Площадь Гуляющих фонарей => Резиденция Их Величеств
Цитата:
|
Корни цветка, словно зубастые черви, устремились по канализационным протокам, дотягиваясь до Резиденции их величеств... твари жались по стенам и с визгом поглощались этими корнями, составляя новый строительный материал для них. Корни истончались, тонкими каппилярами пронизывая стенки канализации, выглядывая из люков тоненькими цветочками с сенсорами, а крупные "Черви" искали что-то, что-то определенное, проламывая перегородки, не обращая внимания ни на что, двигаясь прямо к цели прямо к...
|
... истошно вопящей жирной твари, покрытой многочисленными язвами и беостановочно воспроизводящей мертвых спепых уродцев, распадающихся на части прямо близ своей матери. Тварь чувствовала приближение НЕЧТО, что захватило большинство из ее детей, и теперь в ее тупом мозгу слышался громкий язвительный хохот.
"Здрааавствуй, доченька... давно я тебя не видела... заждалась небось?"
И Матка боялась, безумно боялась и одновременно ждала обладательницу этого голоса, ее единственный глаз золотистого цвета бешено вращался, омываемый белой сукровицей, похожей на слезы. Слепые полумертвые детеныши прижимались к матери, боясь надвигающейся силы, которая...
... проломила стену тюремного блока, обвила лианами провал, укрепляя кладку и замерла в ожидании тела огромного червя, что вползло следом, щелкая челюстями. Червь был размером с матку, на голове же го болталось что-то вроде удочки, которая была увенчана голубоватой каплей, светящейся призрачным светом. Этот свет заполонил камеру, твари завизжали и полезли под "мамку", которая зарычала, но в ее вое прослеживался трусливый визг, как свинья, предчувствующая свой конец.
"Шшш... милая... будет совсем не больно... совсем не... " - черви, вкупе с главным, вгрызлись в Матку и замерли, истончаясь, образуя что-то вроде сети сосудов, оплетающих орган. Золотой глаз Матки закатился, а потом попросту провалился внутрь тела, на котором черными ожогами начали расплываться куски гниющей плоти. Последний вопль Матки содрогнул стены тюремного блока и кусок мерзости резко начал покрываться тонкой коркой, усыхать, образуя что-то вроде ореха, покрытого кожистой оболочкой... последние уродцы с писком полопались, и на месте их выросла все та же алая трава, разрастаясь, покрывая стены тюрьмы, но не поднимаясь выше тюремной зоны.
Крррак... - от верхней части кокона отвалился кусок и из него появилась бледная рука, судорожно хватающаяся за края, которые продолжали отламываться. Из ободранной ладони потекла кровь, пятная бурый кокон. Наконец, "орех" развалился на три части и кашляя и сплевывая слизь, из него вывалилась абсолютно нагая девушка, скребущая одной рукой по полу, рвущая алую траву из земли, другой же рукой прижимающая к себе тонкую пластину, похожую на костяной нож. На навершии ножа влажно блестел золотом живой глаз.
Безымянная медленно поднялась с пола, утерла губы от слизи и огляделась.
- Красиво... - потянув носом, она улыбнулась и прикрыла глаза, - Минди не ошибся, второй тоже здесь... только... дальше...
Сжимая нож в руке, она медленно по стеночке двинулась к выходу из темницы, слегка дрожа от холода и ощущения безумия, что плескалось рядом, на верхних этажах.
"Ну... "доченька"... найди мне своего "братца"..."