[Анандита]

Дита сжимала в ладошке подвеску, не решаясь двинуться с места. Её немного тошнило, пропорции предметов словно сдвинулись куда-то, сами предметы казались меньше, чем обычно. Взгляд девушки скользнул по столу, переместился на мужчину в шлеме. Она наклонилась, осторожно отерла капли пота с его лица рукавом своего тонкого одеяния.
Подвеска лежала на ладони, сияя беловатым светом. Дита вынула из волос шнурок, распустив по плечам и спине буйные тяжелые локоны, продела шнур в отверстие поверху медальона и сомкнула руки на шее. Медальон лег ровно в ложбинку между пышных грудей девушки. Казалось бы, он должен был быть прохладным, но от него исходил густой. почти осязаемый жар. Дита улыбнулась, шагнула, привыкая к новым ощущениям. Улыбнулась радостной улыбкой. Улыбкой человека, наконец ощутившего себя...наполненным...целостным. Сама не осознавая этого, Дита жаждала воссоединения с Данайцем потому, что он делал её живой и наполненной. Дитя Снов, сотканное из тончайших паутинок грёз, слшком эфирное, непрочное, словно морская пена, облачко под порывами ветра, Дита никогда не ощущала себя более живой, более веселой, бесшабашной и способной радоваться каждой мелочи, чем когда был рядом ОН. А сейчас он был в ней, в её сердце, в её душе, в её мозгу. И это было хотя и странное, но восхитительное ощущение.
Наклонившись, почти бессознательно девушка подобрала целое перышко и сунула его в кармашек на платье. Она и сама не знала, зачем делает это. Её просто не покидало чувство того, что это очень важно.
"Слова..."- шепнул невесомый, почти неслышный голос.
"Любовь и ярость"- подумала, а потом вслух прошептала Дита и тут же голова снова закружилась, а медальон словно раскалился на груди, обжигая нежную кожу. Улыбка, которая теперь сияла на её губах, была безбашенной, насмешливо-циничной. Усилием воли Дита вернула на место свою собственную суть.
-Эй, друг!- окликнула она санитара, который уже очнулся и теперь ошалело хлопал ресницами. -Ты бы вернул меня обратно...я дороги сама не найду! Сто дохлых крыс тебе в глотку! Пошевеливайся, лемур толстозадый!
У бедного санитара глаза вылезли из орбит, но приученный повиноваться, он покорно кивнул и пошел впереди. Анандита поспешила следом, с трудом подавляя желание расхохотаться.