Мстислав сел на мягкое кресло и на миг даже закрыл глаза от восторга, насколько мягкая и приятная была спинка. В школе-то приходилось сидеть на жестких стульях, и мальчик не привык к роскоши. Он открыл глаза и посмотрел на женщину.
«Что она ждет? – подумал Мстислав. – Что хочет проверить? Точно, это проверка»! Мальчик беспокойно заерзал, будто кресло разом превратилось в пыточное сидение древней инквизиции, и вернулся на самый краешек. Мысли раз за разом возвращалась к последнему событию, когда он сделал Нечто. «А что если она знает об этом и думает что я псих? – осенило паренька. Невысокий, угрюмый и худощавый, он тяжело шёл на контакт с воспитателями. – Они решили сдать меня на перековку!»
- Листы? – переспросил Мстислав. Он потрогал стопку бумаги. Эх, вот бы карандаши! Воронов не был гениальный художник, зато очень старался. Как назло в последнее время воспитатели совсем не давали бумаги. «Не будь мямлей, - прошептал внутренний голос. – Она опасна, она желает тебе только зла!» Что он мог сделать ей? Наброситься с кулаками? Нет, они только и ждали, как бы упечь его в психушку. Мстислав решил поиграть по её правилам. Он сложил самолётик, подул в него и запустил вверх. Бумажный самолётик ночным мотыльком закружился вокруг светильника. Второй лист превратился в угловатый кораблик. Третий, улучшив момент, Мстислав тайком сложил вчетверо и спрятал в нагрудный карман. Потом ещё пригодится. На остальную бумагу паренек даже и не посмотрел. – На них писать?
Женщина кивнула. «О чём же думаешь? Разочарована? – промелькнуло в голове Воронова. Он достал свежий лист и записал:
Скрытый текст - Первый сон Веры Павловны:
- Я вижу, как поднимаюсь и встаю. Моё тело остается лежать на кровати. Я проношусь над собою, но не хочу возвращаться, мне так легко и хорошо! Потом я выбираюсь из дома, взмываю вверх и попадаю в холодный поток. Земля далеко-далеко и меня охватывает страх. Как одиноко и тихо вокруг. А что если моё тело умерло, пока я летал? Я бросаюсь вниз и… просыпаюсь. Иногда мне снятся пожары, раздуваемые могучими ветрами, огненные бури сокрушающие людские твердыни, да, многое, и далеко не всегда я могу отличить сон от реальности.
- Я могу быть свободен? - спросил Мстислав и, получив утвердительный ответ, вышел из комнаты.