Цитата:
Сообщение от Дарья_Сталь
2. Как Вы считаете, стоит ли отстаивать свою точку зрения перед читателями/критиками/редакторами? Зачастую замысел автора предполагает одно, а некоторые люди видят в нем совершенно иное. Под всех же не подстроишься... Или стоит пытаться?
|
Давайте сразу договоримся, что
за теснящиеся в голове пациента образы и ассоциации ни показывавший оному пациенту картинки доктор, ни Малевич с черным квадратом, ни Шишкин с мишками ответственности не несут. Как и автор текста не несет ответственность за экземпляры, взятые читателями в библиотеке Мёнина. Даже если фамилия такого читателя Белинский или Жданов. Если бояться того, что МОЖЕТ прийти в голову читателю, творить надо исключительно в стол, а еще лучше - сжигать текст на месте.
Есть такой викторианский анекдот:
- Мисс Джонс, вы поедете в Бат?
- Что вы, миссис Добс, там же МУЖЧИНЫ!
- Ну и что? Они там очень приличные и хорошо одеваются…
- Как вы не понимаете?! Под одеждой они все равно ГОЛЫЕ!
Такой мисс Джонс с ее воображением чем больше объясняешь, тем больше она думает мммм… о своем, о девичьем. Но это не повод не ездить в Бат, не общаться с мужчинами, не выходить замуж... На каждое чиханье не наздравствуешься. Это про «видят в нем совершенно иное».
Теперь о своей точке зрения и отстаивании оной. Тут, мне кажется, очень много нюансов. Вы, спрашивая, могли иметь в виду Африку, а я сейчас возьму и отвечу про Америку.
ИМХО, объяснять всем и каждому, что ты хотел сказать, не надо, но если то, что ты имел в виду, вообще НИКТО не понимает, это повод задуматься. Бегание за читателями и хватание их за рукав не поможет, тут надо что-то менять в Консерватории. Если вас правильно понимает значительное число созвучных вам по вкусам и мыслям людей, текст свое дело сделал. Если при этом вас не понимают (не желают понимать, делают вид, что не понимают) люди вам НЕ созвучные и, тем более, вам неприятные, то тем более все в порядке.
Про критиков и критику я после очередного этапа Конкурса уже высказывалась. Этот текст в Сети всплывает регулярно, так что не грех его и сюда кинуть. Мое мнение за полтора года не изменилось.
Отбрасывать критическую шелуху и выбирать рациональные зерна не так уж и сложно. Если уяснить четыре вещи.
1
Автор не пуп земли и не гений человечества, а один из многих, пишущих не только для себя, но и для других.
2.
Критик не истина в конечной инстанции и даже не товарищ Жданов, а один из многих читателей, просто более активный. Критик говорит. Автор слушает. Хвалы не повод залезать на ящик из-под мыла и начинать вещать. Ругань не повод разрывать на себе одежды, посыпать голову пеплом, накрываться простыней и ползти на кладбище.
3.
Произведение не может нравиться всем и не может быть безупречным. Оно не Библия, не Коран, ни Кама-Сутра и даже не краткий курс истории ВКП(б), хотя и они имеют не только воинствующих приверженцев, но и ненавистников.
4.
Критика не приговор, не догма, а в лучшем (для критики) случае - руководство к действию.
Приложения. 
Чтобы адекватно воспринимать критику и извлекать из нее пользу, ИМХО, нужно:
1. Не исходить из того, что ваше произведение посильнее «Фауста» Гете.
2. Не думать, что публикация вашего произведения хоть в Сети, хоть на бумаге – важнейшее событие, в сравнении с которым войны, выборы, олимпиады, выходы бестселлеров и блокбастеров не значат ничего
3. Не считать себя тварью дрожащей, а свое произведение - квинтэссенцией безграмотности, посредственности и комплексов.
4. Понимать, что отношение к вашей книге не является определяющей характеристикой личности критика. Не записывать с лету того, кто похвалит, в лучшие друзья и корифеи всех наук. Не объявлять того, кто обругает, врагом народа и умственно неполноценным.
5. Не поджимать хвост, не нападать, не отрекаться от себя и не менять поминутно свое мнение, уподобляясь художнице Иве.
