Уф... А вот и мы. И пусть получилось далековато от первоначальной задумки и по идее, и по качеству исполнения, но мы и этому очень рады.
Скрытый текст - Мир глазами Джиссы Клык:
<взято из блога Джиссы Клык>
Я давно перестала проклинать день своего рождения. Если я родилась в этом мире, убитом выхлопными газами и кишащем драконами, то так было нужно. Кому? Не мое дело. Почти наверняка не мое. Не мне одной приходится жить после самого «бессмысленного и беспощадного» события в истории – Смешения.
На самом деле мне кажется, что мир все еще не пришел в себя, еще не принял все последствия той катастрофы. Не было столь явной дифференциации между людьми в каждом мире до Смешения. А война – это всегда неустойчивое положение.
Вчера у нас зашел разговор об этом с Джейем. Он долго рассказывал о черной Башне, о молнии с небес, о Вавилоне из какой-то легенды. На Земле как всегда нашлось «логичное» объяснение, они винят богов. Иногда меня искренне радуют земляне, они благополучно считают себя пупом вселенной, самыми правильными и умными, но на деле они ничем не отличаются по развитию от нас. Привычка к калькуляторам – дело наживное. Меррлен говорил именно так.
Мы долго спорили с Джейем, после чего он потребовал моей версии произошедшего. И я рассказала теорию Меррлена, великого мага. Наверняка он и так ее знал, просто решил меня побаловать.
Теория Меррлена состоит в том, что зачатки Смешения уже давно существовали на Земле. Земляне предполагали существование некой магии, об этом писались книги, снималось кино. Особенно данное мировоззрение было популярно у детей и молодых людей. Насколько я знаю, в Эндарине никогда не задумывались о существовании технически развитого мира, существующего абсолютно без магии. На мой взгляд, вообще абсурдно мечтать о другом мире, не исследовав собственный. Говорят, после Смешения некоторые люди были в полном восторге от разрушения их техногенного мира…
Тяга землян к теории параллельных миров очень удивила Меррлена после Смешения. Настолько, что он увидел в ней причину слияния Эндарина именно с Землей. А вот сам процесс Смешения, по его мнению, не мог быть вызван на техногенной планете. Таким образом, причиной наверняка является некий ритуал, совершенный на Эндарине, а вовсе не постройка архитектурного сооружения на Земле. Суть ритуала, естественно, не известна. Скорее всего, он был совершен в той части Эндарина, которая «не смещалась» с Землей, то есть, осталась в первозданном виде. Речь идет об эндаринском вулкане Ао, окруженном джунглями.
Это одна из версий теории Меррлена. Есть и другие, некоторые из них даже более популярны. Просто эта теория мне ближе, наверное…
Скрытый текст - Комментарии: 1) Джисса, вы абсолютно ничего не знаете о мировоззрении землян до Смешения, так что глупо об этом рассуждать. Тот же Меррлен, которого вы восхваляете, не так долго был в среде землян, чтобы изучить ее. Он наверняка во многом заблуждался.
Ответ: Да, может и так. Я лишь сказала, что мое мнение совпадает с его. Я на самом деле не знаю более логичных объяснений ни со стороны землян, ни со стороны эндорианцев. А мировоззрения… О них я особо и не говорила. Если хотите порассуждать об этом – пишите в личку.
2) Ты правда веришь мнению андроида? Не ожидал этого… Они ж техники.
Ответ: А я не расистка =)
3) Забавно… Когда будешь в наших краях? А то обещала встретиться, а так и не появлялась.
Ответ: Не знаю, это зависит не совсем от меня. Я загляну в гости, клянусь Меррленом, когда представится возможность.
Скрытый текст - Мир глазами Джейехериса Брейтуэйта-младшего:
На всей земле был один язык и одно наречие. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.
(Быт 11:1, 3-7).
Если Бог существует не только в воображении безумных проповедников, то Он не мог выбрать более удачного повода для проявления своего чувства юмора.
