Нужный дом я нашла не сразу. Влад жил в Бутово, пришлось долго ехать на метро, а потом плутать по дворам и подворотням, выискивая улицу и дом. Это оказалось непростым занятием, я потратила больше двух часов, прежде чем добралась до цели. Влад жил в обычной блочной многоэтажке, коими был застроен почти весь район, и я сначала пробежала мимо, потом не без труда сориентировалась и вернулась обратно.
На опасно дребезжащем лифте поднялась на шестой этаж. Дверь была обита светло - коричневой кожей и выглядела вызывающе между металлическими собратьями. Очевидно, соседями Влада были очень богатые люди, раз они предпочли обычным дверям сейфовые.
Нажала на кнопку звонка, но трели не услышала. Это меня слегка обескуражило. Может, он сломан? Я уже подняла руку, чтоб постучаться, но в этот момент загремели замки, и скоро дверь открылась. Оказалось, что сейфовая дверь тоже имелась, просто спряталась за приятным фасадом.
На меня смотрела невысокая худенькая женщина примерно одного возраста с моей мамой, одетая в ярко - красный домашний костюм. На её голове пушились короткие каштановые волосы. Женщина не пренебрегла косметикой, но нанесла её так умело, что я вначале приняла это за естественность.
- Здравствуйте,- сказала женщина немного писклявым голосом и осмотрела меня с ног до головы.- Вы к кому?
- Я к... э - э... Я хотела бы навестить Влада.
- Интересно. А откуда вы знаете Влада? Вы не похожи на школьницу.
- Я встречалась с Владом,- внезапно мне стало жарко.- Какое - то время. И вот теперь... Я только вчера узнала, что произошло. Моё имя Инга. Инга Крижитская.
Мама смерила меня ещё одним подозрительным взглядом.
- Вы встречались с Владом?
- Да. Познакомились в сентябре, и он... Он просто замечательный человек. Настоящий ангел - Хранитель.
Несколько минут царила напряжённая тишина, потом женщина отошла в сторону и включила в прихожей свет.
- Проходите, я сейчас принесу вам тапочки,- сказала она.- Можете называть меня Мария Викторовна, я мама Влада. Кстати, как у моего сына полное имя?
Я на секунду растерялась, но потом вспомнила, что Старейший упорно называл его Владленом.
- Владлен,- ответила уверенно, хотя на самом деле уверена не была, и вообще сомневалась, что есть такое странное имя.
Мария Викторовна удовлетворённо кивнула, а я смогла вздохнуть с облегчением. Очевидно, проверка была пройдена. К моим ногам легли две забавные зелёные тапочки с пластмассовыми глазками, я быстро натянула их, сняла куртку и прошла в гостиную.
Квартира была шикарной: просторная, обставленная дорого, но со вкусом; никаких вычурных излишеств я не заметила. Радовали глаз приятные полутона, несколько картин на стенах удачно дополняли интерьер. Маме бы здесь очень понравилось.
- Вы дизайнер?- спросила я прежде, чем успела придержать язык.
- По интерьерам,- ответила Мария Викторовна.- Я сама планировала гостиную. Вам нравится?
- Очень. Всё так... к месту. Я уверена, что никто не смог бы сделать лучше.
- Ну уж никто,- смутилась Мария Викторовна, однако было видно, что мои слова пришлись ей по душе. Движением руки она предложила сесть на диван, сама присела рядом.
Я широко улыбнулась.
- Так у вас с Владом были серьёзные отношения?- уточнила Мария Викторовна.- Я буду называть вас на "ты", хорошо?
- Да, пожалуйста.
- Итак, Инга, у вас с Владом всё было серьёзно?
Я пожала плечами.
- Трудно понять, мы ведь недавно познакомились. Скажем так, мы были хорошими друзьями.
- Понятно. Влад всегда был таким внимательным, скромным мальчиком. Несколько лет назад он встречался с одной девочкой из очень положительной семьи, но потом почему - то они расстались. Больше он меня ни с кем не знакомил. Я думаю, других настоящих отношений у него так и не было. А он собирался привести тебя в гости?
