[Магус]

Часть первая.

Angels fall first.

«Этот купол неба, усеянный звездами, до которых миллиарды миллиардов световых лет. Такие далекие, но кажется, что протяни руку и сможешь прикоснуться к ним. Почему они давят мне на плечи, прижимают к земле и плюют в лицо своим ледяным светом? Вечный вопрос, на который никто не даст ответа.
Я знаю, там за этим куполом небес что-то есть, то до чего человечество еще не дотянуло свои электрические кабели и спутниковые сигналы… - думала про себя я, смотря в открытое окно. Была тихая зимняя ночь. Звездное небо, на котором не было ни единого облачка, выставило на показ свои созвездия, – небо – это мир окрыленных людей, тех, кто умеет понимать и ценить красоту. Мир ангелов. Таинственный и непонятный мир, куда нам смертным никогда не подняться. А внизу под окном простирается другой мир. Мир людей. Он тоже имеет свое небо из неоновых огней, в нем также живут те, кто умеет ценить красоту и любовь, но я не смотрю туда – за двадцать лет этот мир мне надоел. В такие моменты это ощущается особенно остро и хочется взять и шагнуть в окно, просто шагнуть. Не боясь ничего. И ступая по воздуху начать восхождение к облакам и даже выше».
- Опять депрессия, - грустно вздыхаю я, - а это что такое?
Мое внимание привлекла маленькая движущаяся точка на небе. В отличие от самолета она не сверкала сигнальными огнями, да и летела слишком низко. Сама не понимая, что делаю, я сжала точку в кулачке. В тот миг, когда мои пальцы сомкнулись, раздался сухой треск и оглушительный крик полный ужаса и боли. Точка, все наращивая скорость, начала приближаться. Секунда, и в метре от моего окна пролетел странный белый ком, оставляя за собой след из маленьких белых пятен. В страхе, я высунулась из окна; на заметенном снегом тротуаре лежал человек. Сначала я подумала, что он мертв, но когда его голова повернулась, я поняла что ошиблась.
- О, боже мой, - прошептала я, и в тот же миг выбежала из квартиры, надевая легкий осенний плащ по пути на улицу. Холодный ветер бросил мне в лицо хлопья снега, едва я открыла дверь подъезда. В панике я оглядела двор. Человек лежал неподвижно на том же месте где и упал. Я кинулась к нему, на ходу скидывая плащ и что-то выкрикивая.
- С вами все в порядке? – с тревогой спросила я, накрывая его плащом и наклоняясь к нему. Только вернувшись в квартиру, я поняла, насколько был глуп мой вопрос – как может быть в порядке человек упавший на голый асфальт с высоты двадцати пяти этажного дома?! Девушка, как оказалось, это была девушка. Лунный свет едва освещал искаженное болью лицо, на которое в беспорядке спадали черные волосы, она лежала на спине, руки ее были неестественно вывернуты, она была без сознания.
- Воды, - я едва услышала слово, произнесенное ею, и облегченно вздохнула. Она жива.
- Сейчас, сейчас, - ответила я, дрожащими от холода и волнения руками поднимая девушку с земли. Мои ладони натолкнулись на что-то мягкое и теплое. Я, испуганно вскрикнув, отдернула их. Что это? Неуверенно я вновь провела ладонью по ее спине. Нет, мне не показалось, под девушкой действительно было что-то мягкое и гладкое на ощупь. Нащупав край предмета, я медленно подняла его с мокрого снега, чтобы лучше видеть и едва с ума не сошла. Это было крыло!!! Огромное, может метра два в размахе, белое, соединявшееся с девушкой в области лопаток, крыло!!! Из-за своего цвета оно сливалось со снегом, и в ночной темени я не сразу разглядела его. Я ошарашено посмотрела на искаженное мукой лицо девушки, потом вновь на крыло и вновь на девушку. «Ангел» - мелькнуло в моей голове.
- Господи, - испуганно прошептала я, но тут как часто бывает в таких случаях, страх отступил, голова стала ясной как ночное небо, и я теперь точно знала что делать, - поднимайтесь, - попросила я девушку срывающимся голосом, и стала быстро поднимать ее со снега. Взвалив ее на плечи, я направилась к подъезду. Ее крылья мешали мне, как следует обхватить ее, и она все время грозилась упасть на землю. С превеликим трудом я дотащила девушку до десятого этажа, так как лифт не работал. Мне очень повезло, что ни кому в столь поздний час не приспичило вынести мусор или выгулять собачек. Как бы я объясняла наличие крыльев у моей новой знакомой? Наконец я внесла девушку в квартиру, так и оставшуюся не запертой.
- Уф, - вздохнула я, вытирая пот со лба, и уложила все еще пребывавшую без чувств девушку на диван. Сходив на кухню, я заварила кофе и села рядом с ней. В тусклом лунном свете мне не удалось рассмотреть ее как следует. Плавные контуры лица, длинные черные волосы, небольшой нос – она очень красива. Высокого роста возможно немного выше меня. На ней черное платье. И как она только не замерзла в нем? В небе, наверно, холодно. Белые плечики оголены, грудь медленно вздымается при каждом ее вдохе, издали может показаться, что она спит. Что мне с ней делать?
- Ой! – вскрикнула я, мысленно ругая себя за несообразительность. – «Ей наверняка нужна помощь. Ее должен осмотреть квалифицированный врач или скорее ветеринар. Мой отец ветеринар», - и как я могла забыть – «да, интересный пациент к нему поступит».
Представляя себе, лицо отца, когда он увидит ангела, и довольно улыбаясь, я набрала номер родителей.
- Алло, отец? – спросила я после пары гудков. Я никогда не звала его папой, у нас всегда с ним были натянутые отношения.
