Тихий издевательский голос, шептавший неприятные слова, умолк, когда распахнулась тяжелая дверь. И передо мной предстал помятого вида моряк с абордажной саблей в руке. Я попятилась и, оскалив зубы, инстинктивно зашипела.
- C характером, - довольно ухмыльнулся тот. – Чо шипишь-то? Чай, не кошка. Ничего, я буду ласковым…
Глядя голодными глазами, он сделал шаг ко мне. Если бы не тяжелые украшения и неудобная одежда, я бы с легкостью проскользнула мимо него. Но куда? На палубу и в море? Я содрогнулась при мысли о воде.
- Боцман, - от тихого уверенного голоса по моей коже побежали неприятные мурашки, а мой визитер вздрогнул и резко обернулся.
О, это был прирожденный капитан. Высокий мужчина, немолодой, но в хорошей форме. Седые длинные волосы, убранные в косу, загорелое лицо со шрамами и пронзительный, острый взгляд. Одет на удивление чисто и опрятно, будто и не в море несколько месяцев, и не дрался с собственными матросами несколько минут назад… Только через тонкий порез на белоснежной рубашке сочится кровь.
- Боцман.
- Д-да! - заикнулся тот.
Капитан кинул на меня изучающий взгляд: мне показалось, или он был несколько удивлен?
- Отведи девушку в более подходящую каюту, - он странно улыбнулся. - Незачем портить драгоценный камень плохой огранкой.
- Есть, кэп.
Боцман шагнул к гамаку, намереваясь взять меня за локоть. Шаг… оскал, взмах руки – и кожа под длинными ногтями.
- С-с-сучка! – моряк отскочил обратно к двери, держась за щеку. Красивый шрам выйдет, когда заживут четыре борозды.
- Нет, Карп, - засмеялся мужчина. – Она – дикая кошка. С такими надо обращаться по-особенному…
Я напряглась, ожидая неприятностей. Щелчок пальцев, боль в горле… и очнулась я уже в другой каюте.
Наверное, прошло несколько часов. Я со стоном поднялась с удобной кровати. Голова кружилась, ноги еле держали, да еще эта качка...
Меня зашвырнули на какое-то полупиратское судно в открытом море! Меня! Дитя гор и лесов! Сколько дней отсюда до твердой земли? Десять, сотня? Я терпела воду, в пресных водоемах могла даже купаться. Но огромные пространства соленых морей внушали мне настоящий животный ужас.
Так, Дайлар, соберись! Что там мне нашептывали? Чтобы вернуться в исходную точку и пройти испытание в Мир-Фа, нужно попасть на твердую землю? Кажется, так. Если бы рядом был Магг…
В замке скрипнул ключ, и передо мной предстал давешний боцман.
- Госпожа, - наигранно поклонился он. На щеке явственно виднелись царапины от моих ногтей.
- Мне нужно поговорить с капитаном! – резко оборвала я его.
- О, меня и послали отвести Вас на обед к капитану.
Моряк пошел за мной, подсказывая направление. Длинный коридор заканчивался дверью в каюту капитана; боцман, пропустив меня внутрь, удалился.
Капитан стоял у окна, не обращая на меня внимания.
- Может быть, господин капитан соизволит поговорить с гостьей?
Мужчина обернулся, на его губах играла ироничная улыбка.
- Гостьей? Ну, если ты хочешь считать себя гостьей, пусть будет так. Пока...
- Вы мне угрожаете?
- О нет, - глаза его говорили обратное.
- Я не питаю иллюзий. Но я не рабыня и рабыней никогда не буду.
- Как будет угодно, - мягко ответил капитан. Принял мои слова к сведению или просто решил не спорить? - Я забыл представиться: Шарк, капитан «Цветка пустыни». Как твое имя?
- Дайлар.
Он кивнул.
- Не знаю, как ты возникла на корабле. Но ты попала ко мне в руки, и столь редкий цветок я не собираюсь упускать, - капитан явно любил метафоры.
Странно все это звучало. Не знал обо мне, но умел обращаться с ошейником…
- А когда корабль прибудет в порт?
- Корабль прибудет не в простой порт, - Шарк нехорошо усмехнулся. - Мы плывем на ежегодную ярмарку. Там я продам часть своего «улова». Часть увезу в свой замок в Саррании. У тебя есть выбор.
