[Лунатик]

Кусок этот маленький, там на героев, о коих идёт повествование, нападает кабанчик, они с ним борются, а потом жарят. Вот эта самая борьба, мною, млин, дураком, и была взята - порядок слов конечно, да и мысли там другие - но похожесть с Булычёвым меня угнетает...-_-
З.Ы.
Asche, да о Хавилоне, правдо я сменил название и кое что ещё, очень важное для сюжета - читатель если осилит текст до 5 главы включительно, то он будет поражён развитием сюжета - по крайней мере я на это надеюсь!=)

Да ничего страшного, Asche - у всех бывает, кстати, выкладываю немного переделанный вариант начала 1-ой главы - учитывая все изменения! Я кое-что серьезно подлатал в описании, и даже сюжете - кому не лень прочитайте и дайте рецензию, но по большей части не ошибок и редакции - а самого текста, описанию, сюжета жизненности и реалистичности!
***
Просто поразительным было то, что лес Эвридии был самым большим лесом Хавилона. В этом лесу были и непроходимые дебри, преграждающие дорогу крутыми подъемами и спуска-ми, глубокими оврагами, бесчисленными заболоченными берегами и буреломами. Там нашли своё место тролли, которые в самом сердце глухих трясин глубочайших болот строят свои ло-гова; хорлы – странный народ – живущий под корягами пней и в колючих кустарниках, подсте-регающие заблудившихся себе на забаву, и заманивают их в такие трясины или дебри, что са-мый искусный следопыт не выберется. Да и гоблины бродят в поисках наживы, всегда мрач-ные, не брезгают и мертвечиной, таятся от людских глаз и стрел. Лес Эвридии, сколько ни ози-райся, представляет из себя, зелёный ковёр без конца и края, ибо заблудится в нём дано каждо-му. Потерялся. Взберёшься на вершину высокого дерева, – глянешь вокруг, – а всюду лишь торчащие из земли сосны да елки. Самым надёжным местом путешествия через лес Эвридии является Клаудонский Тракт. Проложенный не один десяток лет назад, тракт служил, вначале, как торговый путь между жителями Крайдола и гномьими поселениям в Тацук Лар; после же вторжения вервольфов тракт перестал использоваться по назначению.
Сейчас в лесе Эвридии размеренно текла ночная жизнь. На верхушке деревьев, которые соприкасались кронами, устроилась стайка дивных птиц. Они сомкнули глаза точь-в-точь как солнце зашло за горизонт. А в это время под можжевельником проскочила мать-лисица – напа-ла на след двух мышей полёвок, что пробегали здесь буквально мгновение назад. Настигнув мышей, лисица поспешила в свою нору – там её ждали два махоньких лисёнка, двух недель от-роду. А на соседней поляне пронёсся молодой кабан. Пробежав дальше в чащу, он заметил яму, заполненную грязью, поспешил скрыться в ней, чтобы отбить запах, ведь за ним кралась моло-дой рысь. Хищник же, сбитый с толку потерей запаха кабана, поспешил найти себе новую жертву.
Багровое солнце уже давно скатилось за виднокрай и над миром появились первые звёз-ды. Они блестели в черной и бездонной глубине неба. Луна упорно карабкалась все выше и выше, мертвым светом отражаясь в тёмной, из-за сумрака, реке. Стало заметно холодать. Ночь наполнилась странными звуками – шорохом травы, уханьем или даже криком ночных птиц, стрекотом каких-то мерзких и кусачих букашек, которые шелестом невидимых крыльев нару-шали благоговейную тишину ночи.
Быстро тускнея, река теряла свой дневной блеск. Берег будто специально опрокинутый в глубину реки, отбрасывал тень на речную поверхность гладкой, заливая её абсолютно непрони-цаемой чернотой. У её берега, медленно передвигая ногами, бродили три человека. Один из них приложился ушами к земле, явно собирались услышать то или того, кого не как не мог высле-дить глаз. И, похоже, он в это преуспел, так как вскоре поднялся во весь свой исполинский рост, расправляя плечи, практически аршин шириной, показывая на противоположный берег рукой.
