Я никогда не думал, что бывают настолько невосприимчивые люди, как Она. И не предвидел, что столкнусь с такими непредвиденными сложностями. Согласен, что в первое время для Неё было проблемой слышать меня. Но и первое, и второе время уже прошло, а Она, по – прежнему глуха к моему голосу. Реагирует только когда я кричу изо всех сил. Реагирует, но не слышит.
Последние четыре часа выдались невыносимыми. Такого ужаса и отчаяния я ещё не испытывал и не был уверен, что способен на них, но как показала практика - мой потенциал неисчерпаем.
Едва Она и Парень по имени Макс подъехали к зданию клиники, я понял, что входить внутрь - это чистое самоубийство. Я сделал все возможные попытки выйти с Грёзой на связь, но как всегда, безуспешно. Правда, Она сама не хотела входить, и оставалась надежда, что голос разума звучит для Неё громче, чем мой крик. Однако надежды мои были напрасны, Она вошла.
И с этого момента я Её потерял.
Показалось, что ничего хуже со мной ещё не происходило. Я провалил такое важное задание, провалил окончательно и бесповоротно, и теперь... А что теперь? Всё кончено. Эра рухнет или, что во много раз хуже, окажется под гнётом Захватчиков, и тогда… Не хочу думать, что произойдёт. Не надо мне было на это соглашаться, я не был уверен, что справлюсь с возложенной ответственностью. Но Она была такой красивой, что я не удержался. Мне хотелось поговорить с Грёзой, хотелось открыть ей новые двери. Кто же мог подумать, что это окажется так сложно?
И вот теперь я ничем не мог Ей помочь, и только наблюдал, как Захватчик проникает всё глубже. Я чувствовал, как Ей страшно, как разум мечется в поисках выхода, но не находит его. Мне хотелось закричать: "Посмотри, я ведь здесь! Постарайся услышать меня!" И я кричал, но она не слышала.
Когда Захватчик пошёл в атаку, у меня остановилось сердце. Она шла за ним без малейшего сопротивления, почти с радостью. Она не знала, что на вершине Лестницы Её ждало абсолютное безумие, пропасть, куда многие провалились до неё, не вняв голосу Хранителя. Она шла навстречу своему концу, безропотно, как телёнок на заклание, а я ничего, совсем ничего не мог сделать!
Прошло не больше часа, но мне показалось, что миновал год. Не зная, что предпринять, я воспользовался единственным путём, который ещё оставался. Я открыл Её воспоминания. К моей радости, Она сама смогла найти то, что помогло в такой ситуации. Но слишком медленно! Оставалось не более двух десятков ступеней, когда Она замедлила шаги, пытаясь вспомнить, а потом - о чудо! - обернулась назад! И увидела свет своего мира!
Ура!!!
Когда Она вышла, я готов был пуститься в пляс и зацеловать её.
А вскоре парень по имени Макс, который, сам того не ведая, заманил Грёзу в ловушку, увёл Её.
И только тогда я смог, наконец, вздохнуть.
Наверное, прав был Старейший, когда говорил, что такому, как я, рано становится Хранителем такой, как Она. Но теперь дело сделано, и я говорю: я справлюсь. Так или иначе.
Что - то больно ткнуло в бок чуть ниже рёбер. В любой другой момент, случись это чуть раньше, Влад бы ничего не почувствовал, но теперь он открыл глаза. Удивлённо посмотрел на Катю, девочку, с которой сидел за одним столом. Катя расширила свои большие серые глаза, сделав их просто огромными, и покосилась в сторону учительницы. Влад понял, кивнул и тоже посмотрел в ту сторону. И столкнулся взглядом с глазами Анны Викторовны, преподавательницы биологии. Анна Викторовна смотрела на него поверх очков в тонкой золотистой оправе, и её глаза опасно поблёскивали.
Влад глубоко вздохнул. Сердце всё ещё билось о рёбра с силой ударов Кличко, дыхание перехватывало - сказывалось пережитое волнение.
- Ты опять спишь,- прошептала Катя, стараясь не шевелить губами.- Нашёл время! Я тебя еле разбудила.
Влад ещё раз вздохнул. Ну вот, теперь точно попадёт. В прошлый раз помиловали, и в позапрошлый раз тоже, но сейчас почти наверняка казнят.
