Зверь
Homo homini lupus est
Человек человеку – волк.
Самый страшный зверь – это человек.
Если он в душе зверь.
Он сидел опустив голову и смотрел куда-то вниз, сквозь стол. Перед ним на столе стояла пепельница, забитая окурками.
Осознание своего «Я» просто ломало его. Медленно, но верно он понимал кто он. Понимал и принимал.
Зверь.
Когда-то, давно он был добрейшим созданием. Он был скромен, добр, отзывчив. А потом его начали ломать.
После предательства друзей он понял, что звери лучше людей: они не предают, не убивают для забавы. Они не способны издеваться и причинять боль смеха ради. Тогда появилась мечта – стать зверем.
Он вспоминал первую любовь. После неё он ещё был человеком, но зверь уже просыпался.
Взгляд упал на блестящую поверхность стола, откуда на него смотрело его отражение. Усмешка исказила лицо.
Когда-то даже его внешность была нормальной. Кототко стриженный, в брюках и рубашке, в вечно начищенных до блеска ботинках…
Внезапная мысль озарила сознание: «Так вот почему я стремлюсь к такому стилю…». С каждым переломом его внешний вид и стиль одежды менялись в такт его внутренним изменениям. Подсознательно он пытался отстранить и обезопасить от себя всех, любыми способами. Сначала – одежда стала исключительно чёрной. Не помогло. Далее на шее у Зверя появились пентаграммы, демоны и прочая нечисть, но это ничего не изменило. Девушек тянул к нему ореол тьмы и неизвестности. Он отрастил длинные волосы – и всё равно без толку.
Теперь же это был немаленький объект, одетый во всё чёрное, с длинными волосами и выбритыми висками. Сей вид устрашал его самого, но не тех, кто к нему тянулся.
А тянулись к нему многие: кто-то как к другу, кто-то как к брату, кто-то как к любовнику, ибо серьёзных отношений от него никто не ждал. Но больше всего к нему тянулись грязные потные руки его врагов, порой с зажатыми в ладонях ножами.
Он закурил. Табачный дым лениво, зная своё дело, в очередной раз пополз по комнате.
Раздался звонок телефона.
Без каких-либо эмоций он нажал на кнопку сброса. Знал, кто звонит, и не хотел слышать её.
Он не смог испугать только её. Они долгое время ссорились, расставались не один раз.
Но потом он понял, что она избавила его от той любви, которая его душила. От той любви осталась только боль. В благодарность за избавление и за подаренную ему ласку он врал ей, что любит её, и был с нею. Да и врал ли… Он не знал.
Он любил её, но как-то по-своему. Как, понимал только он.
Да, когда-то он издевался над теми, кому был нужен. Он это помнил и жалел об этом.
Со временем он стал почти таким, как сейчас. Он был добр с теми, кого уважал, холоден с теми, кто не уважал его и крайне жесток с теми, кто проявлял агрессию в его сторону.
У него были и друзья, и родные. Но «друзья» только назывались друзьями по привычке, а «родные» - всего лишь родня по крови…
У него были и те, кого он считал родными – стая. Это были такие же волки, такие же звери. Они собрались в стаю – чтобы могли спокойно жить и поддерживать друг друга.
Так прошёл год. «Стая» стала тусовкой, где родство душ ушло на задний план. Не однократно разные члены стаи предавали его.
Потом он предал одного из них…
Он встряхнул головой. Это надо забыть…
Пальцы обожгло окурком. Матюгнувшись, он потушил сигарету.
- Прости, не заметил… - Слова были обращены к собаке. К его ноге прижалось самое родное ему создание – маленький старый серый пудель.
Почёсывая пса за ухом, он закурил следущую.
В стае сплелось всё: властолюбие Бисквита, гулящая натура Чертёнка и глюки Транса, доброта Мишки и открытость Моцарта, попытки вожака и Скара всё исправить. Там были и интриги, и бессмысленное позёрство, и затаённые обиды.
Сам вожак был ему дорог, но и он затаил на него зуб, скорее всего подсознательно. Но причины тому были.
Теперь он смотрел на стаю как на свору псов, где остались слепые волки. Он крайне сочувствовал последним, ценил и называл братьями и сёстрами.
Но он не хотел ослепнуть.
Рука привычно нащупала на груди молот Тора. Он всегда щупал его, когда ему было плохо.
«Зверь.
Понимание этого выбивало сознание из колеи.
Зверь.
Больше нет способности жить по-человечески, полным сердцем кого-то любить.
Зверь.
Жизнь без покоя и счастья.
Зверь…»
Истерика прошла так же внезапно, как и началась. В соседней комнате из динамиком неслось не вдохновляющее «Dies Irae» группы «Rage». Достав очередную сигарету из пачки, зверь закурил, и для успокоения начал крутить в руках нож.
Он не поддался ничьим уговорам, не чьему вранью. Он остался верен родным богам, не променяв свободу варяга на гниль и рабство христиан. Он был одним из немногих, кто одинизм считал полноправной религией, и верил своим богам не из-за бахвальства перед друзьями, а из-за убеждений.
В своём городе он не знал больше не одного брата по вере. Те, кто говорил, что верит, использовали религию как возможность показать свою мнимую силу или как способ покрасоваться перед лицами противоположного пола.
Он пытался найти общины. Нашёл кельтскую, но это не помогло – все из себя возвышенные «кельты» говорили, что они выше этого варвара, забыв, что сами кельты ходили в рванье, и железо узнали от датчан, равномерно вырезавших их в боевых походах.
Он нашёл общину родноверов. Не помогло и это – родноверы назвали его отступником, что-то отчаянно объясняли про религиозный плагиат, и так бы и продолжали оскорблять его веру, если бы не пара-тройка сломанных носов.
Забавные ребята в восьмиклинках объяснили ему, что он сатанист. «Типа ты не веришь боженьке, значит ты – сатанюга» - и эти слова влетели в гнилой рот с мощным ударом армейского ботинка.
Неожиданно мысли сбились. Память отошла на задний план, в голове гудело.
Он подошёл к окну. Двое парней куда-то тянули девочку лет пятнадцати. Он никогда не понимал, как он чувствует чей-то страх. Говорят, ужас пахнет. Видимо, это было правдой, и его нюх его никогда не подводил.
Между тем два амбала уже затащили бедняжку в гаражи. Парень накинул куртку, одел берцы и вылетел на улицу.
Через несколько минут он вернулся. Подбородок, грудь и руки его были в крови. Девочка долго будет гадать, что же за страшный человек-зверь спас её. Да и участковый задумается, что же за псих в берцах загрыз двух кавказцев…
Парень разделся, не умываясь зашёл в комнату и, севши за стол, потянулся за сигаретой.
Его взгляд упал на ещё недавно гладкую поверхность стола.
«HOMO HOMINI LUPUS EST…»
Он не помнил, как вырезал эту надпись.
Вглядевшись в отражение, изуродование буквами, он увидел парня лет двадцати. Человека.
Вглядевшись в отражение глаз, смотрящее на него из стола, он понял, что ошибся. На него смотрел…
P.S. е персонажи, имена и события вымышлены и любое совпадение случайно.
23.04 2008 – 7.05.2008