Темнота, уже совсем осмелевшая после ухода солнца, всё ещё робко пробиралась сквозь деревья, заполняя собой всё – ибо пришло её время, время ночи. По небу сонно плывут облака, иногда, как бы невзначай обнажая еще только-только появившиеся звезды. Само же небо давно уже перекрасилось из ярко-красного, закатного цвета, в полуночный – тёмно-синий. Луна уже сбросила все оковы, свободно поднялась на ночное небо, ярко, необычно, осветив Клаудонский Тракт. Из-за этого он стал похож на лунную дорогу, будто освещённый не одним десятком фо-нарей, а ведь в нескольких шагах начинались сумерки. Они быстро поглощали кустарники и деревья, что стояли плотными рядами разделяя Клаудонский Тракта и реку. Из оврагов пополз белый туман. Его струи потянулись по тихому лесу. Мелькнула красноватая молния, от навис-ших туч потемнело. Грохотнул гром, гулко нарастая и разражаясь треском и всё вновь затихло. Вроде бы назревал дождь, но тучи довольно быстро разошлись. Похоже, Боги не решились оро-сить землю своими слезами.
Холодный ночной воздух разрывал Бартемию лёгкие, и, казалось что каждый вздох, про-сто вырывал душу из бренного тела; в груди пылала огненная боль, – он прибавил скорость. Деревья мчались ему навстречу, цепкая трава хватала за ноги, кусты плотными рядами вставали впереди. Вроде бы погони уже не было слышно, но он продолжал отчаянно бежать подстеги-ваемый страхом. Под ногу подвернулась ветка и он, оступившись, полетел через кустарник орешника. Бартемий свалился на землю, лбом врезался в землю в глазах потемнела, а на губах чувствовался вкус соли – из носа брызнула кровь. Собрав все силы, молодой маг поднялся на ноги, огляделся. Взору предстала небольшая поляна с обветшалым домом неподалёку по виду насчитывавшим лет восемьдесят, не меньше. Он имел выцветшего серого цвета фасад, обрам-лённый резьбой и два выдолбленных в дереве отверстия по каждой стороне, каждое из которых было застеклено. Большая белая дверь, с облезшей краской, говорила о давно минувшей красо-те. Любоваться каким-то трухлявым зданием у него, разумеется, не было ни времени, ни жела-ния. Бартемий взглянул на ближайшее окно, рама была очень старая и давно сгнила, из-за чего стёкла дребезжали от одного дуновения ветерка. Он подошёл к нему вплотную, замахнувшись посохом, разбил окно, влез. Оказавшись в пустой и тёмной комнате, он не сразу решил, куда идти, но вскоре увидел узкую лестницу в конце помещения. Не раздумывая, маг помчался по лестнице вверх, опираясь на перила. Наверху его не ожидало ничего хорошего. Несколько за-крытых окон, тоже со сгнившими рамами, и немного лунного света, который проникал сквозь стёкла.
Бочком, всем телом прижимаясь к стене, Бартемий подошёл к окну, искоса выглянул на-ружу. Взору предстояло ничего не предвещающая ночная тишина и обширная поляна, ярко оза-ряемая лунным светом. Маг тяжело вздохнул. Лицо у него было красным, дышал он тяжело из-за горячего кома в горле. В самом дальнем углу комнаты была нища, скорее всего, предназна-чавшаяся для шкафа или подвесных полок, но уже не один десяток лет не используемая по на-значению. Всё так же бочком он проскользнул к нише и сев в ней поглубже он накинул на го-лову капюшон. Этот выбор был обусловлен тем, что этот угол был самым в комнате, возможно и во всём доме. Посох Бартемий поставил напротив себя. Надо признать посох был красивым. Он был синеватого оттенка, по всему древку тянулась причудливые нити, извивающиеся слов-но змеи, при близком рассмотрении которые могли напомнить порывы ветра. Венчал посох яр-ко голубой камень неизвестной пароды державшийся в оправе в виде четырёх молний. Навер-шие изредка светилось, отбрасывая блики, на стены озаряя укромный уголок. Бартемию при-шлось накинуть на него тряпку, извлечённую из походной сумке, которую после этого он под-ложил под спину.
