Маленькое отступление:
.. Не всем талантливым людям в 1981 году давали квартиры.
Мой отец, гениальный человек во всех отношениях, когда директор дал два ордера на одну и ту же квартиру в Саратове не стал вырывать ее из глотки у другого, а увез свою семью из четырех человек на Украину, где ему предложили больше одной комнаты, за что я ему очень благодарен. Поэтому я пошел в школу на Украине и закончил ее в 1991 году на радость самому себе и родителям.
1991 год… Днепропетровская область.
Кушать было что, учиться было негде. На семейном совете решили - ехать мне в Саратов. Пройдя “сумасшедший” конкурс из трех человек на место, я поступил на специальность металлорежущие станки и инструменты в Саратовский индустриальный институт, чем очень обрадовал своих родителей.
Общежитие, куда меня поселили - было выше всех похвал.
Два 9-ти этажных здания сросшихся, как братья близнецы, несколькими лестничными проемами, были населены наполовину студентами, наполовину лицами явно далекими от учебы.
Все кто мог выпрыгнуть с третьего этажа как кузнечик и отпрыгать дальше во время облавы, а именно:
азербайджанцы, дагестанцы, армяне старались жить до четвертого этажа.
1991-1992 годы.
Сложные годы для молодого семнадцатилетнего человека из провинции.
Что больше всего запомнилось (нет, не стипендия равная тогда только появившейся турецкой шоколадке сникерс), а чистка мусоропровода.
В мусоропровод бросали все, от тумбочки до елки после нового года.
Все это дерьмо убирали первокурсники. К делу подходили творчески и с огоньком:
брали двухпудовую гирю, привязанную к веревке, и бросали в мусоропровод с девятого этажа.
Пробив это двадцатиметровое говно, мы одевали противогазы и загружали отходы в подъехавший грузовик, периодически пытаясь долбануть лопатой одну из кишащих в мусоре крыс.
Ну, это так, лирика.
Приехав на второй курс в 1992 году, я обнаружил, что меня отселили.
В трехместной комнате, где я имел удовольствие проживать, жили два друга из Аткарска, недалеко от Саратова и уезжали домой каждые выходные, следовательно, и привозили еду на неделю. В общем, год они меня покормили, и как я не подкидывал в общий котел - остался за бортом. Поискав работу и ничего не найдя – решил - пойду в армию.
Сказав родителям, что меня отчисляют за неуспеваемость, забрал документы и свободно вздохнул. В армии отъемся..
Встал вопрос - куда идти. Прописан я был на Украине, но временная прописка была в общежитии и отметка в местном военкомате давала шанс отдохнуть в российской армии.
Все решил сюжет по ТВ о службе российских солдат на острове Русском, где солдаты умирали от дистрофии - к такому даже я не был готов и решил. Пойду служить на Украину..
Ну вот, я не солдат Швейк, но пишу, как было. А дальше было очень интересно.
Май 1993 года просто дышал жизнью.
Я не предавал особого значения, куда я иду служить, еще не было 1994 года, был 1993.
До Днепропетровского областного пункта было километров 120. Мы ехали на пазике и собирали по деревням всех счастливых призывников в автобус. Иногда целое село шло проводить одного призывника. Такая радость, такое веселье было у людей в глазах - будто в круиз по средиземному морю отправляли сыновей своих.
Днепропетровский призывной пункт поразил меня огромным количеством молодых людей, которые вели себя так, словно их завтра повесят.
Контроль был. Но никто через забор убегать не собирался., все воспринимали ЭТО как неизбежное. Девчонкам, пытающимся прорваться через забор, показывали обходные пути.
Много навесов, много облеванных лавочек. Все ждут покупателей.
И вот они.
Рабовладельческий рынок, только зубы не смотрят – прапора с сержантами от МВД, от ВДВ, пограничников – хочешь - иди в артиллерию, хочешь в стройбат.
Я как увидел синий берет и тельняшку – подумал - хоть с парашута на халяву прыгну.
Начал ломиться к сержанту Черному.
Он кастинг проводил: 12 раз подтянуться, 20 раз отжаться ну и все в этом роде.
