[Рэй Соло]

Скрытый текст - Вторая часть рассказа:

Фобос. Центральный пост оперативного управления
группировкой ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Хан Дмитрий Михайлов, вчера.
Не знаю, почему, но думать по-другому у меня не получалось. Не в той ситуации, когда все вокруг свидетельствует о том, что скоро мы все умрем и ничего уже нельзя изменить.
Нет, в свои двадцать восемь земных лет я уже не первый раз попадал в подобную ситуацию, но… Но тогда, на подступах к Илемерее мы были молоды, горячи и… Чего уж греха таить, тогда мы все были пилотами, у каждого из нас был свой верный друг – ракетный аэрокосмический истребитель и сидя в кресле пилота за штурвалом каждый из нас чувствовал себя вершителем собственной судьбы. Даже тогда, когда мы выполняли приказ, означающий практически верную смерть для всех нас… Даже тогда, когда мы, чуть более семисот аэрокосмических истребителей различных типов и классов с двух гиперпространственных носителей, шли в атаку на подступающие к пятимиллиардной планете полторы стони кораблей Вингарской федерации. «Задержать любой ценой!» - эти слова горели в мозгу каждого из нас раскаленным железом, они вспыхивали с новой силой каждый раз, когда очередной забитый под завязку эвакуируемыми оменитами транспорт поднимался с планеты и уходил в гиперпространственный переход. Мы знали, помощь спешит, идет и, вполне возможно, даже успеет к тому моменту, когда хотя бы кто-нибудь из нас еще будет сопротивляться, к тому моменту, когда все истребители и пилоты уже погибнут, а носители будут отбиваться своими силами, к тому моменту, когда еще будет, кого спасать. И мы, те, кому повезло вернуться из очередного боя, расстреляв весь боекомплект до последней пылинки, на последних молекулах плазмы дотягивали уже не до своего, до ближайшего носителя. Заправиться, подвесить на пилоны и загрузить в пусковые установки новую порцию торпед и ракет, подлатать те повреждения, которые можно исправить за это время и снова в кресло, снова на старт, снова в бой. Туда, где такие же пилоты как я напрягали последние силы и жертвовали своими жизнями, что бы как можно больше загруженных под завязку транспортов ушли в гиперпространственный переход…
В последний бой из нашей эскадрильи выходило восемь машин. Восемь последних истребителей, восемь последних пилотов. Нас осталось четверо, когда взрывом ракеты мой истребитель развернуло на сто восемьдесят градусов, и россыпь красных индикаторов возвестила о том, что и мой час пробил. В перекрестье на несколько секунд задержался борт вражеского эсминца, и я нажал на гашетки, выпуская последнюю оставшуюся торпеду и заставляя стрелять все еще исправные лазеры. Меня развернуло и… Я увидел как прямо за уже отбивающимися от вражеских истребителей носителями вываливаются из гиперпространства… Сначала флаундеры, чей шквальный огонь из всех орудий частью смел стервятников с наших носителей, частью обратил их в паническое бегство, потом эсминцы, открывающие огонь еще не успев толком перестроиться из походного строя в боевой, вот выскользнул один дредноут, другой, крейсер… Двигатель моего истребителя был безнадежно поврежден, аварийный маяк тоже вышел из строя, плазма в топливных баках иссякла. Я никак не мог дать знать, что пилот страшно поврежденного истребителя еще жив. Двадцать восемь часов один на один с космосом, запертый в кабине истребителя под монотонное жужжание регенератора воздуха, который имел свой собственный источник питания… Двадцать восемь страшных часов, пока кто-то из моих тяжелораненых товарищей не пришел в себя и не вспомнил мой последний отчаянный залп. Двадцать восемь часов, пока два истребителя, трижды пролетев мимо, не обнаружили мой поврежденный «Акафист-45л» и не взяли его силовыми лучами на буксир. Бесконечных двадцать восемь часов.
Я не мог думать иначе, но и принять безропотно весть о том, что мы все скоро умрем, а моя родная планета станет безжизненной пустыней – тоже не мог. Поэтому я и забросил ноги на пульт управления геф-связью и дымил сигаретами, прикуривая одну от другой и думал, думал, думал… Свои обязанности как помощника дежурного офицера я выполнял скорее механически, чем осознанно что-то делая. Пришел эсминец «Нейтенвей»? Хорошо, пришпандорим магнитик. Надо ему распечатку? Хорошо, держи. Даже шутки лепил как-то на автопилоте и, скорее всего, не к месту. Наверное, не ошибусь, если скажу, что для всех я казался сумасшедшим. Но… Я чувствовал, понимал каким-то шестым чувством, что спасение где-то рядом, надо только протянуть руку и схватить его идею за хвост, когда она в очередной раз пытается улизнуть…
Я встал и подошел к объемной проекции Солнечной системы. Она отображалась в реальном времени, все планеты вращались вокруг своей оси и вокруг Солнца, все спутники крутились вокруг своих планет, все было на своих местах, занималось тем, что ему полагалось. Я смотрел на проекцию и понимал, что подобрался к идее вплотную, протяни руку и поймай, но… Несколько нажатий на клавиатуре и схема уменьшилась – проекция захватила и ближайший космос вокруг нашей звездной системы. Еще несколько нажатий и появился узкий усеченный конус, втыкающийся основанием в нашу звездную систему. Он медленно, практически незаметно для глаза сужался. Сужался по мере того как находящаяся за границей проекции вершина приближалась к своей цели, что бы уничтожить в нашей звездной системе все живое и не принадлежащее к Соте. Конус обозначал область вероятных курсов, которыми может пройти сотский флот, не изменяя скорости. Я решил ткнуть на удачу, и запросил курс, которым пройдет флот по нашей системе, если будет идти и дальше, не меняя его. Конус превратился в линию. Я снова изменил масштаб так, что Солнечная система вновь заняла всю карту. Где пройдут корабли Соты? Вот тут. Странно, ничем не примечательный участок нашей звездной системы, почему тут? Неизвестно. Хотя…
Сам не до конца понимая смысл своих действий, я вызвал на экран запрос системы расчетов. Так, смотрим. Дельта скорости – ноль. Дельта курса – ноль. Дельта времени… Я задумался.
- Господин щеколт!
- Да, хан Михайлов.
- Сколько им осталось?
- Тридцать два с половиной земных часа.
Щеколт Ле Вайнден подошел ко мне и стал наблюдать за моими манипуляциями. Так, пишем в графе Дельта времени – тридцать два запятая пять. Единицы измерения – часы. Система счисления – земная. Я подумал и изменил значение на тридцать. Посмотрим-посмотрим… Ввод… Расчет…
- Будь я проклят…- прошептал дежурный офицер,- устами младенца…
Траектория сотского флота проходила в непосредственной близости от Юпитера.
Я еще никогда не ошибался в расчетах.

