[Alex S.S.]

- Лиловая улица... лучше не придумаешь, да?
- Не то слово... лучше бы послали Бедлам патрулировать...
Настроение двоих жандармов, патрулировавших одну из частей улицы восточного крыла Столицы можно было понять... Лиловая улица, которую называли так же улицей Порока не вызывала радости у тех, кто приходил сюда работать а не развлекаться. Каждые пару мгновений можно было отовсюду услышать: "Девочки...", "Мальчики...", "Чистые...", "Эй милый, не хочешь поразвлечься?"...
В данном случае Бедлам, улица прилегающая к приюту для душевнобольных была гораздо больше по нраву поицейским. "Там хотя бы тихо..." - аргументировали они свой выбор. Правда и здесь обычно ничего не происходило. Мелкие группировки, что держали это место под своим контролем старались на славу. Но определенно не сегодня...
Женский визг, громкий, душераздирающий, на грани безумия настиг пару служителей закона. Правда этот крик тут же сменился булькающим звуком с хрипом. Те бросились на звук, отсекая толпу... в одном из переулков тихо вздрагивала девушка легкого поведения, безумным взглядом уставившись куда-то в пустоту. На ее губах, подбородке, на платье растекался ее ужин, щедро сдобренный выпивкой... Один из жандармов попытался поднять ее, но она так же плавно осела обратно, возить пальцами в черной луже, черной только в этой сумеречной темноте, перебирать какие-то мягкие предметы, столь же черные. Он снова попытался ее поднять, крепко встряхнул, голова девушки мотнулась из стороны в стороны, обнажая синие отпечатки с кровоподтеками на ее шее. Другой же побежал дальше, но потом, остановившись, отвернулся и вывалил содержимое своего желудка на стену.
вскрытая грудная клетка... ребра белым остовом прорывают кожу... сердце на месте...
Первый оставил в покое безумную шлюху и бросился к товарищу... его взгляд замер на...
Лицо, нет маска, вырванные глаза, вложенные в полутокрытый рот, искаженный в гримасе ужаса. Рассеченные до костей щеки, крест-накрест, так, чтобы раны разошлись "цветами".
- Матерь Божья...
снятая кожа с рук до уровня предплечья... стянутая как перчатки...
Жандарм боролся с тошнотой, к его горлу подступил огромный ком, он сглотнул и только потом хрипло произнес.
рассеченный живот, абсолютно вычищенная изнутри брюшина... на месте гениталий кровавое пятно...
- Смит... вызывай подкрепление...

***
Часть улицы отцепили... Серые сновали туда-сюда, труп убрали, а девушку отправили в Дом скорби.
- Проклятый маньяк... - тот, кого звали Смит, прижимал к губам платок, пытаясь не смотреть на вскрытое тело, - Когда же ты успокоишься?
С другой стороны, личность покойника уже установили, и Смит слегка колебался. Убитый... один из работорговцев, которого никак не могли задержать. Теперь он отправился к праотцам. Что же, жандарма это в какой-то мере радовало.