- Ну что, выспался, Смольнов?- ласковым голосом спросила Анна Викторовна. А так как ласковым голосом она не умела говорить в принципе, вышло змеиное шипение, от которого по коже побежали мурашки.
Влад сглотнул.
- Я не спал.
- А что же ты делал?
- Думал. Ваш предмет способствует процессу моего мышления,- сказал Влад.
В классе моментально наступила гробовая тишина, даже неисправная лампочка перестала звенеть - испугалась. Учительница, которую школьники между собой звали не иначе как Пиранья, так смотрела на парня, что у него вполне могли загореться волосы. Её худое лицо, и без того всегда бледное, стало практически белым. Крайне редко ученик осмеливался отвечать Пиранье так, как ответил Влад.
Впрочем, Влад тоже был в лёгком шоке от своей болтливости.
- Надо же, какой ты острослов,- выдавила, наконец, Анна Викторовна.- Посмотрим, успевает ли за языком твой ум. Я что - то сомневаюсь, надеюсь, ты мне докажешь обратное. К доске, живо.
Ноги моментально налились свинцом. Влад встал, опираясь на парту, и медленно прошёл между столами к доске. По пути он несколько раз поймал сочувственные взгляды одноклассников, но никто из них не посмел сказать ни слова, хотя на другом предмете они молчать не умели. Но у Пираньи всегда царили идеальная тишина и порядок, за что её очень уважал директор.
Влад учился в школе с уклоном на иностранные языки, и биология не была его сильной стороной, о чём Пиранья, разумеется, отлично знала. Она со своего места ещё раз просверлила его глазами и сказала:
- Сейчас ты мне ответишь на пару - тройку вопросов, за каждый будет выставлена отдельная оценка, так что ты сможешь ещё больше поспособствовать процессу своего мышления. Надеюсь, ты останешься вполне довольным такой разминкой.
Голос Анна Викторовны был таким же, каким он, наверное, бывает у людоеда, уговаривающего свою жертву не трепыхаться. Влад скрипнул зубами, стараясь побороть дрожь в коленях. Нельзя показывать учителю, что боишься его до потери сознания, даже если это на самом деле так. С учителем - как с тигром в клетке один на один: или ты его, или он - тебя. Но одна жертва должна быть непременно.
- Итак, приступим. Расскажи мне для начала химический состав клетки.
- Растительной или животной?- спросил Влад.
- Животной.
Живот подвело, будто от голода. Сейчас по программе полным ходом шла вирусология. Соответственно, если состав растительной клетки Влад ещё мог рассказать, да и то неуверенно, то про животную он не знал практически ничего. Хорошо ещё, что пару раз, пролистывая учебник, он натыкался на схему строения и поэтому мог её представить в самых общих чертах. Влад закрыл глаза и сосредоточился.
- Клетка состоит из органических и неорганических веществ,- начал он.- Неорганические вещества - это вода и соли, а органические - это белки, жиры, углеводы и... и...
Очень помогло знание химии, так что органику от неорганики он отличить мог. Но дальше нужно было просто знать, а знаний не хватало.
- И что?
- Я не помню.
- Так, значит?- Бровь Пираньи насмешливо изогнулась.- Что же, за первый ответ я ставлю тебе три. Идём дальше. Ты упомянул белки. Мне хотелось бы услышать определение, сколько структур белка существует, как они выглядят и чем отличаются друг от друга.
Вот это был удар ниже пояса. Влад не знал строения белков, и Пиранье это было хорошо известно. Она смотрела на него и веселилась.
Горячий ком упал в живот и растворился в желудочной кислоте без следа. Влад смотрел мимо учительницы в окно и думал, что теперь ему уже всё равно, что с ним будут делать и какие вопросы станут задавать. Он заведомо не знает на них ответов. За окном поднялся ветер, срывал с деревьев высохшую листву и, кружа, опускал на асфальт, а сквозь проплешины в кроне проглядывало не по-осеннему голубое небо. Хорошо был виден двор перед школой. Какой - то первоклассник кормил булочкой голубей, но так как птиц, жадных до халявного корма, было много, мальчик бросал крошки подальше от себя и отходил в сторонку, пропуская стаю вперёд.
- У тебя нет ответа, я правильно поняла?- продолжала глумиться Пиранья, скаля мелкие зубки в улыбке.
- Правильно,- согласился Влад.