Скрытый текст - :
Наша Ива
Не ленива:
Целый день рисует Ива ,
Есть бумага,
Кисть и краски...
Красным - губки,
Синим - глазки,
Кудри - цвета золотого...
Вот и девочка готова!
- Поглядите, - просит
Ива , -
Как, по-вашему,
Красиво?
Подлетела к Иве Майка -
Знаменитая всезнайка:
- Ива ,
У тебя талант!
Подрисуй ей только бант!
Наша Ива
Не спесива :
Тут же
Бант
Рисует Ива .
На картинку смотрит Ирка,
И у ней нашлась придирка:
- Дам тебе один совет:
Выкрась бантик
В красный цвет! -
Наша Ива
Не строптива:
Красный бант
Рисует
Живо.
Наконец
Явился Славка:
- Молодец!
Но есть поправка:
Бант,
По мненью моему,
Совершенно ни к чему!
Ива
Очень терпелива,
Достает
Резинку
Ива...
Смотрят
Славка,
Майка,
Ирка -
Вместо банта
Стала дырка!
- А теперь, - спросила Ива,
Как, по-вашему,
Красиво?(С)
Техника безопасности при работе с критикой.
Встречаясь с сетевой критикой, смотрите на место, на повод, в связи с которым вас начали разбирать, и на личность критика.
1. Бегло осмотреть место критики. Откровенно враждебные ресурсы лучше покидать сразу же.
2. Проверьте, в связи с чем вас помянули.
- Если просто прочли и высказались по существу, это заслуживает внимания.
- Если притянули за уши в качестве примера в чужом споре или же «назло» оппоненту, уходите. Если, конечно, вам не интересна стартовая дискуссия.
- Если вас восхвалили или заклеймили в связи с общей направленностью данного ресурса, уходите, если только вы не одержимы идеей миссионерства и не готовы разделить судьбу Кука.
3. Бегло проглядите отзыв, оценив степень категоричности.
Обнаружив односложные «отстой» (супер!»), «очередное свидетельство деградации фантастики», «где вы видели таких драконов», «автор ничего не понимает в синтезаторах «Мидас», уходите. Если, конечно, вы не мазохист и не таксидермист-коллекционер.
4. Прежде чем принимать критику во внимание, убедитесь, что:
- Критик не принадлежит к «оптовикам», отвергающем (превозносящим) не только вас, но целый пласт
- Вас не записали в члены семьи изменников Родины, то есть в группу, с которой дерутся просто потому, что дерутся
5. Определите тип вашего критика.
Критикующую братию условно можно разделить на:
-
Заинтересованных читателей.
Их в первую очередь интересует текст. Таких всегда полезно выслушать и действовать по обстановке.
-
Узких специалистов.
Их интересует не лес, но отдельные деревья. Неоценимы при отсутствии профессиональных консультантов, но сами нуждаются в двойной и тройной проверке.
-
Ангажированных выразителей 
. Их мнение, а частенько и манера общения - функция мнения определенной группы. Это может быть как серьезный литературный семинар, так и полдюжины блогеров. Объективности здесь ждать не приходится, а как выстраивать отношение именно с этой группой: игнорировать, каяться, подлизываться, объясняться, дразнить, вступать в бой - решать вам.
-
Самоутверждающихся за чужой счет.
Этих в первую очередь интересует собственная персона, вернее, производимое оной впечатление. Напоминают лирического героя Канцлера Ги, а именно трехпалого ленивца, которому хочется быть большим и страшным, а приходится «висеть на ветке, листики жуя». Довольно часто являются еще и ангажированными выразителями. Случай тяжелый, но пользу извлечь можно и из него. Главным образом по принципу «Если хвалят тебя и тебе они рады, значит что-то и где-то ты сделал не так».
-
Страстно ненавидящих догонятелей. 
Этих интересует сразу и текст, и личность автора, а также личная жизнь, толщина кошелька и метраж жилплощади. Они готовы скакать за автором десять дней, чтобы сказать, как он, автор, бездарен, глуп, закомплексован и им безразилчен. При этом тексты знают едва ли не наизусть, соответственно, могут принести ощутимую пользу. Крики догонятелей привлекают нормальных читателей, выловленные блохи подлежат устранению, а сами преследователи могут пригодиться при создании характерных персонажей.
