[Ignis]

Очередное задание. В одно из условий мне никак уложиться не удалось. Увы. К сожалению, на работе нет возможности написать второй вариант. Не успеваю в обеденный. К разгрому готов.

Скрытый текст - Концетрация 8%-12%:

С самого утра, в голове занозой торчит тревожное предчувствие. Бывает, почистишь зубы пастой с ментолом, а потом самый сладкий апельсин начинает горчить. Вот и с мыслями так. Вокруг весна, листочки на деревьях молоденькие, солнце листву молодую, как изумрудный витраж просвечивает... А я себе места не нахожу. И ведь поводов нет, а зудит и зудит в голове что-то. Всё, к работе подъезжаю, надо собраться. Пусть я и не хирург, а лишь анестезиолог. Молодой, мать его, специалист.
Чёрт... А вдруг в этом дело? Не верю я в предчувствия. но что-то ведь гложет.

Сергей Вольский, хирург, с которым мне сегодня работать, курил у форточки, на лестничной площадке. Бычки традиционно хоронили в кадке фикуса стоявшего неподалёку.
- Серёж, а больную из семнадцатой на который час назначили резать? Что-то в карте не найду никак, - я уже второй раз просмотрел все направления, и никак не мог найти время операции.
- Ох... Извини. У меня тут бланк. На двенадцать... - он воткнул окурок в ещё влажную после поливки землю.
- Это хорошо, час есть. Пойду готовиться, пожалуй.
- Что это с тобой? Банальный аппендикс. Баба молодая. Карта - нам бы с тобой такую. Здоровая, как лось. Аппендикс только вон забарахлил.
Хирург прибеднялся. Судя по карте, больная была не сильно их моложе. Но что здоровая - это да. Кроме традиционных зимних ангин, и обычного набора далёких детских болячек, в карте не было ничего особого.
- Да я так. На всякий пожарный.

Вот оно! Пожарный! При таких простых операциях часто назначают циклопропановый наркоз. А циклопропан взрывоопасен. Я влетел в пустую пока операционную. Ну конечно!
Оранжевые, мандаринового оттенка баллоны с циклопропаном, стояли вплотную к синим столбам кислородных баллонов. В принципе это то, что надо, наркоз смешанный, но если утечка? Если заземление слетело? Искра статики, и взрыв.
Я прошёлся мокрой от мыльного раствора салфеткой по редукторам баллонов, и даже вдоль креплений, осмотрел шланги, прогнал тест на "Профнарконе". Хороший аппарат. Позволяет концентрацию наркоза отмерять до сотых процента. Всё работало как часы. утечка нигде не пузырилась, заземление на месте, тест - идеален. Но заноза оставалась.

В полдень привезли больную. Милая девушка. Видно, что страшновато ей, шутит всё. Хирург её успокаивает, тоже шутит. Шутки у него только своеобразные. Деформированные профессией.
Поехали. Заноза превращается в шуруп-саморез, ввинчивающийся в висок.
накрываю симпатичное лицо маской. Сначала даю кислород, потом пускаю наркоз. Симпатичное лицо чуть скривилось. Знаю, солнышко, у циклопропана привкус мерзкий.
Девушка начинает по команде считать вслух. На третьем десятке сбивается, глотает окончания слов. Засыпает. Уменьшаю концентрацию циклопропана. Всё, можно резать.
Операционное поле уже обработано. Серёга сделал всё быстро. С аппендиксами сейчас не церемонятся. Разрез минимален. Кожа молодая, шрама считай и не будет. А скоро вообще резать будут через эндоскоп.
Всё прошло мгновенно... Или мне так показалось? Когда неотрывно следишь за сердечным монитором, за давлением дыхательной смеси, время летит.
Наркоза в смеси больше нет. Всё прошло идеально.

Больную отвезли в небольшую палату около операционной, где уже скучал следующий больной. Очнётся, поговорю с ней, бывает, когда наркоз отпускает, больной испытывает сильную боль, и надо помочь лёгким анальгетиком...
Занозы не было, но предчувствие всё не отступало. Может просто мигрень?
- Эй, врачи!! Подь сюда, тут девке вашей плохо.
Приоткрыв дверь послеоперационного покоя, ждавший своей очереди больной, пытался привлечь внимание. Чёрт возьми! Там должна быть дежурная!
Девушка лежала на спине, в горле что-то булькает, из уголка рта тянется струйка пены.
Рвота. От циклогексана так бывает, вот на такие случаи и нужна дежурная, мать её.
Ещё не очнулась толком, не контролирует движения... и захлёбывается рвотой.
Помогаю ей согнуться, хирург умчался за зондом-аспиратором. Но тут её тело сотрясает спазм, она сгибается так, что я начинаю бояться за шов. Кашляет, снова спазм. Она свешивается с койки и на пол выплёскивается рвотный поток. Операция идёт натощак, потому жидкости не много, она чистая. Больная откидывается на подушки. Бледная. В глазах слёзы. Я вытираю ей рот стерильной салфеткой, и... Я лишь сейчас заметил.
Я никогда не видел такого лица. Её красота бьёт наотмашь, и застрявший в виске стальной шип предчувствия, исчезает.
Мне нужно сейчас успокаивать её, объяснить, что это мелочи, что такое бывает после наркоза, что сейчас всё хорошо уже, что операция пустяшная.
А я говорю глупейшую фразу:
"Можно с вами познакомиться?"