Казалось это отличное место, чтобы переночевать и сбить неизвестную погоню со следа, но им овладело чувство полной беспомощности. В первую очередь он просто не представлял, кто за ним ведёт охоту и кому она нужна. А во-вторых, в его сознании всплыла та раковая ночь, из-за который он собственно и оказался в таком положении.
Случилось это две недели назад, или около того. Время было позднее, а Бартемий как обычно задержался в Башне Воздуха, споря со своим учителем над очередной задачей. Он че-стно спорил пытаясь доказать свою правоту, вот и сейчас не удержался и остался на тёплый разговор со своим учителем Оливером Вифола. Такие беседы были приятны как для учителя, так и для ученика. Это было связанно с тем, что в последние годы Академии была уже совсем не та и даже более того – опасной. Всё чаще были случая пропажи аколитов, и даже убийства магистров и рядовых магов. Большинство приписывало всё чужеродным силам, но Бартемий был уверен: в этом замешены чародеи Академии. После десяти вечера объявлялся комендант-ский час. Что случалось с аколитами пойманными после этого времени не ручался сказать даже Оливер Вифола, который был Верховным магов Академии Высокого Волшебства, но давно уже потерявший всякие вехи на права.
Раздался резкий и тяжелый звук, разносившийся по всем одиннадцати башням Академии – наступил комендантский час. Бартемий поспешно схватил сумку и, пожелав спокойной ночи учителю, он выбежал вон из класса. Он долго петлял в переходах Башни Воздуха, изредка сли-ваясь с тенью, чтобы не быть замеченным одним из дежурных чародеев делающие обход по всем башням – молодой маг не как не собирался спешить в свою спальню. Бартемий хотел вы-браться на самый верх башни его ордена, а дальше по внешнему карнизу на парапет с которого открывается чудесный вид. Там спокойно можно просидеть всю ночь и даже задремать, не бо-ясь, что тебя заметят. А если повезёт, увидишь, как горгулью сбрасывающие свои каменные оковы после захода солнца и делают сторожевой облёт вокруг всех одиннадцати башен Акаде-мии Высокого Волшебства.
От мечтательных мыслей Бартемия отвлекли шаркающие шаги впереди. Молодой маг метнулся к статуе изображающей война-мага на крылатой виверне. Спрятавшись за постамен-том, он аккуратно выглянул из-за крыла виверны, дабы узнать, кому принадлежали шаги? Это-го парня он часто встречал в коридорах. Ему было девятнадцать, и он учился ниже Бартемия на один курс, но при этом был в два раза больше него, а двигался стремительно и самоуверенно, даже не думая скрываться. Как его зовут, Бартемий не нал, знал только что он из ордена Огня. «И что только потребовалось аколиту Огня на самом верху башни воздушников?», – промельк-нула трезвая мысль в голове у Бартемия. Дождавшись, того, что огневик удалился он вышел из своего укрытия и было уже двинулся дальше, к заветному парапету, как его внимание привлёк поворот, из-за которого вышел огневик. Та лестница вёл к личному хранилищу артефактов Оливера Вифола. Бартемий не смог совладать с любопытством и двинулся к хранилищу учите-ля.
