[reco]

Красава
Насчет мотоциклов я разъяснил в этом отрывке. Ты, как матерая байкерша, можешь поправить меня, если где ошибся)

Писал окончание главы в игривом настроение, поэтому получилось по-моему нечто юморное-хулиганское)
Поздравляю всех форумчан с наступающим Новым годом! Желаю вам новых миров - красивых и ярких, а также побольше волшебста и в повседневной жизне. Читайте книги, господа!

Скрытый текст - окончание 17 главы::

* * *
Париж-Джидда-Мекка.

…Расправившись с полицейскими, големы сразу направились в аэропорт Шарля де Голля. По дороге в Париж встречались патрульные экипажи и кареты скорой помощи, вот только помогать в Гавре было уже некому. Рене порадовался, что они не оставили свидетелей, в кои то веки господин просто обязан похвалить своих подручных! Голем осклабился и тут же вскрикнул от неожиданности - какое-то насекомое совершило самоубийство, размазавшись по его очкам. Чертов жук! А какой жирный! Рене протер перчаткой стекло и прибавил газу. Лучше не расслабляться, это непредсказуемое отражение в любой момент способно подкинуть проблем. Вдруг их всё-таки срисовал случайный прохожий и карабинеры уже перекрыли вокзалы и аэропорты, выискивая в толпе двух байкеров? А, всё равно! Рене нащупал под курткой теплый мешочек. У него есть, чем удивить ажанов! Гы, до смерти. Голем вновь улыбнулся, но уже осторожно, не разжимая губ – вдруг еще что в рот прилетит.
До аэропорта добрались без приключений – точно мир ужаснулся жестокости чужаков и более им не препятствовал. Оставив байки на стоянке, големы направились к справочному бюро. И снова удача – огромный аэробус Air France как раз выруливал на взлетную площадку, а в кассе еще оставались билеты на рейс до Джидды.
После взлета Рене решил перекусить. Господин исцелил слугу, и тот теперь с удовольствием поглощал отбивную с горошком, жареный картофель и салат из морепродуктов, запивая всё красным вином. Оценив аппетит пассажира, стюардесса принесла ему целую батарею бутылочек «Шато Болиньяз». Жак не отставал от приятеля - лучше всего от нервных потрясений ему помогал плотный ужин, сдобренный хорошей порцией красного. Големы ели, пили и порыгивали, не обращая никакого внимания на замечания летевших совершить хадж мусульман, а уж про устроенную в порту бойню они и думать забыли. Людей в отражении шесть миллиардов, стоит ли горевать из-за сотни?
В Джидду самолет прибыл по расписанию.
Одуряющая жара заставила пассажиров разоблачиться чуть ли не до нижнего белья, но Рене первым делом направился в магазин верхней одежды и купил себе кожаную куртку с большими карманами. Немного погоревал, что они не обработаны несгораемым составом, и переложил из джинсов полезные мелочи, которыми снабдил его господин после высушивания церкви Нотр-Дам. На прокатной стоянке големы выбрали две кроссовых «Ямахи» – самое то для путешествий по степи, как уверил их араб с хитрющими глазами. По карте до Мекки было всего ничего, тем более господин назначил операцию через пять дней, и Рене решил немного расслабиться. За последнюю неделю произошло столько волнующих событий, что даже железные нервы биоробота вибрировали как струны гитары. Сколько можно?! Да и у Жака вон уже глаз дергается.
Напарник идею одобрил, но для начала нужно было помыться, а то на них и так уже косились. Через полчаса бандиты остановились у величественного «Шеритана» - в деньгах у них недостатка не было никогда. В номере големы приняли душ, вытерлись лежащими на постелях простынями и отдали пропахшие гарью вещи в чистку. Рене набрал номер ресторана.
Официант нисколько не удивился количеству съестного и спиртного, заказанного полуголыми байкерами. Скорее он бы забеспокоился, если бы татуированные громилы довольствовались стандартным ужином. Рене повесил на двери табличку «Не беспокоить!» и захлопнул дверь.
- Ну что, приступим?!
…Метаболизм големов существенно отличался от человеческого. Жак как-то прочел в британской энциклопедии, что смертельная доза алкоголя для человека составляет тысяча двести миллиграмм. Тут же стояла звездочка-сноска: «Кроме русских». Голем, помнится, тогда презрительно хмыкнул – он мог выпить в три раза больше, а оставаться трезвым как стеклышко. С другой стороны, особого веселья такая способность не доставляла, приходилось поглощать спиртное гекалитрами, чтобы хоть как-то расслабиться после трудовых будней. Выход нашел Рене.
