[Лекс]

Однажды на улицах обычного американского Нью-Йорка появилось Нечто. Нечто отрывает голову статуи Свободы, ясно демонстрируя свою политическую позицию по отношению к хваленой американской демократии. Сам же демос тем временем, по традиции, впадает в панику: все бегают, визжат, сходят с ума, только те, кто поумнее запасаются необходимым из пищи, телевизоров и прочих, очень нужных при военном положении, вещей, особенно когда идет эвакуация, а город вот-вот сотрут с лица земли. Связи, кроме телевидения, нет, метро не работает, дома рушатся, ктулхо-годзилло-крикуно-таракан-из-Звездного-Десанта ходит по улицам и размножается, а группа отважных ребят со сверхпрочной камерой отправляются через весь город спасать возлюбленную Роба, в противовес глупому закону самосохранения.

По ходу картины зрителю удастся оценить особенную доброту американских военных, не имеющих ничего против того, чтобы какой-то незнакомый чувак ходил по их объектам с камерой и снимал все что под руку попадется, потому что в оличии от мародеров и ктулхо-годзилло-крикуно-таракана-из-Звездного-Десанта они еще помнят, что такое демократия. Вопреки расхожему мнению, суровые люди в форме играют здесь категорически положительную роль надежных стражей порядка, которых, к сожалению, бьет неведомый враг. На них даже особенно не злишься, когда они взрывают Манхеттен — вот как важен правильный человеческий подход, ведь когда подобное сделали в фильме «Хранители» это многих возмутило, хотя там вообще-то спасали мир.

Режиссер Мэтт Ривз настолько углубился в идею сделать реалистичную картину о нападении монстра на Нью-Йорк, что даже забыл придумать ему вменяемое название. Концепция фильма заключалась в том, что показывают как бы реальную съемку людей, попавших в критическую ситуацию со всеми вытекающими — дрожащей камерой, записью поверх позитивных частных съемок, последовательностью происходящего, ну, и, конечно же, исключительной сумбурностью. Эффект дергающейся камеры здесь особенно забавен — в сцене на вечеринке она то и дело дрожит, но стоит друзьям остановиться после длительной беготни с разрушенного моста, где погибает Джеймс — оператор-новичок спокоен как удав, снимая «для истории».

При всей тяге к натуралистичности, едва ли у режиссера получилось что-то особенно достоверное, хотя без сомнения, просмотр в кинотеатре должен был быть по настоящему эффектным. Но обычный телевизионный показ обнажает всю слабость картины — крики, вопли и хаос не кажутся слишком достоверными, просто орать и кидаться из стороны в сторону давно стало, да и всегда было, уделом дешевых ужастиков, к тому же тематика общегородской паники не нова в современном кино. Уменьшает доверие и то, что любительская запись получилась похожей на блокбастер, в котором оператор даже удостоился чести быть пережеванным неуловимым монстром. То, что камера пережила столько приключений, тоже не добавляет очков идее. Поэтому и возникает двойственность — то ли это закос под реальные съемки, то ли признано постановочный фильм, в любом случае — для одного слишком неубедительно, для другого слишком сумбурно.

Сильные места тоже имеются, например, подзабытые в современном кинематографе съемки монстров мельком, где только, если повезет, под конец отчетливо покажут жуткого монстра. Этот прием никогда не был характерен сильным фильмам, но здесь он очень удачно подключает фантазию, заставляя представлять самые абсурдные формы и размеры чудовища, подобно описаниям в книгах Говарда Лавкрафта, который уверял, что страшных существ нельзя описать только потому, что человек сходит с ума от одного их несуразного вида. Что-что, а эту неопределенность Ривзу удалось передать очень хорошо. Еще один занятный прием — фильм начинается и заканчивается фразой о хорошем дне, создавая контраст легкой романтики и незримого глобального ужаса в ночи.

Итог: специфическое зрелище и, возможно, самый эффектный псевдодокументальный фильм, тем не менее, не имеющий ни большой убедительности, ни особой художественной ценности.

4 / 10