В стене красовалась внушительная дыра. На полу лежали обломки поперечных балок и каменных блоков, развороченные куски стены не давали пройти. Похоже, тот, кто влез в храни-лище мастера Воздуха, не утруждал себя постепенным и нудным открытием магической защи-ты – он просто уничтожил стену, за которой находилось хранилище со всеми охранными за-клинаниями в придачу. Бартемий осторожно высунул голову за дыру. В дальней части храни-лища мелькнула мантия. Эту мантию знал и боялся каждый аколит Академии Высокого Вол-шебства. Она принадлежала Кьяру Лорнагу – магистру Огня и что немало важно главному ини-циатору строжайших правил Академии и комендантского часа. Сердце молодого мага забухало с огромной силой. Бартемию даже показалось что этот стук разносица по всему замку. Самым разумным в его положении было бы рассказать о случившимся магистром, но для этого при-шлось бы объяснять, что он делал в столь позднее время неподалёку от хранилище, а это значит быть исключенным из Академии, но захватить с собой и Кьяра Лорнага. Да, это самый разум-ный поступок в сложившейся ситуации, ведь быть может, за самоотверженность Бартемия во-все бы не исключили. Но в душе молодого мага играл юношеский максимализм, и он решился на опрометчивый поступок.
Он наложил на себя самое сильное заклинание защиты – использовал Воздушный Щит. После сплёл заклинание Ледяной Решётки – это магия Воды, она менее всего чужда его магии Воздуха, но другого пассивного и замедляющего противника заклятия он не знал.
Он пронесся мимо обломков и нагромождений перекрытий и сразу же увидел Лорнага. Мгновенно сработало заклинание Ледяной Решётки, явно почувствовав противника, через пару минут оно сработает вновь, и тоже не по воле Бартемия. Молодой маг же направив посох в спи-ну скованного магистра Огня, произнёс оглушающее заклинание. С набалдашника посоха со-рвалось нечто напоминающее голубоватую молнию. Достигла она своей цели или пронеслась мимо противника, Бартемий не знал, так как поспешил скрыться за книжным шкафом. Послы-шался треск, напоминающий то, как трескается замёршая корочка льда на лужи, если на неё на-ступить – Ледяная Решётка разрушена.
– Ты!!!
Услышал Бартемий до того, как взрывной волны его отшвырнуло к дальней стене. Оглу-шённый аколит Воздуха всё же смог подняться и сплести новое заклинание. Сероватый вихрь пронесся в полуметре от Кьяра Лорнага.
– Глупец! Решил совладать с магистром? – вокруг Лорнага вспыхнуло огненное кольцо – он отразил повторное заклинание Ледяной Решётки. – Умно использовать это пассивное закли-нание, Бартемий. Но эффективно против магов такой же силы как ты, но не меня!
Бартемий вновь послал в Лорнага заклинание оглушающей Молнии. Но Лорнаг ленивый взмахом руки, даже не прибегая к посоху, отбил заклинание на начальной стадии. В ответ в Бартемия был послано Инферно – сгусток огня, который погаснет лишь тогда, когда того захо-чет маг его сотворивший. Аколит Воздуха прыгнул в сторону и, перевернувшись через плечо, вскочил на ноги и, целясь во второй раз в фигуру окутанной аурой Огня, произнёс заклинание Шаровой Молнии. На сей раз, Лорнаг отбыл заклинание своим посохом.
Магистр Огня издал подобие смешка и крикнул, ничуть не страшась, что его могут услы-шать:
– Нападать на магистра вздумал? Дерзкий щенок! У тебя не хватает сил совладать со мной! Желаешь остаток жизни провести на Серных залежах?
– Глупец, – рассмеялся Лорнаг, вновь отражая обезоруживающее заклинание Бартемия.
– Предатель! – закричал Бартемий, одновременно насылая на Лорнага проклятие из разде-ла некромантии и штормовую бурю.
Заклинание Воздуха Лорнаг успел отразить, а вот проклятие всё же достигло своей цели. Магистр Огня потерял равновесия и, схватившись за грудь, упал на одно колено. Тяжело дыша, он быстро поднялся и, не давая молодому магу времени сплести новое заклинание, ударил сам.