Когда господин вёл какие-то дела с картелем Алано, големы сблизились с боевиками-колумбийцами, а особенно с Торчком Фредди. Этот худющий негр даже спать ложился в трехцветной вязаной шапочке и постоянно курил самодельные сигареты, называемые им не иначе как «гребаные мои косячки». Когда големы попробовали таких самокруток после нескольких стаканов виски, их метаболизм взбрыкнул, точно необъезженный мустанг, и счастливые, но ничего не соображающие жертвы марихуаны выпали из реальности на целые сутки. Хорошо, что господин был тогда сильно занят и не интересовался времяпровождением своих подручных! Конечно, когда големы покидали гостеприимно-веселую Колумбию, они основательно запаслись зеленым табачком, который Торчок Фредди называл не иначе как «гребаный мой каннабис». Наученные горьким опытом, биороботы курили «траву» теперь только в краткие моменты отдыха, когда господин был далеко, а в повседневной жизни довольствовались крепкими сигаретами…
Загул продолжался трое суток. Спиртное лилось рекой, косячки забивались ежечасно, горничная посылалась куда подальше три раза в день, а официант исправно возил в номер тележки с едой, которую байкеры поглощали с ужасающей скоростью. Либеральная политика «Шеритана» дозволяла подобный отдых даже во время хаджа, лишь бы клиенты никуда не выходили, а также исправно платили. Оба условия выполнялись неукоснительно.
На утро четвертого дня проснувшийся Рене обвёл мутным взглядом разгромленный номер. Пепельницы топорщились башнями бычков, везде валялись обескровленными трупами пустые бутылки, на стене скалился зубастый смайл, нарисованный затушенными окурками, а в дверях стояла прорвавшаяся таки в номер горничная. На лице женщины боролось восхищение с ужасом – подобный разгром она видела только после русских туристов, да и то лет пять назад, когда те назывались еще «новыми русскими». Из вороха одеял и занавесок на полу выбрался Жак и громко рыгнул. Жалобно задребезжал холодильник. Горничная-мексиканка наконец-то вышла из ступора и произнесла с чувством:
- Ну вы и засранцы!
Рене решил, что уезжать нужно сейчас, пока они не наворотили чего-либо такого, что не поддается денежному выражению. Големы собрались быстро.
Выехав за город, старший похвалил себя за предусмотрительность – впереди, насколько хватало глаз, белели одежды паломников.
- У них тут что, карнавал? – удивился Жак.
- Типа того, - фыркнул Рене, прикладываясь к бутылке с минералкой. – Только костюмы у всех одинаковые.
- Так может и нам так одеться? Чтобы не выделяться из толпы?
- Думаешь, я натяну эти тряпки?! Ни за что! – Рене застегнул молнию куртки до горла. – И куда ты засунешь пистолет? В задницу?!
По дороге нескончаемым потоком плелись люди и автомобили. Промучившись с полчаса, Рене свернул на глинистую обочину. Здесь тоже брели паломники, но уже не таким плотным потоком, и мотоциклам удавалось находить фарватер в белом океане. Где-то далеко позади завыла сирена. Рене поежился, вспомнив недавнюю погоню во Франции. Впереди показался пропускной пункт.
Бородатый полицейский хмуро осведомился, почему паломники не в белых одеждах. Жак красноречиво посмотрел на Рене, а тот лишь отмахнулся от араба. Отмахнулся долларами. Бородач скривился, но всё-таки документы вернул и шлагбаум поднял. На этом запас удачи големов иссяк.
В голове шумело, вода кончилась, страшно хотелось пить. От жары поддержанные мотоциклы начали работать с перебоями. Вспомнив хитрющее лицо прокатчика араба, Рене поморщился. Будь его воля, расстреливал бы всех нечистоплотных людишек. В детстве. Из пулемета.
«Ямаха» Жака плевалась черным дымом, а через несколько миль чихнула в последний раз и зарылась передним колесом в песок. На кроссовом мотоцикле вдвоем далеко не уедешь – големы скинули куртки и принялись разбирать карбюратор. Их обтекали равнодушные паломники, хотя некоторые злорадно улыбались исподтишка – Рене спиной чувствовал эти ухмылочки. Где-то вдалеке вновь взвыла сирена, но тут же заглохла. Голем встал и приложил руку козырьком к очкам – чутье подсказывало бандиту, что если где-то рядом крутится полиция, то в двух случаях из трех крутится она по их душу. И точно, острое, усиленное очками зрение биоробота выхватило из толпы джип и две фигурки, отделившиеся от него.
- Жак, бросай эту рухлядь! Нас снова выследили.
- Но я почти закончил!
- Вставай, идиот! Мы пойдем пешком!
Рене полез за пазуху. Рука наткнулась на мешок драконьей кожи, но голем нащупывал не его, римского огня осталось и так мало. Из внутреннего кармана Рене достал круг с заключенными внутри лопастями. Жак уже оделся и подошел ближе.
- Что на этот раз?
- Шепот Арха, - ответил Рене и, глядя в отверстие круга, нежно подул на лопасти.