К середине двадцать первого века человечество не совершало каких-то безумных прорывов в области науки и техники. Наоборот, часть направлений вроде космонавтики и генной инженерии не выдержали проверки временем и оказались заброшены. В начале сороковых годов умами людей овладело искусство. Начинался новый Ренессанс, в котором на первый план вышла архитектура ради архитектуры. Правительства платёжеспособных стран и крупнейшие корпорации выделяли миллионы долларов на строительство причудливых сооружений, не несущих, однако, абсолютно никакой функциональной ценности. И очень часто отсутствие таланта и вдохновения пытались скрыть размерами и масштабом. Больше, выше, крупнее! Так появилась идея Новой Вавилонской Башни. Она имела мало общего с тем творением, что изображено на знаменитой картине Питера Брейгеля и представляла собой чёрный блестящий цилиндр гигантской высоты из гранита. Никаких украшений, лестниц, отличительных деталей… По сохранившимся впечатлениям очевидцев больше всего Башня была похожа на безумную помесь своей “коллеги” из Пизы с «Чёрным квадратом» Малевича. Конкурс на строительство новейшего чуда света был выигран Нью-Йорком.
И в тот самый миг, когда мэр одного из крупнейших городов мира собирался объявить об открытии Башни, молния прорезала небо и ударила точно в градоначальника. Затем раздался гром. Несколько секунд ничего не происходило, а люди, собравшиеся в этот день на Острове Свободы, потрясённо стояли, будучи не в силах сдвинуться с места. Внезапно в образовавшейся тишине раздался чей-то визгливый крик:
- Это наказание за грехи наши!
Спустя примерно полминуты населяющие Землю восемь миллиардов людей одновременно ощутили, что окружающие их предметы, люди и здания начали двоиться, а вокруг стали возникать очертания чего-то незнакомого и чужого. Спустя тридцать лет мудрец, волшебник и историк Меррлен из Великого Княжества Филадельфийского назвал произошедшую с мирами метаморфозу Смешением. В известную нам Землю середины двадцать первого века вторгся причудливый мир под названием Эндарин. Больше всего он похож на те фэнтезийные придумки, что писатели-сказочники сочиняли во второй половине двадцатого века. В Эндарине существовали магия и драконы, доблестные рыцари и зловещие некроманты, развитое рабство и дети настоящих богов. Постепенно два мира наложились друг на друга и реалии обоих стали соседствовать друг с другом в самом причудливом сочетании.
Никто не знает, что случилось с Башней. Она пропала с Острова Свободы, но никому не удалось найти даже её развалин. С тех пор по общему миру без названия пошла легенда о том, что метаморфозу тот может повернуть вспять, кто найдёт Башню, принесёт рядом с ней в жертву любимое существо и окропит кровью основание гигантского цилиндра.
По итогам совещания комиссия по курсу «История и землеописание» в Йельском Университете Эндаринской Лиги Плюща приняла следующее решение…
Итоговая оценка была замазана засохшей зелёной краской и мне не представлялось возможности узнать на какую отметку оценили мои скромные знания уважаемые судьи из комиссии. К сожалению, мои собственные данные были повреждены во время переноса имитации мозговой деятельности человека из одного тела в другое и часть информации с тех пор стала скрыта от меня.
За прошедшие с тех пор 6942672000 секунд немногое изменилось. Образовывались и рушились страны, изменяли очертания материки, а жители поделились на два лагеря. Тех, кто зовёт себя существами технического начала и тех, кто обязан своей жизнью магической искре. Первые не могли пользоваться даже самым слабым артефактом, а вторые не были способны создавать новые технические изобретения, но теоретически могли освоить их использование. Между странами теперь пролегают опустошённые земли, в которых почти никто не живёт и их в основном контролируют бандитские группировки. Связанно подобное обстоятельство с повышенным уровнем радиации и опасными животными-мутантами.