Посох выпал из рук Бартемий. Его пронзила мучительная боль, и он почувствовал, как под ним трясется земля. Всё тело обвили тысячи невидимых нитей. Потом что-то ожгло его грудь, он упал на спину. Перед глазами всё плыло и казалось, все звуки покинули этот мир.
– Ты! – задыхаясь, крикнул Бартемий. – Нарушил… проник…
– Быть может это ты? – издеваясь, спросил Лорнаг. – А я, преданный Академии, считаю-щийся с её законами и являющийся автором некоторых из них, поспешил остановить тебя?
Бартемий гневно стиснул зубы.
– Кому поверят: аколиту, которого всё время ловят за какие либо нарушения или магистру ордена Огня? Если бы не покровительство Оливера я бы давно от тебя избавился!
– Так же как и от других аколитов и чародеев? – через боль крикнул Бартемий.
Лорнаг рассмеялся, безжизненным холодным смехом, не характерным для живых людей, даже одержимых. Его лицо превратилось в маску сумасшествия и нечеловеческого желания, чтобы весь мир испытывал нестерпимую боль, ту которую сейчас испытывает Бартемий.
– Выбирай: либо смерть, либо…
Что его ждало в противном случае, Бартемию так и не суждено было узнать, так как по-слышался громкий шум и крики. Кажется, они исходили лестницы, которая вела к месту схват-ки. Через развалины в хранилище, где находился Лорнаг и обездвиженный Бартемий, ворвалось несколько чародеев под предводительством Оливер Вифола. Одним взмахом руки он освободил от магических пут Бартемия.
– Что вы себе позволяете Лорнаг? – крикнул маг Воздуха.
Кьяр Лорнаг отряхнул свою мантию и, указывая на лежавшего, на полу Бартемия, сказал:
– Он, – довольно спокойным тоном произнёс магистр Огня. – Ворвался в ваше хранилище Верховный. Я же узнав об этом, поспешил остановить дерзкого мальчишку! А вы как я вижу, не стремитесь меня за это отблагодарить!
– Боюсь это не возможно, – ответил Вифола, стараясь сохранять спокойствие. – Бартемий просто не в состоянии преодолеть охранные заклинания хранилища! Зато более опытному магу, такому как вы, например, это вполне по силам!
– Как вам могло придти такое в голов, Верховный? Какое оскорбление! Я всегда стрем-люсь делать только благое для нашей Академии! А вот этот мальчишка… Эго нужно судить и очень строго!
Бартемий издал невнятное бормотание. Он подтянул к себе посох, пошатываясь и опира-ясь на него, поднялся. Вслепую, так как для него всё было покрыто пеленой, пошел на голос Оливера Вифола. Чародей подхватил ученика и, шепнув ему, чтобы он облокачивался на него, сказал:
– Конечно, Бартемия будут судить. И если не за проникновение в моё хранилище, то за нарушение комендантского часа!
Кто-то в толпе чародеев зароптал, что нужно немедленно без всякого суда исключить мо-лодого мага. Лорнаг довольно оскалился.
– Что касается вас, – продолжил Вифола. – Прошу простить, что так дерзко повёл с вами. Просто ко мне в комнату вбежал Кланси и сказал, что с самого верха этой башни доносятся странные звуки. Я сообщил об этом всем магам, кто был поблизости, и мы поспешили сюда. Увидел, что некто ворвался в моё хранилище, я просто вышел из себя! Я благодарю вас Лор-наг, что вы самоотверженно бросились защитить моё хранилище. Но могу вас заверить, что Бартемий к этому отношения не имеет. Скорее он испытывал тоже чувство долга, что и вы. Но это его, я думаю, от суда не спасёт. Жаль, что взломщик исчез, вы точно никого не видели, Лор-наг? – тот с кривой ухмылкой покачал головой.
