Осень. Холодная и сырая, как могила. Угрюмая и унылая, как надгробие. Размокшая, грязная дорога через пустые, мертвые поля под низким, серым небом с оттенком ржавчины. Звенящая тишина, которую нарушает громкое карканье ворон, бродящих по выкошенным полям. Скелет рухнувшего механоплана в глубокой борозде неподалеку от облетевшего, мертвого леса.
Гидеон мрачно огляделся в поисках хоть каких-нибудь признаков разумной жизни. Похожий на монокль регистратор монотонно отщелкивал секунды парой шестеренок. Ничего. Только вороны да пара металлоедов около места крушения.
Недовольно поморщившись под механической маской, закрывавшей все лицо кроме левого глаза, следопыт спрыгнул с коня. Под каблуками сапог хрустнули кусочки ржавчины. Гидеон подумал, что если Гильдия Механиков будет развиваться прежними темпами, никакая магия не спасет земли Империи от увядания под толстым слоем железной стружки, ржавчины и сломанных механизмов. С тех пор, как они изобрели порох и паровой двигатель, прошло едва шесть лет, а в природе уже сейчас появлялись следы “прогресса”.
Следопыт быстро прошел через поле, и осторожно приблизился к механоплану. Мертвая машина чем-то напоминала подбитую птицу – переломанные железные крылья, порванные кожаные перепонки, изувеченный, пробитый в нескольких местах корпус. Вонь сплавленных во время перегрузки металла, кожи и тела пилота висела в холодном воздухе.
До последнего мгновения Гидеон надеялся, что пилот выжил. Портальный стабилизатор, которые ставили на каждый механоплан, гарантировал, что человек успеет активировать встроенный камень и перенестись на землю до того, как его машина рухнет. На сей раз этого почему-то не случилось. Отшвырнув в сторону обломки укрепленного механикой фонаря кабины, следопыт пригнулся к мертвецу, одновременно щелкнув переключателем фильтров своей маски. Когда смрад перестал тревожить обоняние, Гидеон аккуратно осмотрел пилота. От того мало что осталось – полуобгоревший скелет в ошметках почерневшей плоти, одетый в лохмотья, бывшие летным комбинезоном. Правая рука судорожно сжимала голубоватый, непрозрачный камень в оправе расплавившихся шестерней. Портальный стабилизатор. Гидеон коснулся черных пальцев трупа, осторожно разжимая их. Послышался сухой треск, и хрупкие кости сломались, оставив в ладони следопыта стабилизатор. Он явно был неисправен, даже до крушения. В центральном камне, похожем на речную гальку голубого цвета, пролегли глубокие трещины. Они выпустили магию, заключенную в камне, сделав его бесполезным. Но как мог пилот этого не заметить? Меры безопасности и профилактики, принятые на всех более-менее легальных разгоночных трассах, заставляли механиков и летчиков постоянно проверять комплектацию машин, и портальные стабилизаторы в первую очередь.
Вывод напрашивался сам собой, но Гидеон никак не мог понять, зачем императорскому курьеру пользоваться нелегальными разгоночными трассами, и тем более, потенциально ненадежным механопланом. Хмуро покачав головой, следопыт заглянул под приборную панель, туда, где обычно держали свои вещи пилоты. Хранилище пустовало. И состояние замка после крушения было таким, что не понять – открывали его после падения, или нет. Он точно знал, что курьер должен везти металлическую шкатулку в форме октаэдра, с выбитыми на одной из сторон инициалами Л.Ф.. Однако ни под покореженным креслом, ни в тайном отделении в полу не было ничего похожего. Только мусор, обломки и изломанные, обгоревшие куски каких-то личных вещей.
Следопыт спрыгнул на землю, и, обойдя механоплан, пинком распахнул двигательное отделение, расположенное близко к хвосту. Повалили густые клубы черного, жирного дыма, и Гидеон, прикрыв левый глаз механическим веком маски, перевел ее линзы в альтернативный режим. Сквозь черные клубы проступили ярко-золотые контуры металлической части двигателя. Крушение уничтожило большую часть механических деталей – шестерни, поршни, цепи. Часть была сплавлена чудовищным жаром в единый монолит, часть просто испарилась, остальное было покорежено и перекручено. Внимание следопыта привлек топливный баллон. Обшитый тремя слоями электринового металла и тонким полотном зачарованной бронзы, он сохранился в целости. Как и его содержимое. Гидеон тихо выругался. Ни одно случайное крушение не оставило бы топливное хранилище механоплана целым, несмотря на всю его защиту. А взрыв баллона привел бы к полному разрушению машины. От нее остался бы только обгорелый остов, безо всяких намеков на обшивку, кабину, и уж тем более, пилота. Еще раз чертыхнувшись, следопыт достал из чехла на рукаве плотного кожаного жакета нож, и быстро вспорол баллон. Зачарованное лезвие прошло сквозь обшивку, как через бумагу, и из разреза медленно потекла тягучая, темная жидкость. Если бы не фильтры маски, Гидеон вдохнул бы ядовитый, резкий запах, вызывающий спазмы и боль в легких.
Задрав крышку двигательного отделения повыше, он быстро зашагал прочь от механоплана. Добравшись до обочины дороги, следопыт обернулся. Потянув за рукоять один из двух длинноствольных револьверов, спрятанных в чехлах на груди жакета, он щелкнул предохранителем. Регистраторы обоих механических век привычно зажужжали, настраиваясь на цель, мысленно указанную хозяином. Через долю секунды Гидеон спустил курок, и, вернув оружие на место, запрыгнул в седло гнедого скакуна.
За его спиной корчился в адском пламени мертвый механоплан.