- Да. Алиса ты? Почему ты так поздно звонишь? Что-то случилось? – вопрошал взволнованный голос отца в трубке.
- Приезжай скорее. Моей гостье нужна помощь, - ответила я и повесила трубку. Остается только ждать.
Несмотря на поздней час и расстояние, я живу на Соколе, а родители на Водном стадионе, отец приехал довольно быстро, наверное, взял такси.
- Привет, Алиса, – приветствовал меня отец, правда без особой радости. Очевидно, он уже успокоился пока ехал сюда. В руках у него был кожаный портфель с медикаментами. – Ты говорила о гостье, которой нужна помощь, - пояснил он, потрясая портфелем, и снял пальто, - он наверняка думает, что я взяла с улицы какого-нибудь котеночка или собачку, которому нужна помощь ветеринара.
- Да. Ты сам все увидишь, - продолжала темнить я. – Идем.
Отец молча снял обувь и прошел за мной в комнату, где лежала гостья. Он подошел к краю дивана и замер в оцепенении. Глаза его расширялись с каждой секундой, и рот открывался все шире и шире. Он даже начал пошатываться и мне пришлось придержать его, чтобы он не упал. Простояв так с минут десять и немного отойдя от шока, он все-таки заговорил, правда, запинаясь:
- Кто это?
-Ангел, - пожав плечами, пояснила я. Немного привыкнув к странной гостье, я уже говорила о ней как о чем-то само собой разумеющимся. – Видишь крылья?
- Вижу, - все так же заикаясь, ответил он. – Но этого не может быть. Как она здесь оказалась?
- Осмотри ее, пожалуйста, а я пока приготовлю кофе и все тебе расскажу, - ответила я и снова направилась в кухню.
- Ну, как она? – спросила я, вернувшись из кухни, и протянула кофе отцу.
- Крылья сломаны, - ответил он, принимая чашку из моих рук. И как это он определил без рентгена? – Самое интересное - переломы на правом и левом крыльях совершенно одинаковы и сделаны симметрично в одних и тех же местах. Больше повреждений я не нашел.
- Она сможет летать? Ты сможешь ее вылечить?– накинулась я на него с вопросами.
- Откуда мне знать, - огрызнулся он, делая раздраженный взмах руками, и едва не расплескал кофе. – Лучше расскажи мне, как она здесь оказалась, - уже более спокойно попросил он.
- Все просто, - я всегда начинаю повествования с таких слов. Отец слушал внимательно, в некоторых местах задавая вопросы и требуя уточнений. Когда я сказала, что девушка упала с высоты останкинской башни, он недоверчиво посмотрел на меня, а потом также недоверчиво на ангела, но лишь покачал головой. Когда мой рассказ закончился, его слова были просто парадоксальны, я ожидала услышать все, что угодно, но только не это:
- Это не ты сбила ангела. Кости сломаны, так словно по ним ударили железной трубой, а вовсе не положили под пресс.
- Ты хочешь сказать, что это сделал кто-то еще? – изумилась я. – Но кто?
- Другие ангелы, например. Или ты думаешь, что она одна такая? – саркастично улыбаясь, отвечал вопросом на вопрос отец.
- Я не задумывалась над этим, - честно призналась я.
- А ты подумай, - попросил он, снова одаривая меня своей улыбкой. – Подумай, с чего бы это на нее напали. Может она преступница, может даже убийца и они, - он указал пальцем на небо, - ищут ее и хотят убить.
- А может она благородной крови, и напали на нее, потому что хотели ограбить, - резонно возразила я.
Отец пристально посмотрел на ангела:
- Что-то я не вижу символов королевской крови! – сделал еще один выпад в мою сторону он, допивая уже остывший кофе.
- А я не вижу в ней убийцу, - я снова парировала его выпад.
Мы помолчали.
- Я закреплю ее крылья, что бы они быстрее срослись завтра схожу в больницу и принесу гипс, после того как ты вернешься из института - резко сменил он тему разговора.
- Я никуда не пойду, ее опасно оставлять одну в незнакомом месте, - запротестовала я. Вернулось почти забытое ощущение детской обиды, когда меня заставляли идти в школу, когда я не хотела этого.
- Я останусь с ней и не пойду на работу, а ты пойдешь в институт, - начал напирать отец.
- Нет. Ты пойдешь на работу и принесешь гипс, а я посижу с ней, - не уступала я. Отец строго взглянул на меня, но я спрятала в рукаве козырь, против которого он бессилен и теперь настало время разыграть его. – У меня лучше, получается, налаживать контакты с людьми.
-Да, кто тебе сказал эту чушь? – презрительно фыркнул отец, но на лице его читалось, что еще немного и он отступит.
- Психологи и их тесты, - ответила я, торжествующе улыбаясь. – Если помнишь, именно из-за результатов тестов я пошла на журналистику.
- Я все помню, - огрызнулся отец. Ему никогда не нравился выбранный мною путь и кажется, он до сих пор не смирился с моим решением. – Ладно, ты уже не маленькая девочка и можешь отвечать за свои поступки. Только смотри, что бы тебя, не выгнали из института, - совсем ледяным голосом сказал он.
- Хорошо, - покорно ответила я, внутренне радуясь еще одной победе над ним.
Мы снова немного помолчали, а затем он произнес:
- Сходи, завари кофе, а я пока наложу повязку.
Не говоря ни слова, я направилась в кухню. Весь кофе, который я намолола (я всегда пью только натуральный) про запас, ушел за несколько часов. И мне пришлось заново молоть его, а потом варить в турке. В комнату я вернулась спустя минут пятнадцать, после того как ушла, отец уже почти закончил с ангелом и сейчас завязывал узелок на повязке ее левого крыла.
