|
ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА «Любовь мёртвого человека»
ГЛАВА XXVI
Я упала на пол, не теряя сознание, терять уже было нечего.
Время остановилось. Для меня, для Шона, для всех.
Оставалась только реальность. Эта глупая беспросветная действительность, в которой нужно было дожить ещё несколько часов. До своего конца.
Я встала с трудом. Клер помогла принять мне более менее нормальный вид.
— Клер, забудь, что здесь произошло, - еле-еле слышно прошептала я.
— Хорошо, Энни. Но мы вернёмся к этому разговору.
Пообещать то, что уже никогда не будет, мне было легко.
Собравшись последними силами мы вышли из библиотеки. Еле передвигаясь и опираясь на Клер, мы добрались до гостиной. По выражению моего лица никто из присутствующих уже не мог догадаться, что произошло, ведь пустота не имеет эмоций. Но наша задержка у всех вызвала вопросы.
— Что-то случилось? – мягко поинтересовался Николя, Шон же не мог произнести ни единственного слова.
— Ничего особенного, просто девочка немного волнуется, - слукавила Клер. – Но теперь уже всё в порядке, я её успокоила.
Она заботливо передала меня Шону, он усадил меня на мягкий диван. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять все его чувства.
— Со мной всё хорошо. Через минуту можем ехать.
Как в тумане я села в машину, за рулём был Николя. Всю дорогу в голове, как назло, мелькали картины из нашей несбывшейся жизни. Вот мы проводив вечер в библиотеке на нашем месте: Шон читает мне, и его голос я слышу прямо сейчас. Вот мы прогуливаемся вокруг фонтана: Шон держит меня за руку, и одуряющий запах цветов до сих пор теребит моё обоняние. Вот наступает ночь: мы проводим блаженные минуты вместе, и его тепло я ощущаю своей кожей.
Стоп!
Этого никогда не будет!
Я больше не испытаю ничего!
Я не могла понять только одно - зачем всё это было нужно? Зачем в самый страшный момент моей жизни я встретила Его? Зачем каждый раз стоя на краю пропасти, жизнь всё-таки подталкивала меня к решению, даже самым невероятным образом. Я чувствовала, нет, я знала, что мы должны быть вместе!
А сейчас?
Всё вокруг будто остановилось, даже банальные деревья, проплывающие мимо, слились в одну неподвижную точку, даже время и ветер, которые никогда не имеют преград, даже солнце и небо, которое будет существовать вечно...
Мы подъехали к замку Даниэля. Наверное, прошло около трёх часов. Моему взгляду было совершенно всё равно, что такой грандиозной архитектуры я не видела никогда, а сознанию тем более, что от каждого камня в этом уникальном экстерьере исходили колоссальная мощь и застывший ужас.
Вчетвером мы медленно проходили коридор за коридором этого мрачно здания. Лишь краешком глаза я замечала, как возле меня проплывают какие-то тени, облачённые в атласные плащи с капюшоном, как был тогда на Джонатане. Отличались они лишь оттенкоми: бордовый, коричневый, тёмно-синий.
Через некоторое время мы подошли к залу, в котором, как я догадалась, должно состояться моё представление.
— Ждите, - низкий бас исходил от одной из теней, скрывшейся за огромной кованной дверью.
И только сейчас Шон позволил себе меня обнять.
— Энни, любимая, не переживай. Я всё сделаю, что бы мы были вместе, - прошептал он и поцеловал меня в губы.
— Я знаю, - только и могла произнести я.
В этот момент я лишь могла наслаждать последним воспоминанием моей жизни. Мой любимый со мной, а это то единственное, что я больше всего желаю.
Я смирилась.
В этой обители ужаса меня настигло понимая того, что я самый счастливый человек на этом свете. Мне было подарено самое высшее из всех тех чувств, которое можно испытать. И пусть я наслаждалась им несколько месяцев, они стоили всего того, что мне довелось пережить. И в данный момент я думала лишь об одном – я люблю и любима, даже если не на этой земле, мы навсегда будем вместе!