Настала моя очередь смеяться:
- Стать рабыней твоей или чьей-то еще?
- Или зверем для моего зверинца, - невозмутимо продолжил он. - Кстати, остальные экземпляры за той дверью. Можешь ознакомиться, - кивнул Шарк на резную дверь в другом конце комнаты.
- Сколько у меня времени на размышления? - с сарказмом спросила я.
- Около недели. Плюс-минус два дня. Каким будет ветер.
В полутьме, освещенные редкими солнечными лучами из небольших окон под потолком стояли клетки. В них сидели существа абсолютно мне незнакомые и непонятные. Некоторые спали, некоторые бодрствовали. Я шла по проходу, стараясь идти ровно посередине. Полуящер, внимательно глядящий мне вслед; растение с головой собаки, издающее чириканье; какое-то спящее существо, полностью покрытое длинной белой шерстью, так что даже не понять, есть ли у него вообще морда; светящиеся маленькие птички... И еще много такого, чего я просто не смогла сразу описать.
Я прошла около половины зверинца и остановилась у милого с виду существа, которое смешно наклоняло головку и издавало мелодичные тренькающие звуки. Я невольно заулыбалась и наклонилась поближе.
- Будь осторожна, кошка, оно опасно, - я резко отступила от клетки и обернулась на голос.
- Чем опасно? - еще не поняв, кто говорит со мной, осторожно спросила я.
- Оно приманивает жертву приятными звуками, а затем хватает длинным липким языком. Хватает даже тогда, когда жертва намного превосходит его размерами, и очень цепко...
Я осторожно пошла вперед и замерла перед большой клеткой, в которой сидела необыкновенной красоты птица. Но птица ли? Лицо и часть тела ее были человеческими, покрытыми сине-золотым оперением. Из спины росли два больших крыла, сейчас неудобно сложенных и привязанных к спине. Она закончила говорить, но я все также молча стояла перед ее клеткой, и не могла налюбоваться красотой этого необыкновенного существа. Тихо спросила:
- Кто ты?
- Пленница, как и ты, - грустно улыбнувшись, промолвила она. Наклонила голову, заглядывая мне в глаза: - Мы похожи с тобой. Но ты более человек, нежели я. Полукошка-получеловек. Всегда и когда захочешь. Я же всегда полуптица. И никогда получеловек.
- Ты говоришь загадками. Как твое имя и как ты здесь оказалась?
- Мое имя слишком сложно для твоего слуха, - девушка-птица чуть слышно прищелкнула языком. - Но ты можешь называть меня...
Ак-Лиия.
- Ак-Лиия... - попробовала повторить я, как нужно все равно не получилось. Но она понятливо кивнула. Печально опустила взгляд:
- Меня поймали вдали от Родины во время странствий. Это ритуал нашего народа: странствовать перед вступлением во взрослый возраст. Поймали глупо... Я молода, у меня нет опыта общения с людьми. Тем более – такими...
Девушка-птица вызывала у меня восхищение и жалость. Я чувствовала в ней природную магию, отличную от моей, но по силе наверняка превосходящую. И такому существу уготована участь зверя в клетке! Немыслимо!
- Неужели вы ты не могла позвать на помощь?
- Мы создаем из синего хрусталя парные амулеты. Они слышат наши песни. Один носят на шее те, кто отправляется в странствие, другой остается в родном гнезде. Люди сорвали его с меня сразу же, как напали...
Он хранится у капитана в какой-то металлической шкатулке. Только металл поглощает звуки песни, амулет не слышит меня.
- У капитана, говоришь? - я в раздумье потерла лоб. - А если тебе удалось бы позвать своих родичей, они смогли бы помочь тебе сбежать отсюда?
Ак-Лиия несколько мгновений молчала, прикрыв глаза.
- Наше единственное оружие – песня. Если прилетят Старшие…
- Госпожа Дайлар! - раздался приглушенный голос боцмана.
- Сейчас иду! - не хотелось злить Шарка. Уходя, я прошептала: - Я что-нибудь придумаю и постараюсь достать твой амулет.
- Я буду ждать твоего прихода, кошка, - кивнула Ак-Лиия в ответ.