- Значит, за этот вопрос ты получаешь двойку. Следующий: расскажи мне, что ты знаешь о нуклеиновых кислотах.
- Ничего не знаю.
- Замечательно. Ещё одна двойка. Теперь поведай про структуру ДНК. Этот вопрос проще, чем предыдущий.
Влад стиснул зубы. Он мог стерпеть, если бы просто не выучил урок - не в первый раз. Но Пиранья над ним открыто издевалась! Открыто и на глазах у всего класса! Сильнее оскорбить парня можно было только отшлёпав посреди школьного двора.
Но если сорвёшься и нахамишь - будет только хуже, потому что именно этого она ждала.
Влад вдохнул и медленно выдохнул. Нет, он не позволит этой Пиранье поиздеваться над ним больше, чем в её силах. Он будет стоять и глотать слова, и не скажет ничего лишнего, и даже не посмотрит на неё косо, чтоб не дать возможность придраться к взгляду. Пусть она довольствуется малым. А двойки... Подумаешь, двойки! Не в первый раз!
В итоге Влад получил пять двоек за пять минут и был с позором отослан на своё место.
- На следующем занятии я спрошу у тебя всё, что спросила сегодня, и если не ответишь, выставлю ещё столько же двоек. И так будет продолжаться до тех пор, пока я не решу, что твои знания достигли должного уровня,- сказала Пиранья напоследок.
Влад уже почти обернулся, язвительное замечание так и плясало на языке, готовое сорваться, но взгляд упал на лицо Кати, и он сдержался. Не хватало только, чтоб из-за его несдержанности наказали весь класс. Ребята, правда, не осудят его даже в том случае, если придётся писать внеплановую контрольную, а после уроков всем делать генеральную уборку в кабинете (такое уже было, когда Дима Малышев несколькими точными фразами поставил зарвавшуюся училку на место). Но зато сам Влад не хотел подводить одноклассников, поэтому проглотил всё, что хотел сказать, и сел на место.
Мысли почти сразу вернулись к Инге. Влад подпёр щёку кулаком и мечтательно уставился в потолок. Девушка была на несколько лет старше его, но даже это придавало ей очарования. Она была совершенно удивительная, красивая, славная, необыкновенная. И то, что приходилось тайно следить за ней, только прибавляло романтики. Влад видел, как она работала, завтракала, видел, как она спала, свернувшись калачиком и подоткнув под подбородок край одеяла. Влад был уже взрослым парнем и иногда представлял, как он лежит рядом с ней, и его ноги касаются ее ног, и он обнимает её, прижимает к себе, и целует и...
В самом интересном месте подавал голос долг Хранителя, говоривший, что некрасиво желать девушку, которую требуется охранять, тем более когда в деле охраны всё складывается так неблагополучно. Но когда она вечерами причёсывалась перед зеркалом, одетая только в полупрозрачную шёлковую сорочку, Влад едва мог владеть собой. А когда она мылась, он вообще предпочитал закрывать глаза. Хорошо ещё, что наблюдая за Ингой, он оставлял своё тело в том месте, в котором находился в тот момент, и поэтому никак, даже при очень большом желании, не мог воплотить свои фантазии в реальность.
Надо было отправляться в Совет и рассказать о положении дел, Влад понимал это. Но никак не мог решиться. По сравнению с гневом Старейшего злость Пираньи казалась детской забавой. Но именно он, Влад, увидев Ингу, вызвался стать её Хранителем, хотя был многократно предупреждён, кто она такая, и чем чревато поражение. И всё равно настаивал на своём, уверенный, что справится. По крайней мере, с девочкой - своей первой подопечной - он справился совсем неплохо, и вывел её из тени безумия ещё до того, как дело приняло угрожающий оборот. Возможно, именно этот первый и единственный успех самостоятельной работы, не считая времени, когда он был стажёром, сделал его таким уверенным. В любом случае, было непростительной глупостью поддаться элементарной симпатии и подвергнуть жизнь Инги риску.
Сейчас Влад не сомневался, что любой более опытный Хранитель справился бы с этой задачей гораздо лучше, чем это получилось у него самого. Возможно, дело тут не в силе голоса, которым он пытался докричаться до её сознания, а в энергии самого Хранителя, в его способности и умении выйти на контакт, расположить к себе. Если так, то дела плохи, потому что Владу не удалось не только расположить к себе, но прямо наоборот - напугать.