Вот в таком мире я живу. Жаль, что о начале того безумия, которое смешало всё и вся у меня сохранились отрывочные воспоминания. Да и те в форме пожелтевшего от старости учебного доклада.
Скрытый текст - Биография Джиссы Клык: Вдох… Выдох…
Ты старательно дышишь, как будто борешься с невидимой удавкой на шее, вгрызаешься в воздух зубами, когтями, взглядом. Ловишь зрачками отголоски света. Там, на другой стороне мира, считают, что свет – это волна. Ты считаешь свет даром богов. У тебя есть на это право.
Боишься? Ты всегда боялась, с самого рождения. Потому что это страшно – жить в клетке. Поэтому ты скалила зубы, когда видела улыбку сквозь прутья. Ты настолько привыкла бояться, что стала равнодушной к этому чувству. Парадоксально? Нет, ничуть…
Прядь рыжих, давно не стриженых волос падает на глаза. Дыхание вырывается с полурыком. Маленькая девочка, кожа которой начинает покрываться полосами, а глаза нехорошо отливают золотым. Твои клыки уже предвкушают соль крови. Скольких ты успела порвать на части? Что, уже не помнишь? Позволь освежить твои воспоминания.
Мальчик, сын поварихи с княжеской кухни. Именно он увидел тебя у этого торговца, именно через него весть о двухмесячном перевертыше дошла до князя. Мальчик был невысокий, с черными волосами и тонким носом. Ты считала, что у него злые глаза. Злого лазурного цвета, как лента на твоей шее, которая стягивала глотку при малейшем неверном движении. А он хотел только добра, он с огромным удовольствием отдавал тебе все сладости, которые удавалось нагло своровать с княжеского стола. Но все что ты вспоминаешь, как он засовывал тебе эти ненавистные конфеты в рот, когда, ослабев, ты лежала в тигриной форме. Зверю проще вынести это, их мысли просты, они не строят планы мести, как люди. Наверное, стоило всегда оставаться в этой форме, ты бы привыкла. Почти наверняка. Но однажды ты решила остаться в обличии человека, когда услышала знакомую поступь?
Скажи, это страшно, просыпаться в луже крови рядом с ребенком, которого ты сама загрызла?
Его любили. У него была мать, которая его любила. А он любил тебя, неужели ты не догадалась об этом? Он мечтал о том, что выкупит тебя из рабства, а потом женится. Просто дети жестоки в отношении любви, они требовательны и эгоистичны. А у тебя не было времени этого понять, так что глупо обвинять себя. К тому же ты никогда никого не любила.
Что? Ты возражаешь мне? Хорошо, кого ты любила на твой взгляд? Ааа.… Тот старик, беседовавший с тобой о былых временах. Да, он часто заходил к тебе в комнату и читал книги, рассказывал истории о Меррлене, его дедушке. Он и сам был маг, просто не такой сильный. Он создавал блуждающие огоньки, яркие бусины света, ведь в твоей комнате всегда царил полумрак, и читал вслух книги о радиотехнических цепях, написанные землянами еще до Смешения. Ты ничего не понимала, но слова, произнесенные его голосом, всегда завораживали тебя. Иногда он молчал, поскрипывал перьевой ручкой и вздыхал, нахмурив брови. Ты всегда смотрела с восторгом и обожанием на то, как из-под золоченого пера вырываются чернила, заливают поверхность бумаги, а старик недовольно шипит на них. Тебе нравилось, как он трепал тебя по голове, с ним ты любила находиться в теле человека. Помнишь, почему этот старик перестал приходить? Однажды он предал тебя.
Он умер.