Я когда пишу сейчас слово кастинг, меня передергивает всего, но отбором это тоже не назовешь.
В общем из двухсот молодых, красивых, и надо заметить, здоровых на тот момент людей выбрали 20 ( по сотне за штуку) шучу.
Сразу сказали - ножницы по прибытии в часть уже будут тупые - идите, говорят, обслужитесь сами.
Местные парикмахер.. , ну и слово, короче – местные днепропетровские цирюльни не знали такого ажиотажа со времен глобального дефицита мыла. А самый смак был не просто идти всем подряд, а через одного - гражданское лицо стриглось на красивый манер, а призывник - под “Ноль”. После трех часов такой работы, у местного цирюльника вся красота стала выходить под “Ноль”. Но главное - я избежал тупых армейских ножниц.
Из тех двадцати счастливчиков, попавших служить в ВДВ, был один примечательный парень, звали его Денис, очень веселый человек, а главное - талантливый художник.
Он изрисовал свои джинсы куполами и всем в том же роде так (когда узнал, что будет служить в ВДВ ), что местный военком кипятком писался от того, что не оставил его при штабе.
В восемь вечера нас посадили в поезд, и, не буду юродничать, отправили куда- то служить – куда - никто из призывников не знал.
В поезде у меня состоялся конструктивный разговор с сержантом Черным, высоким статным парнем из разведроты, на предмет дедовщины.
Я его спрашивал - в чем заключается эта самая дедовщина и не мог понять.
Он мне ответил просто: Я за два года ни разу не мыл туалет.
Я ответил, что тоже - не буду.
В тот день слукавили и он и я.
Где-то, около, (уж я израсходую русский язык по полной) шести утра мы прибыли в пункт назначения. Самое интересное, что во время пути никто не пил - все выпили до этого.
Моросил весенний (или уже летний) дождь. Из теплых, нагретых молодыми телами призывников, вагонов никто не хотел выходить.
На вокзальной вывеске маячило одно название - г. Николаев.
Оказалось, проехав восемь часов в поезде, я наблюдался в трех часах езды от дома.
Первое построение на вокзале было мрачным. Во- первых, мы не знали что такое дисциплина, всем было на все насрать, во вторых было грустно почему-то..
Военные уралы - вот гордость советского автопрома., не скоро еще российский призывник поедет отдавать долг родине в чем-то другом.
В урале дембеля махом сняли с нас всю гражданскую одежду, тихо упомянув, что она нам в ближайшее время не пригодится, надо сказать, что часы и золотые коронки не тронули - все - таки не стройбат.
Приняли нас все честь по чести – трех этажная казарма, построили на втором этаже и сказали, что мы будем проходить курс молодого бойца в действующей части в течении двух месяцев, по истечении которых нас распределят по подразделениям.
Сто человек, разбиты на взводы.. Длинная взлетка и справа ряды солдатских кроватей (извиняюсь- коек –кровати только у бундесфера - у наших -койки) в два этажа..
Столовая в секретной части ВДВ под Николаевым была на ремонте.
Вместо нее для молодых бойцов украинской армии были зарезервированы брезентовые полевые палатки.
У меня никакой злости нет, все было как было. Нам выдали одежду, и главное - сапоги…
Сапоги кирзовые с полным боекомлектом (каблук, портянки). Каждый весил больше двух кило.
Рулили нами сержанты из той же части, куда нас призвали.
Надо отдать должное сержантам ВДВ, когда офицеры уходили после 22 00 в ДОСы (дома офицеров), никто над нами особо не измывался.. Они были полтора года назад такие же сосунки как и мы …
Первые шесть дней я не мог сходить по “большому”, думал нарушение..., а оказалось все нормально – срать было нечем. Все передвижения мы делали бегом, сидеть не приходилось.
Температура в июне месяце под Николаевым зашкаливала в тени за 30, а в брезентовых палатках была чистая баня. У каждого на боку висел алюминиевый набор для первого, второго и отдельно кружка.
В эти, и так нагретые котелки, наливали кипяток подобие борща и горячее второе.
