[Линолеум]

Хочу услышать много ИМХО. Как-то начинал писаться рассказ, а потом, как часто случается в нашей с вами жизни, писаться рассказ отчего-то перестал. Давеча открыл я текстовый файл, прбежал глазами и подумал: а отчего ж так вышло? Тут неоконченный кусок, хотелось бы понять, чего ж в конце-концов не хватает? Я знаю, я ленивый удод, но все-же...

Скрытый текст - вакса:

Конец света переносится на завтра

Мы резались в «дурака», когда прозвучал сигнал тревоги. По правде говоря, «резались» - слишком громко сказано. Когда нас было четверо, в игре еще наблюдался какой-то азарт. Мы могли сыграть в подкидного, разбившись по парам. Увы: Олаф уже три дня валялся в каюте, мучаясь животом, а механик Петерс просто валялся, сраженный очередной порцией технического спирта, собственной кустарной очистки. И поэтому, я и Густав вяло перекидывались картами, прихлебывая консервированный персиковый сок и благополучно докуривая стратегический запас сигарет. Колода была старая, замусоленная, затертая до дыр и к тому же порнографического содержания. Последний факт, впрочем, не добавлял игре энтузиазма – все рассмотрено и изучено не одну сотню раз: размеры женских прелестей уже давно не заставляли в восхищении приподымать брови, а размеры мужских причиндал уже давно не заставляли досадливо морщиться.
«Уже давно не» - в этой фразе заключена вся романтика орбитальной вахты. Я уже давно не был дома, уже давно не ел нормальной пищи, уже давно не видел особи женского пола. А когда ты пятый месяц торчишь на геостационарной орбите, под это понятие попадает любая женщина в возрасте от пятнадцати до шестидесяти пяти, из плоти и крови, с наличием пульса и сердцебиения. А также еще одно: уже давно не происходило каких либо ЧП, все было тихо-мирно. Скажете: «идиллия»? И я отвечу вам «да» - хотя, когда тебе двадцать девять и последние три тысячи триста шестьдесят часов, ты заперт в металлической бочке на высоте трех тысяч километров с тремя еще такими же, страдающими от длительного сексуального воздержания, мужчинами, в это трудно поверить. И вот я и не верил – не верил до того момента, как прозвучал сигнал тревоги.

Еще секунду назад, я раздумывал побить ли пикового туза козырной шестеркой или оставить ее на «погоны». Но заунывный визг сирены шурупами ввинтился через барабанные перепонки прямо в мозг и вот я уже бегу - прокуренные легкие жадно вычленяют, из многократно рециркулированного воздуха, те самые двадцать три процента кислорода. Впереди, затянутая в оливковый комбинезон, маячит спина Густава. Все правильно, так и должно быть: капитан всегда на шаг впереди своей команды, субординация и все такое.
Влетаю за Густавом в рубку, с размаху роняю чресла на сиденье. Мониторы пульсируют красным: «Тревога! Уровень 3!» Именно так, с восклицательным знаком, как будто сирены для осознания того, что у нас та самая «тревога» недостаточно. Наконец, Густав щелкнул тумблером и вой утих.
- И какого?! – Понимаю: фраза неуставная, но это первое, что сорвалось с губ.
- Пока не знаю! – Густав нервно дымит, сбивая пепел на клавиатуру. – Может коротнуло, а может и правда — нарушение! Активировать голосовое управление!
- Голосовое управление доступно! - Гнусавый голос исскуственного интеллекта заполонил пространство рубки. - Жду запроса команд!
- Причина тревоги третьего уровня! Отчет. - Густав нервно дернул плечом, будто стряхивая что-то невидимое. В последнее время он какой-то дерганный, хотя, мы тут все такие — немного с уклоном в шизофреническую эзотерику.
- Выполняю. - Натужно зашуршали кулеры, нагнетая прохладу на кремниевые барабаны компьютерного мозга. - Квадрат Чарли пятнадцать дробь восемь Тета — несанкционированное нарушение внешнего периметра. Расстояние — двести миллионов километров, сокращение дистанции — двести тысяч километров в секунду. Нарушитель — скопление крупных неорганических обьектов, количество сто двадца...Ошибка! Количество сто тридцать шесть! Прововожу классификацию!