Фобос. Центральный пост оперативного управления
группировкой ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
- Господа офицеры. Осталось десять земных часов,- голос лордара щеколта Карлака Ле Вайндена был сух и беспристрастен, он всего лишь констатировал факты,- для меня было огромной честью служить вместе с вами, господа. Вы свободны.
Все встали со своих мест. Я первым подошел к щеколту и протянул ему руку. Он сжал мою ладонь своей, это древнейший знак приветствия и демонстрации уважения на Земле.
- Спасибо вам, господин щеколт.
- И вам спасибо, господин хан. Прощайте.
- Прощайте.
Попрощавшись с остальными, я покинул центральный пост. Теперь все кончено. Теперь каждый сам за себя, одна Полночь за всех. И каждый страстно желает только одного – чтобы враги не стали уничтожать здесь все с орбиты, а что бы высадили десант в надежде захватить пленных и оборудование, чтобы получить еще одну возможность как можно дороже продать свои жизни, что бы забрать с собой еще больше врагов.
Я шел по лестницам и переходам и думал, как же все оказалась просто. Сотский флот, небезосновательно уверенный в своем полном превосходстве, даже не смотря на то, что его численность несколько уменьшили постоянные атаки подпространственных торпедоносцев Полуночной Федерации, даже не пытался хоть как-то скрыть свои намерения. Они войдут в Солнечную систему и, используя гравитацию газового гиганта Юпитера, как серферы используют волну, прямо на ходу развернутся в боевой порядок. Вся наша горстка кораблей была сосредоточена рядом с точкой, где Юпитер окажется через десять часов. Там они смогут нанести сотскому флоту максимальный ущерб, но, конечно, не остановить и, тем более, не уничтожить его. Все дредноуты планетарной обороны были переведены на орбиту Земли, Марс остался полностью беззащитным. Впрочем, они и не смогут как-то более или менее значительно помешать сотским кораблям. Разве что развернутая там же, на орбите Земли, ракетная база? Но и она будет сопротивляться недолго…
Я подошел к своей каюте. Личное оружие офицера – бластерный пистолет «Лайман-Т3» лежит в кобуре на поясе, в специальном отсеке в каюте – бластерная винтовка «Элл-15». Вот и все. Не много, конечно, но в тесных переходах планетарной базы сойдет. Как минимум, что бы подороже продать свою жизнь. Если базу, конечно, будут брать штурмом сотские десантники, а не раскатают преспокойно по бревнышку с орбиты.
Дверь в каюту отъехала в сторону, я вошел, рука легла на выключатель, зажегся свет…
- Привет.
Наташа сидела на кровати в летном комбинезоне пилота аэрокосмического истребителя. Я остолбенело застыл у входа.
- Какого…
- ФБМ наконец-то решили поработать. Сотский флот имеет задачу уничтожить силы Федерации Полночи в Солнечной системе, ее военные базы на Марсе, Фобосе и Деймосе, взять измором базу на Венере и обеспечить блокаду Земли…
- Зачем???
- … до подхода транспортов с войсками. Планету будут брать штурмом. Сейчас на планету не садится ни одного пустого транспорта. Федерация Полночи спешно, в обстановке строжайшей секретности, перебрасывает войска и боевую технику, оружие и боеприпасы на Землю. Началось формирование маршевых подразделений из местного населения. Остальных начали эвакуировать.
- В составе сотского флота идет чертова уйма орбитальных торпедоносцев…
- Они как следует проутюжат планету, поддерживая свой десант. Все это понимают, но войсковые транспорта продолжают прибывать. Глава Безымянного клана и две группы Элитного Корпуса отказались от эвакуации, они остаются, что бы влиться в силы обороны Земли. Караван с войсковыми транспортами Соты и пополнением из боевых кораблей для флота успеет добраться до Солнечной системы гораздо раньше, чем идущий на выручку флот Полуночной Федерации. В случае победы Соты планета, вернее, то, что от нее останется, будет отдана во власть десантников на три дня… Я не хочу, чтобы меня насиловали. Поэтому я здесь.
- Но каким образом…
Наташа встала и движением головы отбросила с лица непослушный локон.
- Атхан Наталья Райская. Илемерея. Гиперпространственный носитель «W-92». Эскадрилья самообороны, крыло ракетных космических истребителей. Один стандартный год назад.
Эта фраза загнала меня в ступор окончательно. В состоянии глухого оцепенения я наблюдал, как Наташа взялась за застежку-молнию и потянула ее вниз. Выскользнув из летного комбинезона, она подошла ко мне вплотную и, убрав мою ладонь с выключателя. Накрыла его своей ладошкой. Свет в каюте погас.
- Ведь все мы скоро умрем, верно?