- Не знаю, мне он ничего не говорил.
- У тебя с ним всё же разница в возрасте...
- Два года. Разве это так много?
- Ты учишься или работаешь?
- Работаю в журнале фотографом.
- А почему не учишься? Не поступила?
- Мы недавно переехали из Англии, я ещё не успела никуда поступить, но в будущем году непременно.
- Из Англии? Надо же, как интересно. А из какого города?
- Сначала мы жили в Ньюпорте, потом в Лондоне. Но школу я уже в Москве закончила.
- И почему вы перебрались в Россию?
- Просто решили, что пора возвращаться на родину. Я уверена, что мы поступили правильно.
- На кого ты хочешь поступать?
- Ещё не решила, но меня очень привлекает фотография, надеюсь связать с ней дальнейшую деятельность.
- Так сколько вы встречаетесь с Владом?
- Почти два месяца. Познакомились в супермаркете, он помог мне сделать очень важную покупку.
- Это было мило с его стороны. Он хороший мальчик. Так ты, Инга, приехала из Англии? Наверное, скучаешь по друзьям.
- Да, очень. Но мне всегда нравилось путешествовать, бывать в разных городах.
- Но всё же рано или поздно придётся осесть, завести семью. Ты против спокойной жизни?
- Рано или поздно так и сделаю.
Было полное ощущение, что я попала под шквальный допрос, мама Влада перескакивала с темы на тему, задавала одни и те же вопросы, лишь слегка переставляя слова, словно старалась поймать меня на лжи. Разговор с ней выматывал не меньше, чем если бы меня заставили всё это время отжиматься от пола. И при этом не оставляла мысль, что я ей стойко не понравилась, и менять своего мнения она не намерена. Однако отвечала на все вопросы с предельной для меня доброжелательностью, улыбалась и делала вид, что ровно ничего странного в этом не вижу, а мать моего парня имеет полное право учинять допрос с пристрастием.
Так мы просидели и проговорили около часа, я уже начала подумывать, как бы повежливее намекнуть, что не собираюсь гостить до вечера, но Мария Викторовна внезапно встала с дивана.
- Тебе, наверное, не терпится посмотреть на Влада, а я всё отвлекаю тебя разговорами,- сказала она с извиняющейся улыбкой, хотя по тону чувствовалось, что виноватой она себя никак не считает.- Идём, я покажу, где его комната.
Интересно, она на самом деле считала, что смотреть на больного парня - это привилегия, которую ещё надо заслужить? Во всяком случае, у меня возникла именно такая мысль, когда мы вместе шли по широкому коридору.
Внезапно я ахнула и замерла посреди коридора, словно меня вдруг парализовало. Дверь в одну из комнат была открыта, и там, на стене я увидела удивительную картину.
- Что такое?- удивилась Мария Викторовна, через пару шагов заметив, что я отстала.
Я не смогла ответить и просто показала пальцем. Мария Викторовна вернулась, заглянула в комнату и пожала плечами.
- Что тебя так поразило.
- Картина,- выдавила я с заметным трудом.
Лицо женщины расслабилось, она улыбнулась.
- Любишь живопись? Мой муж просто обожает, не может пройти мимо, если видит что - то красивое. Честно говоря, мне его выбор не нравится. "Эти шедевры можешь повесить где угодно, только не в моей гостиной",- так я ему и сказала. Не понимаю, чем его так привлекает...
