Жёлтое небо упало на землю, раскололось тысячей осколков, сломав горизонт, исполосовав незамысловатые гелиевые фигурки и поверхности. Первый кусок неба, выпавший точно с середины, разломавший края. Где-то она это уже видела... От него в разные стороны поползли трещины, будто ножки огромного паука, создающие паутину, разделяя, уничтожая всё, что было создано чуть больше, чем за полгода. Многие осколки неба падали вниз плашмя. Гелеевые прозрачные бабочки в ужасе шарахались от них, но бесполезно. Осколки, срезали их в полёте одну за другой. С сухим хрустом они падали вниз, растекались, переставали существовать. Её бабочки... Закричать бы, заплакать, хотя бы расстроиться. Но нет. Полное равнодушие. Опять похоже, эмоции выключились... А на оставшихся с прошлого раза головешках, не загорелось даже толики сожаления.
Некоторые куски жёлтого стекла, отломившись сразу не падали, а долго в раздумьях качались, будто примериваясь к вертикальному падению, чтоб с размаху воткнуться острым лезвием точно в плиточный пол и превратиться, хотя бы на некоторое время из сталактита в сталагмит. Пол, не выдержав напора нескольких тяжёлых обрушившихся стеклянных плоских глыб, раскололся и стал уходить из-под ног...
Из-за того, что пялилась в небо, Чара слишком поздно заметила трещину, что располосовала плитку у самых ног, но успела отскочить в сторону, стала терять равновесие из-за слишком большого крена, заскользила вниз... Её подхватил за руку Геральт, не дав упасть. Сам он стоял на ровной поверхности. Пока ещё ровной, куда и помог встать и ведьмочке.
Картина разрушений была грандиозная. Любо-дорого. Рассказать кому, не поверят.
- Апокалипсис... – крикнул Геральт, стараясь перекрыть звон разрушений. – Создала всё-таки.
- Нет, - замотала головой ведьмочка. – Апокалипсис я уже пережила. Это Рагнарёк.
- А где все боги?
- Они во мне. Поддерживают или уничтожают. Я ещё не разобралась. А может, это их демоны, а может мои... Я не сошлась с ними во мнении, а может сама с собой... Да ещё и муж теперь в курсе. Ужас, когда в голове наперебой звучат чужие голоса, а собственного голоса не слышно. Нити Ариадны со мной не было, и минотавр взял верх. Вот и переклинило.
- Слишком сложно у тебя всё получается.
Маг создал у них над головой прозрачный щит от мелких стекляшек, сложил руки на груди и наблюдал, как горизонт начал сворачиваться ковром, предназначенным на чистку. За ним обозначалось белое пространство. Такое же, какое здесь было, когда Чара первый раз сюда попала.
- Хм... – горько улыбнулась недоведьмочка. - Мы поменялись местами? Раньше ты мне казался сложным.
- Не думаю. Тебе до меня далеко. Я по крайней мере, такой катастрофы в собственном мире не позволяю. Считаю, это проявлением слабости. И я не сложный. Ты не умеешь слушать. Я тебе ещё в начале года говорил, что проецируя в голове катастрофу, загоняешь себя в ловушку. Как сама? Впрочем, мне это не интересно.
- Когда рушилась всё в первый раз, было страшнее, - машинально ответила ведьмочка. - Сейчас уже воспринимается, как норма...
- Это не норма. Это откат.
- Да, понимаю. Теперь начинать всё с начала, - Чара устало посмотрела на него. Неужели не понимает, что ей сейчас нравоучения не нужны, и без них тяжело дальше некуда?
- Не с начала, а с минуса, - продолжал нагружать её теорией маг, ухудшая и без того упадочное настроение. - Притом глубокого. Тебе доверили, а ты всё разрушила.
- Ну, значит, буду строить снова. Я же упорная.
- Я бы сказал, упёртая. И снова накосячишь.
- Возможно. Только страшно не это. Страшно, что обратной дороги у меня нет. Если я уйду отсюда, никогда себе этого не прощу. В той обычной реальности, больше жить не могу. И вообще нигде не могу. Эта реальность для меня отрада. Без неё пресно. Без неё я чувствую себя батарейкой в чужом механизме.