[Диана]

Майка.

Скрытый текст - рассказ:

Это не жизнь.
Когда-то они все смеялись над старыми ужастиками. Ха-ха, у нее сломана шея, ха-ха. Она идет, а у нее переломлен хребет, ха-ха.
Это все было очень, очень смешно.
До того, как над его глазами повис белый потолок в полоску из белых проводков и трубочек, ему хотелось купить майку с Че Геварой.
Услышь же меня, команданте!
Она обязательно должна быть красной.
Как кровь на белых бинтах, как красное, горячее сердце.
У него переломлен хребет, ха-ха.
Медсестра, одна из тех, кто являются классовыми врагами Стивена Кинга, приходила и делала укол. Она моогла бы просить у него чего угодно, и он выполнил бы... Если бы расслышал за стеной боли, которая, как голубая вода в бассейне, была его пространством.
Если бы я мог говорить... Но ха-ха, - у меня сейчас польется кровь изо всех дыр.
Она пришла, и он был для нее меньше, чем предметом интерьера. Она могла поправить морщину на недвижимом одеяле. Она могла выправить картинку, жалкий пейзажик на стене, а потом воткнуть иглу в кусок мяса, примороженный к кровати, в который превратился он. Кое-где бинты, кое-где штифты, кое-где гипс.
Ха-ха.
Это все не было жизнью. Круглосуточный абонемент на плавание в бассейне у боли.
Че, услышь меня! Забери меня к себе...
Это все не было жизнью. Все что угодно, кроме этого.
И время от времени мечталось, что женщина в белом придет со шприцем, а в нем будет не обезболивающее, а...
Это не жизнь.
Парень, которого положили на соседнюю койку, был ангелочком, у которого все было на месте. Выныривая из бассейна, он видел его. Аппендицит. Ха-ха.
Он тоже смеялся над старыми ужастиками. Юмор Фредди Кюгера.
Иногда ему казалось, что Фредди стал аквалангистом, и он ныряет за ним в его бассейн. Ну же. Раздери меня когтями.
Еще один раз, когда ему потребовалось глотнуть воздуха. И, закатав в него дозу своего препарата Н, женщина в белом не ушла, а стала собирать постель того парня. Он был полон жизни!.. А где же он теперь, мой ангел?
Но эта женщина не разговаривала с окороками; ей было далеко до Алисы Лиддел, наверное, у нее вообще не было детства.
Вторым был поц с циррозом печени. Может быть, у него еще не было этой чудной болячки, однако вполне возможно, что... вближайшем будущем... наша компания подумает над этим. Оставалось только удвиляться, что он делает в этом отделении. Ему бы в психиатрию. Вывод из депрессии. Выход из запоя. Его счастливая жена качает детишек и забирает свежеобновленного супруга. Все счастливы.
Но потом тренер снова утянул его за ногу под воду, и сказал:учись, парень, учись. Я сделаю из тебя чемпиона!
У него нет сил даже на то, чтобы вспомнить свою девушку, ха-ха.
Однажды ночью, - этот парень лежал и плакал. Может, у него болело что-то, может, просто грустно стало. Кажется, у него удалили селезенку, но какая мелочь...
Он плакал от боли. Ему было очень больно, этому парню. И потом, когда снова пришлось вынырнуть, его постель уже была пуста. А картинка чуть покосилась. За дверью кто-то рыдал; эту женщину не пускали в палату.
А ведь ей еще нужно будет качать детишек...
------------
Шли дни, а этот кусок мяса все еще жил. Медсестра заходила к нему чуть реже; кажется, его боли отходили, судя по тому, что он все чаще был в сознании. Он пытался говорить, и все время просил у своей матери какую-то майку.
Медичка застилала постель третьего умершего пациента. Он тоже был молод.
Но он тоже плакал от боли.
Он тоже был молод, и умер на вторую ночь после того, как ему сделали операцию.
Этот мир катился к черту, и наклонная линия становилась так отчетливо видна: картина оказывалачь чуть перекошенной каждое утро. (Интересно, проделала бы она полный круг? К сожалению, медсестра не была склонна к экспериментам.) Каждое утро она возвращала ее в привычное состояние.
Этот парень все еще не мог жить без помощи аппаратов, а его тело должно было остаться мертвым, не оживленными движением до последнего дня.
- Эй... белое... жен...
Он следил за ней; такой странный взгляд, и медсестра подошла, чтобы узнать, чего он хочет. Должно быть, пролежни беспокоили его...
- Вон там... майка... она красная?
В пакете, в тумбочке, действительно лежало что-то красное.
- Да, - кивнула медсестра.
- М... - тяжело промычал он, пытаясь собрать все свои силы в слова. - Оденьте ее на меня...
- Простите, это невозможно... потом, когда вас выпишут...
- Тогда... дайте...
Его руки не могли чувстовать прикосновений ткани, но, должно быть, одно сознание этого прояснило его разум, и глаза у него засияли. Засияли подлинным счастьем.
Слышь меня, Че. Я теперь тоже бессмертен. Спасибо тебе.
Должно быть, меня ты любишь больше, чем их. так же и тебя юбил кто-то в свое время. Так же тебя любят и теперь.

Главное, чего я хочу, это сделать текст необычным.