Записей тех времён не много сохранилось - на полуразрушенных островах мало тогда оставалось людей, умеющих читать и писать. Те пригодные для жизни долины, что не смыло Злой Водой, поделили между собой мелкие царьки, вожаки и Умельцы, наследники прошлого, полукровки пришельцев и просто удачливые выскочки. Войны ради выживания, в которых каждый Дом был за себя, истощали и те ресурсы, что пощадили Владыки и погубившая их катастрофа. В безумии своём люди островов уничтожали то, чем не могли владеть, лишь бы это не досталось соперникам. И всё время архипелаг пожирал страх, что однажды Владыки вернутся и отомстят за убитых сородичей. Тёмное время. Годы, точного числа которых не могли выяснить и теперь. Время мечей из акульих зубов и пробитых доспехов. Время пепла. Время крюка для мяса. Наполнялись ядом колодцы, проламывались плотины, горели Дома и архивы, горели сады и посевы. Горели леса.
Наверняка были те, кто хотел тогда сбежать с островов. Кого волны, чудовища, большой, выжженный мир и месть старых господ должны были пугать меньше сотрясавших Жемчужную дугу войн. Но если такие беглецы и сумели добраться живыми до континентов и уцелеть там, то не смогли послать весть обратно. Или она затерялась в золе сожжённых страниц. Или они решили забыть об оставленной родине. Оцелот не был уверен, что смог бы осудить таких.
Когда же Нечётная Драгоценность со своими Математиками поднялась против старой знати и сокрушила её и объединила центральные острова в последней попытке выжить сообща, все уже знали, что море умирает. Вода далеко отступила от старых побережий, с каждым годом отступала всё дальше и становилась всё более солёной. Рыба, водоросли и моллюски измельчали и исчезли. И уже тогда на островах не осталось ни одного дерева, пригодного для строительства лодок, способных пересечь обмелевшее, но, казалось, лишь ещё более яростным ставшее от того море - первые же переписи ресурсов, сделанные первыми исчислителями о том говорили. Даже таких стволов, из которых были когда-то вырезаны колонны, об одну из которых и опирался сейчас плечом Оцелот - и таких уже было не найти. Как и навыков строительства. И навигации. Даже плавать умели немногие. Знали ли предки, сочинившие когда-то пророчества о Красном Небе, до чего на самом деле докатятся их потомки? Интересно, если и впрямь, как верят некоторые, старые боги не погибли тогда, смеются ли они над этой иронией? Оцелот на их месте рыдал бы.
Потомки Драгоценности попытались возродить многое из ушедшего мира. Экспедиции в поисках новых, пригодных для жизни земель - в том числе. Это была славная традиция, в конце концов, когда-то именно эта страсть к новым горизонтам и открытиям привела первопоселенцев на берега Дуги. Но островитяне опоздали. К тому моменту как зажили те раны, что они успели нанести себе в тёмные века, и был подведён счёт тому, чего уже нельзя было вернуть, оказалось, что мореходство окончательно перешло в последнюю категорию. Теперь острова отделяла от континентов не синяя гладь, а Жар. Это слово не передавало всей смертоносности новой, глубокой пустыни. Но ни в языках островов, ни в языке Владык попросту не нашлось таких слов, которые бы адекватно передавали сущность нового, не существовавшего до того в мире ландшафта. Не все отряды разведчиков оттуда возвращались. Но те, что забирались в пустоши дальше прочих, приносили неутешительные вести.
Пропасть, куда более глубокая чем когда-то были высокими горы архипелага. Местами засыпанная толстым, в локти и локти слоем соли от испарившейся воды. Чем ниже уровня погибшего моря - тем более плотным и ядовитым становится воздух. Почти нет воды. Нечем дышать. Иссушающий зной днём и даже ночь приносит мало облегчения. И повсюду ядовитые и свирепые твари, те, которых Владыки называли "биотой", которые не должны были выживать там, но там процветали. Много лет прошло с тех пор, но ни одна экспедиция не смога пройти и половины пути до ближайшего континента. Не говоря уже о том, чтобы пересечь Шрам, тектонический желоб, судя по старым, владычным картам рассекавший пустоши недалеко от берегов большой земли.