Тихо! Хватит рычать, тебя могут услышать. Ты далеко убежала, ты хорошо притаилась под покровом листвы, не выдавай себя, чтобы все твои усилия не пропали зря. Закрой глаза, отражающаяся в них луна предательски мигает в ночи. Доверься исключительному слуху, которым наградила тебя природа. Тихо, еле слышно слизни слезинку со щеки. Вспомнила, да? А теперь забудь белесый взгляд сквозь прутья решетки, морщинистое лицо в обрамлении седых волос, усталые руки, сложенные на груди. Хватит. Довольно.
После него твоя жизнь не закончилась, не стоит убиваться. Ведь здесь ты живешь…
А то, что было за прутьями не жизнь. Это был медленный яд, сводящий с ума, наливающий кровью кончики волос, заставляющий скрипеть зубами. Ты взрослела, твое тело меняло формы, под полосатой шкурой перекатывались упругие мускулы, стройные ноги и прямая спина не раз останавливали князя у клетки. Зато помнишь, как ты была озлобленно счастлива, когда тебя решили научить танцу с саблями? Ты впервые выместила свою злость не когтями, а металлом в руках. На удивление остро заточенным металлом. Не стоило давать подготовленное боевое оружие для танца. Блики на лезвии, твое отражение глаз в крови несчастного учителя с пультом для шокового ошейника в руках. Ты еще тогда подумала, что слизывать кровь с рук не вкусно. Что надо бы обратиться, чтобы ощутить извращенное удовольствие. А больше ты ничего не помнишь, с острой болью дротика со снотворным в лопатке распались все твои мысли.
Ты переживешь все наказания в мире, потому что бояться – это нормальное состояние твоего рассудка. Несколько дней без еды – ну и ладно. Можно выдержать и не такое. Удары электричества в шею, разжижающие мозг своей невыносимой болью – пустяк. Тело заживет, сознание в отключке.
Ты повела ушами, ловя мельчайшие вибрации воздуха? Пора бежать, пока они далеко. Красться по лунной тропке джунглей мимо причудливых изваяний, видевших мир до Смешения. Они идут по следу. Ускорь шаг. То, что ты выбралась из этого ада – удивительно. Ты ведь до сих пор в это не веришь? Прокрасться мимо зазевавшейся служанки, пролететь сквозь раскрытые двери, сквозь длинные, разукрашенные коридоры замка через черный ход туда, к воздуху, к свету. К настоящему свету, а не мерцанию блуждающих огоньков.
Воздух щекочет твои ноздри исключительной чистотой и свежестью. Шаги погони затихли, они потеряли тебя. Им тебя не найти, ты убежишь далеко, ты можешь. Главное не думай. Довольно мыслей на сегодня, это так больно думать и вспоминать в этом теле. Доверься спокойному ритму в сердце. Просто дыши…
Вдох… Выдох…
Скрытый текст - Биография Джейехериса Брейтуэйта-младшего: Немного найдётся существ в нашем двуедином мире, которые помнят первые секунды своей жизни. Нет, вы не ослышались, уважаемый читатель. Именно существ, а не просто людей. Ведь человеком меня назвать нельзя. Когда я открыл глаза, то сначала почувствовал сильную резь в глазах, а потом чей-то мягкий голос спросил:
- Что ты чувствуешь?
Мысли через несколько секунд рождения давались с большим трудом. Необходимые слова находились среди вороха других, и было сложно определить нужные. И всё-таки я постарался ответить:
- Время. Я чувствую время. Каждую… секунду. И ещё боль в глазах.
- Это не страшно. Глаза у тебя болят потому, что ты впервые видишь ими. Через пару дней должно стать легче. Джей, подай, пожалуйста, шприц. Да, второй слева.
Что-то мягкое прокололо кожу на левой руке и совсем скоро я погрузился в мягкое ничто, мало отличающееся от той не-жизни, что была до недавнего времени.