Когда я думаю, как должны обслуживать официанты в шикарных ресторанах, раз ты уже взялся за эту работу, я всегда буду помнить мое первое появление в полевой, солдатской столовой.
Огромная, брезентовая палатка и справа и слева рядами стоят столы. Молодые бойцы заходят и ищут чистое место для принятия пищи. Появляется дембель - коренастый малыш, и не найдя чистой поверхности для принятия пищи, хватает дежурного одной рукой за шкирку, другой за лодыжку и начинает им протирать первый попавшийся стол..
В общем, не успев сесть и подуть на обжигающую пищу - сержант командовал - всем встать. Некоторые пытались хлебать, или есть горячую еду, подымаясь, но обжигаясь, начинали рассовывать хлеб по карманам, не все, но рассовывали.
А на выходе их уже встречали. Пока просто изымали хлеб, ведь присяги еще никто не принимал, позже, для особо голодных, насыпали песок в карманы и зашивали.
Сержанты пытались воспитать в нас дух единения и взаимопомощи. Поэтому наряды, состоящие из сержанта и двух новобранцев, были особенно актуальны.
Надо сказать, что рота молодых бойцов располагалась на втором этаже, на первом существовал второй батальон. Естественно, туалеты на всех трех этажах казармы, располагались друг над другом.
В одну из прекрасных лунных июньских ночей вместе с мощным сержантом Димой ( с ним у меня потом была отдельная история, Дмитрий прошел школу сержантов в показательной учебке под Киевом), так вот, с ним в наряд заступил молодой боец Сергей, почему-то его все называли “Молдованом”. Причин на то было несколько, ну да ни о том сейчас.
После вечерней поверке вся сотня молодых ребят побежала испражняться и чистить зубы перед сном. Все это перемежалось фразой, находившемся рядом сержанта - белобрысого Андрея, который периодически командовал “KБ”- что означало- К бою! Все тридцать человек (сколько было на тот момент в общественном санузле) падали и отжимались от пола. После 22.00 звучала команда -“ Отбой!”. Все сто человек, вымотавшись за день, засыпали за считанные секунды.
Естественно, не знавшая ремонта более тридцати лет канализация забилась. И вот Дмитрий, как дежурный, отдает приказ Молдаванину прочистить туалет. Подъем в 6 утра. Все 100 человек побегут, после сна, справлять свою нужду и это для сержанта грозило большими неприятностями. Молдаванин не нашел ничего лучше как взять старую трубу от водоснабжения и долбить ею (как ему казалось) в забитое дерьмом место. Наконец, после очередного удара, вода вместе с нечистотами ушла. Военнообязанный ( пока мы еще не приняли присягу) с удовлетворением отрапортовал сержанту Диме о проделанной работе, но его доклад перебил поднявшийся с первого этажа рядовой на втором годе службы, солдат третьего батальона по фамилии Забейворота. Говно стекало по его тренированным плечам и (надо сказать, дембеля, оставляли длинные челки, которые прятали на построении под беретом и распускали их в самоволках на деревенских дискотеках.) , по этой челке говно не стекало, а падало.
Первые секунды он не говорил, а махал на Диму руками, как бы приглашая осмотреть всю ту прелесть, в которую он был обделан. После раздался возглас Маугли и трехэтажный мат смысл которого был один: “ Где эта сука ?!!!”
Истина оказалась как всегда проста и незамысловата. Как я уже сказал, в казарме отдельное туалетное место находиться друг над другом и Молдаванин, пытаясь прочистить канализацию трубой, пробил гнилое основание санузла и часть пола.
Дембель Забейворота, подождал пока стадо молодых, закончит водные процедуры и хотел в одиночестве справить свою нужду - так они и встретились, рвение к работе молодого призывника Молдаванина в виде потока дурнопахнущего дерьма и могучие плечи почти отслужившего бойца. Зрелище не для слабонервных.
Надо отдать должное сержанту Диме. Он не отдал на растерзание своего подчиненного.
Но когда утром Молдаванин рассказывал мне, что случилось ночью, губы его тряслись от страха как у трехлетнего ребенка. Могли бы и насмерть забить, за говно.