И я припала к груди Шона. Здесь и сейчас он со мной. И так будет вечно.
Дверь перед нами распахнулась. Мы вошли в огромный зал, пространство которого было рассечено массивными колоннами. По всему периметру стояли фигуры в плащах, лица которых прикрывали капюшоны. Величественный трон пустовал.
Среди этой гробовой тишины, казалось, что единственный звук который нарушал её торжественность, было биение моего сердца.
Но тут тени колыхнулись и самая чёрная из них вышла на середину. Она двигала так плавно, что казалось – парит. Меня передёрнуло от её кровожадного взгляда, который буквально ощупывал меня изнутри. Я опустила голову.
Это он!
Каждый раз когда я произносила или слышала его имя, меня разрывало на куски от бешеной ярости. Мне хотелось немедленно стереть это существо из реальности своими собственными руками. И теперь, когда он оказался так близко, я была бессильна что-либо сделать. Меня всю колотило. Но не от того, что это могли оказаться последние минуты моей жизни, а от того, что воспользовавшись всеми своими силами, я не нанесла бы ему даже царапины. Лишь рука Шона, обхватившая мою, сдерживала меня от необдуманных действий.
— Пусть подойдёт ближе, - я услышала его гробовой голос.
Шон на секунду сжал мою руку и отпустил. Не поднимая головы, чтобы не смотреть на это чудовище, я приблизилась.
Каждой клеточкой тела я ощущала его движения, плащ скользнул справа и остановился за моей спиной. Как только он оказалась почти рядом, мной овладело какое-то странное чувство, доселе не известное. Я не могла понять, что со мной происходит. Казалось, что вся кровь до этого момента бежавшая по моим венам – остановилась. На мгновение я ясно почувствовала, что сердце не бьётся. Совсем!
Я сделала глубокой вдох, но мои лёгкие не приняли воздух. Я никак не могла уловить суть его ощущений, сделала ещё одну попытку вдохнуть, но она также оказалась безуспешной. При этом я совершенно не задыхалась, и даже наоборот, моё сознание никогда не было ещё таким ясным. В мыслях слова сами складывали в фразы, те в свою очередь, в предложения и тирады. Но это ощущалось необычно, всё было каким-то угловатым, если более точно выразить, то – зубчатым.
Страх! Ну, конечно, страх. Он парализовал всё моё существо. И как бы дико это не звучало, я ощущала мир сознанием этой чёрной фигуры. Эмпатия. Такого уровня я ещё не достигала. Я никогда не могла себе даже представить, что такое вообще возможно. Раньше это мог быть звук, запах, что-нибудь ещё, но не видение мира. Да, но и такого всепоглощающего ужаса я никогда не испытывала.
Дикие сцены кровавых пиршеств находились на остриях этих мысленных зубцов. Но в то же время, все эти жуткие зрелища совершенно не пугали меня и даже наоборот, ведь я смотрела на них не со своего мироощущения.
И как только понимание того, чей мир чувствую внутри, настигло меня, настолько, что я с трудом попытавшись его вытеснить, я ясно испытала страх. Но это был не мой безысходный, а его – глубоко спрятанный и вновь поднявшийся сейчас страх.
Перед константой!
Я вернула своё сознание. В реальности не прошло минуты. Тень всё также стояла у меня за спиной. Странно, но те мгновения, что проскользнули в моём сознании, дали мне возможность понять, что хочет сделать этого кровожадное существо.
А желало оно одного – полного уничтожения. Полного уничтожения всего, что вызывает в нём хоть малейшие колебания, любой намёк на страх. В его мыслях моё смертное тело было разорвано на куски, а весь клан Шона уничтожен.