И что делать теперь, Влад не знал, но идти за советом не хотелось. В конце концов, он ведь сам вызвался выполнять эту миссию, и попросить помощи для него было равносильно признанию своего поражения.
Когда - то не так давно, хотя Владу казалось, что прошло не меньше года, Старейший сказал, что видит в нём одного из лучших Хранителей последних лет. Что он, Старейший, гордится его, Влада, умению работать с людьми. И вот теперь такое разочарование. Никто не удивится, если после провала его вообще выкинут из Хранителей.
- Не спи,- прошептала Катя ему на ухо.
- Не сплю,- ответил Влад, продолжая витать в облаках. Пять двоек ему уже поставили, а значит, теперь можно спокойно думать о своём и не бояться наказания.
Видимо, ответ Кате не слишком понравился, потому что она двинула ему в бок острым локотком. Влад на неё не обиделся. Они несколько лет сидели вместе и прекрасно понимали друг друга. Своими тычками Катя старалась вернуть его с небес на землю, даже не подозревая, как это сложно.
В голове Влада не было ни одной сформулированной мысли, только образ - Инга.
Наверное, все парни в семнадцать лет мечтают, чтоб на них обращали внимание девушки немного постарше, например, студентки. Они - это не твои одноклассницы, которых ты знаешь, как облупленных, и не девочки с дискотеки, что вешаются на шею, глупо хихикая над каждой шуткой. Девушки постарше - это как новый виток эволюции. Визитная карточка всякого сердцееда.
И вот Инга, сформировавшаяся девушка, сама того не зная, полностью захватила его воображение. Влад перекатывал во рту её имя, как карамельку, и удивлялся про себя, как замечательно оно звучит: Инга.
Если бы Сергей был жив!.. Хорошо, что он умер...
Эта мысль сразу отрезвила. Нет, так думать он не хотел, не имел права. Сергей был отличным парнем, и не Влада вина, что всё так сложилось. Не его, а... чья?
Влад опустил голову, чувствуя, как жар разливается по щекам. Он нечасто позволял себе краснеть, но в этом случае не мог совладать с эмоциями. Никто из Совета не винил его в том, что случилось с Сергеем. Никто, скорее всего, и не подозревал, что мальчик по имени Влад, только - только завершивший курс стажировки, может быть причастен к такому происшествию, как смерть одного из сильнейших Хранителей Эры. И, возможно, Влад на самом деле был не при чём, возможно, Сергей погиб бы в любом случае. Только самому Владу от этого легче не становилось. Он знал, что если бы вовремя сказал всего два слова, трагедия бы не произошла. И теперь девушка, которую он любил, не качалась бы на краю безумия, каждую минуту грозя сорваться вниз.
Влад взял ручку, открыл чистую страницу рабочей тетради и вывел красивым, ровным подчерком: "Таких, как я, надо гнать". Он и в самом деле так думал. Таких Хранителей, как он, надо гнать из Эры поганой метлой.
Было нетрудно вспомнить последний момент, когда он видел Сергея живым. Тот стоял на пороге Купола Совета, был серьёзен и строг, чёрный маскировочный костюм делал его ещё более собранным, чем требовал случай, а случай требовал немалого. Светлые, почти белые волосы он перетянул чёрным шнурком.
Все на Совете знали, что задание очень, смертельно опасно, и тем не менее Сергей согласился пойти, потому что так было надо. Влад же волею случая знал немного больше, чем другие, в том числе сам Старейший. Два слова: "Они ждут",- произнесённые им в тот день на площади перед Куполом – и Сергея бы не отпустили. И он бы остался жив.
Всего два слова - и теперь всё обернулось бы по-другому. Правильно говорят, что люди сами делают свою судьбу. Влад её сделал, и не знал, как исправить ошибки. К большому сожалению, не все ошибки поддаются исправлению, и теперь у него не оставалось другого выхода, кроме как продолжать уже начатую линию поведения.
Влад тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Нет, сейчас он не будет об этом думать, как не думает о родителях, о катастрофе, оборвавшей его жизнь. О том, что пришлось оставить в прошлом. Он не будет думать о Сергее так же, как не думаем о многом, что может причинить боль. Может быть, потом, когда немного повзрослеет или когда будет готов - но только не сейчас.