Фобос. Жилой отсек военной базы
ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
- А еще я должна кое-что тебе передать.
- Что?
- Это попросил передать тебе Грэн Кид Неннунг, когда отправлял меня на Марс. Оно во внутреннем кармане летного комбинезона.
Я свесился с кровати и, покопавшись в комбинезоне, который так и остался там, где Наташа его сбросила, извлек из внутреннего кармана старомодный бумажный конверт. Внутри оказался лист такой же древний бумаги с напечатанным текстом. «Ракетный аэрокосмический истребитель «Акафист-51м2б»,- гласило письмо,- на вооружении…» Дальше указывались типы и количество ракет, но я примерз глазами к двум последним строчкам: четыре торпеды с боевой частью объемного взрыва, два одноразовых прыжковых гиперпространственных ускорителя, после использования они автоматически отстреливаются. И маленькая приписка от руки: координаты Юпитера загружены в память бортового интеллекта…
Я обернулся на Наташу. Вопросов не потребовалось. Она улыбалась. Она все знала. Все знала, когда садилась в истребитель, когда летела на Марс, когда приходила ко мне…
Я рывком поднес часы к глазам. Семь часов. Я еще могу успеть. Должен успеть. Просто обязан.
Я распахнул шкаф. Никогда не думал, что еще когда-нибудь снова одену эту форму… Но…
Форма офицера ФКС. Не та, которая на мне была, а форма пилота, пилота аэрокосмического истребителя. Погоны хана. Медаль «за оборону Илемереи», «Шлем гражданства», «Перчатки гражданства», «Наплечники гражданства».
- Пусковой ключ у меня в комбинезоне, комбинезон твоего размера за сиденьем пилота,- сказала Наташа, совершенно правильно поняв мои сборы,- удачи, Дима.
Выходя из комнаты, я оглянулся. Наташа сидела на кровати, придерживая рукой одеяло на груди.
- Возвращайся.
- Я еще никогда не ошибался в расчетах.