- Ну, вот и все, - произнес отец, через несколько минут, после того как я вошла в комнату, и принял чашку из моих рук.
Я посмотрела на ангела. Она так и оставалась без сознания, но крылья теперь были перевязаны. Интересно чем он их закрепил?
- Ладно, Алиса мне пора, - произнес он, вставая с дивана.
- Пока. Маме привет передавай, - сказала я, когда отец уже застегивал пальто.
- Хорошо. Осторожнее с гостьей, - бросил он на прощанье и ушел.
Я закрыла за ним дверь. Странная грусть окутала мое сердце. «Вот так всегда: ни здравствуй, ни до свиданья. Он всегда относился ко мне с прохладцей. Иногда мне кажется, что он совсем не любит меня. Права ли я?», - вернувшись в комнату, где спала ангел, я села у ее ног и продолжила свои размышления, - «Как тяжело на сердце. Очень тяжело. За что он так со мной? В чем я виновата перед ним?»
«Ты ни в чем не виновата», - ответила мне другая Алиса. Во мне живут два человека, две девушки. Одна стремиться быть твердой и независимой, ей присуще холодный ум и гибкость мышления. Она всегда поступает с велением разума и отрицает то, что не поддается логики. Именно эта Алиса заставила меня пройти тесты на способности и, проанализировав результаты, связать свое будущее с микрофонами и камерами. Другая, наоборот, хочет быть яркой и всеми любимой, хочет поступать так, как велит ей сердце и сильно верит в чудеса. Именно по ее просьбе я сбила ангела, образно выражаясь. Эти две Алисы постоянно конфликтуют друг с другом и никак не хотят мириться. Им нравится это противостояние, но из-за этого у меня часто бывает депрессия, меланхолия и сплин. – «Ты не виновата в том, что он плохо приспособлен к жизни. Он боится совершать ошибки в твоих глазах и поэтому ничего не делает. Но этим лишь ошибается еще больше. Он не хочет, чтобы его любили, боясь тем самым причинить боль другим. Но этим лишь сам терзает себя и мучает других. Успокойся, ты ни в чем не виновата» – утешало меня мое второе я. – «Люди всегда заставляют страдать других. По разным причинам. Кто-то из-за своей гордыни, кто-то из-за властолюбия, кто-то просто не может жить без этого. Например, ты…»
- Эй, проснись! – услышала я мягкий приглушенный голос. – Проснись! – голос повторился, и я почувствовала, как что-то теплое коснулось моей руки. Я вздрогнула и открыла глаза.
На дворе уже было утро, и холодное зимнее солнце просунуло свои желтые лучи в окна. Я кажется, задремала. Сидя. Ну, всякое бывает, мне не привыкать.
- Доброе утро, - произнес все тот же мягкий голос.
Я обернулась на голос, он принадлежал девушки с крыльями. Она все еще держала меня за руку, словно мама когда ее ребенок болеет.
- Доброе. Ты в порядке? – спросила я у нее.
- Да. А ты? – так же спросила она.
- Что ты имеешь в виду? – не поняла я.
- Люди обычно спят лежа. А ты сидя. Я подумала, может быть, ты больна? – пояснила гостья. По голосу было заметно, что она встревожилась не на шутку.
- Нет. Просто я сидела рядом с тобой всю ночь и немного задремала. Такое бывает, - пояснила я, улыбаясь, что бы успокоить ее.
- Спасибо.
- За что? – снова не поняла я.
- За то, что сидела со мной всю ночь. За то, что пытаешься меня вылечить. Я знаю такие повязки, делают, что бы кости быстрее срослись, - пояснила ангел. – Ты проявляешь обо мне заботу, и я ценю это, - она крепче сжала мою руку. И тут я обратила внимание на то, что прикосновение ангела ничем не отличается от прикосновения человека.
- Не стоит, - цинично ответила я на благодарности ангела. Я не люблю, когда меня благодарят за мою доброту. Сама не знаю почему, просто не люблю. – Пойдем, позавтракаем? Ты завтракаешь?
- Да. Я очень люблю есть, - смущенно опустив голову, сказала ангел.
- Тогда пошли! – я встала с дивана и за руку повела мою гостью на кухню. Я боялась, что она упадет, но ангел твердо держалась на ногах, несмотря на то, что вчера упала с огромной высоты.
- Чай? Кофе? – спросила я у нее, когда мы зашли в кухню.
- Я не пробовала ни один из этих напитков, - снова смутилась девушка. – Приготовь мне тоже, что, и себе.
- Хорошо, - ответила я и принялась за свое кухонное чудодейство. На завтрак как всегда кофе и пара бутербродов. Нарезая бутерброды, я задумалась о своей странной гостье. «А ведь она говорит на чистом русском языке, совсем без акцента. В библии есть строчки, в которых говориться, что Иисус дал своим ученикам способность говорить на всех языках мира, даже на тех которые они не знают», - размышляла я, отрезая колбасу. Я никогда не считала себя верующей, просто у меня есть друг, который прочел Библию и много рассказывал о ее содержании. - «Может она от Бога? Но у нее нет нимба. И она не светиться, как описывается в Библии. Да, и вообще когда люди видели ангела они падали ниц в благоговейном страхе. А с ней я чувствую себя, словно нахожусь рядом с обычным человеком. Кто же она на самом деле?» За размышлениями я и не заметила, как сварился кофе.
- Угощайся, - шутливо разрешила я, разливая кофе по кружкам, и ставя тарелочку с бутербродами на стол. Мы сели завтракать. Ангел взяла бутерброд и медленно положила его в рот. Откусив кусочек, она начала медленно жевать. Глаза ее закрылись, и на лице появилось выражение радости смешанное с наслаждением. Она ела с таким удовольствием, что, казалось, сейчас замурлыкает. У меня даже рот открылся от удивления. Я и не подозревала, что можно наслаждаться вкусом бутерброда с докторской колбасой, словно красной икрой.