- С тобой всё в порядке?- спросила Катя шёпотом.
Влад кивнул.
- Да, всё хорошо. Голова болит.
- Отпросись. На тебя смотреть страшно.
- Чтоб ко всему прочему выставить себя слабонервным придурком? Ну уж нет.
- Не говори ерунды, никто не считает тебя слабонервным придурком, и тебе это отлично известно. А вот если тебе станет плохо прямо за столом – это будет не самый лучший выход. Если не хочешь говорить, я сама тебя отпрошу.
И Катя решительно подняла руку, призывая учительницу обратить на себя внимание. Влад схватил её за руку и резко опустил. Даже слишком резко: девочка поморщилась от боли.
- Не надо. До звонка десять минут, я отлично досижу, а потом схожу в медпункт и попрошу таблетку.
Пиранья сердито зыркнула в сторону их стола:
- И долго вы намерены разговаривать? Может, мне помолчать, а то, наверное, мешаюсь.
Влад поднял голову, блеснув глазами, и уже готов был дать исчерпывающий ответ, но в этот момент поднял руку Стас Волжанин.
- Простите, Анна Викторовна, можно выйти?
- Потерпишь до перемены.
- Мне очень срочно нужно.
- Я сказала: потерпишь до перемены. Пора знать, когда можно отлучиться из класса, а когда лучше подождать.
Учительница вернулась к своим таблицам. Стас повернулся и подмигнул Владу, тот чуть улыбнулся и кивнул, коснувшись пальцами лба: поблагодарил.
Они дружили со второго класса, с того дня, когда Влад новеньким вошёл в коллектив. Влад, Стас и ещё Катя, правда теперь в чуть меньшей степени, чем раньше. Многие почему - то принимали их за братьев, хотя невысокий худощавый Влад, темноволосый и кареглазый, совсем не был похож на крепкого светловолосого Стаса. И даже Стас не знал о приятеле всю правду, хотя тот надеялся, что когда-нибудь признается.
Влад уже было подумал, что остаток урока пройдет без осложнений и слегка расслабился, и в этот момент случилось самое непредвиденное: зазвонил Катин мобильный. "Сними трубку, слышишь?- заорало на весь класс.- Сними трубку, я тебе говорю! Скорее сними, скорее!.."
Катя побледнела и принялась лихорадочно рыться в сумке, искать вопящий телефон. Влад видел, как дрожат её руки, и злился на того, кто решил позвонить ей в такой неудачный момент.
В кабинете биологии царило непреложное правило: никаких телефонных звонков.
Лицо Пираньи собралось в кулак, глаза сузились и вполне могли расстрелять на месте. Катя нашла, наконец, телефон, и поспешно отключила. Потом подняла взгляд и посмотрела на учительницу. Пиранья всем своим видом показывала, что на благополучный исход рассчитывать не стоит.
- На тебя, Полевина, общие правила не распространяются, верно я поняла?- едко поинтересовалась Пиранья.
Теперь вывести из себя её мог любой ответ, потому что сам вопрос ставил ученика в позицию виноватого. Катя предпочла промолчать.
- Я, кажется, понятно объяснила, что на моём уроке все телефоны должны быть выключены,- процедила Пиранья. Она никогда не кричала, заявляя, что не намерена терять на работе кроме времени ещё и здоровье. Но могла сказать так, что никому не казалось мало. Один её голос чего стоил, шипящий, ядовитый.- Это касается всех, и тебя в том числе. Это ПРАВИЛО, и мне хочется, чтоб ты его уважала. Я требую, чтоб ты его уважала, иначе нам придётся провести приватную беседу. Мне плевать, что ты не хочешь закончить школу с приличными оценками в аттестате, и плевать, что ты по-хамски относишься к моему предмету, но могу обещать: ты не увидишь даже тройку до тех пор, пока мне не покажется, что она заслужена. Биология станет твоим кошмаром, дорогуша, и тогда, может быть, ты будешь уделять больше времени учёбе и меньше - своим приятелям, с которыми ты тусуешься по ночам. Это я объяснила понятно?
Катя опустила голову и кивнула, крепко сжав дрожащие губы. Говорить она не осмелилась. Влад положил руку ей на плечо, подбадривая.
- Я не слышала ответ, Полевина. Ты хорошо поняла меня?