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
- Господин харкет-хан,- обратился ко мне связист,- база ФКС на Марсе.
- Соединяй.
Голос связиста в динамиках гермошлема сменился голосом дежурного офицера центрального поста оперативного управления.
- Как настроение?- поинтересовался он.
- Готов наделать кучу дырок в сотских корытах!- бодро ответил я.
- Молодец. Загрузка информации закончена. Удачи, харкет-хан.
- Спасибо, господин щеколт.
- Она нам понадобится,- подумал я и скомандовал,- по местам стоять, к погружению готовиться. Погружаемся на модульную глубину.

Фобос. Центральный пост оперативного управления
группировкой ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Щеколт Карлак Ле Вайнден, сегодня.
- Она тебе все равно не поможет,- подумал я,- она уже никому из нас не поможет.

Фобос. Ангар аэрокосмических
истребителей базы ФКС ФАЛЛ.

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня
Увижу ли я когда-нибудь все это снова? Или все это скоро будет уничтожено безжалостным врагом? Уже не раз случалось так, что я не знал ответа на этот вопрос. И каждый раз я вылетал из чрева носителя снова. Потому, что таков долг. Таков долг мужчины, офицера и просто воина. Таков мой долг.
Я повернулся, снял перчатку и провел рукой по обшивке аэрокосмического истребителя. Новенький. Даже краска все еще блестит тем блеском, который первым же делом вытравливает злой и беспощадный космос, заставляя даже сквозь самую лучшую краску просвечивать хищную серость металла. Не знаю почему, но это движение – провести ладонью по обшивке истребителя почему-то было необходимо мне, как в каком-то древнем фильме, в котором аборигены с голубой кожей на вымышленной планете соединялись посредством хвоста с животными. Этим движением я словно сливался в единое целое с грозной боевой машиной, ведь там, за пределами носителей и ангаров, процент случаев, когда истребитель гибнет, а пилот спасается, ничтожно мал.
- Мы с тобой одной крови,- прошептал я истребителю фразу из рассказанной мне в детстве матерью сказки,- ты и я.
Рука добралась до перил трапа, ведущего в кабину пилота. Вся моя научная аппаратура уже загружена, подключена и готова к работе. Я выбрался наружу, что бы в последний, быть может, раз пройтись по металлическому настилу ангара, в последний раз посмотреть на истребитель снаружи, в последний раз сказать себе, что я еще никогда не ошибался в расчетах.
Солнечная система. Кабина пилота
аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б»

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
Аэрокосмический истребитель выскользнул из гиперпространства, раздался тихий хлопок, и корпус едва ощутимо тряхнуло. В экран заднего обзора выло видно, как отправился в дрейф позади меня использованный двигатель. Я осмотрелся. Сначала визуально, а потом через экраны внешнего наблюдения. Юпитер был прямо передо мной, а вот за Юпитером…
За Юпитером полыхало. Отсвечивали вспышки взрывов, летели лазерные и плазменные трассы, там шел бой. Там все, кого успели стянуть сюда, старались подороже продать свои жизни. Уязвимее, чем в походном строю, враг становится только тогда, когда он уже нарушил походный строй, но боевой еще не построил. Именно в этот момент боевые корабли Федерации Полночи и атаковали сотский флот, в тот самый момент, когда они, используя гравитацию Юпитера, меняли строй. Флот оказался прижатым к планете, и это дало нам временное преимущество. Скоро корабли Соты сориентируются, перестроятся, и дадут нам бой во всю свою немалую мощь. Я должен успеть до этого момента, успеть, во что бы то ни стало.
Я дал маршевым двигателям максимальное ускорение.