Кулеры зашумели еще громче, откуда-то потянуло смрадом паленой изоляции. Я обеспокоенно взглянул на Густава, но тот лишь ободряюще усмехнулся.
- Не волнуйся! Машинка, конечно, старенькая, но надежная. Нас с тобой переживет.
Вонь горелой проводки усилилась, а затем в динамиках булькнуло и снова зазвучал голос исскуственного интелекта:
- Классификация завершена. Скопление крупных неорганических обьектов в количестве сто трицать шесть штук определено, как пятый звездный флот туурийской империи!
- Мама дорогая! - Мне вдруг жутко захотелось в туалет — так скрутило желудок. И было отчего, скажу я вам. Туурийцы - это очень серьезно. Если выбирать между племенем, страдающих бешенством пополам с лишаем, марсианских пупырчатых гворлов и одним чистеньким, опрятненьким туурийцем, то я с радостью брошусь в обьятия первых. Потому что худшей скотины, чем обитатель планеты Туур в Гамма Кассиопеи, не сыскать. Проповедующие эмоциональный контроль и гармонию, они считали техногенные пути развития разумных рас ничем иным, как источником хаоса и разрушением вселенского баланса. Единственным способом поддерживать равновесие, для них являлась культивация регресса, чем туурийцы успешно и занимались последние две тысячи лет - такие себе звездные крестоносцы без страха и упрека.
- Мама дорогая! - повторил я. - Да это же война!
- Война закончилась, когда они разколошматили союзный флот при Ганимеде! - мрачно процедил Густав быстрыми жадными затяжками убивая свои легкие и стряхивая пепел, на этот раз, в кем-то забытую на пульте чашку с кофе. - А это жопа. Полная жопа!
Густав снова нервно дернул плечом и зарявкал, отдавая команды.
- Боевая тревога! Всем занять свои посты! Компьютер, обеспечить связь с Землей и платформами орбитальной обороны!
В принципе, я уже свой пост занял. Я наводчик первой из двух ракетных батарей. Наводчиком второй являлся Олаф. Но единственный пост, который он мог сейчас занять, уже им занят; последние три дня, Олаф успешно осваивал стульчак унитаза.
- Олаф! - Яростно кричал Густав в коробку интеркома. - Какого хрена ты не на посту?! Или вторжение туурийской флотилии тебя не касается?!
- Кэп! - несмотря на сложившуюся плачевную ситуацию, Олаф умудрялся отвечать возмущенно. - Туурийцы, конечно, дело серьезное, но я сейчас, как бы это сказать, немного занят. И вообще, на больничном!..
- А теперь слушай сюда! - Было видно, что Густав держится из последних сил и вот-вот взорвется. - Будь ты хоть в декрете, но это не освобождает тебя от воинских обязанностей! Поэтому быстро подорвал свою тощую, задристанную задницу с толчка и мухой сюда! Или мамой клянусь, что лично удавлю тебя!
Я в полуха слушаю перебранку Густава с Олафом, парралельно пытаясь воскресить установку термоядерных ракет. Та упрямо отказывается подчиняться командам с пульта. В принципе, и неудивительно — механизм давно отслужил срок годности и частенько заедал, как и все на этой старой орбитальной платформе. Этот нюанс, кстати, напрямую связан с одной особенностью туурийского оружия. Оно никого и никогда не убивало. Многочисленные сражения выигрывались при помощи узконаправленных энтропических лучей, превращающих любую технику противника в ни на что не годный шлак. Притом, что разрушительный эффект от энтропического оружия был прямо пропорцинален уровню развития технологии. Ленточные нанопроцессоры, укутанные защитными силовыми полями, что та капуста листьями, сгорали под воздействием лучей за секунды, а вот над транзисторной вычислительной машиной им приходилось попотеть немного дольше. Из-за этой концепции, кольцо орбитальной обороны состояло сплошь из обветшалых и давно списанных в утиль космических платформ, вооруженных ядерными ракетами. Говорят, как-то один умник даже предложил использовать пушки, стреляющие ядрами, но эту идею таки забраковали. Поэтому, львиная доля времени уходила на ремонт нашей посудины, в перерывах играя в «дурака», мучаясь от кишечных колик, похмелья и недостатка женского общества — аля гер ком аля гер.