Четвертый клок шерсти, которую можно получить с этой разновидности критиков - осознание того, что ты преодолел определенный порог, за которым каждого автора стережет его личная мышь. Она будет плакать, колоться, громко пищать, но продолжать грызть кактус. Следующая стадия – группа мышей, а на определенном этапе грызуны начинают собираться в стаи, но заслуживают не больше внимания, чем одна-единственная маленькая мышка.
6. Прежде чем перейти к сути критических замечаний:
- убедитесь, что критик читал именно вашу книгу, а не чужую, только в похожей обложке. А так же не был ли прочитанный экземпляр взят в библиотеке Мёнина или же написан самим критиком. В собственном воображении.
- оцените степень конкретики. Если похвала или хула сводятся к «роман написан хорошим (отвратительным) языком», «сюжет оригинален (предсказуем)», «герои яркие (безликие)», «автор велик и могуч (бездарен)», не тратьте времени. Критик явно не дописал в школе сочинений о типичных представителях и не даст вам ничего, кроме ностальгических воспоминаний о Чацком и Сонечке Мармеладовой.
7. Если вас критикуют за фактические ошибки, убедитесь, что критик выудил этот пассаж из вашего текста. Его там может просто не оказаться. Если же он есть:
- Проверьте, правильно ли рецензент понял написанное. А то напишешь про дощатый доспех, а критик решит, что речь о дереве и примется объяснять, что железо его рубит.
- Если вас поняли верно, спокойно проверьте, кто прав – вы или критик. На утверждения типа «конных арбалетчиков не бывает» следует отвечать ссылками на серьезные книги, где оные арбалетчики фигурируют.
- Если вы поняли, что ошиблись – признавайте это, не юля и не огрызаясь. Несоответствие числа мундирных пуговиц или заклепок не дает критику права идентифицировать книгу, как «полную фигню». Лермонтов, написав, что «Терек прыгает, как львица с косматой гривой на хребте» допустил зоологический ляп.
- Если вам указывают на несоответствие числа пуговиц мундиру Финтифлюйского полка Ферапонта Великого, а вы пишете про другой полк, другого государя и другой мир, спокойно поблагодарите за информацию и напомните, что ваша книга не калька земной действительности. Только сперва проверьте, имеет ли Ферапонт Великий хоть какое-то отношение к вашей книге, очень может быть, что не имеет.
Распространенные критические претензии.
Вы написали о селекционере, выведшем особо крупный огурец.
Вы написали о баскетболе.
Вы написали о жирафе.
Вы написали о драконе (летающей тарелке).
Вы написали о том, как расцветает роза.
Вы написали. Просто написали.
Вы написали. Вот взяли и написали.
Про редакторов.
Тут сложнее всего, потому что от редактора зависит, какой текст придет и к читателю, и к критику. Для начала примем, что редактор с одной стороны не враг, ставящий своей целью угробить ваше творенье, а с другой стороны не мессия и может чего-то недопонять, а то и (страшно сказать) оказаться не самым умным и не самым грамотным. Поэтому к редактору нужно подходить индивидуально. С человеком умным и доброжелательным полюбовно договариваться, с дураком… Тут в зависимости от уровня ваших амбиций и готовности к компромиссу. Париж, может, и стоит мессы, но стоит ли Урюпинск жабопочитания?
Как по мне, так лучше с умным потерять, чем с дураком найти, но я человек необъективный. Мне с самого начала повезло с издателем и выбор между хоть какой-то публикацией и гордым уходом передо мной не стоял. В любом случае, с редактором (как и со всеми остальными) надо говорить по-человечески. Объяснять, убеждать, доказывать, в свою очередь стараясь понять чужие объяснения и доказательства. Ну а если он (редактор) по-человечески не понимает, есть смысл связаться с его начальством. Вы не поверите, но начальники порой попадаются совершенно очаровательные. И крайне заинтересованные в оригинальных текстах.