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
- Ну, иди сюда. Иди сюда, красавчик, уж я тебя сейчас угощу. От всей души угощу!
Наблюдая через экран, который показывал то, что видел модуль в обычном пространстве, за боем, я постепенно наводил перекрестье прицела на сотский эсминец, который развернул все свои башни в одну сторону и непрерывно куда-то стрелял.
Раздался писк, вокруг корабля появилась красная рамка – цель захвачена.
- Первый, готовность!- скомандовал я
- Первый, есть готовность!- через несколько секунд пришел доклад из носового торпедного отсека.
- Первый, пли.
- Первый, есть пли!
Время тянулось неимоверно медленно. Но вот хронометр отсчитал последние секунды и в борту эсминца вспух огромный огненный цветок. Адская смесь в боевой части торпед – смесь взрывчатки и окислителя, переборка между отсеками которых ломается от удара о вражеский корабль или от взрыва механизма самоуничтожения, может гореть в космосе, где нет кислорода, усугубляя и без того колоссальные разрушения от мощного взрыва. Я не знал, что происходило на борту эсминца, но мог представить: вой аварийных сирен, тусклое аварийное освещение, шипение воздуха, улетучивающегося через лопнувшие переборки, крики членов экипажа, уносимых разницей в давлении в пробоину, стоны раненных… Хаос гибнущего корабля.
На экране наблюдения эсминец изнутри сотряс мощный взрыв, в нескольких местах вырвавшийся из-под обшивки огненными столбами, видимо, сдетонировали боеприпасы или топливные баки. Сотский эсминец отправился в дрейф, бессильно смотря в сторону недавнего противника жерлами, возможно, навек замолчавших орудий.
- Та-а-ак, кто у нас там следующий…

Солнечная система. Центральный пост
эсминца «Нейтенвей»

Вонфарт Эрах Алвендит, сегодня.
Тяжело поврежденный корабль дрейфовал в сторону выбравшегося из-за Юпитера BL-4158, но не этот безжизненный шарик должен был стать нашим последним пристанищем. Хотя, может быть, и он, но сначала нужно было сделать одно дело. Боевая рубка была уничтожена, командир и старший помощник погибли там. Первый помощник погиб, когда шквал вражеского огня обрушился на носовую батарею и теперь я, второй помощник, остался самым старшим живым офицером на покалеченном корабле и его командиром. Тридцать пять членов экипажа разместились в спасательных капсулах и лишь трое механиков, заблокированные разрушениями в двигательном отсеке, загерметизировали скафандры и, уповая на удачу, готовились исполнить мой последний приказ, нанести последний удар эсминца ФКС ФАЛЛ «Нейтенвей».
Сотский линкор шел мимо нас, ведя огонь из всех орудий. Кое-где виднелись отметины от ответного огня полуночных кораблей, но кораблю такого класса они были, что слону дробина. Ему не было дела до какого-то куска железа, который когда-то был полуночным эсминцем, а теперь стал просто куском металла и коллективным гробом для экипажа. Кто бы ни командовал им, он ошибся.
- Двигательный. Говорит центральный пост. Самый полный вперед. Выжмите из этого корыта все, на что оно еще способно, ребята. И прощайте.
Я переключил канал связи.
- Всем спасательным капсулам. Полная готовность. Удачи всем и прощайте.