Я боялась, я безумно боялась, что он осмелиться сделать это прямо здесь. Я могла отдать ему свою жизнь, но не жизнь моего возлюбленного. Я прекрасно понимала, что совершенно бессильна, но не сейчас, когда моё сознание преподнесла мне такой подарок: знание его существа. Отчётливо понимая, что он всё равно добьётся своей цели, теперь я могла уповать лишь на то, что после моего убийства, он остановиться. Мой любимый будет жить, месть бхагаса не коснётся его и весь клан.
— Ты хочешь оставить у себя её в качестве константы?
— Мой клан свободен от Высших и моё решение здесь выше твоего!
— Да, но окончательный вердикт за мной.
Бхагас вёл незримую борьбу с моим возлюбленным. Все участники этого спектакля знали расстановку сил, но что-то мне подсказывало, что не все уверенны в финале.
Я подняла свою голову, это не осталось незамеченным, и Даниэль, обогнув меня, подошла к трону. Я не могла рассмотреть его лица, но что-то непреодолимо во мне желало, что бы он скинул капюшон. Не смотря на весь этот ужас, который я испытывала.
— Когда ты родилась, константа? – спросил он.
Что-то внутри меня побудило назвать совершенно другую дату:
— Шестнадцатого сентября.
Это был единственный вопрос, который мне задали тем вечером.
Я неотвратимо испытывала его взгляд на себе. Но теперь, когда я знала его самую сокровенную тайну, страх уже не так сильно сковывал меня. И с каждой минутой он становился всё меньше и меньше. Я не могла объяснить, но причиной этого был мой ответ.
Спиной я всё ещё чувствовала Шона, он был сильно напряжён. Их безмолвное противостояние продолжалась.
И в ту же секунду всё изменилось. Даниэль решился. Шон проиграл.
Тени в зале зашевелились. Они стали приближаться, образуя вокруг нас тесное кольцо. Моему глазу это было неподвластно, так быстро они двигались. Воцарилась мёртвая тишина. Мне казалось, что она длиться вечность. А тёмные фигуры всё приближались, до них уже можно было достать рукой. Но никто не хотел быть первым. Моё скупое знание их правил, подсказывало мне, что нарушение Векты – это самый жуткий поступок.
— Право ронити! – голос моего Шона рассёк тишину.
Плащи замерли.
Даниэль явно этого не ожидал, но был готов. Тёмная фигура на троне напряглась и лишь спустя некоторое время произнесла:
— Ты просишь право ронити?
— Да, бхагас.
Право ронити? Для меня? Шон хочет сделать меня вампиром?
Я не могла поверить в то, что мой любимый может обречь меня на те же страдания, что всю жизнь испытывал сам. Этого не может быть!
Но реальность снова полоснула по мне своим беспощадным лезвием. Я понимала его, это был единственный выход. Судьба снова давала мне шанс, но смогу ли я на него решиться. Я не знала.
Я осмотрелась вокруг. Тени уже стояли на тех же местах, что и десять минут назад. Значит, Шон сделал правильный ход.
— Вы можете быть свободны, пока, - бхагас встал. – Шон, тебя известят о моём вердикте.
После его слов Шон взял меня за руку и мы стремительно вчетвером покинули место нашей отложенной казни. Быстро вышли. Проходя коридоры, я всё ещё не могла поверить в то, что происходило. Меня разрывало от не понимания, и я всю дорогу твердила ему:
— Шон, как…
— Почему ты мне не …
— Как ты мог…
Но он не отвечал на мои увещевания. Мне пришлось оставить тщётные попытки что-либо для себя разъяснить.
На обратной дороге царила полная тишина, никто так и не осмелился произнести ни одного единого слова.
Лишь когда мы оказались в особняке я тихо спросила:
— Шон, ты останешься со мной?
— Тебе сейчас нужно отдохнуть, - его слова резали по сердцу, - я заночую в своей комнате.
Я сделала последнюю попытку достучаться до него, неистово прильнув к его губам. Но даже этот жест не смог растопить в нём лёд, который сковал его.
|