Моим отцом и создателем был нью-йоркский учёный Джейехерис Брейтуэйт. Он принадлежал к старинной семье, чей род восходил к первым голландским поселенцам и гордился своими многочисленными известными предками. Несмотря на глубокую религиозность родителей, Отец посвятил всю свою жизнь созданию мыслящего существа, которое было бы полностью неотличимо от человека. Немало тщётных попыток было предпринято Отцом в процессе его многочисленных исследований до того, как удалось создать меня. Первые несколько лет после этого заняли многочисленные анализы и эксперименты. И дня не проходило, чтобы ко мне не являлся какой-нибудь новый специалист и снова начинались вопросы, вопросы, вопросы… Считалось, что мне должно быть всё равно, но очень быстро подобное приелось и я мечтал только о свободе, хотя совершенно не понимал значения этого слова и подразумевал под ним отсутствие вздорных хомо сапиенс. К большому сожалению, моё заточение прервалось трагедией. Трагедией, чуть не погубившей моего Отца и Создателя. Его сын и наследник Джейехерис Брейтуэйт-младший исчез вместе с той злополучной Башней и больше его никто не видел. Частный исследовательский институт, в котором находился я и все результаты многих лет научных изысканий не пострадал и оказался в одном из множества городов-государств, образовавшихся после Смешения. В каждом из таких городов было своё уникальное сочетание природных условий и рас, его населяющих. В Йеле не повезло с погодой, так как там был вечный снег и холод, но в отличие от многих других подобных стран, состоял он исключительно из людей, что позволяло до поры обходиться без излишнего кровопролития. Новоиспечённое руководство города настаивало на продолжении испытаний. Оно видело в идее андроидов военный потенциал и хотело поставить их на вооружение в свою Армию Демократического Спасения. А я видел всего лишь кучу неразумных созданий и прикрытие личных амбиций народными идеалами.
После исчезновения сына Отец долго не выходил из алкогольной депрессии. Но когда он осмелился взглянуть в лицо жизни, то первым делом забрал меня из лабораторий и нарёк именем своего сына. Так я и стал носить то имя, что известно сейчас. Если бы всё было так просто…
Из кабинета Отца на первом этаже послышался чей-то раздражённый голос:
- Мистер Брейтуэйт, вы должны понимать всю важность того, кого называете своим сыном для нашего города. Мы в Совете совершенно убеждены в необходимости продолжения исследований.
- А вот я в этом не убеждён совершенно! Мой мальчик и так достаточно настрадался за те годы, что вы мучили его в этом чёртовом институте. За те годы, что я его мучил. И я лучше умру, но не дам его в обиду каким-то политическим и армейским крысам, - Отец прокричал эти слова с ненавистью и болью.
Больше всего на тот момент я хотел спуститься вниз и выгнать чужаков из нашего дома. Меня останавливала осторожность по отношению к нашему будущему в городе. Я ошибался.
Голос второго незнакомца не выражал никаких эмоций:
- Боюсь, вы нас не поняли, мистер Брейтуэйт. Мы пришли не спрашивать вашего разрешения. Мы пришли забрать вашего андроида.
- Нет!
Наверное, именно вмешательство Отца спасло мне жизнь. Его тело я нашёл уже после схватки. Некогда белая рубашка была красной и липкой. Остеклевший взгляд смотрел куда-то наверх. За те несколько секунд, что он перегораживал проход солдатам Совета, мне удалось добежать до оружейной и схватить два пистолета Desert Eagle. Реакция и сила у меня были раза в два лучше, чем у обычного человека, но тогда по моё тело явились человек двадцать. Желание убить их быстро и не причинить лишних страданий меня едва не подвело. Восемнадцать патронов. Восемнадцать трупов. Оставались ещё двое. Они догнали меня, когда я перелезал через окно в напрасной надежде спасти их жизни от самого себя. Первый показавшийся из-за поворота был опытным солдатом и уже вскидывал винтовку, но тут его совершенно случайно сбил с ног второй и нескольких секунд, что опытному понадобилось на прицеливание, мне вполне хватило. Я поднырнул под винтовку и ударом ноги выбил её из рук опешившего солдата. Затем он потянулся к ножу и мне не оставалось ничего другого, как опередить его и всадить клинок ему в шею. Кровь полилась фонтаном и попала мне в глаза. Удар второго оказался слабым и мне не составила труда перехватить его руку, завести её за спину, а затем придушить. Когда я повернул тело к себе лицом, то увидел всего лишь молодого мальчишку, который возможно был на своей первой боевой операции. Ему не повезло. Мне, впрочем, тоже.
