[Morikvendi]

(не обязательно входить в таверну, в ней можно уже находиться)
(если я молчу о каком-то из ваших действий, значит я не возрожаю)

Улица за дверью была почти безлюдной и через веселый гам таверны слышались только громкие завывания по зимнему злого ветра. Не хватало только жестокой бури или ужасного дождя... но не будет ни бури, ни дождя, капле упасть неоткуда. Скрипели напряженные деревья, пустые бочки падали и катились от порывов, птицы схоронились в укромных местах, ибо летать в такую бесовскую погоду было просто невозможно.
Тем не менее, о погоде в таверне почти никто не трещал. Могли обругать ее плохим словом, тщетно попытаться припомнить когда же это было в последний раз, но не более того. Не разговаривали также о Кариламцах и вообще старались молчать о том в каком положении оказался город. Кликнешь черта, он и явится, а удручать обстоновку еще более никому не хотелось. Почти все в Таверне были наемниками и постоянно играли с огнем, кипятя собственную кровь по три раза на дню. "Грош тому цена, кто устал и дремлет у окна" - никто не мог упомнить стихосклада это придумавшего, но строчку эту тут знал каждый.
Опять раздался вопль о пролитом пиве и кого-то тут же огрели оловянной кружкой по лысому затылку. Получивший кружкой упал, другой поспешил кинуть бармену монету чтоб откупиться, увидев его недовольный взгляд. Бармен тут был самым уважаемым человеком и с ним ругатьбся не хотел никто.