Катя подняла голову, и одна слезинка упала на тетрадь, пролетев мимо щеки. В тишине было слышно щелчок, с которым она разбилась об исписанную ровным подчерком бумагу. Губы всё ещё дрожали, но Катя смогла ответить:
- Да, я поняла.
- Хватит!
В первое мгновение Влад не понял, чей это был голос, и с удивлением обнаружил, что его собственный. Что это он вскочил с места, гневно сжав кулаки, и смотрит на учительницу с неприкрытым вызовом.
Пиранья обомлела.
- Что ты сказал?
- Я сказал: хватит! Достаточно над ней издеваться, это просто телефонный звонок. Если не знаете, что это такое, посмотрите в словаре на букву "З". И не надо принимать нас за мальчиков для битья, мы уже вышли из этого возраста.
- Да как ты со мной разговар...
- Мы уже вышли из этого возраста,- повторил Стас и тоже встал с места.
- Волжанин, на место!
Впервые Влад слышал, как Анна Викторовна кричит. Шипение у неё получалось гораздо страшнее.
Влад сделал знак рукой, чтоб Стас сел на место. Не хватало только его втягивать в грядущие неприятности. Он бы и сам, наверное, промолчал, если бы не слеза, что превратила несколько букв в расплывшиеся синие пятна. От мысли, что Пиранья довела Катю до слёз, в нём вспыхнула злость, и теперь он был даже рад этому повороту. Злость дала возможность скинуть напряжение, которое появилось при наблюдении за Ингой.
Стас несколько секунд помедлил, так что Влад успел испугаться, что тот станет настаивать на своём. Потом всё же сел.
- Смольнов, вон из класса!- кричала Пиранья.- Вон! Чтоб я тебя больше не видела!
- Не увидите, не переживайте. Последние несколько лет прогулять урок биологии - это мечта.
- Что ты?!.
Но Влад уже схватил вещи, перекинул через плечо сумку и выбежал из кабинета.
Он широкими шагами топал по пустому коридору, корил себя за несдержанность и вместе с тем понимал, что именно так должен был поступить. В конце концов, если не давать Пиранье отпора, она скоро перестанет видеть в учениках людей. Если, конечно, она видит их сейчас, в чём можно серьёзно усомниться.
Влад на несколько секунд остановился, чтоб переложить зажатую под мышкой тетрадь в сумку, потом пошёл дальше. До звонка оставалось чуть больше пяти минут, и нужно было успеть сделать всё задуманное до того, как прозвонит звонок, и злобная Пиранья прибежит к директору жаловаться на безобразное поведение учеников на занятии. Непременно надо её опередить.
Перед кабинетом директора Влад приостановился, потратил ещё немного времени, чтоб одёрнуть свитер и пригладить волосы, потом постучался, заглянул внутрь.
- Можно, Маргарита Юрьевна?
Маргарита Юрьевна - женщина предпенсионного возраста, склонная к полноте и всегда затягивающая волосы в тугой пучок на затылке, повернулась от шкафа, смерила Влада пристальным взглядом.
- Проходи. Почему ты не на уроке?
Влад вошёл и остановился на почтительном расстоянии.
- Меня выгнали.
- За что? Что ты натворил?
- Я сказал Анне Викторовне, чтоб она не кричала на Катьку. Она не виновата, что телефон зазвонил именно в этот момент, и это не повод нападать на человека.
Маргарита Юрьевна поглядела на Влада поверх очков.
- Ты так и сказал?
- Не совсем, но смысл передал верно. И не думаю, что я поступил неправильно. Мы уже взрослые люди, во многих школах к ученикам нашего возраста обращаются на "вы", и мне кажется неверным, что учитель может позволить такие резкие высказывания, на которые не скупится Анна Викторовна.
Директриса задумчиво потёрла переносицу. Было заметно, что она не довольна таким поворотом дел. Она поставила на полку папку, которую до этого держала в руках и вернулась за стол, сложила перед собой сцепленные в пальцах руки. Маленькие из-за очёчных стёкол глаза пристально смотрели на уверенно стоящего перед ней парня. Её кольнуло раздражение. Вся поза визитёра свидетельствовала о твёрдости его намерений, об уверенности в себе и своей правоте.