- Как вкусно! – восхищенно пролепетала она, отпивая кофе из кружки.
- Такое чувство, что ты голодаешь, - изумленно произнесла я.
- К сожалению, это так, - грустно кивнула головой гостья. – Мне редко когда удается поесть… - она запнулась, - ну, да, по-человечески.
- Извини, я не хотела… - начала говорить я, но ангел оборвала меня.
- Ничего страшного. От правды не убежишь, - она попыталась улыбнуться, но у нее не получилось.
Повисла тишина, в воздухе чувствовалась грусть и обида, навеянные словами ангела. Всего минуту назад она была такой счастливой, а сейчас такая потерянная и несчастная.
- Откуда ты? – спросила я не в силах больше молчать. Я понимала, что сейчас не время задавать вопросы, но любопытство жгло меня изнутри.
- Если ты думаешь, что я послана Богом, то ты ошибаешься, - ответила она бесцветным голосом, - Я из России. Я – четвертое поколение проекта «Евангелие».
- Проект «Евангелие»? - переспросила я. Проект «Евангелие»? «Евангелие» переводится как «благая весть». Я даже не знаю, как это связать. – Я никогда о таком не слышала. Расскажи, пожалуйста, - попросила я ангела.
- Проект «Евангелие» был начат еще в 1905 году в Германии. Он предполагал генетическое изменение человека. Цели проекта были как всегда высоки и благородны: поднять человечество на еще одну ступень эволюции, сделать его не восприимчивым к болезням, усилить регенерационные способности и даже подарить вечную жизнь. Но проект, не оправдав себя, был засекречен и закрыт. Повторное открытие проекта состоялось в 1935 году, уже, когда Гитлер пришел к власти. Подправив цели проекта, он решил создать солдат для своей армии и начал выращивать ангелов. Так появились те, кто сейчас называют себя «вороны». Чернокрылые полуптицы полулюди, ловкие и незаметные, не испытывающие ни жалости ни сострадания, именно благодаря им Германия одерживала победы одну за другой во время Второй мировой. Ангелы были и разведчиками, и диверсантами, и вдохновителями войск. Едва они появлялись над солдатами Гитлера, как те, воспрянув духом, шли в атаку, а неприятель бежал. Так длилось до зимы 1941 года. Сталин не сидел, сложа руки, советская разведка доложила ему об ангелах, созданных Гитлером. И он напряг группу ученых для создания лекарства против этой чумы. Основываясь на данных разведки, русские принялись за выращивание своих ангелов. С этого момента и начался проект «Евангелие». Уже через год был взращен первый «лебедь». А когда войска германии подошли к Москве, Советский Союз располагал своей армией ангелов.
Благодаря нам, русские войска дошли до Берлина, и одержали победу в великой войне. После окончания войны необходимость в ангелах отпала, все кто имел хоть какое-то отношению к «Евангелие» были убиты, проект засекречен, а со смертью Сталина о существовании ангелов забыли. То же самое случилось и с воронами…
Моя гостья закончила рассказ, это все казалось невероятным. Невозможным. И, тем не менее, доказательство правды сидело напротив меня и пило кофе.
- А что было дальше? – спросила я. Ангел уже многое рассказала, но мое любопытство только больше разыгралось.
- Дальше? – спросила меня гостья, откусывая кусок от бутерброда и с наслаждением, жуя его. - Мы понимали, что человечество никогда не примет нас и спрятались от ненужных глаз. Генетически измененные, мы можем практически не есть и не пить, не подвержены болезням и погодным изменениям, но все-таки не бессмертные, мы образовали кланы, заключили шаткое перемирие с «воронами», и жили, скрывая свое существование, - коротко пояснила она, - Теперь, ты знаешь, все. Что ты будешь делать?
- Я вылечу тебя, а заодно и подробнее расспрошу об ангелах. Ты не против? – спросила я.
- Да. Только и ты ешь, а то я подумаю, что еда отравлена, - шутливо ответила мне ангел.
- Конечно, - моментально согласилась я, откусывая бутерброд и запивая его кофе, - чем отличаются «вороны» и «лебеди»?
- Не многим, - пожав плечами, ответила мне она, - это не разновидности ангелов, а кланы основанные ими. «Вороны» и «лебеди» самые могущественные из кланов ангелов, но есть и другие. Их около сотни. После Второй мировой ангелы Сталина и Гитлера смешались между собой, чистокровных осталось очень мало.
- Но сначала вы отличались?
- Только цветом крыльев. У гитлеровских ангелов они были черные, у ангелов Сталина белые. Все остальное – мораль, характер, внешность, - было как у людей.
Снова наступила тишина, нарушаемая лишь глотками кофе. Я думала, о чем бы еще спросить мою странную гостью, а заодно переваривала информацию, полученную от нее. Оказывается, наш мир полон тайн и загадок, как бы банально это ни звучало. Кто бы мог подумать, что по соседству с людьми живут фантастические существа, о которых нам ничего не известно. Существа созданные людьми и преданные ими. Наверное, они ненавидят нас за то, что мы даровали им эту жизнь, но вынуждены скрываться, понимая, что в войне против нас они проиграют. Человек, наверно, самое отвратительное из всех созданий которые есть. Он может бросить своих детей, может убить своих родителей, и как оказалось, может создать оружие, наделенное сердцем и душой. Но в тоже время самое могущественное, ведь как Бог создал Адама и Еву, так и человек создал ангелов, по своему образу и подобию. Так ли на самом деле велика разница между человеком и Богом? Вопрос пока открытый.