Цитата:
Сообщение от Дарья_Сталь
3. Как Вы добивались своей первой публикации? Это был какой-то естественный путь, или же Вам пришлось долго искать "дорогу наверх"?
|
Ох… Ларошфуко подметил, что мы помним, что с нами было, но забываем, сколько раз и кому это рассказывали. У меня другая проблема. Я помню, что и где я рассказывала, но люди регулярно спрашивают одно и то же. Это естественно, потому как кто-то постоянно приходит, а кто-то уходит. Посылать людей во время интервью на другие ресурсы некрасиво. Но и повторять одну и ту же байку невежливо уже по отношению к старым знакомым. Давайте так. Я на «повторные» вопросы отвечаю, но под катом. Кто знает душераздирающую историю моего старта, не смотрит.
Скрытый текст - :
Я «дорогу наверх» не искала ни разу в жизни, меня просто хватало за шиворот и туда зашвыривало, и никакого удовольствия я от этого не получала. Потом, оглядевшись, я понимала, что меня затащило туда, куда мне нужно, но на понимание уходило время. Много времени, а сперва было неуютно.
История моей первой публикации тянет на старую кинокомедию с полным набором штампов, но штампы на то и штампы, что регулярно случаются в реале.
Началось с того, что меня послали брать интервью у какого-то Перумова, продолжившего какого-то Толкина. От книг с вальеховскими дамами в бронелифчиках я шарахалась, но работа есть работа. Села читать «Гибель богов», так как идти на интервью, не зная матчасти, считала и считаю халтурой. К концу первой сотни страниц я стала что-то понимать. К моменту освобождения Ракота меня осенило, что я читаю что-то насквозь гумилевское. Дальше пошло на «ура».
Интервью я взяла, его напечатали, но на этом дело не закончилось. Я стала в количестве глотать фэнтези, правда, открытий, сопоставимых с появлением в моей жизни перумовских миров, не случалось очень долго. До «Пропавшего легиона». Зато мы с Ником, благодаря обоюдной любви к Гумилеву, стали друзьями. Где-то через полгода Ник начал меня уговаривать написать роман. Я с ужасом отнекивалась, Ник говорил, что у меня должно выйти, и что всяко будет не хуже того, что издается.
В конце концов по мотивам наших разговоров я стала что-то записывать. Не для публикации, избави бог. Это было литературной игрой по мотивам Упорядоченного Ника и попадавшихся мне в книгах с бронелифчиками банальностей. Потом мне понадобилось отвлечься от не самых веселых вещей и я принялась сводить свои заметки в нечто цельное. Свела и послала Нику в счастливой уверенности, что больше склонять меня к писательству он не станет. Я считала себя неплохим журналистом, пожалуй, даже хорошим, но писатель это нечто бОльшее.
Шли недели и месяцы, Ник на мой шедевр не отреагировал, я не сомневалась, что он, будучи джентльменом, просто не хочет мне говорить о результатах прочтения. А потом мне позвонили из ЭКСМО и сказали, что мой роман в плане, после чего поинтересовались, когда продолжение. Сперва я решила, что это ошибка, потом - что шутка. Оказалось – правда. Перумов решил загодя отрезать мне пути к отступлению. Он отправил роман в издательство, сообщив, что это начало цикла. Издатели прочитали и решили, что я им подхожу. Переговоры вел Ник, со мной связались, когда процесс вышел на финишную прямую. Сказать, что мне было стыдно и страшно, ничего не сказать. Вещь-то была рассчитана на одного-единственного читателя, а тут десять тысяч да еще в личной серии Николая Даниловича. Я поставила эксперимент – скрыв свое авторство, показала текст паре баловавшихся пером людей из тех, с кем тогда активно общалась. Дескать, дали на посмотреть-подредактировать. Мнение (не особо расходившееся с моим) было: ужас-ужас! Я честно сообщила это мнение издателю. Он не менее честно сообщил свое мнение о прочитавших и снова спросил о продолжении. Я сцепила зубы и начала это самое продолжение сочинять. Когда книжка вышла, мне было страшно по улицам ходить. Никакой радости и близко не было, но назвали груздем - соответствуй! «Несравненное право» я доделала к обещанному сроку, не сомневаясь, что услышу о том, что в моих услугах не нуждаются. А мне сказали, что будет допечатка и спросили, когда будет следующая книга. Вот так я и оказалась в авторах фэнтези.
ЗЫ. На последний ваш вопрос отвечу позже, падаю.