Под утро отопление отключают и все кто не взял теплое одеяло уже продрогли, кутаясь в тоненькую материю пододеяльника. А ведь бывают такие, что лучше будут ворочаться всю ночь и мерзнуть, чем прервут свое сладкое горизонтальное положение хоть на минутку.
Н-е-ет! Мне было тепло. Но как-то не очень уютно. Во-первых, я поленился заправить одеяло и теперь этот колючий одеялий край так и норовит меня защекотать, стоит только повернуть голову. Во-вторых, затекли ноги, которые в другом положении обязательно бы торчали в проход и какой-нибудь сонный "пешеход" обязательно перецепился и разбудил бы меня. И в третьих очень не хотелось открывать глаза. Это бы означало пробуждение, а в моем случае, хуже нет, чем проснуться и ждать. Стараясь нащупать время сквозь веки я поворачивал, голову то к одному окну...
- Чертово одеяло!!!! Чтоб тебя!!
то к другому. Изредка мелькали огоньки фонарей. Значит еще очень рано, и я все равно толком ничего не увижу. Перевернулся на другой бок, подобрал под себя ноги и закрыл глаза...
Кто-то, резво стуча ботинками, прошел мимо в одну сторону, а потом чья-то шаркающая походка послышалась с другой стороны. Стало заметно светлее. Подготовив себя к пробуждению, я сперва открыл один глаз, а затем второй... р-р-р-р! одеяло!!!
Лежа было видно только кусочек светлеющего неба, верхушки деревьев и какие-то трубы.
Бабуля протащила какую-то сумку в направлении выхода. Где это мы остановились?
Торжественно ускоряясь, проплыла надпись "Город-герой Тула". Вкусовые рецепторы и ворчание желудка хором затребовали большой вкусный пряник со сгущенкой.
- Ага! И самовар вам еще! поругал я себя за столь конкретную ассоциацию. Не вставая, я вытащил из пакета банан. Конечно не пряник, но и не вареные яйца, которые имеют нехорошую особенность вонять даже из соседнего вагона. Так за неприятными мыслями банан был зверски уничтожен.
Постепенно все стали просыпаться, звенеть стаканами, шуршать обертками и пакетами, хлопать сидушками. Забормотала громче нарастающая очередь в туалет. Лучше закрыть глаза и изобразить сон, чем стать участником всего этого.
Я стал прислушиваться к звукам и запахам, стараясь уловить что-нибудь интересное.
- Т-у-у-у-у-ульские пряники! С п-о-о-о-овидлом, сгуще-е-е-е-енкой! громким противным голосом тянула тетка.
"А вот и первые петухи торговли",- уже спокойно подумал я. Сколько их было и сколько еще будет.
Сосед заварил себе кофе, и я раздул ноздри, втягивая в себя горьковатый аромат. Затем послышалось громкое жевание, и к кофейному аромату добавился запах "талого" бутерброда с колбасой.
Как сумасшедший я начал с собой спорить, притворяться, что не помню, напоминать, и наконец, приказывать: "Помнишь о чем ты мечтал вчера? нет! не то! Другое. Даа это! Мечтал? Любуйся! Поднял голову и любуйся! Вперед!". Лениво потянувшись, я лишь приподнялся на месте и стал смотреть в противоположное окно.
Но, увы. И деревья, и деревянные домики были те же самые, что и год назад, но совершенно не такие. Что-то изменилось. Может во мне, а может в них. Но ведь и время то-же! И солнце так же светило. А все равно не то. Только высокие березы задевали какие-то тонкие струны в архивах чувств.
"Ах! Росси....", - почему-то голосом Безрукова, хотел я сказать про себя. Но тут, же красивый пейзаж полей разрушили совсем неживописные развалины.
Ну, ничего!
"Ах! Россия!", - закончил я фразу, повернувшись в другое окно, где красовался лес!
Затем пошли какие-то пригородные станции со смешными и забавными названиями "Хомяково", "Байдыки" и так далее, похожие одна на одну как клоны муниципального строительства. Гаражи и прочие стены возле железной дороги рассказывали историю местной школы граффити. И чем ближе мы подъезжали к вокзалу, тем красивее и живописнее были" рисунки". Все-таки центр накладывает отпечаток на творческие умы молодежи.
Зачем я старался себя отвлечь всеми этими мыслями? Да просто ожидание всегда превращает секунды в часы, а часы в вечность... Лучше пустить свои мысли в другую сторону...
Первый стою у двери с сумкой в руках и наблюдаю, как пар изо рта облачками рассеивается в морозном воздухе тамбура.
Двери открыли, один шаг отделял меня от перрона.
- Ну, здравствуй, любимая....