Месяц Панкецалистли, день Трех Ящериц.
Город Капилько
Странные знамения мерещатся мне последнее время. Вчера я нашел в лесу мертвого ягуара. Возможно, кто-то из крестьян убил его, но тогда почему на земле не было крови? Я присел рядом и осмотрел тело, но не нашел вообще ничего. На животном не было никаких ран, а на его морде застыла гримаса боли. Всего пять дней назад меня назвали текиуа Ягуара, и такой недобрый знак... Темный ужас охватил меня, и я со всех ног побежал в город.
Месяц Панкецалистли, день Четырех Змей.
Я не стал никому рассказывать о ягуаре. Может быть, я поступаю неправильно, и жрецы смогут помочь мне, но кто знает? Снова меня терзают страхи. Что сулит моя находка? Я подумываю о том, чтобы вернуться в лес и похоронить ягуара. Возможно, тогда его дух успокоится? Я буду и дальше вести эти записи, чтобы, если призрак найдет меня, люди знали, почему я умер.
Месяц Панкецалистли, день Пяти Смертей.
Зловещий день - и такое же зловещее предзнаменование. Храм Тлалока, бога Дождя, сегодня ночью сгорел дотла, хотя и был каменный до самой крыши. Даже жрецы переговариваются со страхом. Через три месяца заканчивается год Первого Тростника - именно сейчас обещал вернуться Кецалькоатль. Но к чему тогда эти жуткие знаки?
Месяц Панкецалистли, день Шести Оленей.
Сегодня я рискнул пойти в лес. Ягуара, конечно, там уже не было. Я хотел осмотреть поляну внимательнее, но услышал рык из кустов и схватился за копье, готовясь защищать свою жизнь. Среди деревьев мелькнула тень, одновременно похожая на человека и на зверя. Дрожа от страха, я поднял копье и хотел метнуть его, но демон не принял боя. Как я и думал, это был тот самый ягуар, восставший из мертвых ради мести мне. Но за что? Я ведь не убивал его! Правда, он тоже не торопился бросаться на меня и почему-то ушел... Мой разум отказывается понять происходящее. Завтра я подойду к жрецам Тескатлипоки и расспрошу их про демонов-оборотней. Как бы то ни было, я не чувствую за собой вины и не собираюсь умирать.
Месяц Панкецалистли, день Восьми Вод.
Вчера говорил со жрецами. Они лишь посмеялись над моими страхами. Разве может дух Ягуара восстать против воина, сражающегося за него, смеялись они. Проклятые лгуны просто не видели того, что видел я. Они не верят мне. Они не верят даже в то, что сами рассказывают народу. Впервые я усомнился в правдивости наших сказаний. Но ведь легенда о ягуарах-оборотнях верна? Кажется, мне придется или сражаться с демоном в одиночку, или поступить как вождь Мельтемок - превратиться в дерево магей. Но я все еще не понимаю, почему демон охотится за мной.
Месяц Панкецалистли, день Девяти Собак.
Идет сильный дождь. Люди не показывают носа на улицу, а я блуждаю по городу с копьем в руке, каждую минуту ожидая почувствовать когти ягуара на своих плечах. Те немногие, кто выглядывают в окна, смотрят на меня как на безумца, но мне наплевать. Я не дамся проклятому духу, даже будь он хоть самим Кецалькоатлем.
Месяц Панкецалистли, день Орла.
Четыре дня я ходил по лесам, ища оборотня, но тот бесследно исчез. Лишь вчера мне улыбнулась удача: я увидел ягуара, пьющего воду из ручья. Я кинулся на него со спины, приготовив копье, но демон снова не принял боя и убежал. Догнать же его мне, человеку... Я не стал даже и пытаться.
Зато мои мысли о Кецалькоатле, кажется, были услышаны, и я со страхом жду наказания. До нашего городка дошли удивительные слухи: бог вернулся! На побережье океана люди видели огромные деревянные лодки. Лодки эти пристали к берегу, и с них сошел сам Кецалькоатль, а с ним несколько сотен его служителей. У них были странные животные, палки, издающие гром и еще множество удивительных вещей. Никто не сомневался, что это боги.
Месяц Атемостли, день Двух Стервятников.
Вождь Монтесума прислал гонца. Он объявил о возвращении Кецалькоатля. Весь город праздновал это, и лишь я был подавлен и уныл. Все мои мысли были заняты демоном, охотящимся за моей душой, и наказанием за богохульство. Мать напекла мне маисовых лепешек, но я не чувствовал вкуса.
Месяц Атемостли, день Четырех Кремней.
Теночтитлан.
