навяжу тебе свое общество, — я показалась из-за штор и направилась к ванне. Ларс слегка повел головой в мою сторону:
— О таком я не мог и мечтать, — он усмехнулся.
— Я не буду докучать тебе, — я уселась прямо на пол, за Ларсом, так, что его голова оказалась возле моих ног. — Но я могу помочь тебе расслабиться.
Ларс дернулся, но я положила руку на его голову:
— Тише… это совсем не страшно…
Я запустила пальцы в его волосы и повела по голове, опускаясь к шее, к плечам. Ларс закрыл глаза. Он позволял мне касаться себя, и сейчас мне хотелось разгадать его своими движениями. Я не сдерживала себя в порывах, мои пальцы скользили по его коже, и чем дольше я массировала его, он, словно, открывался мне. Его влажные волосы путались под моими пальцами, но я осторожно распутывала их и продолжала массировать шею, переходя на плечи и опускаясь к груди.
Воин… могучий, крепкий мужчина, повидавший на своем веку немало войн. Ему нужна была женщина, он должен был найти приют на груди ласковой жены, хранящей уют в их светлом доме. Он возвращался бы туда вновь и вновь после битвы, и новые раны затягивались бы за пару мгновений под чуткой заботой его женщины.
И если бы я могла стоять с ним на одной ступени, то мы делили бы скорее один меч или щит в тяжелой битве, нежели теплое ложе, но сегодня он был моим гостем, и я не могла отпустить его просто так.
Моя ладонь нырнула в воду, и Ларс дотронулся до нее. Не ожидая прикосновения, я вздрогнула. Я смотрела на него сверху, и он открыл глаза в ответ. Мгновение мы разглядывали друг друга.
— Чего ты хочешь? — я прошептала прямо в ухо. — Если ты впустил меня в свой покой, ты можешь поделиться…
Но Ларс еле слышно вздохнул:
— Продолжай…
— Ты заслужил эти мгновения, Ларс, — теперь я не отдалялась от его ушей, продолжая шептать, и водила своей ладонью по его сильному телу. — Уже завтра все может поменяться, мы можем вновь разойтись, и неизвестно, куда заведут тебя дали…
Он перехватил мою руку. Непослушные волосы постоянно падали на лицо, некоторые пряди уже намокли, и Ларс отодвинул их. Я оставалась безучастна. Он провел по моей ладони своей, тревожа ровную гладь плеском и, резко потянув на себя, вдруг обернулся.
Он смотрел на меня из воды своими теплыми глазами, и по одному только взгляду я уже доверяла ему. И он не отдалялся, он все смотрел и смотрел, иногда хмурясь, иногда закусывая губу, но не отводил взгляда. Его пальцы до сих пор покрывали мои ладони, и сердце внутри отчего-то вдруг начало безумную пляску. Мне не хотелось вмешиваться в его странный порыв, но бешеный стук и, наверняка, полное недоумение на лице выдавали мою растерянность с потрохами.
Нарушая тишину звучным плеском, Ларс ловко подтянулся в воде, словно вынырнул, и схватил меня за предплечье. Среагировать и как-то ответить я не успела. Он с силой потянул меня к себе, и мне оставалось лишь поддаваться. Я оттолкнулась коленями от холодного пола, и через мгновение я оказалась в ванне рядом с Ларсом.
Туника облепила тело, волосы намокли от водного трепета, я приблизилась к нему. Между нами практически не осталось расстояния, но меня тянуло к нему, я так и хотела касаться его и глаза не отвода с губ. Но Ларс не спешил. Он до сих пор рассматривал меня и, как будто, не шевелился вовсе.
Мгновение, второе... Охладевшие капли нарушали тишину купальни, срываясь с намокших волос в воду. Жар моего тела уже обволакивал в мыслях и Ларса, но он был сдержан. Он дотронулся до моей щеки грубыми пальцами и, чуть погодя, убрал намокшую прядь волос за ухо. Мои глаза не моргали. Впервые за меня это делал мужчина.
— Ты очень красивая, Вероника…
Его голос был тих, и оттого сердце внутри било в колокол, разнося тревогу по всей округе, но я старалась не дышать.
— Когда-нибудь ты поймешь, что твое главное оружие — это твоя женственность.
Не в силах противостоять порыву, я потянулась к нему. Наши руки переплелись, и Ларс приблизился к моему уху:
— И когда-нибудь ты полюбишь…
Скользкая туника облепила тело, обнажая сердце. Буря чувств откуда ни возьмись всполошила мою беспристрастность, но слова не приходили. Я не смела отвести взгляда, к горлу подступал горький ком. Над ухом до сих пор теплился его шепот, но сейчас мне следовало отогнать эмоции.
— И… что же мне делать? — я не узнала свой голос. Словно я посылала боевой клич армии амазонок мгновение назад: вместо прежде уверенного тона раздался едва различимый сип. Но самым сложным было отвести глаза.
— Расскажи, что терзает тебя…
Я до сих пор мертвой хваткой сдерживала предплечья Ларса и лишь сейчас, как гром, среди ясного неба, он вернул меня в реальность. Я опустила руки и отвела взгляд. В его вопросе я не нашла ни капли насмешки. Отчего-то он казался мне ближе всех, с кем мне прежде приходилось общаться. Но, связанная бременем королевы, я не могла позволить себе откровенности. В бессилии, я разжала ладони и отвернулась.
Резкими шагами разрезая воду, закусив губу до боли и смешав на лице капли с волос и внезапные слезы, я поспешила оставить его одного.