Шарк хотел меня видеть на каждом своем обеде и ужине. Туда и обратно меня провожал боцман, в остальное время запирая в каюте. Мне понадобилась пара таких визитов к капитану, чтобы увидеть, где находится та металлическая шкатулка с амулетом. В это время я не ходила в зверинец, чтобы не привлекать внимания. И еще день, чтобы поймать момент, когда капитан не придет на обед вовремя или куда-то удалится...
- Достала! Долго мучилась с замком…
- Кошка! – Глаза девушки-птицы будто светились. – Я думала, ты не вернешься.
Я торопливо зашептала, протягивая ей на ладони голубой камушек:
– Достала амулет! Но его нужно вернуть на место! Капитан пока на палубе… Сколько времени тебе понадобится?
- Немного. Держи его и молчи.
Ак-Лиия запела. В ее прекрасной песне была тревога и предупреждение, надежда и молитва о помощи. Голос звучал не очень громко, но уверенно, каждая нота обретала единственно верное место. Я не понимала слов, но эта музыка была лучшей, что я слышала за свою жизнь.
- Моя песнь услышала, - устало выдохнула она. Я кивнула и, не мешкая, побежала обратно в каюту и успела положить камень в шкатулку за секунду до возвращения капитана. Эмоции переполняли меня, и, сказавшись больной, я сразу попросила отвести меня в мою каюту.
После я только раз ненадолго наведалась в зверинец. Ак-Лиия не знала, летят ли ее родичи к нам на помощь или нет… Оставалось надеяться на лучшее.
Тем временем я иногда заводила разговор с Шарком о моем ошейнике, притворяясь покорной, но он не желал его снимать. Однажды даже обмолвился, что не знает, как это сделать, но я не поверила ему.
Запыхавшийся боцман без стука ворвался к капитану:
- Капитан, к нам приближается стая больших птиц, и они снижаются, летят прямо к кораблю!
Наверное, глаза на мгновение выдали меня. Шарк, подозрительно прищурившись, приказал боцману пока присматривать за мной, а сам почти бегом отправился на палубу.
Прошло несколько долгих минут, боцман то выглядывал за дверь, то подходил к окну – ему не терпелось поучаствовать в событиях. А я, почти не дыша, ждала, что произойдет какое-нибудь чудо… И вдруг с неба полилась песня. Ее было явственно слышно даже через стены корабля: странная мелодия, сначала казавшаяся красивой, а затем поселившая в душе колкий страх, будто озноб, до костей пробирающий самые последние закоулки сознания. Я увидела глаза боцмана, округлившиеся от ужаса, и поняла, что он испытывает то же самое. Я, спотыкаясь, бросилась в зверинец к девушке-птице.
- Это они, они прилетели! И даже кто-то из Старших Матерей – только они могут плести Песнь Страха! – Ак-Лиия в нетерпении металась по клетке и выглядела восторженной, так что даже не сразу заметила мое самочувствие. – О нет! Ты ведь получеловек, на тебя она тоже действует. Стой, стой!
Мне хотелось умереть, лишь бы не слышать эту песню, лишь бы эти режущие ноты не долетали до моих ушей! Я зажимала уши руками и мотала головой, но песня никак не прекращалась.
- Кошка, возьми себя в руки и подойди ближе ко мне! – раздался ее громкий решительный голос. – Я помогу тебе.
Ак-Лиия принялась петь что-то другое, совершенно отличное от Песни Страха. Оно не заставило страх уйти, но приглушило ощущения, я снова могла нормально мыслить. Не желая снова впадать в невменяемое состояние, я подошла максимально близко к клетке и сосредоточиться на песне девушки-птицы.
Не знаю, сколько это длилось. В какой-то момент я осознала, что страх совсем исчез, и Ак-Лиия замолчала.
- Наверное, они сейчас придут за мной, - сказала она. – Будь рядом, я хочу выручить тебя.
Прошло совсем немного времени, и в зверинец влетела пара людей-птиц: мужчина и женщина. Они были похожи на мою знакомую, но несколько больших размеров, и оперение мужчины казалось выцветшим, будто седым. Женщина пропела что-то, и Ак-Лиия откликнулась на ее зов. Та кинулась к клетке и мощным ударом лапы сбила с нее замок.
- Кошка, пожалуйста, помоги мне освободить крылья! – сказала мне Ак-Лиия.