Я отправился в столицу, чтобы встретить там бога и, если получится, попросить у него прощения. Я не захотел идти вместе с караваном торговцев из страха подвергнуть их опасности, так как демон по-прежнему шел за мной следом. Как оказалось, я был прав: в дороге мне пришлось все-таки поднимать копье, чтобы защититься от него. Оборотень, судя по всему, окреп: я слышал о странных смертях в соседних деревнях. Нет никаких сомнений, что это его рук дело. Или лап? Не знаю. Но теперь он уже не убегал. Демон просто вышел передо мной из джунглей, повертелся и вдруг кинулся на меня. Я успел выставить копье, поймав на него демона, и тот убежал, жалобно скуля. В теле он унес мое копье. Я знал, что таким оружием его не убить, и надеялся лишь поскорее достичь Теночтитлана: злой дух не посмеет войти в священный город. У меня оставался только обсидиановый нож. Заговоренный камень мог лишить демона сил, но этот жалкий нож... Я торжествовал, но в глубине души страшно боялся: долго так продолжаться не может. За что мне все это?
Месяц Атемостли, день Пяти Дождей.
День не зря носит имя Дождя: он сегодня лил без перерыва. Монтесума отправил щедрые дары Кецалькоатлю и его слугам. Это вызвало у меня недоумение: какие дары, если все это и так принадлежит ему? К тому же шпионы Монтесумы узнали, что белые боги называют себя "испанцами", а их вождь зовется Кортесом. Все считают, что это новое имя Кецалькоатля - кажется, один лишь я сомневаюсь в этом.
Месяц Атемостли, день Восьми Ветров.
Сегодня я видел Кецалькоатля, или, вернее, обманщика, который умело замаскировался под него. Бородатый белый человек совершенно не был похож на бога. Не знаю, что божественного нашел в нем вождь. Как мне рассказали, белые люди сожгли свои лодки, чтобы все поняли: назад пути нет. Мне говорили о палках, изрыгающих огонь и убивающих на огромном расстоянии, очень крепких топорах из "железа", как называли этот материал испанцы. Я слушал эти россказни и удивлялся. Да, все это могло сойти за божественные проявления. Но в самих белых людей не было ни капли того, что мы видим в наших богах. Они лживы и им нельзя верить. Я боюсь, как бы их появление не привело к большой беде.
Месяц Атемостли, день Девяти Домов.
Как я и думал, испанцы не были богами. Они даже не были честными людьми. На пире, который в их честь устроил Монтесума, они принялись убивать священников и знать города. Потом они схватили Монтесуму. Сейчас возле дворца собирается огромная толпа жителей Теночтитлана и они кричат: "Выведи Монтесуму! Покажи нам нашего вождя!". Испанцам придется здорово потрудится, чтобы успокоить их. Вечером я снова заметил демона: он сидел на ступенях пирамиды Тлалока и глумливо хохотал. Чувствую, мой конец близок.
Месяц Атемостли, день Десяти Ящериц.
Мир рушится. Я понял это, когда Монтесуму вывели на стену храма и он, вместо того, чтобы дать приказ убить всех белых людей, призвал народ к спокойствию. Я закричал: "Ты не наш вождь!". Меня поддержали, в Монтесуму полетели камни. Испанцы принялись стрелять по толпе, но горожане уже не могли остановиться. Кто-то метнул копье, и оно пробило Монтесуме сердце.
Наш народ остался без вождя. Но мне было уже все равно. Этот белый человек - не Кецалькоатль, а значит, мне незачем просить у него прощения. Все мои мысли были заняты демоном.
Месяц Атемостли, день Одиннадцати Змей.
Сегодня мне приснился демон. Он смеялся. Он сказал, что его цель - вовсе не моя душа. Оборотень всего лишь пугал меня. Но теперь, сказал он, все будет иначе. Я умру. Он просто играл со мной, развлекался. А тепреь время игр окончено. Когда я проснулся, я долго не мог поверить в это. Была глубокая ночь. Я взял свой нож и вышел на улицу. Демон, конечно, уже ждал меня. Он со смехом заявил, что мне осталось жить несколько мгновений, и тут-то я и кинулся на него.
Кажется, он совсем не ожидал этого.
Мой нож пробил ему горло. Вместе мы упали на камни и я принялся изо всех сил давить на нож, вспарывая ему грудь и живот. Демон издавал жуткие вопли и рвал меня когтями, но наконец затих, и я с трудом поднялся. Из множества ран текла кровь, и я быстро слабел. В тот же миг я понял, как мне выжить и главное - как спасти и Теночтитлан, и весь мой народ.
Я торопливо снял шкуру с мертвого ягуара, лежавшего на месте смерти оборотня, и надел ее на себя. В тот же миг я почувствовал как боль уходит и мое тело начинает меняться.
Эти строки я дописываю уже с трудом. Мои руки стали очень похожи на лапы ягуара, я даже вижу, как начинают расти когти. Все труднее удерживать в руках лист агавы. Но я допишу... Я дождусь окончательного превращения. Надеюсь, я сохраню хоть немного разума. Я пойду в храм Тлалока, где сейчас засели белые люди. Я доберусь до Кортеса, убью его, а потом убью столько белых, сколько смогу. Они...
(последний лист агавы обильно запачкан кровью, знаки неровные, конец листа оторван)