Размышляя о природе человечества, я вспомнила, что не задала самый важный вопрос, вопрос который должна была задать самым первым:
- Как тебя зовут?
Ангел уже собиралась поставить пустую кружку на стол, но мой вопрос заставил ее замереть в удивлении.
- Мое имя «Е – 2116», - с еще большей грустью произнесла ангел, - не стоит удивляться. Мы оружие, значит, и имена у нас должны быть, как у оружия, - она словно прочла мои мысли.
- Война закончилась, - в тон ей возразила я, - нельзя жить только прошлым. Можно мне дать тебе другое имя? Человеческое.
Когда слова, сорвавшиеся с моих губ, достигли ее ушей, она вздрогнула и опустила голову на грудь, пряча глаза.
- Ты… так добра ко мне, - произнесла она всхлипнув. – Еще никто не проявлял ко мне этого.
Я осторожно взяла ее за руку, стараясь поддержать.
- Как тебе нравиться имя Лилит? В честь первой жены Адама, - спросила я и в этот миг ангел подняла свое заплаканное лицо с груди. Она улыбалась, в глазах горел огонь благодарности. У меня создалось впечатление, что она счастлива первый раз в своей жизни. Что ж, возможно, это действительно так; ангелы прожили с людьми совсем не много времени, но достаточно, чтобы познать самые темные стороны людской души. И ушли, так и не успев познать человеческой доброты.
- Мне нравиться, - счастливо улыбаясь, произнесла Лилит, - А как тебя зовут?
- Алиса. Рада познакомиться, - радушно улыбнулась я в ответ. – Кстати ты наелась? – спросила я, указывая на пустые чашки и тарелку.
- Я не испытываю чувства голода, а значит не испытываю чувство насыщения, - в ее голосе послышалась все та же грусть, очевидно она очень страдает из-за своих крыльев – дара ставшим проклятьем, - но это не значит, что мне не понравилось. Все было очень вкусно. Спасибо, - скороговоркой выпалила она и вновь заулыбалась.
- Завтрак закончился, - произнесла я, обращаясь ни к кому, ставя посуду в посудомойку. – Что делать? Вопрос всей жизни.
- Расскажи мне о себе, - попросила меня Лилит.
- Хорошо, - пожав плечами, согласилась я. У меня есть принцип: «Никогда не говорить о себе потому, что в этом нет ничего интересного». Согласилась же я лишь потому, что не хотела расстраивать ее.
Мы вернулись в комнату, где произошел наш первый разговор. Я уютно устроилась на диване, но Лилит предпочла мягкий стульчик стоящий рядом с письменным столом.
- Мне так удобней. Крыльям ничто не мешает, - пояснила она.
- Что ты хочешь знать? – спросила я у нее, когда мы устроились каждый на своем месте.
- Все, - улыбаясь, коротко ответила она.
- Понятно, - растягивая слово, проговорила я. Да, ответ немного озадачил меня, но выход из положения я нашла практически сразу, - Все просто… - стараясь скрыть хитрую улыбку, ответила я и стала рассказывать. Мое повествование было больше об окружающем людей мире, нежели обо мне. Я рассказывала об обычных вещах, таких как метро, катание на коньках или чтение книг, и лишь изредка вплетая в свою речь что-нибудь о себе. Лилит ничего не заметила и слушала мой рассказ с огромным интересом, постоянно сопровождая мою речь восхищенными возгласами.
- Ладно, - произнесла я немного устало после нескольких часов беспрерывного монолога. – Давай, теперь опять ты расскажешь мне о чем-нибудь?
- Хорошо, - моментально согласилась Лилит, ее глаза все еще горели живым огнем, словно у человека, который увидел чудо.
- Кто тебя сбил? – я снова начала задавать вопросы о ней, и снова я увидела, как померк огонек радости в ее глазах. Наверно я делаю ей больно, заставляя отвечать на свои вопросы, но если я не спрошу, то просто сгорю от любопытства. Потерпи немного, Лилит, скоро я утолю жажду знаний и мой допрос закончиться.
- «Колибри» - воинственный клан, они ни с кем не заключают мира и живут сами по себе отдельно от всех остальных, они нападают на всех кто появиться у них на пути. Такова их философия. Я встретила двоих в небе над Москвой, когда возвращалась в клан, но долететь мне было не суждено, - ответила мне собеседница.
- К какому клану ты принадлежишь?
- «Лебеди».
- Кстати, где базируется кланы?
- Этого я не могу тебе сказать, - лицо ангела тот час посуровело, но всего на секунду, - Во-первых, потому что не знаю местонахождения всех кланов, а во-вторых – сохранение статуса секретности. На этот день ты единственная, кто знает о существовании ангелов, - мне показалось, она хотела сказать, что-то еще, но умолчала.
Дальше я спрашивала о разных вещах связанных с ангелами и узнала много интересного. Оказалось, что ангелы прекрасно владеют боевыми искусствами, и у каждого клана своя тактика ведения боя. Так же я узнала, что детей от связи людей и ангелов быть не может, считается, что это было сделано специально в ходе проекта, что бы род ангелов извел сам себя, так как все ангелы выращены из одной яйцеклетки и являются родственниками. Но план не сработал – потомство «лебедей» и «воронов» оказалось вполне жизнеспособным. Еще стоит отметить, что большинство ангелов атеисты. Неудивительно - трудно верить в Бога, когда тебя вырастили люди в лабораториях.
На мои вопросы Лилит отвечала охотно и подробно, постепенно из ее голоса исчезли печаль и тоска и ее ответы стали больше походить на ответы учителя истории, объясняющего ученикам историю их страны.