- Кто этот человек и почему он в сознании? – внезапно низко и немного хрипло пропел мужчина, неприязненно глядя на меня. Очевидно, только он знал человеческий язык.
- Она спасла меня, Отец! Она достала амулет и помогла позвать вас на помощь… - девушка-птица тоже отвечала песней.
Пока они разговаривали, я взяла в каюте нож и аккуратно разрезала тугие путы, связывающие ей крылья.
- Что ты хочешь в благодарность от нас, пришелица? – люди-птицы в ожидании смотрели на меня.
Я на мгновение замешкалась, коснулась рукой ошейника.
- Мне очень нужно попасть на землю, - сказала я самое важное. С надеждой добавила: - И, может быть, вы сможете как-то снять этот ошейник?
Мужчина повернулся к женщине, непонимающе глядящей на нас, и пропел ей короткую мелодию. Она кивнула в ответ.
- Хорошо, мы постараемся помочь тебе, пришелица, - подтвердил он.
- Почему вы называете меня пришелицей? – это слово резало мне слух.
- Мы видим: ты чужая нашему миру. А сейчас пойдем с нами, остальные помогут.
Мы направились на палубу. Оказавшись там, я охнула от неожиданности, увидев вповалку лежащих матросов. Капитан лежал тут же – волна Страха накрыла и его. Одна из птиц с совершенно белым оперением сидела на мачте и наблюдала оттуда за всем кораблем. Остальные (их было около десяти) тихо продолжали Песнь. Возможно, чтобы поверженные люди не пришли в себя раньше времени.
Родичи девушки-птицы взмыли вверх, к сидящей на мачте.
- Это одна из Старших Матерей, - благоговейно прошептала мне Ак-Лиия.
Мне очень хотелось узнать поподробнее, но сейчас было не лучшее время выспрашивать об ее народе. Я с тревогой прислушивалась к трелям разговора, доносившимся с мачты. Наконец, все три птицы спустились к нам.
- Старшая Мать согласна помочь, - спел мужчина, обращаясь ко мне. – Дай ей осмотреть тебя.
Белая птица с лицом древней старухи внимательно осмотрела мой ошейник. Покачала головой, пропела мелодию другим – и вскоре вокруг собрались все прилетевшие. Старшая Мать начала новую, звонкую песню и поднялась в воздух надо мной. Остальные последовали за ней, ритмично взмахивая крыльями. Они пели и кружили над моей головой. Музыка резала слух, я старалась отвлечься, но вскоре мой ошейник завибрировал в такт, и не слушать стало совсем невозможно. В горле пульсировала тупая боль, я опустилась на колени и зажмурилась, надеясь, что все это скоро закончится… Песнь оборвалась внезапно, и сразу за этим волшебный ошейник с тихим звоном раскололся и сотней кусочков осыпался на палубу.
Я, не веря в свое счастье, потерла шею руками.
- Спасибо! – бросилась я к птицам, когда они спустились. – Я так благодарна вам!
- Мы тоже благодарны тебе, кошка, - кивнул мужчина. – А сейчас нам нужно подыскать что-нибудь, в чем мы сможем донести тебя до земли.
Я растерянно оглянулась:
- Что же это может быть?
- Может быть, подойдет вон то деревянное сооружение? – предположила Ак-Лиия.
- Лодка? – я подошла к ней. – Наверное, она будет слишком тяжелой… Постой! – я принялась снимать с лодки непромокаемую ткань, которой та была накрыта. По углам квадратного полотна обнаружились весьма удобные веревки. – Может быть, в этом будет удобнее?
- Да, это подойдет, - кивнул мужчина.
Люди-птицы летели удивительно быстро, и спустя несколько часов полета я увидела землю. Они аккуратно опустили меня на опушку какого-то леса и снова поднялись в воздух. Только Ак-Лиия осталась рядом.
- Мне жаль прощаться с тобой, кошка, - грустно сказала она. – Я хотела бы быть твоим другом.
- Ты и так мой друг, Ак-Лиия, - я улыбнулась и ласково погладила девушку-птицу по плечу. – Я всегда буду тебя помнить. Прощай.
Я отступила на шаг и увидела вокруг себя знакомый красноватый туман.
- Прощай, кошка! – донеслось мне вослед.