Солнечная система. Боевая рубка
линкора «К-т’аг»

Кейслер Н’гар Он-лер, сегодня.
Гибнуть полуночный эскадренный дредноут категорически отказывался, несмотря на то, что я уже почти двадцать минут долбил по нему из всех орудий. Конечно, часть выстрелов уходили мимо цели, - часть отражались еще функционировавшими системами противоракетной обороны и экранирования, где-то еще держалась боевая броня, но… С каждой минутой все больше напоминающий кусок бесформенного железа, практически полностью лишенный хода из-за разбитых двигателей, дредноут продолжал стрелять. Слабее, по мере того, как все новые орудия выходили из строя, но продолжал стрелять…
Финальную точку в поединке поставил какой-то из наших мультипространственных торпедоносцев – дредноут сотрясла серия мощных взрывов подпространственных торпед, потом корабль сотрясли еще два внутренних взрыва и больше не подающий признаков жизни корабль отправился в свободный дрейф.
- Командир, правый борт!!!
Я повернулся в нужную сторону и похолодел от ужаса: бесформенный, изрытый рваными следами разрывов кусок железа, некогда бывший, видимо, полуночным эсминцем, вдруг ожил. Ожили его двигатели... Он не стрелял, просто шел вперед, как раз туда, где были полные ионизированной плазмы запасные топливные баки… Толстая броня защищала их от огня даже достаточно серьезных орудий противника, но снаряд размером с эсминец она, конечно, не остановит…
- Самый полный вперед!!! Всем орудиям – огонь по этому корыту, остановите его!!!
Я надеялся, что еще не поздно…

Солнечная система. Кабина пилота
аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б»

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
Сколько их было в моей жизни? Сколько было боевых заходов на цель, когда из антиперегрузочных систем и двигателей выжимаются все соки, а торопливость или промедление при нажатии на гашетку протяженностью в доли секунды решают вопрос жизни и смерти? Но сейчас моя цель не могла поставить передо мной стену непроходимого огня, у нее было всего одно орудие, орудие главного калибра неимоверной мощности, подобное которому человечество не изобретет еще долгие годы, а, может, и сотни лет. А, может, и никогда.
Я шел в атаку на Юпитер. Какое дело ему, газовому гиганту, рядом с которым даже боевая станция покажется неразличимой пылинкой, что там происходит у этих мелких надоедливых насекомых? Почему они снова убивают друг друга? Он активизирует свое главное орудие в назначенный, предопределенный физическими законами час и горе тому, кто окажется в этот раз на пути очищения. Очищения от останков страшной битвы, разгоревшейся поблизости от равнодушного газового гиганта. Так будет, если не найдется какая-нибудь особо наглая букашка, которая причинит боль этому космическому Голиафу и заставит его атаковать раньше времени. Букашка, сидящая в кабине ракетного аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б», букашка еще никогда раньше не ошибавшаяся в расчетах и именно сейчас страстно желающая внести в их стройную систему неучтенный фактор. Вернее, четыре фактора, каждый с боевой частью объемного взрыва.
- Три, два, один,- кажется, я сказал это вслух и нажал на гашетку.
Четыре торпеды стартовали одна за другой.

Солнечная система. Центральный пост
эсминца «Нейтенвей»

Вонфарт Эрах Алвендит, сегодня.
Конечно, они не могли не заметить последнюю, отчаянную атаку приговоренного боевого корабля, но, увлеченные боем, не смогли сделать это вовремя. Орудия линкора стали кромсать «Нейтенвей» через пять секунд, как ушли спасательные капсулы и через много времени после того, как они еще могли предотвратить катастрофу. Я успел увидеть, как нос эсминца прогибает обшивку линкора, но потом очередным выстрелом соответствующий сенсор был уничтожен и экран погас. Пусть. Они все равно уже ничего не смогут изменить.

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
Страшный взрыв сотряс торпедоносец, раздался треск лопающихся переборок, звон разбитого стекла, мигнуло освещение, но аварийная сирена, возвещающая о роковой пробоине в корпусе, молчала. Или, просто перебило цепи питания?
- Рубка, говорит восьмой. Герметичность не нарушена, но от удара вышел из строя блок синхронизаторов двигателей. Мы их заглушили, если запустить – корабль не будет слушаться управления, неизвестно, куда нас потащит. Мы остались без ног, командир.
- Сколько потребуется времени на ремонт?
- Порядка пяти минут .
- Даю вам три и молитесь, что бы нас не добили за это время.

