[Анандита]

Bad 13,

Надеюсь, постельная сцена получилась нормальной?

Упс, и где она? ;-))

Вообще-то, вот , но могу и добавить. Токо будет эмм...детям до 16. Думаешь, стоит?

-Суад, я не железный!
-Я тоже…- она наклонилась над ним, уперевшись одной рукой в постель, а другой осторожно промывая рану в боку, действительно очень глубокую, но к счастью уже почти переставшую кровоточить.
-Достаточно!- он сел, не обращая внимания на всколыхнувшуюся боль, и оттолкнул девушку. –Я справлюсь сам…
-С этим?- Суад подняла губку. –Или с этим? – кивнула на вздыбившееся в районе бедер одеяло.
Мишель закрыл глаза. Нужно взять себя в руки. Не годится так орать на бедняжку…не её вина, что… В следующий миг он с изумлением почувствовал, как сильные руки поворачивают его голову, открыл глаза и спустя секунду его губы оказались во власти других губ, прохладных, удивительно нежных. Он ответил на поцелуй, хотя волна боли прокатилась по разбитому лицу. Суад целовала его очень нежно, стараясь легонько касаться разбитых губ. Её рука легла ему на грудь, укладывая обратно. Потом она отстранилась и Мишель едва не разрядился, глядя, как она выскальзывает из рубашки и джинсов. Голая, она подошла к двери и заперла её на ключ. Мишель смотрел на неё, боясь моргнуть. Её тело было совершенным, словно изваянным из кремового мрамора.
-Сегодня ты дважды спас мне жизнь- тихо прошептала она, скользнув под одеяло. –Мишель…не думай…я не такая…просто…
-Ты прекрасна- пробормотал он, уткнувшись лицом в округлое плечо- ты- само совершенство…но…прости…
-Это не обязывает ни к чему- тихо сказала она, гладя его волосы- я ведь понимаю…просто хочу…сама этого хочу…не знаю, сможем ли мы отсюда выбраться…
Мишель прильнул губами к её соску, тут же затвердевшему в объятиях. Откуда-то сверху донесся нежный вздох.
-Нет…не напрягайся- прошелестели мягкие губы возле уха-…я сама…всё…сделаю…
…Позже Мишель уснул, положив голову на грудь Суад. В сгустившихся сумерках девушка лежала неподвижно, глядя в потолок. Время текло, таяло, словно свеча. То, на что она надеялась, получилось только наполовину. Чувство безразличия и одиночества не ушло, оно лишь ослабело под натиском физического удовлетворения. Девушка перевела взгляд на покрытое кровоподтеками, распухшее лицо Мишеля. Его сон был тяжелым и тревожным. Один раз он заплакал во сне, и Суад не стала будить его и утешать. Он что-то бормотал, послышалось имя «Эстель». Кажется, просил прощения. Суад завидовала ему. Она не могла плакать. Словно огромный, чудовищно огромный монстр по имени Безразличие, улегся внутри её рассудка, перегородив все эмоции и чувства. Она завидовала Мишелю, который мог плакать. Даже горе казалось ей сейчас желанным чувством.