|
+ ИЛЛЮЗИЯ
Кровавый шлейф тянулся в бесконечную пустоту коридоров. Блеклое свечение от восковой свечи, которую я обнаружил ранее на полу в одной из больничных палат, не давало полного визуального представления ужаса, царствовавшего в этом месте. Сломанные мысли блуждали в моей голове. Я отказывался верить, что всё происходящее это реальность. Стены, проеденные рыжей ржавчиной нагнетали тоску и ужас. А в дали, не было ни чего кроме безысходности и надежды. Мой разум медленно умирал, превращаясь в бред умалишённого. Запах разложенья и сухой крови, смешавшийся с коптящим дымом свечи, вводил меня в утопический транс, который заставлял моё тело сжиматься в три погибели. Я не мог контролировать свои движения, и что-то заставляло меня двигаться всё дальше в глубь не известности. Может быть это любопытство, а может просто элементарное желание жить? Мне предстояло победить самое ужасное создание человеческого естества – страх. Я растворялся во мраке душераздирающей истины.
В пустоте коридоров за моей спиной рождался жуткий металлический звук, который усиливался с каждой минутой. Что-то двигалось в мою сторону. Обернувшись, я увидел, как из темноты показался силуэт выезжающей в мою сторону инвалидной коляски. На ней сидело ужасающего вида существо, при одном лишь взгляде на которое накатывала холодящая душу волна животного страха. Моё сердце сжалось от увиденного. Оно было похоже на человека. Ноги вместе с тазом были вырваны, место них из изувеченного торса выходили железные трубы, приваренные к сиденью коляски. Его выходящий из рассечённой спины позвоночник также был пронизан хромированными полыми трубками. Кожа была старательно содрана, и вместо неё на тело этой твари было накинута ткань, в местах на которой проступали сгустки застоявшейся крови. Эта ткань была прикреплена к плоти с помощью металлических скрепок. На тонких жилистых окровавленных пальцах были насажены остро заточенные вицы, которые играли на свету красно-чёрными отливами. Черепная коробка этого создания была вскрыта. Я видел как его мозг, покрытый липкой прозрачной плёнкой, пульсировал в агонии боли. Глаза были зашиты белыми нитками точно также как и его рот. По бокам инвалидной коляски были прикреплены массивные лезвия, на которых проступали блестящие капли машинного масла. Оно двигалось в мою сторону, издавая металлическое лязганье. Мои пальцы самопроизвольно разжались и свеча выпала из моих рук. Ноги сами несли меня в глубь коридора. Голова сильно кружилась. Сердце бешено билось в груди. Я задыхался. Но у меня не было другого выхода, как только продолжать бежать вперёд - туда, где может оборваться, моя надежда выжить. Темнота сгущалась вокруг меня, а приближающие вслед за мной звуки смерти сводили меня с ума. Я был не в силах продолжать бежать. Я упал на колени, после чего потерял сознание. Последнее, что я слышал, было биение моего сердца. В глазах помутнело. Моё сознание удалялось от моего тела, пока я не перестал воспринимать происходящее…
Открыв глаза, я смог увидеть только лишь серый, покорёженный временем потолок на котором качалась испачканная чем-то чёрным лампа. Свет, исходящий от неё озарял помещение, в котором я находился зловещими бликами. Попытки встать не увенчались успехом. Моё тело не слушалось меня. Голова жутко болела, страшно хотелось пить. После некоторых попыток мне удалось поднять голову и оглядеться по сторонам. Моё тело располагалось на хирургическом столе. Руки и ноги были крепко зафиксированы металлическими прутьями. Стены помещения были покрыты грязной потрескавшейся плиткой. Здесь царило гробовое молчание, которое изнашивало мою душу тяжёлой тревогой и не человеческим страхом. В этом помещении, не было ни каких намёков на двери. Атмосфера давила, словно пресс для сжатия железа перед переплавкой. Рядом стоял металлический столик, на, котором были разбросаны ржавые хирургические инструменты, на которых можно было различить бордовые пятна давно засохшей крови. Только сейчас до меня дошло осознание того, что я нахожусь в ловушке, из, которой не было выхода…
Время как безжалостный механизм для перемалывания зёрен крепкого и ароматного кофе. Я не могу сказать, сколько я уже здесь нахожусь. Ни голода, ни жажды я не чувствую. Порой мне кажется, что я даже прекратил дышать. Человек бы в таких условиях давно прекратил существовать. Но кто же теперь я? Раб своей безысходности, а может быть просто душа, которая словно мотылек, попавший в ловушку манящего огня, заблудилась в своей лжи? Я проклят самим собой и нет мне спасению из того ада, который я сам себе создал.
|