Солнечная система. Кабина пилота
аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б»

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
Торпеды я выпустил со специально рассчитанным интервалом – что бы каждая предыдущая расчищала следующей путь, все больше утрамбовывая космический мусор перед собой, но не вызывала ее детонации. По моим расчетам, должно было хватить и трех, но четвертую я выпустил для страховки. Я не был уверен, что если «черная дыра» таки откроется, то успею уйти, даже больше: я надеялся на это, но не сильно рассчитывал – ведь в тот момент, когда я делал боевой разворот перед атакой на Юпитер, у меня в руках были не рукояти штурвала аэрокосмического истребителя. У меня в руках были жизни и судьбы оменитов. Наташи и Карлака, Михаила и Грэна, ведь Элитный Корпус отказался покидать нашу планету. Жизни и судьбы всех тех, кто не успел, не смог или не захотел покинуть планету Земля… Или Марс. Или Фобос с Деймосом…
После третьего взрыва, раздавшегося в глубине газового гиганта, установленный мной регистратор поля взвыл страшным голосом. Он фиксировал излучение раскрывающейся «черной дыры», первой «черной дыры», преднамеренно открытой человеком.
У меня не так много времени, как хотелось бы, но даже «черной дыре» требуется какое-то время, что бы набрать мощность, которая принесет смерть всему железному в округе Юпитера. Я включил форсаж двигателей и помчался, туда, где шел бой, попутно врубив на всю мощность передатчик, передающий на тревожной частоте полуночных ФКС сообщение об открывающейся «черной дыре»…

Солнечная система. Боевая рубка
ударного крейсера «Д-п’ар»

Кетлорм Эк’ист Кив-аст
Орбитальный торпедоносец «О-л’ен» слишком рано начал опираться на гравитацию газового гиганта и по дуге канул в планету.
- Чертов придурок,- мысленно выругал я неуклюжего,- а если бы это была твердая планета?
Идея использовать гравитацию планеты (как же ее называли… Йу-пит’ер, кажется) была гениальной, экономия времени, которая не дала полуночникам стянуть еще больше сил, и плазмы, которая теперь уходила орудийными залпами, предопределили успех этой операции. Скоро мы уничтожим все живое на Марсе, а Землю возьмем в плотную осаду, и скоро она будет захвачена нашими войсками…
- Командующий, смотрите, «К-т’аг»!
Я повернулся в сторону, куда мне показывал ординарец и заскрежетал зубами: полуночный эсминец таранил линкор. Тот вел бешеный огонь, но остановить набравший скорость кусок железа уже не мог – через мгновение оба корабля скрылись в страшном плазменном вихре.
- Вот дьявол!- выругался я, увидев, как еще один орбитальный торпедоносец, неправильно рассчитал курс и нырнул в газовую планету,- чертовы неумехи!!!
- Командир,- крикнул один из рулевых командиру крейсера,- что-то происходит! Быстро растет гравитация газового гиганта!
- Что за…
Металлические обломки, неизбежные следы любого космического сражения, устремлялись к гигантской планете. Эскадренный торпедоносец «Х-л’ют» выпустил торпеду, но та, несмотря на работающий маршевый двигатель, немного отлетев от корабля, помчалась назад. Командир торпедоносца не успел среагировать – страшный взрыв отбросил корабль и через несколько секунд он исчез в планете.

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
- Внимание! В Юпитере активизирована «черная дыра»! Всем срочно покинуть район! Внимание! В Юпитере активизирована «черная дыра»! Всем срочно покинуть район!
- Что за бред...?
Но, похоже, весть, разносившаяся по полуночным кораблям на тревожной частоте, была правдой. Те сотские корабли, которые были ближе всех к Юпитеру, уже оказались внутри него, туда же устремлялись и разномастные обломки, притяжение нарастало.
- Внимание, говорит халлквонт Анатарм О Гераст, крейсер третьего класса «Церера», сообщение подтверждаю, всем срочно покинуть район!
Так, это уже серьезно. Что там с двигателями?
- Восьмой, я рубка! Что там у вас?
- Повреждены плазмопроводы и стабилизаторы! Двигатели запустить невозможно! Дайте еще десять минут времени!
- У нас нет времени вообще!