- А почему ты думаешь, Влад, что если учитель не имеет права говорить с вами в таком тоне, то это право имеют школьники? Мне кажется, ты судишь только одну сторону, хотя следовало бы посмотреть с двух. Возможно, эти телефонные звонки мешают Анне Викторовне вести урок, так же как мешают твоим одноклассникам усваивать новый материал. И если она сделала замечание, это, я уверена, было оправдано.
- Она довела Катьку до слёз, и я не считаю, что это оправдано. Но... в общем - то, я пришел немного по другому делу.
- Неужели? Было бы очень интересно послушать.
Влад откашлялся.
- Я хочу изучать биологию у другого преподавателя, у Всеволода Петровича. Это возможно?
- А с Всеволодом Петровичем ты говорил?
- Нет, но уверен, что он не откажется взять ещё одного ученика.
- Чем тебя не устраивает твой нынешний преподаватель?
- Мы оба друг друга не устраиваем, так что Анна Викторовна не расстроится.
- В нашей школе не было случая, чтоб ученик перешёл к другому преподавателю из-за взаимной неприязни. Я уверена, что конфликт можно разрешить и иными способами, только для этого надо сделать над собой усилие и пойти на компромисс.
- Мы уже несколько лет идём на компромисс, и теперь понятно, что он перестал давать результаты,- сказал Влад.- Я не смогу ходить на уроки к Анне Викторовне.
- И что из этого? Ты выдвигаешь мне ультиматум?
- Нет, я просто говорю так, как есть. И я сейчас пришёл к вам с конкретным предложением. Я понимаю, что не смогу прогуливать уроки в пользу биологии, если буду заниматься с другим классом, но после занятий два раза в неделю Всеволод Петрович ведёт кружок биологии, и я смог бы заниматься с ним по программе одиннадцатого класса частным порядком и за отдельную плату.
Директриса вздохнула.
- Твоё предложение вполне разумно, и я согласилась бы на него, но за тобой потянутся другие ребята, которых тоже в чём - то не устраивают их учителя. Во что превратиться школа в таком случае? В шоу "Выбери сам"? Этого я допустить не могу.
- Почему?- поднял брови Влад.- Очень даже можете. Сейчас такое время, что повышается уровень знаний и возникает разумная конкуренция. Вот вы, например, пойдёте к тому стоматологу, который хорошо лечит зубы, и обойдёте стороной того, кто делает это хуже. Правильно? Мне кажется, если преподаватели поймут, что должны не просто работать, а работать для своих учеников, уровень наших знаний только возрастёт.
- Анна Викторовна - прекрасный, умный преподаватель.
- Я не спорю насчёт её ума, но всё же хотел бы заниматься с другим учителем.
Маргарита Юрьевна вздохнула.
- Ты ставишь меня в очень неловкое положение, Влад.
- Я понимаю.
- Иди, я позову тебя, когда приму решение.
Влад поблагодарил директрису и вышел, и тут же пронзительно прозвенел звонок на перемену.
На перемене Влад переговорил с Всеволодом Петровичем, неплохим человеком, увлечённым биологией. Влад объяснил ему, что хочет заниматься биологией, однако конфликт с учительницей мешает ему успешно изучать материал. Поэтому если за определённую сумму наличными Всеволод Петрович согласится взять к себе под крылышко несколько энтузиастов, это будет просто чудесно. Биолог, как и директриса, не хотел сеять конфликт среди преподавателей, но Влад всё же сумел его убедить в необходимости данного шага. К концу десятиминутной перемены они уже договорились.
На сей раз визит к Маргарите Юрьевне оказался совсем коротким. Если слова Влада она и могла пропустить мимо ушей, то Всеволода Петровича выслушала внимательно, помялась для приличия и дала своё согласие.
Влад опоздал на следующий урок - алгебру, зато был крайне доволен собой.
- Что ты улыбаешься?- спросила Катя шёпотом.
- Как тебе мысль, что больше не придётся заниматься у Пираньи?
- Не поняла.
- Перейти к другому учителю, к Петровичу.
- К Петр?..
Влад едва успел зажать ей рот ладонью. Катя удивлённо моргнула.
- Я всё уладил. Так как тебе мысль?
- Было бы здорово. Ты будешь заниматься один?
- Обижаешь,- улыбнулся Влад.- Я просил за троих, так что отпустили тебя, меня и Стаса. Ну как, разве я не гений?
И Катя сразу согласилась:
- Гений.