|
Cтупая по вымощеной диким камнем мостовой, он подошел к лавочке и присел. Фонарь, стоявший недалеко от него, зажегся. Открыл папку и вынул исписанный листок.
-Рахманин. Ор. 18 — Концерт для фортепиано с оркестром № 2. Почему учитель выбрал именно ее…-
Загорелся еще одни фонарь, теперь возле музыканта, и осветил его. Это был человек лет 25 от роду, среднего роста, приятной наружности, с темными глазами, с сосредоточенностью в чертах лица. Его взгляд мог выражать усталость или скуку; но ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица мягкость, которая всегда переполняла его душу. Цвет лица у музыканта не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а, скорее, неуловимо меняющийся, если не сказать, бесцветный. Волосы прямые, темно-каштановые, средней длины, густая челка прикрывала небольшой лоб. Тонкий и прямой нос. Мужчина достал ручку и начал что-то править на листе.
__________________
Вне апокалиптической глубинной национальной скорби, вне пессимистического, мученического героизма староверов - нет и не может быть никакой национальной идеи, никакого будущего, никакого патриотизма. (с)
|