Однажды бессонной ночною порою
Бродил я у дома, любуясь луною.
Смотрю по воздушной, по лунной дорожке,
Бежит ко мне фея и держит сапожки:
«Прошу, почини», - голос нежный и звонкий
Он так прозвучал мелодично и тонко.
Я все ей исправил, то дело минуты –
Не могут же феи ходить необуты!
«Ты все починил, ах, спасибо, сапожник!»
И вновь сапоги на игрушечных ножках.
По лунной дороге, что светом богата,
Она так легко побежала куда-то.
За ней я пошел, от чего, сам не знаю,
Что было со мной, не совсем понимаю.
Я шел за ней следом по нашему лесу,
Но была на нем колдовская завеса:
Деревья все были вокруг как чужие
Носили в тот миг имена неземные.
Дорога меж тем привела на поляну,
В ней было все светом полно и обманом.
Под светом, что лился, искрясь с небосвода,
Водили все феи свои хороводы.
И танцы, которым нет в мире названья
Являлись прекраснейшим в мире созданьем!
Стоял я , любуясь на это, в сторонке.
Вдруг голос раздался коварный и тонкий:
«Как ты к нам пришел, что ты видишь, то тайна!
И места здесь нет прозаичным созданьям.
Ты лучше уйди, это сделать не поздно,
Дорогу до дома найдешь ты по звездам.»
Но я попросил у нее здесь остаться,
Со всем этим не было сил мне расстаться.
«Ты хочешь остаться? Меня умоляешь?
Так знай же, что счастье свое потеряешь.
И будет не жизнь, а одна безнадега,
И счастье заменит ночная дорога,
Что будет не часто тебе открываться,
И будет коварной, и будет теряться…»
Я все понимал, но за эти виденья
Я отдал ей тот час земные мгновенья,
Я отдал ей счастье, мечты о покое,
И мысли о той, что не будет женою.
Теперь я живу лишь мечтами о ночи,
Ее мне дождаться порою нет мочи.
Смотрю я на все уж другими глазами-
Какими все мелкими полны делами.
Как все прозаично – подошвы, набойки,
А прежде чинил я легко их и бойко.
В родной мастерской надоели все гвозди,
Все в сердце впивается ржавой занозой
Я все обвожу ненавидящим взглядом,
Но дело не брошу, ведь жить как-то надо.
Пусть счастье семьи никогда не узнаю!
Я все понимаю! Я все понимаю?...