– Я, – убито начал Бартемий, но Вифола его перебил:
– Да, ты будешь судим за нарушение прав Академии в этом я с магистром Кьяром согла-сен! Он в первые минуты бросился разузнать, кто проник в моё хранилище, а ты заподозрил его и что ещё хуже напал!
Бартемий был более нерешителен, чем когда-либо. Он выглядел испуганным, подавлен-ным и не как не хотел верить во всё только что сказанное Оливером Вифола. Магистр Воздуха в свою очередь сказал:
– Как только Бартемий будет чувствовать себя лучше, мы осуществим суд! Надеюсь, не кто не против? – против никто не был. – Вот и славно. Я думаю, теперь его следует отнести больничное крыло… Я сам об этом позабочусь! – торопливо добавил Вифола.
– Когда же мы будет его судить? – просипел Лорнаг.
– Когда Бартемию станет легче, – напомнил магистр Воздуха.
Он, поддерживая Бартемия, поспешил прочь от хранилища, поглядывая на Лорнага и ос-тальных магов, затем – ускорил шаг. Когда скрылся за поворотом, вовсе принялся бежать. Бар-темий еле волочил ноги, по этому не успевал за учителем, который то и время подгонял медли-тельного ученика.
Когда впереди показалась его кабинета, Вифола замедлил бег. Открыв дверь, он толкнул внутрь Бартемия и, оглянувшись – никто ли не следил – вошёл сам.
– Глупый мальчишка, – напустился чародей ордена Воздух на ученика, как только закрыл дверь. – Сам решил с ним справится! Не мог позвать старших…
Только сейчас Бартемий понял, что разговор его учителя с Лорнагом был притворным.
– Ты должен уйти тихо и быстро, – сказал Вифола. – Иначе как минимум, Лорнаг упечёт тебя в Кристальные шахты!
– Серные, – пристыжено буркнул Бартемий.
– Что?
– Он обещал отослать меня на Серные залежи, – объяснил ученик.
– Час от чесу не легче.
Вифола поглядел на ученика и улыбнулся.
– Не печалься сильно. Ты же не должен исчезнуть вовсе. Просто уйти и желательно быст-ро…
Бартемий покинул Академию в эту же ночь. Без помощи Оливера Вифола он незамечен-ным бы не ушёл, но магистр Воздуха сумел отвести глаза доброй части сторожевых в это ночь.
Так и начались дни скитания. А через несколько дней после ухода Бартемий обнаружил, что за ним следят. Им всё время нахватало нескольких минут, чтобы поймать его. К счастью он успевал скрыться.
Бартемий подул на замёршие ладони и попытался сесть прямо, настолько насколько того позволяла ниша. И тут же панически вздрогнул. На улице послышалось гулкое завывание, ко-торое закончилось жутким рёвом. Он повернулся в сторону закрытых окон. Откуда-то дул хо-лодный ветер. Молодой маг подошёл к окну, незаметно глянул наружу – на поляне собралось порядка десятка упырей, которые окружили человека. Он на преследователей Бартемия не по-ходил, но спешить ему на помощь маг не собирался, он решил понаблюдать. На человеке были надеты потрёпанные кожаные доспехи, которые скорее мешали, чем служили защитой. В руках он держал двуручный меч.
Три упыря пытались преодолеть расстояния до воина путём прыжка. От первого он увер-нулся с необычной ловкостью. Ещё одного он ударил эфесом меча, так, что тот повалился на камни и, по всей видимости, от удара переломал себе изрядную часть костей. Третий упырь сбил воина с ног, но тот быстро поднялся на ноги, улыбнулся. С разворота ударил пяткой в ко-лено монстра, в то время как меч распорола монстру в живот. Удар швырнул упыря в кусты, откуда донёсся предсмертный хрип.
