Амадей
Amadeus
1984
Прежде чем говорить о фильме, хотелось бы справедливости ради заметить, что он не является отражением реальных событий того времени. Причастность Сальери к смерти Моцарта и безудержная зависть были и остаются всего лишь легендой. На родине Сальери о ней даже не подозревали, пока не увидели театральную постановку пьесы Шеффера (по которой снят и «Амадей»), что вызвало бурю негодования. В 1997 году был инициирован процесс по этому делу, и суд вынес композитору оправдательный приговор. Впрочем, и в фильме эта версия происходящего преподносится вовсе не как истина последней инстанции - это исповедь уже практически выжившего из ума старика.
Зависть – один из смертных грехов, и, глядя на киношного Сальери, понимаешь почему. Здесь она является единственной движущей силой композитора и становится воистину всепоглощающей. Сальери продолжает писать музыку, но процесс создания им произведений остаётся полностью за кадром, тогда как попытки вставлять палки в колёса выдающемуся коллеге показаны во впечатляющем количестве и производятся с завидным (ха-ха) упорством. Образ Моцарта в самом начале фильма вызывает недоумение не только у Сальери, но и у зрителя: настолько не соответствует он представлению о том, как должен выглядеть талантливый композитор (кстати, в интересных фактах о фильме можно заметить, что современники Моцарта так или иначе выделяли его смех). В какой-то мере даже становится понятным негодование Сальери по поводу того, что такой дар достался похотливому шуту с дурацким смехом, но потом к такому Моцарту привыкаешь. Да и какое имеет значение для посторонних, что из себя представляет человек, если он пишет чудесную музыку? Процесс творения, показанный почти в самом конце ленты, оказался лучшим эпизодом за все три часа. Моцарт видит сразу всю картину в целом, в его голове звучит уже окончательная версия произведения, и Сальери едва успевает всё записывать, сначала недоумевая, где-то даже возмущаясь, а затем вовлекаясь в этот безудержный поток звуков, и вот уже лихорадочным блеском горят обе пары глаз (а то сразу и три, если считать мои). Замечательная сцена, которая вряд ли оставит равнодушным даже далёкого от музыки человека, приподнимающая занавес над святая святых – рождением шедевра, и здесь этот процесс не выглядит рутиной, скукой, тщательной, почти математической выверкой, а столь же прекрасен, сколь и его результат.
Сальери действительно восхищается музыкой Моцарта, и в этом мне видится некое противоречие. Всеми силами ограничивая количество выступлений, он ничего не может поделать с талантом, и сам при этом тоже не становится более выдающимся автором, так для чего же это всё? Укрепить позиции лидера, просто устранив конкурента, но при этом прекрасно осознавать, кто кого из себя представляет на самом деле? Ведь эту горькую правду вряд ли получится игнорировать, да и непохоже, что признание так уж важно для Сальери. В общем, мне тяжело понять мотивы этого композитора, хотя ответ, скорее всего, лежит в плоскости отношений Сальери-бог, а не Сальери-Моцарт.
Кино интересно как взглядом на музыкальный гений Моцарта, так и с точки зрения человеческой психологии, но всё же не показалось мне особенно выдающимся, и я бы поставила ему семь баллов, но очень уж хочется отметить упомянутую выше сцену, способную заразить зрителя чувствами, охватившими главных персонажей, поэтому повышу до 8/10.
Спасибо за рекомендацию