- Гус! - я повернулся и растерянно развел руками. - Моя артбатарея не работает!
- Компьютер! - Густав остервенело потер виски. - Причина неполадки первой ракетной батареи?!
- Определяю, ждите! Определяю, ждите! Определяю, ждите! Определяю, жди... Причина неполадки определена! Недостаток жидкости в поворотных гидродомкратах!
- Петерс! - казалось, от этого вопля задрожали стены.
- Да-да! - на экране интеркома, улыбаясь, показалась опухшая и небритая физиономия механика. - В чем дело, кэп?
- Где жидкость из гидродомкратов, падла?! - Густав яростно брызнул слюной на экран.
- Э-э-э... - Петерс смущенно почесал голову и отвел взгляд. - Понятия не имею, кэп. Я думаю, это из-за протечки. Тут ведь, сами понимаете, все на ладан дышит...
- Какая к дьяволу протечка?! Ты же всю жидкость на самогон свой проклятущий пустил, пьяная сволочь! Гад! Ротозей! Дебилоид!
Нервы у Густава все-таки не выдержали и он со всей силы саданул по переговорному устройству, разбрыгивая осколки пластика и микросхем. А затем сел прямо на пол, обхватив голову руками.
- Просрали, все просрали! - Громким шепотом заговорил Густав, качаясь из стороны в сторону. - Никому ничего не надо, всем плевать на то что будет. Обратно в пещеры: рисовать похабщину на стенах, жрать что придется и трахаться где придется! И знаешь, что самое страшное, Ив?! (это он мне). А то, что ничего ведь абсолютно не изменится, ни-чег-ошень-ки: все это уже было, есть и будет есть. Очередной виток, кусающей себя за задницу змеи-эволюции! Обратно, так сказать, к истокам!..
- Гус. - Я подхожу к нему и, желая хоть как-то приободрить товарища, ложу руку на плечо. - Ведь ничего еще не кончено! Вторая ракетная батарея вполне в рабочем состоянии — выкрутимся как-нибудь!
- Как-нибудь! - Передразнил Густав, стряхивая руку с плеча и рывком подымаясь. - Все и всегда у нас — как-нибудь, авось, сойдет, прокатит! Вечная проблема человечества — расхлябанность, безответственность и разгильдяйство! Профукали войну, в пух и прах просрали — а теперь сидим и утешаем сами себя: авось обойдется, как-нибудь выкрутимся!
Молча слушаю Густава, не пытаясь даже возразить, а сам думаю мкрт'чанцах. Очень организованная, высокоразвитая цивилизация...Была. Когда туурийцы загнали мкрт'чанцев обратно в феодализм, вся их технократическая иерархия полетела в тартарары и ребята просто не выдержали — управлял-то ими эрзац из сознаний правителей,скомпилированных на машинный носитель . Как только сверхразум накрылся — его туурийцы вышибли первым — и стало некому отдавать команды, мкрт'чанцы оказались беспомощными, словно дети. Ну а дальше, как всегда: всеобщая истерия, массовые самоубийства, вспышки эпидемий. Два поколения — и нету мкрт'чанцев. Вымерли, как верблюды...то есть мамонты. Хотя нет, все-таки верблюды, мамонтов ведь клонировали.
А вот амфибии с планеты Котар ко всему отнеслись более философски. Развалили туурийцы их единственный прототип паровой машины и ничего. Поворчали тюленеобразные котарцы немного, а потом плюнули на прогресс. Так живут и в ус не дуют: нежатся на солнышке, плавают в морях, слагают песни в ультразвуковом диапазоне — лафа. Так что, не так уж и плохо — быть разгильдяем. Полезнее для душевного и физического здоровья.