Но я не слушала и к тому моменту уже прошла в комнату с картиной. Очевидно, это был кабинет, возле окна стоял рабочий стол с компьютером, за ним – уютное кожаное кресло, вдоль одной стены стоял шкаф с книгами и папками. В кабинете было не меньше десятка картин, причём самых разнообразных - тот, кто их собирал, не смотрел на тематическую принадлежность. Тут было несколько пейзажей, несколько портретов, один весьма оригинальный натюрморт с розами и черепом, ещё какие - то работы, которые я не успела рассмотреть. А главное – та картина, которую я заметила первой: пустыня, обрывающаяся вдалеке грядой тёмных холмов, предгрозовое небо, две каменные фигуры, одна из которых женщина, сложившая руки в молитве, длинные тени на песке... То же место я видела как - то в кошмаре, и тогда фигура женщины стремилась схватить меня огромной каменной рукой, вылезшей из озера... только на этот раз не было ужасных лиц, складывающихся из тёмных вихрей, вместо них были крошечные фигурки мальчика и мужчины в самом низу картины.
- Что это?- Воспоминание о сне было таким сильным, что меня снова охватил страх.
- Это Дали, "Археологический отголосок "Анжелюса" Милле". Преотвратнейшая работа, не знаю, что муж в ней нашёл,- Мария Викторовна поморщилась.- Идём, комната Влада совсем рядом.
- Да, да...- я кивнула, отодрала взгляд от полотна и вышла из комнаты, но на пороге всё же обернулась.- Это ведь копия, верно?
- Разумеется, копия,- ответила Мария Викторовна.- Оригинал, если мне не изменяет память, в Питере. Или в США. Не помню, это не важно.
Я тоже подумала, что это не так важно. Важным было то, что я увидела эту работу, и именно сегодня, и именно в квартире Влада. И поняла, что вышла на единственно верный путь из всех, по которым я могла пойти.
Влад лежал на широкой постели в просторной комнате, судя по которой, он не увлекался ровно ничем. На стенах не висели постеры любимых актёров, певцов или футболистов, на столе не лежали любимые компакт - диски, все книги были так аккуратно составлены в шкафу, что невозможно было понять, какие из них он читал, а к каким не прикасался. В комнате был такой стерильный порядок, словно здесь жил не семнадцатилетний мальчишка, а педантичная учительница. Именно поэтому я заподозрила, что, воспользовавшись временной недееспособностью Влада, его мама решила переделать комнату по своему вкусу.
Я присела возле кровати на стул и только тогда внимательно посмотрела на Влада. Он лежал на боку, подсунув под голову согнутую в локте руку и тихо посапывая. Если бы я не знала точно, что в этот момент его душа плавает где - то в Анноре, то решила бы, что он спит. Картина была настолько мирной и обыкновенной, что становилось страшно. Уж лучше бы его опутывали провода и датчики, лучше бы он выглядел хоть немного больным - так гораздо легче воспринимать истинное положение вещей. Глядя на Влада, я не могла представить, что этот парень почти мёртв - ведь он спокойно дышал, на его щеках застыл лёгкий румянец, чуть приоткрытые губы влажно блестели. Казалось, позови его - и мгновенно проснётся.
"Не проснётся,- проговорил ехидный отцовский голос.- Он не из тех, кто просыпается".
Отвечать я не стала, но и верить глазам с каждой минутой становилось всё сложнее.
Я помассировала виски, чувствуя, как где - то в глубине черепа рождается боль, посмотрела на часы и вздохнула. Можно было прощаться. Мне совсем не хотелось задерживаться в этой квартире.
- Врач сказал, что органической патологии нет,- проговорила Мария Викторовна.- Влад непременно проснётся. Мы консультировались с психиатром, он сказал, что, возможно, сон - это способ на время отгородиться от реальности.
- Значит, вы считаете, что Влад скоро проснётся?
- Разумеется. Не может же он спать вечно. Это не кома, это просто сон.
Я прикусила язык, не сболтнула, что этот сон может продлиться дольше, чем его жизнь. Зачем заставлять человека думать?
Уже встав со стула, я обратила внимание на большую квадратную раму, висевшую на стене. Рама была старинной, очень красивой, но пустой.
- Что тут было?- спросила я, указав на раму.
Мария Викторовна проследила за моим пальцем.