Незаметно прошло время за рассказами Лилит, и я даже удивилась, когда часы на кухне пробили трижды.
- Время обедать. Ты будешь? – спросила я у Лилит, дождавшись окончания очередного повествования.
- Конечно, - незамедлительно ответила мне моментально повеселевшая подруга. Подруга? Да, я наверно уже могу называть ее так. Ей, похоже, действительно очень нравиться есть.
- Что на обед? – все также сияя, спросила она меня.
- Обед студента: борщ и картошка с сосисками. Все из пакетов. Гадость, но есть можно, - весело пояснила я, наливая воду в кастрюлю.
Ожидая пока свариться борщ, мы разговаривали на отвлеченные темы, у ангела и человека могут быть общие вкусы. Оказалось, нам обеим нравиться музыка.
- Иногда мы собираемся в небольшие отряды, - заговорщенским тоном рассказывала мне она, - и незаметно прилетаем на различные концерты. Например, ваш фестиваль «Крылья» очень популярен среди наших. Я даже там была пару раз, очень понравилось.
«Кто бы мог подумать, - мелькали мысли в моей голове, в то время как Лилит рассказывала мне об этом, а я слушала ее с открытым ртом, - ангелам нравиться рок. Умопомрачительно».
Но это было только начало. Когда мы сели обедать, я окончательно поняла, что теперь поменялась с ней местами. Если раньше она с восхищением слушала о том, как люди ездят на метро, то теперь я, словно зачарованная, с замиранием сердца ловила каждое ее слово о полетах в небе, о романтических прогулках ангелов по ночным улицам Москвы и о многом другом. Особенно мне понравился рассказ о вечеринке в честь Хэллоуина, на которой присутствовала пара ангелов, но люди не заметили этого и лишь похвалили костюмы.
Обед закончился, и мы вновь вернулись в комнату, где и продолжили наш разговор. Снова вопросы и снова ответы, удивительные для нас обеих. Так незаметно на город опустился вечер, и он снова зажег свои неоновые огни.
Вскоре пришел отец. По его усталому виду было понятно, что он примчался сюда прямо с работы.
- Как она? – зачем-то шепотом спросил он меня прямо с порога.
- Можно не шепотом, - просила я отца, он немного смутился, а потом бросил на меня строгий взгляд, на который я уже не обратила внимания. - В порядке.
- Я принес гипс, сейчас наложу и сразу домой, - он снял пальто и вошел в комнату, где сидела гостья. – Здравствуйте, - на миг замирая от изумления при виде Лилит, говорит он.
- Здравствуйте, - спокойно, но вежливо отвечает ему ангел, сидящий на стуле.
- Ну что ж, давайте осмотрим вас, - говорит он, подходя к Лилит. Изумление прошло, и сейчас он вел себя с ней, как обычно врач ведет себя с пациентом.
- Хорошо, - отвечает ему Лилит и встает со стула, что бы отцу легче было ее осматривать. Взглянув на нее, я понимаю, что она немного нервничает, и улыбнулась ей, стараясь приободрить.
Отец аккуратно развязал повязки и, положив бинты и дощечки на письменный стол, приступил к осмотру. Ощупывая крылья ангела, он задавал вопросы об ее самочувствии, давил на некоторые точки и спрашивал: «Тут больно? А тут?». Наблюдая за тем, как отец осматривает Лилит, я заметила, что немного волнуюсь и с нетерпением жду вердикта.
- Хм, за один день такой прогресс, - загадочно пробубнил он себе под нос так, что я еле услышала, - если и дальше все пойдет также, то через неделю все заживет. Но гипс все равно придется наложить. На всякий случай.
Услышав эти слова, я почувствовала, как гора упала с моих плеч, причем осознала я это не сразу, а после того, как все произошло. «Ты волнуешься за нее, значит, ее судьба тебе не безразлична», - сказала мне одна из Алис внутри меня. Какая, я так и не поняла.
- Вы доктор и вам виднее, - покорно ответила ему Лилит.
Отец даже смутился – не ожидал от гостьи с небес такого почтения к смертным.
- Ладно, Алиса, посидите здесь, а я пойду пока разведу гипс, - и, взяв портфель, удалился на кухню.
- Это твой отец? – как-то осторожно спросила меня Лилит, когда мы остались одни.
- Да, я рассказывала тебе о нем, а что? – в миг насторожилась я.
- Ничего, просто я представляла его немного другим, вот и все, - пожав плечами, ответила она.
Спустя совсем небольшой промежуток времени из кухни вернулся отец. В руках он нес медицинскую склянку с каким-то бледного цвета раствором, напоминавшим замазку, и периодически помешивал его стеклянной лапкой.
- Ну, приступим, - произнес отец и принялся за свое врачевание. Я первый раз увидела, как накладывают гипс. Сначала конечность обматывают бинтами, потом кладут эту массу серого цвета и снова завязывают бинтами. Оказалось, ничего удивительного, но я наблюдала за этим действом, с тем же интересом, что и маленькая девочка наблюдает за тем, как питон заглатывает мышку. Эта одна из граней моей личности принадлежит той Алисе, что живет сердцем.
- Вот и все, - пояснил отец, закрепив бинты, - моя работа здесь окончена. Сейчас уберу все и пойду домой.
- Ты так быстро уйдешь? – его слова поразили меня, не ожидала от него такого безразличия. Я надеялась посидеть с ним, отвечая на его вопросы об ангеле, ведь я так много узнала, а он уходит и его совершенно не интересует судьба его дочери. В сердце защемила грусть и обида, я снова почувствовала себя маленькой девочкой, которую обижают взрослые.
