В далёком мире островов,
Где жизнь подобна сонму снов,
Однажды много дней назад
Я встретил девушку, и рад,
Что не смотря на все труды
Лишений, рока и судьбы.
На сотню пройденных дорог.
На жизни горестный урок...
Я рад, что в этот час и миг
Здесь, где лишь смерти злобный лик
Я вижу весь свой прошлый путь.
И верю, что когда нибудь,
Мы снова встретимся в тиши,
Как две заблудшие души.
И молча по дороге звёзд,
Пойдём туда, где море грёз...
Довольно милое письмо,
Но странным кажется оно,
Для всех, кто хоть не много знал,
Того кто этот труд писал.
Высокий штиль не для него.
И что же тут произошло?
Раз он решил в последний миг,
Под ливнем стрел и градом пик,
Писать последнее письмо.
Как будто в жизни ничего
Важнее не было и нет,
Не уповая на ответ...
Давайте глянем же тогда,
Что за нелепая судьба,
Фортуна или же стезя,
К событиям этим привела.
Всего пол месяца назад,
Герой наш был здоров и рад,
Что все мытарства позади,
А секс, власть, деньги впереди.
О, как приятно в тишине,
Мечты ласкать наедине...
Наложниц сорок пять голов,
Сто двадцать гурий, сто рабов,
Победоносная война,
Трофеи, золото, земля...
И вот восторженный народ,
С поклоном к королю идёт.
И тридцать тысяч мастеров,
(Не пощадя голов рабов)
Возводят статую царя.
Хотя ему до фонаря...
И сто метровый монумент,
Внушает всем, что в мире нет,
Владыки равного ему!
(Не вспоминая про жену.)
Но снова всё пошло не так,
Какой то красненький чудак,
Своей корявою рукой
Отправил короля домой.
Но ладно, если бы к себе,
Так к конкуренту по стезе.
Домой к какой то Мери-Сью,
Живущей в розовом Аду.
Мешая грозно «вашу мать»
Со словом «сука» и «копать»
Наш командор решил в уме,
Что бы помочь своей стране.
По перевешать всех попов,
Побольше выделив столбов.
Но делать нечего, опять
Ему придётся выживать.
Назло всему и вопреки.
Ведь нам сдаваться не с руки.
Но видимо котёл дерьма,
Ещё не вычерпан до дна...
Ведь Диты нет, а вместе с ней
Не будет шапки королей.
Ведь конкурс парный, в рот ногой,
И видимо пора домой...
Но наш герой не из таких,
А значит надо достать их...
Всех тех судей, виновных в том,
Что он и Дита не вдвоём.
А время ведь не медлит бег,
Час, день, неделя, месяц, век...
Что стало с женщиной его?
Терзает дух сильней всего.
И даже душный, липкий сон
Твердит о том, что счастлив он
Был лишь тогда, когда они
Сидели у костра в глуши.
Когда смеялась и ждала,
Когда кричала и звала.
И голос тот, что злом считал
Вдруг словно воздух нужен стал.
Как горный, маленький родник
К которому на миг приник,
И чья холодная вода,
Как свет, прозрачна и легка,
Нужна и телу, и душе,
И сердцу, и его мечте.
И прав был тот, кто говорил,
Что потеряв ты полюбил.
Точнее понял, что тебе
Она дороже, чем все те,
Что окружают здесь тебя
Гламуром и красой грозя.
И надо ждать смирив всю спесь,
Найдётся выход даже здесь.
Но рок, он ведь не умолим
И будет кровь, и будет дым.
Однажды от всего устав
И мысли мрачные прогнав.
Наш командор пошёл туда,
Где ждёт кровавая судьба.
А вместе с ней к окну приник,
Холодный, чёрный, смертный лик.
Что ждал его уже давно,
И стол накрыт и ждёт вино...
Вы видите огромный зал,
Где весело народ гулял.
Среди столов, бутылок, спин,
Гламурных девушек, мужчин,
Вампиров, гномов и людей
Кричавших, чтоб несли скорей.
Летал пустой, тлетворный дух,
Щекоча нос, лаская слух.
Всех тех, кто в этот час пришёл
И не гадал, что смерть нашёл.
Налив вина и взяв бокал,
Он в уголочке тихо встал.
И начал пить, смотря на пол,
Когда к нему вдруг подошёл,
Подвыпивший и глупый эльф.
Считавший, что пить этот эль,
Не стоит только одному,
И надо бы налить ему.
И одиночество его,
Терзавшее уже давно,
Его мятежный, гордый дух,
Позволило сказать всё в слух.
Налив напиток на двоих,
Рассказ он начал, эльф затих.
Он рассказал свою судьбу,
Весь путь, про гнома и эльфу,
И про алтарь, и про цветы,
И про нелепые мечты.