Солнечная система. Боевая рубка
ударного крейсера «Д-п’ар»

Кетлорм Эк’ист Кив-аст, сегодня.
- Они отступают, командующий! Смотрите, они бегут!- ординарец радостно улыбался и показывал на спешно уходящие корабли Полуночной Федерации.
Эфир со скоростью лавины заполняли ругательства, сбивчивые команды, отчаянные вопли и мольбы о помощи и забивающие все это зловещие помехи от самой смертоносной аномалии.
- Помогите… имею хо… уксир…- прорывались через помехи чьи-то голоса, но уже практически никто не использовал позывных, все кричали наперебой, не слушая друг друга.
- Самый полный вперед!!!- пока она не набрала мощность, нужно уйти, – самый полный вперед!!! Отключить защитные экраны! Отключить все, что можно отключить! Всю мощь на двигатели!!! Максимальный ход!!!
- Выполняю! – донеслось из двигательного отсека.
Я задал курс рулевому и, положив все руки на перила ограждения, нервно забарабанил пальцами нижней пары.
- Мы еще посмотрим, кто кого, посмотрим…

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
- Не хочу в подпространстве, хочу еще хоть раз увидеть звезды,- я сказал эту мысль вслух и только потом отдал команду,- включить резервные насосы, продуть балластные отсеки, всплываем.
- Командир?- старший помощник удивленно уставился на меня.
- В Юпитере открылась черная дыра. Без хода нам так и так хана. А у них там и без нас проблем хватает.
Старпом кивнул и стал отдавать команды. Я нажал на кнопку, и лебедка стала выбирать трос модуля наблюдения.
Когда мы всплыли наверх, я увидел, как сотский ударный крейсер прямо перед самым нашим носом во всю мощь своих двигателей старается удалиться от Юпитера и понемногу, потихоньку, его скорость растет.
- Куда это ты собрался, красавчик?- подумал я и активировал систему наведения. Через долю секунды раздался писк, возвещающий о том, что цель захвачена.
- С третьего по шестой, готовность!
- С третьего по шестой – есть готовность!- чуть погодя, поступил доклад.
- С третьего по шестой, интервал одна, раствор пять, пли!
- С третьего по шестой, есть пли!
Четыре последние торпеды выскочили из торпедных аппаратов с интервалом в одну секунду и понеслись к сотскому кораблю на ходу расходясь курсами на пять градусов друг от друга…

Солнечная система. Боевая рубка
ударного крейсера «Д-п’ар»

Кетлорм Эк’ист Кив-аст, сегодня.
- Торпедный залп!!!
- Где??? Дьявол, самый полный вперед!!!
- Уже самый полный!!!
- Черт!!!
Корабль содрогнулся от первого взрыва…

Солнечная система. Кабина пилота
аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б»

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
Я вынесся на предельной скорости из-за Юпитера. Пока дикая скорость, умноженная на еще большее ускорение, не позволяла Юпитеру захватить меня, но вот, едва-едва выйдя из опасной зоны, где напряжение поля достигло пика, я увидел, как обреченный торпедоносец атакует сотский ударный крейсер. Теперь были обречены оба корабля. Из четырех выпущенных торпед два попали в двигательный отсек и лишили сотский флагман хода. Впрочем, оба ли?
- Эй, на торпедоносце! Если не будете задавать глупых вопросов, я постараюсь вас вытащить!
Я и в самом деле выглядел подозрительно. Неповрежденный истребитель, с полным комплектом ракет на пилонах, появившийся к шапочному разбору…
- Давай конец,- последовал лаконичный ответ.
Когда силовой луч сфокусировался, я дал полный газ. Корпус истребителя до последнего ребра жесткости протестующе заскрипел, взвыл от дикой перегрузки двигатель, скрипнули установки силового луча… Но большего от них и не требовалось. Выдержать первые секунды ускорения, да не развалится на части во время прыжка.

Фобос. Ангар аэрокосмических
истребителей базы ФКС ФАЛЛ.

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
- Ого,- подумал я, смотря на потрескавшуюся обшивку истребителя и держащиеся на честном слове установки силового луча,- похоже, я выжал из этого малыша гораздо больше, чем в него было заложено конструкторами…
- Дима,- Наташа появилась словно из ниоткуда и сразу же заключила в объятия,- вернулся…
- Я первый раз в жизни ошибся в расчетах… И я до безумия рад этому…