- Да. Дома мама ждет, наверно уже волнуется, что я так долго, - говорил он, спешно складывая в портфель бинты, дощечки и медикаменты.
- И ты ни о чем не спросишь меня? – все еще старясь удержать ускользающую надежду, спросила я у него.
- Меньше знаешь – крепче спишь, - грубо бросил он и щелкнул застежками портфеля, словно в подтверждение своих слов. Потом быстрым шагом направился в ванную и практически тут же вышел оттуда. Я молча наблюдала за тем, как он надевает пальто, берет в руки портфель и уходит.
- Будь осторожна, - говорит мне отец, уже стоя одной ногой за порогом и не дожидаясь ответа, закрывает за собой дверь.
«Вот так», - с грустью думаю я, поворачивая ключ в замке. – «Да, как всегда: «Кто много хочет не получает ничего» - главное правило Гильдии Воров, но распространяется не только на ее членов. Я в тайне рассчитывала, что появление Лилит растопит лед между нами, но видно я ошиблась».
Что-то теплое легло мне на плечи и мягкий голос вопрошает:
- С тобой все в порядке?
Обернувшись, я увидела Лилит с растерянным выражением на лице. Она, похоже, обеспокоена, внезапной переменой во мне, но не знает, как поступить.
Не ясный порыв охватил меня, и я обняла ангела и прижалась к ней. Я привыкла заботиться о себе сама, мне никто не нужен я вполне самостоятельная. И чем четче я осознавала это, тем больше понимала, на сколько сильно взаимосвязаны самостоятельность и одиночество. Шли годы и я начала уставать от одиночества. Но сейчас я не хочу быть одна, я рада, что появился кто-то, с кем я могу разделить его.
- Прости, я не знаю, что делать в такой ситуации, - извиняющимся тоном произнесла Лилит.
- Обними меня, пожалуйста, - попросила я ее.
Ручки Лилит не уверенно сомкнулись на моей спине.
Ненавижу, когда меня жалеют, но сейчас я даже рада этому.
- Что тебя так расстроило? – спросила она голосом, в котором слышалась озабоченность, смешанная с сочувствие. Похоже, ей действительно не наплевать на меня.
- Отец… - устало пролепетала я. – Он совершенно не понимает меня…
- Я не знаю, как утешить тебя, извини, - проговорила она и крепче обняла меня. Я была благодарна ей за ее не знание. Лучше молчаливое сочувствие, чем циничные советы, которые люди, порой, дают друг другу в такие минуты. Наконец-то появился тот, кому я не безразлична.
- Извини, я немного расчувствовалась, - произнесла я, отпуская Лилит.
- Бывает, - коротко сказала она, тоже отпуская меня.
- Я пойду спать, завтра мне надо идти в институт. Ты справишься здесь одна?
- Конечно. Только возвращайся быстрее, - попросила она меня.
- Я постараюсь, - ответила я и сменила тему, - Ты будешь спать в большой комнате. Я посплю у себя в кабинете, - жестом я указала на дверь расположенную в конце коридора.
- Понятно, - кивнув, ответила она.
Мы вернулись в комнату.
- Постель чистая, за прошедшие полгода, ты первая гостья, оставшаяся на ночь, - говорила я Лилит, доставая постельное белье и разбирая диван. – Если не хочешь спать можешь посмотреть телевизор. Умеешь им пользоваться?
- Да. У нас в клане была пара другая, - пояснила она.
- Хорошо, только не включай слишком громко, - уже выходя из комнаты, попросила я.
- Да.
- Спокойной ночи, - пожелала я гостье.
- Спокойной ночи, - сказала она мне, и я ушла в свой кабинет.
Мой кабинет – узкая, но длинная комната, в которой, практически примыкая, друг к другу стояли компьютер, небольшой шкаф с книгами и диванчик, который я никогда не убирала. До переезда здесь была кладовка. Я разделась, щелкнула переключатель на будильнике и легла спать. Так прошел первый день с Лилит.
На утро меня разбудил противный звонок будильника. Как же я ненавижу его. Самое противное изобретение людей. Я протянула руку, выключила будильник и встала с дивана. Потом умылась, в ванной я нашла объяснительную по поводу моего вчерашнего отсутствия на занятиях написанную отцом, он даже не счел нужным отдать ее мне лично в руки. С испортившимся настроением я вышла из ванной, позавтракала, оделась, накрасилась и вышла из дома.
«Лилит сейчас хорошо. Она еще спит», - думала я по дороге в институт.
Так потекли дни. Ничего интересного не происходило. Я каждый день ходила на занятия. Лилит прекрасно освоилась в моем доме и совершенно не боялась оставаться одна. Она радостно встречала меня каждый день, когда я уставшая возвращалась домой и вообще все время старалась держаться ко мне поближе, даже когда я прослушивала диктофонные записи с лекций, составляя по ним конспекты, она тихо сидела рядом на диванчике и внимательно наблюдала за моими действиями. Надо признать я привязалась к ней и мысль о том, что пройдет совсем не много времени, ее крылья вновь срастутся, она покинет меня, и я вновь останусь одна, становилась невыносимой.
Шел третий день с того момента, как Лилит поселилась у меня. Усталая и измученная под вечер я вернулась из института. Сегодня был самый трудный день недели: восемь пар в расписании. Как всегда с порога меня встретила улыбающаяся Лилит. Помимо черного платья, в которое она была одета в момент падения, на ней был кухонный фартук. Ее наряд придавал ей весьма забавный вид.
- Я приготовила ужин, - пропела она.
- Ты? – не поверила я и украдкой постаралась заглянуть в кухню. Дверь была плотно закрыта. – Разве ты умеешь готовить?
- Да.