Два поганых недочеловека уже сбежали из дома, но подкрепление могло прибыть в любой момент и я старался собраться быстро, лихорадочно складывая в рюкзак всё необходимое. К двум пистолетам я добавил множество патронов для них и один маленький револьвер. В Оружейной захватил изогнутый меч, который далеко на востоке раньше звался “катаной”. В библиотеке с сожалением провёл рукой по книгам, полистал «Процесс» Кафки и «Молитву об Оуэне Мини» Ирвинга, но взял с собой лишь «Норвежский лес» Харуки Мураками.
Через полчаса я был вне города.
Скрытый текст - Встреча глазами Джиссы Клык: Мягкие лапы аккуратно ступают на подстилку листьев, стараясь не издавать лишнего хруста. Свет скользит полосами по неухоженной шкуре. Меня нет, я не существую, а значит, меня нельзя найти. Можно гнаться за тем, чего нет, но найти это невозможно.
Интересно, сколько недель я хожу по этим зарослям? Постоянная угроза быть пойманной лишает самого святого права – права на охоту. Тело человека уже обессилено, шкура тигра все еще способна к борьбе. Необходимо есть. Необходима кровь, необходимо мясо. Нужна еда, нужны силы. На добычу еды уже нет сил. Я слишком связно думаю. Опять…
Я чувствую эту дрожь в лапах, когти втягиваются в подушечки пальцев, уплощаясь, становясь короткими. Язык проходится по зубам – ярко выраженные клыки уже исчезли, плоские резцы клацнули в темноте. Оголенная кожа покрылась мурашками, ночи довольно холодные даже в этих широтах. Широта… В норму приходят мысли, проносясь в голове осмысленными предложениями, вспоминаются слова, абсолютно бессмысленные в голове зверя. Глаза бегают в темноте в поисках укрытия, в таком виде я чересчур заметна. Я медленно начинаю движение все еще на четвереньках, стараясь унять слабость коленей, стараясь не свалиться от усталости, старясь спастись. Нос втягивает резко обедневший букет запахов, заставляя обернуться направо. Шаг, другой… Тело приближается к огромному раскидистому папоротнику, мысли входят в фазу успокоения. Осталось почувствовать себя в безопасности и заснуть. Возможно навсегда, зато на воле, никем не сдерживаемой умереть. Без врачей, без электрошока, без принуждений. Осталось чуть-чуть. Вдохнуть глазами рассвет и закрыть их. Колени прижаты к груди, листья скрывают луну. Я в безопасности. Последний раз…
Шорох... Я слышу шорох. Все равно? Нет… Бежать… Бежать! Спина изгибается, шерсть становится дыбом. Шерсть? Да, я еще способна на эту форму, когти врываются в рыхлую почву. Унестись вперед. Прочь. Бежать. Топот, сзади топот. Близко. Не задумываясь о внезапно взявшихся силах, тратить их, растрачивать впустую, вперед. В тупик. Расщелина. Бежать некуда. Стоп. Пора остановиться.