Про то, как он сюда попал,
Про то, как жил, про то, как ждал.
Пьянея просто на глазах,
Сжимал он свой бокал в руках.
К концу рассказа он был пьян,
А эльф, задира и смутьян,
Вдруг попросил достать портрет,
И надо было сказать, -Нет!
Но командор его достал,
Из медальона, что держал
В кармане куртки, в глубине,
Что бы не выронить во сне.
Эльф осмотрев её портрет,
Сказал на это слово «Нет».
Мол с ней встречаться не с руки,
Мол ноги слишком велики.
И стать не та, и цвет волос,
И рот, и шея, даже нос...
Короче, всё она не то,
И в общем всё не комильфо.
Глупец, дурак или забыл,
Кому он это говорил.
Он даже не успел понять,
За что пришлось вдруг умирать.
Жил командор среди людей,
И всех кто был других кровей,
Он просто не таясь терпел.
Но всё имеет свой передел...
Ломая лавки, стулья, стол
Эльфиец грохнулся на пол.
И красной лентой, по доскам
Кровь потекла к чужим столам.
Смерть встрепенулась, раздалась,
Она сегодня дождалась
Ведь эльф тот был не одинок,
С ним были джинн, а так же волк.
(Точнее волко-человек,
Любимец женщин и атлет.)
Но всё не важно стало вдруг,
В груди ещё рождался стук.
И командор рванул вперёд
Круша, всё то, что попадёт
Об руки, головы, торсы,
Ломая шеи и носы.
А смерть плясала по столам
Смеясь, любуясь на бедлам.
Он был один и страх ушёл,
Наверно он её подвёл.
Оставил где то там одну,
В глуши, а может быть в плену.
Но в этот час, когда вокруг,
Гремел и выл тот страшный звук.
Звук боя, стона и мольбы,
Он думал лишь о ней, увы,
Сказать всё то, что он хотел,
Он не успел, не захотел...
И время не воротишь вспять,
Осталось, только лишь продать
Дороже жизнь и смерть свою,
С судьбою встретившись в бою.
Толпа ревела словно зверь,
Бросалась, выла от потерь.
Рычала, жаждала одно,
Скорей добраться до него.
Вот в стену стукнула стрела,
За ней топор, огня волна.
Три раза шли они на штурм,
Во власти тех кровавых дум.
Четыре вопреки всему,
Отбрасывал он ту толпу.
И вот вперёд выходит тот,
Кто жизнь Данайца в миг прервёт.
И морщась от саднящих ран,
Наш командор берёт стакан.
С ухмылкой смотрит сквозь него
И выпивает всем на зло.
И распрямляясь в полный рост
Он задаёт один вопрос.
А ты наверное будешь джинн,
В бедламе этом, господин?
Да это я,- ответил тот
В усмешке искривляя рот.
Тогда есть просьба у меня,
Всего одна, но так важна.
Дай время написать письмо
Той, что сейчас так далеко.
Потом же можешь убивать,
Тебе не буду я мешать.
Джинн удивленно отступил
И в тишине заговорил...
На столько важное оно?
Важней всего, что до него,
Случилось в жизни у меня
Ведь жил ту жизнь, я не любя.
Ну что ж пиши, коль дело так,
По сути это ведь пустяк.
Наш командор присел на стул
Глаз прикрыв, на лист подул
Рукой смёл крошки со стола
И стал писать все те слова,
Что в жизни так не произнёс
Чего так ждал, о море грёз...
Но это будет всё потом,
Сейчас я вижу старый дом,
В тени высоких тополей,
В безмолвной тишине аллей.
Где в безмятежный час ночной
Я под руку иду с тобой.
Вот дикий кот что ждёт тебя,
Он ждёт по своему любя.
Его подкармливаешь ты,
За это, он не ест цветы.
Вот пруд заросший и глухой,
Вот тот камин, что в час ночной,
Нас наградил своим теплом,
Наполнив им наш старый дом.
Вот все цветы, что любишь ты,
Растут, цветут среди гряды.
Вот старый флюгер, что поёт,
В тот миг, когда буран ревёт.
А вот резная колыбель,
Всё это будет лишь поверь...
Сейчас же тебе нужно жить,
Дышать, влюбляться и кутить.
Быть храброй, вопреки всему
Быть сильной, если ты в плену.
Бороться, жить, не отступать,
Надеяться, любить, мечтать.
Однажды много лет спустя,
Откроешь ночью ты глаза,
И в свете солнечного дня,
Увидишь на холме меня.
И в твой последний миг земной,
Я буду рядышком с тобой.
И передав письмо врагу,
Готов он встретить тут судьбу.
Что ждёт его, в трактире том.
Закрыв глаза он видит дом...