[Святой пророк]

Гм, задание прочитал, не знаю насчет соответствия. Где-то много раньше видел расшифровку в пару фраз, вот от нее и двигался, так как там ничего, в принципе, и не было.

Двадцать третьих заданий аж целых три штуки. О_О

Название, допустим.

Скрытый текст - "Другая женщина":

Я кричу тебе – но ты меня не слышишь, я зову тебя – но ты меня не знаешь, между нами словно протянулась тугая лента из тысячи и тысячи километров, созданная как будто в одну сотую долю микросекунды…
Хотелось бы видеть тебя, но рядом – чужая женщина, сидит, жестикулирует, далекий голос, резкий, прорывается сквозь звенящую, тягучую тишину, доносит обрывки глупых никому не нужных слов… и смех.
«Кто ты такая? Кто ты такая? Кто ты такая? – тяжелым набатом стучит в висках вопрос, сознание исходит яростью. – Что делаешь здесь? Почему веришь, что мне интересно тебя слушать, твой лепет, скомканную квинтэссенцию женской глупости и отталкивающей простоты? Почему не скажешь: «Прощай, мы с тобой совершенно разные люди», чтобы захотелось с этим не согласиться хоть на какой-то жалкий момент? Обмануться, что именно я не прав в этой ситуации, что со мной что-то не то и сегодня и в те дни, когда мы виделись раньше, что долбанный слепец – я!!!
Улыбаюсь, вырывая у женщины за спиной картинки бурлящей жизни, как противовес моего застывшего пограничного состояния, бездушного вакуума вокруг.
Три раза. Устал. Так бесконечно устал играть со своим разумом в прятки. Искать сходство и находить все новые и новые раздражающие до бессильной ненависти и физического отторжения различия – это как тревожить нарыв, отдирать спекшую корочку с незаживающей, весьма болезненной раны или вновь и вновь нащупывать языком во рту небольшую язвочку.
За изогнутой спинкой скамейки клумбы с цветами, целые поляны, разноцветные, пахучие, разграниченные по затейливому рисунку. Недавно окрашенные доски перекладин и сиденья не могут перебить их невыносимо-живого аромата. И словно нарочно, назло – везде ходят парочки, и чудится до ноющей боли где-то в районе сердца: они безумно влюблены, счастливы до полноты этого самого дурацкого чувства. Напрасно думать, что недолго все, фальшиво-быстротечно, закончится вскоре, как и все мимолетное под луной, как это никчемное цветение на клумбах, под которое затрачивается время, огромное количество часов. В груди томится, захлебываясь под волнами трезвой рассудительности ненависть и жалость и зависть.
Если бы ты могла быть рядом сейчас…
Порыв горячего, будто спрессованного в небольшое удушливое облако воздуха обдает кожу, женщина рядом что-то говорит, отвечаю и, вероятно, ей чудится, что рядом с ней очень остроумный собеседник. Разумеется, такой как она – обыкновенной, пластичной и ненужной, точно хлебный мякиш в руке, сложно уловить иронию в словах другого человека. Осознать, что если бы вдруг в следующий момент ей пришлось отойти, переходить через дорогу, ее бы сбила машина, все бы залило кровью и ее глупыми куриными мозгами, то я бы успокоился, наверное, тогда смог бы вздохнуть с облегчением, мог вернуться домой, чтобы узнать… Поверил бы, что ты просто занята, не можешь подойти к компьютеру, войти в чат и поговорить со мной. Разве такого не может быть?!..
Жарко. Невыносимо. Задыхаюсь от этого воздуха, не приносящего прохлады, не дающего, кажется, вдохнуть кислорода в легкие, мерещится, болтается в пустой голове навязчивая унылая мыслишка, что нет ничего проще, чем развернуться и уйти, но слишком устал, моргаю, отчаянно тру глаза, заворачивающиеся в пустоту, чтобы не уснуть.
Зачем играть в людей, давать надежду на встречу, разукрашивать себя яркими красками, если в итоге ничего этого на самом деле нет и никогда не было?
Тень…
А я ведь могу, забывшись, встать и уйти, оставив эту незнакомую женщину одну ловить воздух некрасивым, чужим ртом и пялить на меня рыбьи глазища. «Ты говорила, у тебя зеленые глаза» – вспоминаю в тысячный раз. Но не имею сил встать, надеюсь, что вся эта пытка скоро закончится, я устал, устал, бесконечно устал…
Такое тошнотворное тянущее в пустоту ощущение, что продукты заменители пробрались в обычную жизнь, слабо копируют людей, которые существуют, но где-то беспредельно далеко. Так далеко, что нет сил пытаться до них добраться, возможностей доказать – они существуют – не плод фантазии в больной голове, не мираж, не схематичный рисунок, легкий эскиз, сминаемый в комок бумаги и забрашиваемый в мусорную корзину, не проекция, в которой от оригинала не остается ничего, кроме имени.
Мокрые смятые лепестки в кулаке кажутся такими же бессмысленными как это мое желание.
Проще терять время, занимая чем-нибудь руки…
– Ты такой милый, в жизни ты еще лучше, – шепчет она мне на прощание.
Я улыбаюсь. Это несложно улыбаться, насмешливо глядя в чужое лицо незнакомки, пытаясь понять, как она прятала ее – настоящую, могло ли так быть на самом деле? Она никакая. Не чувствует, не понимает… «Ты мне приснилась однажды, просто приснилась…» Прислушиваюсь, где-то рядом жужжит пчела, чудится, что она застряла и не может выбраться из ловушки, в которую угодила по собственной глупости.
Проще было тогда оставить все как есть, намного разумнее. Мы были неплохими знакомыми на расстоянии. Во мне существовала уверенность: мы понимаем друг друга с полуслова, похожи в чем-то таком, чем не стоит просто так разбрасываться.
Когда согласился встретиться в первый раз, на чистом энтузиазме ждал в парке на этой самой скамейке, знал же, что все обернется именно так… Дойти до шага, после которого все изменится, и остановиться, подавив взрыв несбыточного романтизма – это сила, которой мне не хватило, не хватило совсем чуть-чуть, и невозможно повернуть время вспять и переиграть саму жизнь, с насмешкой наблюдающую за трепыханиями недолговечных, скучных в своих несбыточных желаниях мошек.
Одно, думается мне, хорошо, миражи забываются быстро.