- Зеркало. Очень старое зеркало, я не знаю, сколько поколений оно передавалось в семье. Его разбила горничная как раз в тот день, когда уснул Владик. Она заявила, что стекло само вдруг раскололось и осыпалось на пол. Наглая врунья, я её тут же уволила.
- Так, значит, горничная была дома, когда... когда это произошло?- уточнила я, словно не знала этого от Кати.
- И ничего никому не сообщила. Глупая курица, думала, что Влад просто лёг подремать. А о том, что мальчик прогулял школу, она, конечно не подумала.
- Удивительная беспечность,- подтвердила я.
Мария Викторовна не заметила моего сарказма и тяжело вздохнула, словно говоря: прислуга, что с неё взять? Я придерживалась немного иного мнения по этому поводу, но высказываться не собиралась.
- Значит, зеркало у вас очень давно?
- Очень,- подтвердила Мария Викторовна.- Я даже не припомню, сколько поколений. Уже давно собиралась его продать - всё же ценная вещь, антиквариат, но Влад влюбился в него с первого взгляда, ещё маленьким мог просиживать возле него часами. Странная привычка для мальчика, правда? Одно время я даже немного беспокоилась.
- А вы сами никогда видели в этом зеркале ничего необычного?
Мария Викторовна осталась недовольна таким поворотом беседы, на несколько секунд поджала губы, но потом всё же ответила:
- Нет, ничего. Обычное зеркало, хорошая работа - не более того. Я не понимаю, Инга, к чему ты клонишь.
Всего лишь хочу понять, Зеркало это или просто зеркало.
- Ни к чему, просто интересно,- я с улыбкой пожала плечами и отвернулась, давая понять, что эта тема исчерпана, хотя на самом деле с удовольствием уточнила бы, не было ли в генеалогическом древе семейства сумасшедших.
- В детстве Влад был очень ранимым ребёнком, часто плакал, долго не мог выйти из депрессии,- зачем - то начала говорить Мария Викторовна, глядя куда - то на стену.- Он был хорошим мальчиком, но немного более нервным, чем положено. С возрастом, к счастью, это практически прошло, хотя временами он мог вспылить и накричать. Но на него никак невозможно обижаться, он умеет быть необыкновенно обаятельным. Жаль, что ты с ним знакома так недолго, но я уверена, что когда Владик проснётся, он представит тебя мне по всей форме.
Я хотела спросить, по какой именно форме должен представить меня Влад (не в качестве будущей жены, надеюсь), но от вопроса удержалась.
Внезапно в голову пришла ещё одна неплохая мысль, до которой я почему - то не додумалась чуть раньше.
- Дайте мне номер телефона вашей горничной,- потребовала я, немного смягчив приказ мягкостью голоса.- Той, которую вы уволили.
Мария Викторовна покосилась на меня с непонятным подозрением, словно я была английской шпионкой и хотела узнать правительственную тайну. Я вынуждена была снова широко ухмыльнуться, дабы продемонстрировать чистоту своих помыслов.
- Зачем тебе этот номер?- спросила Мария Викторовна, не убеждённая моей ухмылкой.
- Хочу ей позвонить. Понимаете...- я лихорадочно соображала, что бы придумать. По взгляду Марии Викторовны было видно, что сыщик в её душе живёт и здравствует.- Понимаете, она последней видела Влада. Ведь когда вы уходили, с ним всё было в порядке, правильно? Вот я и подумала, что, возможно, она могла что - то подсыпать Владу в завтрак. Её могли нанять специально, чтоб причинить вред. Такой внезапный приступ сонливости должен быть чем - то оправдан.
Несколько секунд женщина молча переваривала мои слова, потом подняла голову, и я увидела внезапную решимость, написанную каждой чёрточкой её холёного лица. Только в этот момент я поняла какую глупость сморозила, но было уже поздно: тигрица - мать готовилась мстить за своего тигрёнка. Отступать было уже слишком поздно, поэтому я сделала единственное, что пришло в голову:
- Вам она наверняка ничего не скажет,- проговорила я быстро.