Воздух разрывает рык, в лапу впивается дротик. Здесь двое. Двое охотников, еще можно справиться. Нужно лишь два прыжка. Только два, пусть хватит сил, пока мышцы не одеревенели под действием снотворного. Шаг, тело сжалось в напряжении… Прыжок! Удар когтями по лицу, красное месиво там, где только что было испуганное лицо слуги. Впиться зубами в глотку, чтобы наверняка. Опрокинуть тело на мягкую постель листвы, расслабиться, заметить краем глаза приближение второго охотника, закрыть глаза, провалиться в черноту. Я сделала все, что могла… Хватит. Значит, не суждено…
- Эй, очнись…
Кто-то гладит за ухом. Голова лежит на чьих-то коленях. Ничем не пахнет, кроме окружающих джунглей. Значит я все еще здесь. Значит, не поймана князем. Значит, поймана не князем, а…
- Ты кто? – с усилием произносят губы. С непривычки слова даются очень тяжело. Надо открыть глаза, надо понять, кто этот человек без запаха…
Очень близко длинная прядь челки. Темные глаза, шрам. По нему легко запомнить этого человека, найти в толпе. Одной рукой он придерживает меня за спину, не давая упасть. Нос щекочет запах крови, знакомый запах крови людей. Краем глаза замечаю, что оба тела совсем недалеко, одно почти растерзано на куски, второе демонстрирует аккуратную дырку во лбу.
- Меня зовут Джейехерис. И я не ожидал увидеть, что тигрица вовсе не тигрица.
- Это плохо? – шепотом произношу я, чувствуя, что истощенность вновь напомнила о себе.
- Откуда ты? Что им было нужно?
- Отпусти, дай мне уйти, - произношу я, не слыша его слов из-за звона в ушах. Здравствуй, чернота. Я уже начинала скучать…
Удар по щеке. Рык. Неудавшийся рык. У людей плохо получается рычать.
- Ешь. Тебе необходимо, - черноволосый кивает на только что убитую ящерицу. Вкус мяса на языке, кровь на когтях. Когда я успела стать зверем? Нет, надо обернуться обратно.
- Спасибо. Зачем ты спас меня?
- Не разговаривай, а ешь. Хочешь поджарю?
- Сойдет сырым.
- Как тебя зовут?
- Сначала назвали Клык, потом поняли, что я девочка. Назвали Джиссой. Мне надо уходить, за мной охота. Спасибо, что спас, я пойду…
- Откуда ты бежишь? – в глазах человека появляется заинтересованность.
- От князя… Я его игрушка. После Смешения перевертыши стали слишком редки, так что…
- С тех пор прошло уже много времени и ты первый перевёртыш, которого я встретил. Почему бы тебе не пойти со мной? Я ищу Башню.
- Ту самую Башню? - саркастически усмехаюсь я.
- Знаешь легенду? Кто найдет Башню, тот сможет разделить миры. Все лучше, чем просто убегать от преследования и валиться замертво от голода.
- Отвали. Я гуляю сама по себе, - я пытаюсь встать, падаю. Он прав, я так попадусь в ближайшие дни. Мне нужна защита. По крайней мере, пока я не восстановлю силы.
- Отдохни еще, я рядом.
- Хорошо, я согласна, Джей...
- Тогда завтра нам надо будет кое-что найти в этих джунглях. И меня зовут Джейехерис.
- Хорошо, Джей, - говорю я, снова погружаясь в черноту.
Откуда мне было знать, чем всё это закончится.