Когда Бартемий шёл к выходу, его мучил вопрос: зачем он это делает? Вероятнее всего было то, что он не мог равнодушно смотреть, как упыри растерзывают человека, пусть даже ему не знакомого. Воин двигался так быстро и ловко, что можно было подумать, что он испол-няет какой-то боевой танец. Несколько выпадов, удар, прыжок в сторону, удар. Не имея ни ка-кого преимущества перед воином, упыри падали под ударами его меча. Один из упырей упал под ноги воина и тот ни секунды не задумываясь, всадил меч в сердце монстра, но другой в это время подкрался к нему сзади.
Навершие посоха угодило в висок. Бартемий не стал пользоваться магией, просто ударил с размаху. Это был последний упырь.
Воин развернулся. Взглянул в лицо Бартемию. С падающие иссиня-черные волосы изви-вались на веру, янтарные глаза, как у сокола, смотрели без страха. Воин не был глупцом и по-нял, что этот недаром носит с собой посох – он маг.
– Спасибо, – начал он молодым, но сильным голосом. – Ты, кажется, спас мне жизнь!
Воин протянул руку в знак знакомства.
– Стой на месте, – посоветовал Бартемий, вытянув перед собой посох.
Незнакомец нахмурился.
– Спас, чтобы потом убить? – недоверчиво пробормотал он.
– Откуда мне знать, что ты сам не подослан ко мне? – холодно отрезал маг.
– То же могу сказать и тебе!
Бартемий пожал плечами. Он задумался, потупил взор, но посоха не опустил, так же как и воин не стремился убрать свой меч в перевязь.
– Что ты здесь делаешь? – наконец спросил Бартемий. – И не виляй. Ложь от правды я распознаю!
– Тогда тебе придётся долго стоять со своим посохом, слушая мой рассказ! – предупредил он.
Бартемий нахмурился, морщины на лбу стало больше, глаза удивленные, настолько, что воину казалось, что маг так ничего и не решится ответить, поэтому начал первым:
– Меня зовут Себастьян. Я родом из Прибрежной долины и пусть меня покарает гнев О-дин если я наёмный убийца!
Молодой маг, было, открыл рот, но тут же закрыл. Брови его сдвинулись глаза забегали, желваки вздулись, всё говорило о том, что он размышлял. Наконец он опустил посох и с нераз-личимым оттенком в голосе сказал:
– Хорошо Себастьян, валяй, рассказывай, как ты тут очутился, но учти не ври!
– Хорошо, – просто ответил воин.
…Себастьян был родом из далёкой Прибрежной Долины. Не чинясь, он рассказал о рано обеднявшейся семье. Как отца резанули по-пьяни в каком-то богом забытом кабаке, из-за чего он стал инвалидом. Как его старший брат бился, пытаясь прокормить семью. Лада, его мать, оказалась никуда не годной ни как мать, ни как человек. Она, привыкшая к помощи, тратила все деньги только на хмельное. А у него, Себастьяна, был один единственный учитель и друг – де-ревенский кузнец. Корн обучал Себастьяна умению обращаться с мечом и кузнечному делу. Прошел год, за ним другой. Но потом на их деревню напала чума. Перед умирающим Корном Себастьян поклялся стать воином. Услышав это, кузнец умер с улыбкой на устах. Больше при-чин задерживаться в родной деревни у Себастьяна не было. Так он начал бродить из одной де-ревни в другую. Через леса и холма, нередко без дорог и троп. Так он прошёл почти всю Ите-рийскую Империю, пока его не поймали вервольфы – чуждая всему миру каста безжалостных воинов, полулюдей, полуживотных проживающих набегами на мирные территории. Он больше года был у них в рабстве. Сначала как гребец на шхунах, после, как и большинство других ра-бов, его отправляли на каменный рудник вервольфов в Тацук Лар, где добывались камень и же-лезо. К счастью ему повезло – он пробыл там лишь три недели. На двадцатый день работы Се-бастьяна, рабы устроили восстание, в котором он, разумеется, принял участие. Тогда-то он и добыл этот простой кожаный доспех и двуручный меч. Как только ему удалось выбраться из рудника, – где творился сущий ад – Себастьян скрываясь от дозорных, добрался до Клаудон-ского тракта. А дальше он побежал. Бежал два дня, пока этой ночью не наткнулся на упырей…