- Внимание! - Прогремел голос исскуственного интелекта. - Связь с орбитальной платформой номер пятнадцать прервана! Предположительно — атака противника! На связи осталось тринадцать... Ошибка! Связь с орбитальной платформой номер четырнадцать прервана! Предположительно — атака противника! На связи осталось двена... Ошибка! Связь с орбитальной платформой номер...
Густав замолчал. Потрясенные, мы наблюдали, как выходят из строя станции оборонительного кольца. Находясь вне досягаемости для ядерных ракет, флот туурийцев атаковал их одну за другой, согласно присвоенным порядковым номерам — педантичные оказались, сволочи. Наша платформа была номер один.
- Ну вот и все! - Сдавленно пробормотал Густав, дрожащей рукой оттягивая ткань воротника, словно тот его душил. - Мы приплыли, бобик сдох!
- Ошибка! - Продолжал гнусавить компьютер. - Связь с орбитальной платформой номер два прервана! Предположительно — атака противника! На связи осталось ноль платформ!
Голос компьютера умолк и наступила тишина. Я весь сжался, ожидая удара. Каково это — попасть под энтропическую атаку? Говорят: для белковой жизни, она безвредна и все равно как-то страшновато. А если излучение меня стерилизует? Хоть это сейчас должно беспокоить в последнюю очередь, но от мысли о бесплодии стало как-то неуютно.
Внезапно, главный экран рубки ожил, шепеляво харкнул рябью помех и моложавый, подтянутый туурийец белозубо улыбнулся нам.
Надо сказать пару слов о их внешности. Они, я имею ввиду туурийцев, очень схожи с людьми по физиологии. Прямоходящие, млекопитающие, две руки, две ноги, одна голова. Пара глаз, ушей, один рот — короче, можно перечислять долго , поэтому избавлю вас от нудной ботвы и скажу проще: Мы с Ними очень похожи. Лишь только синий цвет кожи да перламутровый зрачок не даст спутать гражданина Империи Туур с гражданином Земной Федерации, живущим...ну, где-нибудь живущим.
- Я, рейд-коммандер Золак, капитан флагмана пятого регресс-флота Империи Туур, приветствуюю представителей отсталой цивилизации планеты Земля. - Приятным баритоном сказал инопланетянин. - Надеюсь, тембр моих голосовых модуляций, а также сокращение лицевых мышц, есть для вас приемлемым и ни в коей мере отталкивающим или даже враждебным?
- Хайль, Гитлер! - Плотоядно ощерясь, ответил Густав. - Тембр ваших голосовых модуляций и лицевых сокращений нас вполне устраивает, можете кривляться дальше!
Золак озадаченно нахмурился, взгляд его скользнул в сторону, видимо сверяясь с переводчиком. Затем лицо инопланетянина снова просветлело.
- О! Архаичное приветствие — как мило! - Тууриец продолжал дружелюбно улыбаться и я почему-то вспомнил свою соседку Нэнси — восемнадцатилетнюю блондинку, живущую этажом выше моей квартиры в Питере. Когда она чего-то не понимала, то начинала улыбаться точно так же, словно услышав нечто забавное. Правда Нэнси мне нравилась больше синекожего рейд-коммандер пятого регресс-флота. Наверное оттого, что не командовала ста тридцатью шестью боевыми звездолетами и не угрожала твоей расе перспективой заново изобретать колесо. К тому же, Нэнси женщина, а женщин я не видел целых... хотя, вы уже об этом знаете.
- Ну почему же архаичное?! - Густав сложил руки на груди и с вызовом посмотрел на Золака. - У нас на Земле, среди считающих другие цивилизации отсталыми, это приветствие очень даже популярное!
- Гус. - Негромко окликнул я капитана. - Если это дипломатические переговоры, то не думаю, что начало очень удачное...
- Заткнись. - Не поворачивая головы, бросил Густав. Судя по напряженной спине, он был на взводе.