Скрытый текст - Встреча глазами Джейехериса Брейтуэйта-младшего: Всю бессмысленность своего прежнего существования мне удалось познать в течение первых двух месяцев после побега. Живя в Йеле под крылом Отца, мне не приходилось особо размышлять о будущем. Те несколько лет, что я прожил в старинном особняке, заняли собой непрестанное поглощение культурного багажа, накопленного людьми за прежние тысячелетия. Я мог бы вспомнить каждую секунду проведённую в уютной библиотеке с камином, но больше всего мне запомнились мягкие и нежные вечера, когда устанавливалась тёплая погода, а за большим стрельчатым окном хлопьями падал снег. Мои глаза легко могли обойтись без света, и всё же я включал тогда светильник, садился на подоконник и уносился мыслями в далёкие города и страны, необычные планеты и на самое дно океана. В какой-то момент Отец загорелся идеей отдать меня в местный Университет. Мне не было никакого дела до диплома этого учебного заведения для снобов, но воли своего создателя я не смел ослушаться. Вот и все воспоминания…
А теперь я не знал, чем заняться и куда идти. Постепенно удалось поймать себя на неосознанном желании во всех мелочах подражать человеческому существу. Мне не был страшен холод, но каждую ночь я разжигал небольшой костёр. Мне не нужен был сон, но лёжа рядом с костром, я притворялся спящим. Так продолжалось до того, как я вытащил из рюкзака «Норвежский лес» и начал его перечитывать. Выяснилось, что по ошибке мною был схвачен другой экземпляр книги. У этого на первой странице стояла подпись сына моего Отца, а в конце обнаружилась сложенная записка. В ней неаккуратным быстрым почерком были написаны слова, наконец-то давшие моей никчёмной жизни оттенок осмысленности:
Проходили дни и ночи, одни города сменяли другие, местность из радиационной пустыни сменялась джунглями другого мира, а я всё никак не мог понять, о чём шла речь в записке. Башня, Джей, его девушка… Получается, что инцидент, давший начало Смешению, изменил не только обыденное существование двух миров, но и дал толчок тем событиям, из-за которых сейчас мне приходится слоняться “мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров, мира и горя мимо”. Тогда я и решил найти потерянную Башню.
С тех пор прошло более двухсот лет. И только недавно один из учеников легендарного Меррлена сказал мне в обмен на его жизнь о месте, в котором могут содержаться документы, связанные с возведением Башни. Он ещё что-то долго лепетал о моих заблуждениях и о том, что причина Смешения вовсе не в Башне, а в каком-то вулкане Ао. Мне это было неинтересно.
Нужно было найти дом, принадлежащий создателю Башни и сохранённый в своей первозданности редкой магией времени. Дом находился в джунглях неподалёку от рабовладельческого города, название которого ничего мне не говорило. Я бродил в джунглях уже двое суток, когда услышал невдалеке какой-то шум и рычание загнанного зверя. Чтобы преодолеть расстояние, разделяющее меня до живодёров, понадобилось всего несколько секунд. Когда я выскочил на поляну, то увидел перед собой тигрицу, заваливающуюся на бок. Напротив меня были два охотника в крикливой одежде, но один состоял из плохо пригнанных кусков мяса и не был опасен, а вот второй целился из дротикомёта в зверя, собираясь наверняка обезопасить себя от благородной ярости жителя джунглей. Через мгновение он был мёртв. Когда я снова посмотрел на тигрицу, то увидел на земле вместо неё девушку с огненно-рыжими волосами. Она была без сознания и выглядела так, словно всю свою жизнь от кого-то бежала. Я оттащил её к дереву и осмотрел раны. Пусть мне самому лекарства без надобности, но кое-какие необходимые из них всегда найдутся в моём рюкзаке. Затем я поймал прятавшуюся неподалёку ящерицу и стал ждать. Уже где-то под утро девушка начала приходить в себя.
- Эй, очнись…
Я слегка погладил за ушком.
- Ты кто?
- Меня зовут Джейехерис. И я не ожидал увидеть, что тигрица вовсе не тигрица.
- Это плохо?
- Откуда ты? Что им было нужно? – я постарался не заметить её вопроса.
- Отпусти, дай мне уйти, - слова дались ей с большим трудом.
Мне стоило некоторых усилий покормить перевёртыша. Её звали Джиссой и что-то в её имени меня зацепило. Что-то очень знакомое… Вспомнить никак не получалось. Возможно, именно эта часть данных была потеряна при переносе моего сознания из детского тела. Тогда стоит предложить Джиссе следовать со мной. И пусть старая легенда мне поможет. Далеко не сразу, но она согласилась.
Откуда мне было знать, чем всё это закончится.
|