- Я мать!- возмутилась Мария Викторовна. Матерью она была приёмной, но и на этот счёт я решила ничего не говорить.- Она не может мне солгать!
- Ещё как может,- ответила я.- Давайте, сначала с ней поговорю я, постараюсь всё выяснить, а уже потом вы примитесь её пытать. Может, её запугали, шантажировали. Перед тем, как обвинять, мы должны быть точно во всём уверены. Не сомневайтесь, я умею делать людей откровенными. Если ей есть в чём признаваться - она признается.
- Почему ты так уверена? Пусть лучше этим займутся профессионалы.
- Профессионалы её только напугают, она решит, что попала в ловушку и совсем ничего не расскажет,- возразила я быстро.- Нет, тут нужно действовать тоньше. Как только я что - то узнаю, то непременно сообщу.
Мария Викторовна пожевала тонкую нижнюю губу, потом кивнула и быстро вышла из комнаты. Я воспользовалась этим, чтоб осмотреть пол под рамой, в которой было зеркало, но, к сожалению, здесь убрались слишком тщательно, я не смогла найти ни одного, пусть даже самого маленького осколка. Когда в коридоре снова раздались шаги, я прыгнула на место и едва успела принять непринуждённый вид, как появилась Мария Викторовна с листочком бумаги в руках. Листочек был такого микроскопического размера, словно она пожадничала, но номер разобрать не составляло труда.
- Надеюсь, ты выяснишь, что это Лена отравила Владика, и тогда мерзавка получит по заслугам,- высказалась Мария Викторовна, с непонятным мне трудом расставаясь с принесённым обрывком.- Она никогда мне не нравилась, очень подозрительная особа. Вот ты сейчас сказала про заговор, и я сразу вспомнила, как она посматривала на Владика. Точно, ждала удобного момента, чтоб подсыпать в чай отраву.
Я в очередной раз мысленно покаялась перед неведомой Леной за свою неудачную придумку и вздохнула.
- Ну что же, мне пора идти. Уже вечереет.
В самом деле, за окном уже начали сгущаться вечерние сумерки, такие быстрые во второй половине осени.
Мария Викторовна проводила меня до самой двери и стояла рядом, пока я не закончила одеваться. Потом пожелала удачи, и, уже стоя в подъезде, я слышала, как один за одним щёлкнули несколько замков. Теперь, учитывая вторую дверь из металла, толщиной в добрый десяток дюймов, квартира стала неприступнее Форта Нокса.
Визит к Владу принёс несомненную пользу, но я не совсем могла понять, какую именно. Да, я увидела картину, которую уже наблюдала в одном из снов, да, я нашла раму, в которой могло когда - то быть Зеркало (а могло и не быть). Ну и что с того? Что это мне даёт? По сути - ничего. Если окажется, что уволенная горничная ничего не видела и не слышала, то станет совсем плохо. Куда двигаться дальше, как попасть в пространство между реальностью моего мира и Аннором - неизвестно. И непонятно, толи передо мной сотни путей, из которых я просто никак не найду нужный, толи их вообще нет. Ощущение правильности, посетившее меня в квартире при взгляде на репродукцию, исчезло без следа.
Зайдя в первый попавшийся продуктовый магазин, я купила торт, коробку конфет, и отправилась домой, точно зная, что когда через пару часов всё же доеду, готовить запланированный праздничный ужин будет уже поздно. Особой усталости не ощущалось, да и настроение нельзя было назвать плохим, но я надеялась, что смогу быстро найти решение и устранить все проблемы, но всё оказалось не так просто.
За ужином я помирилась с мамой. Сделать это оказалось совсем несложно, она тоже была рада забыть и простить, во всяком случае на время. Мы вместе проглотили по дружескому куску торта, посмотрели телевизор, потом она ушла работать над своим проектом, а я устроилась в кресле, положила голову на подлокотник и погрузилась в уже ставшие привычными размышления.
И случайно уснула.