- Ага. Ну, тогда, я просто обязана попробовать твою стряпню и оценить твое мастерство, - произнесла я, стараясь вычеркнуть из голоса сарказм и хитрость. – Я переоденусь и приду.
- Хорошо, - согласилась она и чуть ли не бегом направилась в кухню.
Мой взгляд случайно скользнул по ее ладоням, и я что-то заметила на них.
- Подожди, - остановила я ее. – Ты обожглась? – спросила я, после того как попросила показать мне ее ладони и осмотрела их более внимательно. Следы ожогов практически зажили, но все еще были видны.
- Не беспокойся, - безмятежно произнесла Лилит. – Они быстро заживут. Я ведь ангел, - последнюю фразу она произнесла, добавляя в свой голос таинственный оттенок, и скрылась в кухне.
Я направилась в общую комнату, ставшую в последние дни комнатой Лилит. Достав из шкафа одежду, я начала переодеваться.
«Она изменилась. Три дня назад она моментально теряла свою жизнерадостность при малейшем упоминании о своем происхождении», - думала я пока переодевалась, - «а сейчас назвала себя ангелом и ничего. Наверное, живя у меня, она поняла, что ангелом быть, не так уж и плохо, а может, произошло что-то еще. Что-то о чем я и не догадываюсь».
«Кстати она первая кто сделала тебе что-то хорошее и, причем бескорыстно. Родители не в счет, это их обязанность – заботиться о тебе», - произнес голос внутри меня, он принадлежал первой Алисе, той, что живет разумом.
«Скорее всего, так оно и есть, если уж даже ты не видишь здесь подвоха», - согласилась с ней вторая Алиса.
«Надо же! Впервые обе мои стороны соглашаются друг с другом», - не поверила я своим мыслям, - «Где-то должна сдохнуть собака!»
Я закончила переодеваться, и пошла на кухню. Когда я вошла туда, то замерла в изумлении, Лилит решила устроить ужин при свечах.
- Прошу к столу, - галантно кланяясь, пригласила Лилит, фартука на ней больше не было, только черное платье, отражающее блики свечей.
Я улыбнулась, принимая предложение. Я чувствовала себя немного неловко из-за того, что меня пригласила на романтический ужин девушка.
- Попробуй, тебе понравиться, - пообещала мне Лилит, садясь напротив меня.
На столе стояла жареная картошка с сосисками, над которой клубился ароматный дымок. С некоторой неуверенностью, я насадила картофелину на вилку, обмакнула ее краешек в кетчупе и съела…
- М-м-м! – стон удовольствия вырвался из груди. – Изумительно.
Честно, я и не догадывалась, что картошка может быть такой вкусной.
- Я рада, что тебе понравилось, - довольно проговорила она. И мы взялись за вилки.
Ужин получился вкусный. Лилит действительно прекрасно умела готовить. В отличие от меня. Я не сильна в кулинарии.
- Извини, что ужин такой скудный, просто это все, что я нашла в твоем доме, - сказала она, когда мы уже пили чай.
- Ничего страшного, - спокойно ответила я. Обстановка больше меня не смущала, все казалось совершенно нормальным. – Было очень вкусно.
- Я должна сказать тебе важную вещь, - опустив голову, произнесла она.
- Говори, - разрешила я, делая вид, что заинтересовалась. На самом деле едва, как она произнесла эти слова, в моей голове замелькали сотни вариантов продолжений и ответов на ее речь. И надо признать, что вариант: «Я люблю тебя» был в числе самых очевидных. А что она еще может сказать после романтического ужина?
- Тебе грозит смерть, - с полной уверенностью произнесла она и я почувствовала как внутри меня, что-то оборвалось. Я полагала и нечто подобное, но не воспринимала в серьез такой вариант, поэтому-то он меня и шокировал. – Любой человек, вступивший в контакт с ангелом, должен быть уничтожен.
Слова Лилит потрясли меня, по выражению на ее лице я поняла, что она не шутит:
- Уж не хочешь ли ты сказать, что убьешь меня? – спросила я, когда снова обрела дар речи.
- Нет, я никогда не смогу этого сделать. Да и опасность не так велика, как кажется. Я не произношу приговор, просто предупреждаю. Чем дольше я нахожусь здесь, тем в большей опасности ты…
Она говорила, что-то еще, но я не слушала. Я полностью погрузилась в себя. Пот не катился с меня градом, я не стала нервно расхаживать по кухне и выкрикивать гневные слова упреков в адрес Лилит. Какая от этого польза, надо думать, как избежать смерти, и не паниковать.
- И что ты предлагаешь? – спокойно спросила я, перебивая ее.
Лилит помедлила с ответом, я снова заметила, как она погрустнела:
- Завтра мои крылья окончательно срастутся, я это чувствую. И под покровом ночи я улечу. Никто не знает, что я была у тебя, - она взяла меня за руку и стала нежно поглаживать большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. – Я не хочу этого.
- Я тоже, - честно призналась я и ласково сжала ее руку в ответ.
Мы долго сидели так, взявшись за руки и размышляя, каждая о своем, но думали мы об одном и том же.
«Завтра мы расстанемся – жаль. За прошедшие дни я сильно привязалась к ней. С ней я почувствовала себя нужной. Первый раз в жизни я чувствовала, что кому-то будет плохо без меня».
- Уже поздно. Тебе завтра рано вставать,- она, наконец, нарушила молчание. Голос ее не звучал ни грустно, ни расстроено, но в нем слышалось смирение, полное и бесповоротное. Интересно, она полюбила меня?
- Да. Мы еще увидимся? – спросила я, заглядывая ей в глаза.
- Нет. Скорее всего, нет.
- Ладно, - произнесла я, вставая из-за стола, - Я в душ. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.