|
Как ни странно, Валентинов, обычно косноязычный, отстаивает свою ТЗ гораздо убедительнее Перумова. Ник, во-первых, живя в Далласе не видит всей картины того разгула низкокачественной хронооперы, который переживает российская фантастика. А во-вторых, как человек эмоциональный, сразу лезет в бутылку и начинает гневно клеймить. Своей широкой спиной пытается прикрыть попаданчество, а глаз-то на спине нет, и не видит, кого защищает.
Патриотическая фантастика - это одно дело, а горе-альтернативка - совсем другое. К первой относятся произведения, которые учат "родину любить", и могут быть очень удачными - к таким я отношу, например, трилогию Зоричей. Для второй характерна шаблонность, еще более жесткая, чем в эпической фэнтези. Один и тот же герой - отставной военный, одни и те же обстоятельства - случайно попал в прошлое, одни и те же действия - выигрывание войн при помощи "читерства" современным оружием и школьным учебником, где ходы противника расписаны вперед. Янки из Коннектикута при дворе короля Сталина.
Возникновение такой макулитературы восходит к детскому желанию вмешаться в сюжет сказки и спасти героя. Разрушить "четвертую стену". Так же в кинотеатре дети "болели" за Чапаева и пытались предупредить его о засаде - а вдруг услышит? Этот комплекс сохраняется и у взрослых людей, особенно молодых, увлекающихся модной ныне военной историей XX века. Читают все подробности, допустим, про Цусиму, и кусают локти: "Вот был бы я там, сказал бы им наперед, как надо делать!" И переносит себя - конечно, в виде не студента-историка, а крепкого спецназовца - в любимую эпоху, и переигрывает битву.
Чем это плохо? - вопрошает Ник. Качеством литературы плохо. Толпы МТА, обычно студентов-историков или младших офицеров, пересказывают прочитанный ими научпоп от имени крутого парня-попаданца. В этом отношении, типично попаданческий фильм "Мы из будущего" и то лучше, т.к. герои хоть не претендуют на спасителей отечества и главных победителей Гитлера.
|