- Второй землянин абсолютно прав. - Золак все еще продолжал улыбаться, а я все еще продолжал думать о Нэнси и ее аппетитном бюсте. - Это переговоры. Не могли бы вы представиться — тогда можно общаться более непринужденно.
- Я капитан Орбитальной Платформы номер один Густав Хэфридж, а это оператор ракетной батареи Иван Костылягин! Вы вторглись в наше пространство, вывели из строя оборону, а теперь говорите о переговорах?! Довольно забавно!
- Да-да, абсолютно с вами согласен! - Радостно подхватил Золак. - Будь моя воля, я бы непременно атаковал планету, но в Совете Старейшин произошла небольшая рокировка и было принято решение о проведении переговоров.
- Хорошо, я слушаю! - Густав сел в кресло, закинув одну ногу на другую. Более хамского поведения на переговорах, я еще не встречал. Но вообще-то, это мои первые в жизни переговоры, может так и надо себя вести? Поэтому, я помалкивал, а Золак между тем рассказывал.
- Совет Старейшин пришел к выводу, что регресс отсталых цивилизаций без предварительных переговоров не слишком удачное, с этической точки зрения, решение проблемы. Вы, капитан Густав Хэфридж и вы, оператор Иван Костылягин вполне подходите на роль переговорщиков со стороны Земли.
От мысли, что судьба всего человечества вдруг оказалась в моих руках, стало неуютно.
- Простите, но почему именно мы? - Задал вопрос Густав. - Есть же земное правительство, професиональные дипломаты. Пускай они этим занимаются.
- Я, как военный, могу общаться только с военными. - Начал обьяснять Золак. - Считаю, так мы находимся в равных условиях: ни у одной из сторон нет явного или неявного преимущества. Исходя из того, что ваша станция является флагманом, могу заключить — наши статусы примерно равны.
Густав даже рот раскрыл от удивления, но тут же его захлопнул.
- С чего вы решили, что наша станция главная?!
Тууриец невозмутимо ответил.
- Согласно цифровой нумерации, вашей станции присвоен номер один. В начале нашего разговора, вы сами это подтвердили. В отсталых культурах, персонификация первоочередности неотъемлемый атрибут лидерства и главенствования. Не пытайтесь отрицать , капитан Густав Хэфридж.
Он и не отрицал. Казалось, приосанился, расправил плечи.
- И все равно, я не могу принимать такие решения в одиночку! - Чуть подумав, ответил Густав. - Мне надо связаться с Землей, получить директивы.
- Боюсь, это невозможно. Ваши системы связи выведены из строя, доступен только этот выделенный канал. А принимать решение одному вам не придется: можете посовещаться с оператором ракетной батареи Иваном Костылягиным. Двое остальных членов экипажа, судя по результатам сканирования имеют некоторые физиологические дисфункции и не могут принимать участие в переговорах. Итак, капитан Густав Хэфридж и оператор ракетной батареи Иван Костылягин — вы готовы приступить?!
Тууриец замолчал, ожидая нашего ответа. Мы переглянулись с Густавом.
- Гус, мне кажется у нас нет другого выхода, кроме как согласиться. Хуже все равно не будет.
Густав кивнул и, повернувшись лицом к Золаку, сказал:
- Хорошо, мы согласны.

Видимо, в понимании туурийцев переговоры были чистой воды формальностью. Империя Туур милостиво предлагала Земной Федерации добровольно сдаться, уничтожить все звездолеты, заморозить всю промышленность, распустить армию, научные институты, после чего заняться охотой, собирательством и земледелием. В противном случае, пятый регресс-флот сделает это самостоятельно в принудительном порядке.
- В чем тогда смысл, если нет никаких компромиссов? - Ошалело спросил Густав.
- В том, что в первом случае вы добровольно откажетесь от технологической экспансии, нарушающей экологический баланс вселенной и тем самым освобождая наш народ от морально-этической диллемы, применения, в некотором роде, насильственных мер по отношению к Земной Федерации. В случае же отказа от добровольного отказа (во загнул!), я приду к выводу, что отсталая цивилизация землян не хочет осознать глубину своего заблуждения и мне придется (на этом слове Золак сделал ударение) придать приказ о начале атаки.