Бартемий слушал внимательно, не перебивал. Постепенно молодой маг проникался ува-жением к воину. Взглянув на кисти Себастьян он заметил там следы от кандалов – воин не врал о каторге. Бартемий не так много знал о людях, проживающих в Прибрежной Долине. Когда, ещё в Академии Волшебства, на уроке «Уклад жизни», ему и другим акалитам рассказывали о воинствующем народе, живущем на полуострове Прибрежья, севернее Итерийской Империи. Те люди зовут себя викингами, хотя все остальным зовут их норманнами – людьми с севера. Викинги были первыми мореплавателями, которые рискнули выйти в открытый океан. Они от-лично управляются с оружием, особенно с двуручным. Бартемий представлял этих самых ви-кингов большой грудой мускулов с огромной бородой, которой могли бы позавидовать даже гномы. Себастьян же был высок, строен, с длинными русыми волосами, ниспадающими на пле-чи, не длиной и не густой бородой.
Со временем они передрались ближе к деревьям – и ветер не дует, и присесть можно, а сеть ближе к дому, слишком заметно. Себастьян хмыкнул, посмотрел на Бартемия, улыбнулся и сказал:
– Если уж я не похож на наёмного воина то ты, маг, и подавно. Но тем ни менее, кто ты?
Вопрос показался Бартемию внезапным, он вздрогнул и, не решаясь отвечать или нет, спросил, пожал плечами.
– Не знаешь что ли? – усмехнулся воин. – А коли секрет или не хочешь говорить – не го-вори.
– Да какой секрет! – проговорил Бартемий, он смотрел на свой посох. – Глупость сотво-рил. Вот и поплатился.
– Убил кого?
Маг покачал головой, а потом сказал горячо:
– А надо было! – порыв секундного гнева ушёл, голос упал. – Аколитом я был, в Акаде-мии Высокого Волшебства. Напал не на того, пришлось бежать!
– Скрываешься, значит?
– Можно и так сказать, – кивнул головой Бартемий. Помолчал, сказал снова: – Да ко всему за мной теперь ещё и охотится кто-то!
– Вероятно, люди того на кого ты напал? – предположил Себастьян.
Может быть, он и прав, подумал Бартемий, но вслух ничего не сказал. Себастьян спросил:
– А имя-то то у тебя есть аколит?
– Бартемий, – буркнул молодой маг равнодушно.
Большая часть ночи уже прошла, и постепенно начинало светать, а за одно ещё и холо-дать. Порыскав в округе, молодой маг принёс хворост, ветки разложил кучкой. Плюнув на всю скрытность, Бартемий снял с пояса железную пластину и кремень. Чиркнул, раз другой и из-под огнива тут же полетели искорки, неторопливо падая на горстку хвороста. Искры вспыхивали, и высохшие сучки постепенно становились крохотными кусочками пепла. Вскоре хворост разго-релся вовсю. Бартемий нашёл бревно, подтащил ближе к костру, устроился на нём. Рядом утро-ился Себастьян, протянул руки к костру:
– Говоришь, что за тобой охотятся, а сам костёр разжигаешь?
– Я не врал! – грубо ответил Бартемий и бросил ожесточённый взгляд на Себастьяна, вид у которого был такой, что Бартемий пристыжено, перевёл взгляд на огонь. – То есть я хотел ска-зать, что пусть лучше меня убьют в честной схватке, чем я замёрзну в канаве, словно пьяница по утру!
Себастьян понимающе качнул головой. Бартемий поднялся и, не отходя далеко от разве-дённого костра, пошёл набирать хворостинок – много не надо, уже светает.