- А как же морально-этическая диллема?! - Иронично заметил Густав. - Как быть с ней во втором варианте развития событий?
- О, не волнуйтесь на этот счет! - Как ни в чем не бывало ответил Золак. - Если не захотите капитулировать это будет означать только одно: в своей отсталости, вы не осознаете всей глубины благородности и здравомыслия предложения Империи Туур о переговорах. В таком случае нам остается только атаковать и моральный вопрос будет разрешен.
- И разве высокоразвитые (на этом слове ударение сделал Густав) туурийцы не будут считать это геноцидом?
Золак протестующе вскинул руку.
- Ни в коей мере! Мы достаточно гуманны. Вся проблема технологических рас в эмоциональной нестабильности, в отрицании гармонии с окружающим миром. Мы не имеем права вмешиваться в ваши физиологические процессы, хотя, признаюсь, это наиболее эффективный способ. Единственный выход - это локализовать вас, сведя промышленность и технологии до наиболее приемлемого примитивного уровня.
- Но вы же сами используете продвинутые технологии?! Это ведь чистой воды лицемерие!
- Это необходимое зло во имя всеобщего блага. Нас не интересует колонизация других планет или разработка ресурсов. Как только вселенский баланс придет в равновесие, наш флот тут же будет законсервирован .
Мы спорили с Золаком еще минут сорок, пытаясь переубедить, но тууриец оставался непреклонен. Нам явно не хватало опыта ведения переговоров. Наконец, исчерпав все аргументы, опустошенно уселись в кресла.
- У вас есть полчаса для принятия решения. - Улыбка, словно приклеенная, не сходила с лица рейд-командера. - Как только время истечет, я свяжусь снова, чтобы услышать ответ. А пока, оставляю вас наедине. - После этих слов экран погас.
Мы молча, почти синхронно, достали по сигарете и закурили. Я мрачно посмотрел на Густава, Густав мрачно посмотрел на меня, затем выудил из внутреннего кармана плоскую флягу. Сделав пару глотков, протянул мне. Горечь содержимого наждаком проехала по пищеводу, раскаленной гирей бухнулась в желудок.
- И как Петерс пьет эту гадость?! - Кашляя, спросил я, возращая фляжку.
- Дурное дело нехитрое! - Густав аккуратно закрутил колпачок. - Чего теперь делать, Ив? Этому синему барану, что ни говори - как об стенку горохом.
- Позвать Петерса с Олафом?
- Этих придурков?! Не смеши! Один засранец, второй пьяный кретин — с ними каши не сваришь! Нет, Ив, тут остается решать только вдвоем.
- Ну хорошо, Гус, давай посмотрим, что реально мы знаем о туурийцах. Возможно, ответ можно найти в их истории, психологии?
- Компьютер. - Густав устало потер глаза и сгорбил плечи. - Информацию о туурийцах.
- Выполняю, ждите! Выполняю, ждите! Выполняю, ждите!..
Слушая информацию о туурийцах, мы все больше понимали, что дело швах. Цивилизация, насчитывающая два миллиона лет истории, чей культурный и технологический уровень запредельных высот, а физическое и интеллектуальное развитие ее представителей где-то на уровне Геракла и Эйнштейна соответственно, была нам явно не по зубам. Абсолютно беспристрастные, четко контролирующие свои эмоции — боги во плоти. Боги, непоколебимо уверенные в собственной правоте.
- В культуре туурийцев — рассказывал компьютер — очень строгое соблюдение иерархии. Совет старейшин, находящийся на вершине руководящей пирамиды априори является абсолютом в принятии как глобальных, так и локальных решений. Оспаривать их адекватность, любой тууриец может только согласно древнему ритуалу Поединка.
- Компьютер, про это давай поподробнее! - Мы переглянулись, с внезапно вспыхнувшей надеждой…